Дневник Неизвестных друзей

Мать всхлипывала, сидя на кровати, отец непонимающе чесал затылок, стоя в проеме. Доктору хватило лишь взгляда и пары изучений тел найденых подростков, чтобы в сожалении вздохнуть и огласить вердикт: - К сожалению, но я ничем не могу вам помочь. - отойдя чуть поодаль он не застеснялся усется на чуть ли не разваливающееся кресло. - Это уже не первый случай. Симптомы - потеря сознания, сохраненное дыхание и сердцебиение...похоже на обычный сон, но пробудиться еще никому не удавалось. Дремающие тела были хаотично разбросанны по комнате. Джонни обнимался с подушкой на кровати, рядом в сидящем положении дрых Готье, в углу, обнявшись с коленями спал Майлз, Ребекка же уснула на стуле. Доктор, скрывающий свое лицо за марлевой повязкой засучил рукава халата, тихо повторяя: - Это уже не первый случай...бывало и прежде. Закономенрности в этом всем нет. Взрослые и дети, парни и девушки,самых разных социальных статусов, всего зарегестрированно 23 случая вот такого спонтанного анабиоза...20 пришлось на Бат, остальные - на Бриджент. Выяснить причины так и не удалось. - Мистер, а это вообще опасно? - подала голос мать, утирая слезы платком, не то потому, что на ее любимого сынишку напала неведомая зараза, не то потому, что такими темпами он всю сессию пропустит. Врач хмыкнул, потерев шею. - Был случай, когда одна из жертв этой неизвестной заразы погибла от внутреннего кровотечения. Отца чуть передернуло - сам он имел плохое понятие о том, что такое "внутреннее кровотечение", но звучит устрашающе. Тот вздохнул. - А потом еще случай...ни с того ни с сего оказалось, что у больного проломан череп ударом вытянутым предметом вроде трубы. И еще один...разрыв внутренностей... - доктор снял с глаз очки, потирая глаза, уставшие созерцать эти нерадостные картины. - Значит так, тела этой четверки мы забираем под присмотр...а вы, если что, звоните. - Э, вас как зовут-то хоть? - Мэтт... - отозвался тот на выходе. Потрепанный временем и скитанием от больного к больному, доктор Мэтт, будучи представителем такой здоровой профессии, спускаясь по пролетам гадал: курить или не курить? Серым, как нынешнее небо, дымом он частенько забивал себя изнутри, но не мог этого не делать, поскольку считал себя опустошенным обстоятельствами - жена кинула, дети сбежали, на работе сокращают, здоровье сдает - сердце, как у шестидясетилетнего старичка, пораженного инфаркта, а самому-то всего 36... На улке в кои-то веки было свежо - жара не душила и солнце купалось в тучах, пророча дождь. - Доктор...доктор! - окликнул его некий старшеклассник, бренча цепями и значками на сумке. - Доктор, вы часом не видели их... - паренек порылся в сумке, вынимая оттуда фотографии. - Это Джон Гордон, Ребекка Хезер, Майлз Сеймур и Готье Бёрнет. Они пропали... Мэтт вгляделся в фотографии, махнув рукой. - Не пропали они, просто...как бэ это сказать... - он почесал затылок, с которого посыпалась перхоть. - Как бэ они как Шрёдингер - и живы, и нет. Фирштейн? Тот пожал плечами. - Ладно уже, иди. А, стоп. Тебя как звать? - Тайлер... - Хорошо, Тайлер. Ты не замечал в поведении своих друзей что-то необычное, прежде чем с ними это произошло? Школьник пожал плечами, уводя взгляд от заинтересованных глаз Мэтта. Неловко обронил что-то из оперы "да все нормально было...", после чего побрел дальше, повесив нос. Рядом проходила творческая встреча матери Тайлера с ее знакомыми. - Печально. - протянула та, попивая чай из автомата по-близости. - Ни вдохновения, ни музы...уже неделю с одной и той же строчки не сдвинусь. - Да ладно тебе, все равно из твоей задумки мало, что бы вышло. - обнадежено успокоил ее коллега из коммуны писателей. - Напиши что-нибудь новенькое. Расслабься. Та вздохнула. - М. - кивнула та, заметив свежий пакет с мусором, который был готов лопнуть в любую минуту от преизбытка в нем макулатуры. - Лучший источник вдохновения - это посмотреть, как хреново пишут другие... - улыбнулась она, доставая журналы извне. - Тьфу ты, ё-к-л-м-н, сплошная порнуха... - из стопки на землю грохнулся потрепанный дневник. - Ну-ка... К тому времени ее престарелые друзья стали расходиться, лишь заказав у аппарата еще по чаю. Селеста Чар была самой молодой в своем кругу, хоть и возраст переваливал за сорок. Она сунула дневник в сумку и побрела к своему дому, параллельно предупредив Тайлера, чтобы он к десяти уже был дома. Квартирка Чар была куда солиднее и привлекательнее и обители Готье, и пристанища Джонни, но серость и блеклость царила кругом. Все меркло, когда у хозяйки исчезало вдохновение. "Что же..." - пронеслось в ее голове, когда та, бросив сумку в угол, раскрыла перед собой дневник. "Итак...некто Джонни...некто Готье...некто Майлз...и некто Ребекка вели общий дневник на четверых. Гм. Интересные прототипы для..." Она еще несколько задумалась, шерстя мыслью по личной библиотеке набросков и зарисовок к еще не начатым работам, после чего открыла свежую страницу и озаглавила ее: "The tragic story of Gautier, who was not recognized by the church." Джонни лежал на земле. Если это была земля. Если это вообще что-то было. - Я никак не могу выбросить из головы этого ангела... - сознался он, хотя и ответа не последовало. - Он сказал, что наши души привязаны к дневнику...ха...как такое возможно?..И что будет, если кто-то начнет писать в нашем дневнике... - он повернул голову. - Эй, где вы? Эй? И тишина в ответ. Джонни отказывался понимать логику этого мира. "Да где же все..." А взамен безпросветной темноты все озарилось белоснежным светом... "Неужели...дневник открыли..?" Неописуемая слабость настигает...и куда-то бросает...это чувство... "Неужели мы вновь окажемся в родном мире?!" От несбыточности его главного желания на страницах этого проклятого дневника захватывало дух, наконец-то, наконец-то свобода от этого рабства...от рабства собственной идеи и мысли... - Ох... - он раскрыл глаза. Да. Веки будто налились кровью и не позволяли этого сделать, уж больно это было...тяжело... - Bonjour, mon chéri! - хмыкнул в его адрес Готье, спихивая его тяжелую голову с собственных коленей, на которых он спал. - А-а? Чего... что за... - Джонни одернулся, оглядываясь и вновь крича: - Что за?! "Где моя одежда?!" "Что на мне одето взамен?!" "Где я?!" - Расслабься. Нас тут куда-то забросило...осталось только разобраться, куда. - да и Готье выглядел забавно...короткие штаны, зелено-синяя гамма средневекового покроя... - Что значит куда...Бат же. - несколько пораженно отозвался тот. Ну да. Бат. Англия, Бат, XVI век. - Я хоть и не Капитан Очевидность, но осмелюсь заявить, что наш дневник сейчас в чьих-то руках, и этот кто-то нам предписал подобное. А у меня скоро экзамен по истории...так что кайфуем. - безразлично произнес Готье, тяня за собой еле оклимавшегося дружка, который выглядел отнюдь не лучше. - Но где Бека и Майлз..? - А, хер знает. Ничего. Дневник закроют и все опять окажемся вместе, в Ничего. А ща можно и... "Gauthier was an ordinary citizen of a humble town in England that was called Bath. Singled out from the crowd of only one thing: his extraordinary good looks, thanks to the fact that everyone loved and respected as the ideal of male beauty. Just a little cute, a little effeminate, and therefore delightful, one word - Gauthier ... - вывела Селеста своим аккуратным почерком, каким обычно пишут учителя - безукорезненно идеальным шрифтом, которому никто из нас так и не смог подражать. - Гляди... - улыбнулся Джонни, следуя своему старому другу и озираясь. - Все на тебя смотрят! Он лишь гордо хмыкнул, встряхивая своей темно-светлой гривой. Внимание окружающих его людей - штука отнюдь не редкая, многих приковывала его красота. Девушки у него не было по одной причине: стоит познакомиться с ним чуть ближе, как понимаешь - эта ленивая жопа самый негодный прентендент на роль бойфренда. "...beautiful ... but did not bring him happiness ..." - Дядя! - вдруг обратилась к Готье неизвестная ему девочка из бедного сословия, - А как вас зовут? Тот недоверчиво переглянулся с Джонни. - Готье...а в чем дело? Та улыбнулась во весь свой беззубый рот. - А вы красивый, знаете об этом? Тот засмеялся, скрещивая руки на груди. - Пфф, канешн, знаю, че... Джонни одернул "красавца" - негоже тут болтать на "родном диалекте" Улыбка девчушки сошла на нет. - Странный такой...уж не демон ли ты, дядька? Готье непонимающе смотрел на ребенка. Та рассерженно позвала еще пару "дядек", вот только, видать, священников местной цервки. "Он?" - "Он!" И те быстренько скрутили несчастного. - Э...эй! Вы че творите? Че я не так сделал? Я вообще не местный! - Молчать, клеветник, ты наверняка ведьмак! Ведьмак же? Я таких как вы за версту чую! Напродают души дьяволу, а потом ищи их и казни... - Что? Казнь?! За что?! Эй, помилуйте Готье! - возмущенно завопил Джонни, пытаясь оттащить своего ни в чем не повинного приятеля. - Глядите, огненно-волосый! Дьявол! Дьявол! Вот, кто на нас чуму с континента завез! Не прошло и минуты, как обоих скрутили, связали, запинали и потащили на плаху, еще и раздев до пояса. "And while on the balcony of a comfortable estate Seymour left his young master, whose name was Miles." - Итак, мой лорд, сейчас вы увидите зрелище, так полюбившееся нашим народом. - воодушевленно произнес его паж, выводя слепого графа на балкон. - Как же я увижу, коль я незряч? - вжился в образ Майлз. Тогда паж предложит своему лорду пройти по-ближе, дабы узреть сие зрелище криками. Головы "ведьмака и дьявола" вогрузили на гильотину. - Шикарно, чтоб тебя! И что нам теперь делать, а?! - зашипел Готье, трепыхаясь. - Чувак, может все обойдеться, а? - в безысходности истерично хихикнул Джонни, - Мы же просто увязли в чьем-то извращенном воображении, че, умрем мы из-за этого? Готье сверлил его презрительным взглядом, мол, учти, если умрем - я тебя до конца всей своей жизни после смерти буду под срандель драть! "Execute the most seductive rogue invited executioner of all that was in the service, only the thief of lives - a girl named Rebecca. На площади, посреди которой проводили казни появился и сам палач, сжимающий в руках топор и прячащий свое лицо за маской. - Мы уже на месте, господин. - Ага-ага! Тут такая толпа... - в восхищении улыбнулся Майлз, постукивая по камаенной дороге тростью. В самом деле - казни были весьма затейливым развлечением. - Хэй, гляди...это же Майлз! - в неверии воскликнул Готье, вглядываясь в лорда, который стоял в полу-метре от гильотины. - Майлз! Майлз! "The crowd went joyous murmur and cry at the sight of the bloody scene at the well-known and already love the executioner..." - Стоп. Пацаны? - не поверила своим глазам Ребекка, склонившись над Готье. - Бека? Ты, шо ли? Освободи нас, черт бы тебя побрал! - зашипел Готье, пытаясь собственноручно освободиться от плена, но тугие, раздирающие кожу веревки мешали ему это сделать. - Давай, куколка! Покажи нам класс! Отсеки их бошки! Та пожала плечами, замахнувшись. Джонни издал сдавленное, но совершенно пораженное "с ума сошла?!" Послышался приглушенный треск на пару со взмахом топора, Джонни, каким бы бессташным он бы себя не называл, зажмурился, приготовившись рыдать... Для начала он открыл только один глаз, и лишь потом второй, чтобы не созерцать весь этот кошмар целиком, а так, на половину. И к его величайшему удивлению Готье все еще продолжал жить, даже голова была на месте, зато испугался добротно - душа явно в пятки ушла. Топором та разрубила веревку, которая приковывала шею Готье к креплению, на который должен был упасть "барашек", как палачи прозывали косой нож, являющийся орудием смерти. - Эй, Бека! Ты чего? Секи им головы наконец! - послышалось возмущение из толпы. "Бека? Неужели..." - А как, часом, зовут тех, кого приговорили? - Готье и неизвестный нам огненный дьявол, сер. "Ой, точно." - Эмм...господа! - обратился к ним лорд, размахивая руками. - Слушайте все! Произошла чудовищная ошибка, казнь отменяется, э, ну, вот. Хе-хе. "Despite blindness, Lord felt the angry and indignant glances of his people, demanding bread and circuses ... - Ну, ладно... - махнул рукой один здоровяк, уводя прочь своего ребенка. Его примеру последовали все сбежавшиеся зеваки. - У-у-у...пронесло... - с величайшим облегчением произнес Джонни, высвободившись. - М-мне срочно нужно выпить... - дрожащим голосом пробормотал Готье, остекленевшим взглядом глядя в небо - таким он его еще никогда не видел. Майлз улыбнулся этой победе - в конце концов, неизвестно, чтобы из этого вышло...как вдруг... - Клеветник! Изменник! Предатель! - зашипела старческим голосом впившаяся в его плечо своими костлявыми ладонями старуха. - Ты не лорд Сеймур! Ты какая-то жалкая пародия! Верни нам нашего лорда! Майлз испуганно пытался вырваться из оков старухи, а та лишь больнее сжимала его худосочные плечи. - Хэй, бабуля, не могли бы вы... - Ребекка силой отодрала от Майлза бабку, швыряя прочь. - Вот так, ок, да? Та недовольно что-то проскрипела своей причитающей интонацией, ковыляя прочь и продолжая сверлить взглядом слепого. Селеста недовольно окинула взглядом получившееся произведение. "Гм, какое странное чувство...я же хотела, чтобы его казнили. Совсем ведь не так задумывала..." - она окинула свою повесть взыскательным взглядом. "А, черт с ней. Все равно вышел лишь творческий мусор..." - она закрыла дневник, отбросив его в сторону, а после услышала стук в дверь, и неторопливо поплелась открывать: - Иду, Тайлер!