Золотая маска

      - Вы не поверите, что я только что услышала! – громким возбужденным шепотом поведала своим подружкам, а вместе с тем и всему классу, слегка притихшему в ожидании сногсшибательных новостей, Мэри Уокер. – У нас будет учиться новенький!       Сама по себе новость не то что бы уж слишком интересная и важная, но… Эти самые «но» и сделали ее весьма и весьма занимательной. Во-первых, класс был выпускным, а новые ученики в таких, как всем прекрасно известно, редкость. Большинство все же предпочитают сдавать экзамены там, где успели поучиться хоть сколько-то более значимое время и зарекомендовать себя. Во-вторых, по словам все той же Мэри, новичок, который сейчас был в кабинете завуча, а по совместительству преподавателя химии, был настоящий красавчик. Эта новость заинтересовала всех девушек в классе. Если и было что-то, что способно заставить выпускниц нервничать больше, чем экзамены, то это потенциальная возможность школьного романа. Ну и, в-третьих, переведенный ученик был «настоящим кошмаром» в плане поведения.       - Он сменил уже двенадцать школ, представляете?! Ни в одной больше года не проучился, а в некоторых, судя по всему, и того меньше.       После такого «заочного» знакомства, появления новичка ожидали с нетерпением все ученики. И он не заставил себя долго ждать. Вошел он в сопровождении преподавателя, приковав к себе взгляды практически всех присутствующих, что не осталось для него незамеченным и вызвало усмешку на действительно красивом чуть смуглом лице. Азиатские корни проглядывали и в разрезе глаз миндалевидной формы. Правда, имя оказалось вполне европейским.       - Познакомьтесь ребята, это – Эрик Грей. С сегодняшнего дня Эрик будет учиться в вашем классе, - формально представила новенького мисс Стюарт, учитель биологии.       Услышав имя, Себастьян впервые за все это время оторвал взгляд от учебника, который внимательно изучал, и посмотрел на одноклассника. Посмотрел и равнодушно отвел взгляд, вновь загородившись учебником, из-за чего избежал ответного взгляда Эрика. Тот не заметил его в толпе новых незнакомых лиц и занял свободное место за последней партой.       Наверное, впервые в жизни Себастьян на уроке лишь в пол уха слушал то, что им объясняли. Впрочем, даже если бы он не слушал вообще, ничего страшного не произошло бы. Во-первых, он это все и так уже знал. Ну а во-вторых, его на занятиях практически никогда не спрашивали ни о чем. Все учителя уже давно привыкли, что он знает ответы на все их вопросы, так что нет смысла ставить это под сомнение и утруждать себя проверкой его знаний. Гораздо более полезно было спросить и погонять тех, кто не был столь прилежен в учебе.       Размышлял же он об утреннем разговоре с матерью. По пути в школу Себастьян делал вид, что полностью поглощен учебником по математике. Это был единственный действенный способ спастись от разговоров. Нет, он ничего не имел против того, чтобы поболтать, но найти общий язык с собственной матерью не мог никогда. А это о чем-то да говорило, если учесть, что он в свои семнадцать бегло говорил на шести иностранных языках, не считая родного английского. Просто он как ни старался, вообще, не мог ее понять. Сколько себя помнил, Себастьян вечно слышал от матери одну и ту же фразу: Все что я делаю, я делаю ради тебя. Она прикрывалась ей как щитом и уверенно шла вперед к ей одной ведомой цели, не задумываясь о том, что порой поступает аморально или бесчестно. В ее понимании все оправдывал то факт, что она старается не ради себя, а ради единственного сына. Готова на все, чтобы обеспечить ему хорошее будущее. Лучшую жизнь, нежели была у нее самой.       С самого его детства она приучала Себастьяна к мысли, что он обязан быть лучшим во всем и везде. Первым. Не важно, что это было: изучение иностранного языка, рисование, игра на скрипке или плавание. В классе он тоже должен был стать непременно первым учеником. По окончании школы поступить в самый престижный колледж. Потом будет самая лучшая работа…       Отца Себастьян не знал. Тот бросил его мать без средств к существованию еще до его рождения, и мать о своем первом муже никогда не упоминала при сыне. Возможно, не хотела расстраивать его. Хотя более вероятно, что она просто не считала того достойным упоминания человеком. Зато ее стремление обеспечить Себастьяна всем, чего не было у нее самой граничило с фанатизмом. Даже ее повторное замужество было ради него. С Джоном Хенделлом, директором частной школы, где сейчас учился Себастьян, она познакомилась в первую очередь ради того, чтобы устроить своего мальчика в одну из лучших частных школ в стране, ведь денег, чтобы оплатить его учебу там, у них не было.       Себастьян не был глуп и наивен и прекрасно понимал, что происходит. Понимал, что и зачем делает его мама, но принять не мог. С каждым днем ему все тяжелее и тяжелее было выносить происходящее. Он никогда не просил ее ставить его интересы превыше собственных! А она не желала понять, что своим поведением, во-первых, ранит его самолюбие и, во-вторых, заставляет его испытывать бесконечное чувство вины перед ней. Она давала ему слишком много…       Так вот и вышло, что за все время урока биологии только два человека в классе не записали в тетради ни строчки. Себастьян был поглощен своими размышлениями, ну а Эрик, похоже, даже не собирался утруждать себя чем-то столь банальным. Он с отсутствующим и отрешенным видом смотрел куда-то перед собой. Понять по его лицу, о чем он думает и слышит ли хоть слово из того, что объясняют на занятии, было решительно невозможно. В итоге Себастьян удостоился недоуменного взгляда мисс Стюарт, которая впрочем, не рискнула сделать лучшему ученику школы и сыну директора, пусть и приемному, замечания, а второй был помилован по той простой причине, что с ним ей уже настоятельно порекомендовали не связываться.       Парень был плохо управляем и не желал учиться. Все, на что надеялись, когда принимали его, скрепя сердце, в эту школу, так это, что он не станет создавать слишком уж много проблем. Впрочем, исходя из записей в его личном деле, избежать этого вряд ли удастся. Мать Эрика, впрочем, уверяла, что ее сын повзрослел, стал гораздо серьезнее и пообещал ей лично, что приложит все усилия, дабы закончить школу. О том, какова была цена Эрика за это обещание, она благоразумно умолчала. Это посторонних не касалось.       Зато преподавателю математики, видимо, ничего такого про новенького не говорили, потому что на их следующем уроке в этот день она вызвала новичка к доске.       - У меня аллергия на мел, извините, - даже не сделав попытки подняться со своего места, ответил тот. По классу раздались смешки. Ребята с любопытством ожидали, что будет дальше. А дальше произошло нечто неожиданное:       - Можно мне ответить на этот вопрос? – ровным тоном произнес Себастьян, подняв руку.       Миссис Рейвел слегка растерялась. Всем было прекрасно известно, что Себастьян никогда сам не поднимает руку на уроках. И говорит, только если его напрямую спросят.       - Д-да, разумеется, мистер Голд, - забыв на время про строптивого новичка, та жестом указала ему на доску, где уже были записаны условия задачи.       Справиться с заданием по математике не составило для Себастьяна ни малейшего труда. Собственно, это был его любимый предмет в школьной программе. Кто-то, конечно, наивно считает, что это пустая трата времени, ведь кроме как в школе решать уравнения в жизни нигде не придется. Однако умение мыслить логически еще никому не навредило, скорее напротив.       Себастьян как раз закончил решать пример, когда прозвенел звонок с урока, и в классе тут же стало шумно. Ребята поспешно закидывали вещи в сумки и стремились как можно быстрее выбраться в коридор. Общий гомон перекрывал голос учителя, которая диктовала им домашнее задание. Эрик первым покинул класс, даже не оглянувшись на нее.