Грязные игры богов

Боль заставляла кричать. Она скрючивала все изнутри, сжимала в спазмах и разъедала внутренности. Локи только и мог, что сдерживать слезы, давить ладонями на виски и дрожать. Кровать казалось горячей. Все казалось настолько горячим. Лихорадило. Это больше походило на болезнь, но это была всего лишь мигрень. Очередной приступ накрыл волной боли и сдавливал голову в тисках. Тело ломало. Выгибаясь в спине, кусая собственные губы, Локи смотрел в потолок, боясь закрыть глаза. А она стояла так близко, что страх парализовал все тело. Она звала его. Ее холодные пальцы будто гладили щеку Локи, но она не касалась его. Он боялся. Впервые в жизни, Локи боялся настолько, но ничего не мог сделать. Каждое движение отдавалось колючей болью в мозг. Словно тысячи иголок проникают под черепную коробку, царапают остриями, от дырок, что проделали иголки, пошли трещины. Сотни трещин и легкое касание разрушит все. Локи слышал ее. Слышал ее голос, но он не мог разобрать и слова. Он видел и ее слезы. Она плакала за него. Она поклялась забрать боль, если он доверится ей, но он не мог. Как можно довериться призраку? Он видел сквозь нее, он мог пройти сквозь нее, но ему было больно. Жутко больно. От такой боли умирают, а Локи лишь потерял сознание. Когда он очнулся, возле него сидела Фригг. Она держала сына за руку и не могла отвести взгляда. - Мама, - сипло произнес трикстер и попытался сесть. Он понял, что время все же пришло. *** После поцелуя Тора и Сиф Локи не знал, куда себя деть. Он метался по своей комнате, как тигр в клетке, загнанный и недовольный отсутствием свободы. Он исходил ее вдоль и поперек: то смотря в потолок, то себе под ноги, то массируя виски, то закрывая рот руками. В груди что-то так тревожно билось и ныло. Фригг сказала, что от любви тает сердце, но он не мог влюбиться. В кого? В Тора? Локи не такой уж и дурак, чтоб подвергать себя и брата такой опасности. Если Один… Но к черту Одина, даже для себя Локи не мог принять, что чувствует к Тору нечто большее, чем братскую любовь. Не мог. Мысли сводили с ума, желания сводили с ума. Еще чуть-чуть, и он будет кидаться на стены, кусать локти и орать от боли в сердце. Все как один большой снежный ком. Скаталось в огромный шар, и все проблемы - в его центре. Попробуй, докопайся. План по уничтожению Асгарда рушится и рушит его сам создатель. Плечи прогибаются от тяжелого груза, что свалился на них. Видения призрака, что так настойчиво преследуют его, вечно ноющее сердце, что якобы тает ото льда, запретная любовь к Тору. Локи правда не знал, что делать и куда деть себя. Ему нужен был совет, но Фригг отмахивается фразой, что всему свое время, Один разгневается еще больше и не простит ни одного из сыновей. А Тора он больше не желает видеть. Тора желает только тело, но разум понимает, сколько громовержец доставляет боли. Локи не понимает действий Тора. Одинсон трахался с ним, после целовался с Сиф и вот снова… Тронный зал всегда манил их обоих. Локи когда-то был одержим правлением, а Тор просто наследовал его по праву; каким бы наказание Одина ни было, Тор все равно встанет на престол. Это знали все. - Примеряешь трон? – спросил Локи, входя в огромное светлое помещение. Ему было слишком сложно произнести эти слова, сложно было улыбнуться. За сутки боль не отпускает. Локи хотел бы назвать это очередным предательством, но Тор не был ему обязан. Некоторое время жизни в Мидгарде научило его тому, что настоящие отношения наступают после полного признания в своих чувствах. Никто из них двоих не признавался в этом, даже себе. - Допустим, - Тор отреагировал на слова Локи сразу. – Хочешь присесть? Локи хотел, но ему уже удавалось побыть на месте правителя Асгарда и это было странно. Жажда власти отступила тогда, но само ощущение величия усилилось. Он отрицательно покачал головой, вспоминая, как приказывал четверке храбрецов склониться пред ним. Это было приятно. Локи позволил себе мысли о том, каким бы был Тор на его месте. Тор только должен был получить власть и, в отличие от Лафейсона, ни разу не сидел на троне как правитель. - А если я прикажу тебе? – громовержец попытался улыбнуться. - Если ты будешь так улыбаться, то твоим приказам никто не будет следовать. - Тогда я приказываю тебе немедля начать выполнять все, что я прикажу в будущем, - брови Одинсона сдвинулись к переносице, Тор хмурился. – Или ты будешь казнен! Он был убедителен и Локи склонил пред братом голову. Это было как в детстве. Тор затаскивал трикстера в тронный зал, пока отца не было в замке, усаживался в кресло и мнил себя царем. Локи подыгрывал брату в этом. Он был для Тора советником, слугой и всем, кем маленький громовержец приказывал Локи быть. Маленькие детские шалости. Обычные игры двух мальчишек. Сейчас Локи не смог устоять от того, чтобы подыграть брату. С воспоминаниями о прошлом, боль разбитого сердца отходила на задний план. Обида во лжи отпускала и забывалась. Пусть и временно, но было так приятно вновь почувствовать себя частью семьи. Той семьи, в которую Локи так верил. - Приказываю, подняться ко мне, - продолжал раздавать приказы Одинсон, и трикстер следовал им. Следовал до последнего, пока не оказался у него на коленях. Стоило закрыть глаза, Локи видел поцелуй Тора и Сиф и сердце обливалось кровью, но даже несмотря на это, он был готов броситься в объятия брату, целовать его прямо сейчас в надежде на большее. Несмелый поцелуй Локи оказался для Тора больше, чем поцелуем. Первым шагом к их совместному будущему. Он был так рад инициативе Лафейсона, что обхватил руками его тело, прижимая к себе как можно плотнее. Темная сущность Тора была хитрее, чем его настоящая. Ей нравилось играться с Локи при помощи кнута и пряника. Боль менять на ласку, а ласку на боль. Локи целуя Тора, думал о поцелуе с Сиф. В нем боролись два чувства: отвращение и удовлетворение. Стоило бы наплевать на все и наслаждаться тем, что Тор близко, рядом, проявляет внимание. Тор в любом случае обязан выбрать Локи, он ведь считает его братом, теперь уже больше, чем просто братом. Их отношения и игры друг с другом зашли слишком далеко. Локи боялся, что из-за заклинания громовержец отвернется от него, что если раньше Тор шел на любые жертвы, то теперь было страшно – а что если нет? - Нас могут поймать, - тихо произнес Локи. - Так закрой дверь, - приказным тоном произнес Тор. Трикстер было дернулся с колен громовержца, чтобы спуститься и закрыть двери вручную, но сын Одина удержал его, пресекая попытки брата покинуть его колени. – Магией. Я слышал, она стала сильнее. Локи вздрогнул. Его магия и впрямь стала сильнее и могущественнее, но откуда об этом узнал Тор? Лафейсон посмотрел на дверь внимательно. Его взгляд был пронзительным, словно он гипнотизирует ее. Она не поддавалась. Сфокусированного взгляда и мысленных приказов было мало. Трикстер произнес три слова и на дверях в тронный зал появились шпингалеты, несколько штук по всей высоте двери. С громкими щелчками они закрывались один за другим. - А теперь иди сюда, - произнес Тор, едва щелчки закончились. Он держал Локи спиной к себе и целовал его шею, руками лаская тело брата. Ткань терлась о кожу там, где касались руки Одинсона, но не больно, не причиняя дискомфорт, наоборот, нежно и возбуждающе. Локи позволил себе сдавлено застонать, запрокидывая голову на плечо Тора. Ладонь брата накрыла губы Лафейсона и он услышал тихое «тсс» на ухо. Это было приятно. Тор нежно и мучительно ласкал тело трикстера, что тот кусал собственные губы, лишь не издать и звука. Локи нравилось чувствовать дыхание брата на ухо, кожей ощущать какое оно горячее, слышать какое оно частое. Етун прогибал спину сидя на коленях Тора. Поддавался его рукам и чувствовал, как член брата встает, становясь твердым, как он упирается между ягодиц. Локи прижимался спиной к груди Тора, терся задницей о пах брата и учащенно дышал, облизывая языком подсыхающие губы. Он не смог сдержать себя и застонал, едва ладонь громовержца легла на пах Локи. Он снова услышал предупредительное «тсс» в приказном тоне. Тор толкнулся бедрами вперед, заставляя Локи почувствовать всю твердость своего достоинства. Развязав завязки на штанах етуна, Тор пропихнул руку под ткань, обхватывая широкой ладонью стоящий член брата. Губа побелела под укусом – так сильно Локи сжимал ее зубами, но стоило отпустить, она тут же наливалась алым цветом. Лафейсон хотел Тора. Хотел его полностью. Наплевав на боль, что причинил ему поцелуй с Сиф, на ненависть, на зависть, он готов был умолять, лишь бы громовержец взял его прямо здесь, сейчас, на этом самом троне. Одинсон ласкал трикстера. Двигал рукой по члену, пока Локи терся задницей о вставший член Тора. Целовал бледную кожу на шее, прикусывал ее до заметных следов, но так нежно, что Локи едва не выл от этой ласки, что пытала и сводила с ума. Локи дрожал. Он начинал умолять брата, чтобы тот вошел в него, чтобы он мог почувствовать его в себе. Слишком долго умолять не пришлось. Тор смилостивился над Локи и согласился исполнить желание своего брата. Тор рывком стянул штаны с трикстера, развернул к себе лицом и поцеловал. Локи стонал в губы и запускал пальцы в светлые волосы Тора. Такие мягкие на ощупь, такие родные и привычные, такой знакомый запах исходит от них. Они стали разве что длиннее с прошлого раза, когда Локи касался их, но это было неважно. Лафейсон так любил волосы Тора, любил запускать в них пальцы еще с детства. Очень часто перебирал прядки, когда громовержец лежал у него на коленях. Тор обнимал брата и пытался разобраться с завязками на своих штанах, но поцелуи отвлекали, не давали сфокусироваться на одном деле. Локи разорвал поцелуй, заглядывая в голубые глаза брата. Совсем недавно он не верил, что за эти глаза он будет готов умереть, что будет готов убить. Он и сейчас не осознает толком своих мыслей, он развязывает шнурки на штанах, выправляет член Тора. Локи смачивает ладонь слюной, смазывает ее на член Одинсона и сам, подстроившись, опускается по стволу. Етун тихо всхлипывает от боли. Руки Тора придерживают за бедра. Трикстер облизывает собственные губы, обнимает брата за шею и опускается по члену до конца. Он сжимает мышцы ануса, он старается не чувствовать, как член громовержца растягивает их, не чувствовать боли, что словно обжигает. Чувство наполненности кружило голову. Было настолько хорошо, ощущать Тора в себе. Не хотелось двигаться, но тело работало на рефлексах, он плавно поднимался, после опускался. Боль и дискомфорт не отпускали. Одно ощущение, что Тор был внутри Локи, заставляло трикстера стонать. Он закусывал губу, жмурил глаза, пытаясь сдержать себя, но стон вставал в горле и рвался наружу. Вместо него выходили лишь всхлипы. Каждое движение по члену было быстрее предыдущего. Локи двигался чаще, сжимая член Тора в себе. Ему было хорошо. Чертовски хорошо, что он не смог бы найти во всех девяти мирах и слова, что смогло бы объяснить все то, что чувствовал Локи. Не придумано еще таких слов. Он выгибался в руках громовержца, он едва не стонал, сжимал пальцами плечо брата и тихо скулил. - Мне нравится, как ты мучаешься, - тихо, задыхаясь, прошептал Тор на ухо Локи. Ответом ему послужили лишь пальцы, что сжали плечо сильнее. Казалось, что оргазм настиг их одновременно. Пальцы Одинсона сильнее сжали ягодицы Локи, а ногти Локи вогнались под кожу брата, оставляя следы-полумесяцы на сильных плечах. Еще минут пять они целовались, боясь отпустить друг друга, прижимаясь как можно ближе, чтобы чувствовать удары сердец, но разойтись все же пришлось. Локи развеял магию, двери раскрылись. Он бросил прощальный взгляд на трон, пытаясь хотя бы на секунду забыть о том, что только что произошло. Этой ночью он спал спокойно. Близость с Тором была успокаивающей. Кажется, именно это и нужно было Локи. Он признал для себя, что влюблен в сына Одина, но он боялся, что Тор любит другую. Локи не знал, была это Джейн или Сиф, но это было не важным. После того, что было в тронном зале – все было не важно. Сердце не болело, его не мучили кошмары, не мучили сны с воспоминаниями из детства, он спал, как младенец. Только на утро его сводила жуткая головная боль, он думал, что умрет от того. Насколько была сильной. Фригг сидела рядом, держала Локи за руку и запретила всем входить в покои сына. Он смотрел на нее, как на спасительницу. - Кто она? – умоляюще произнес Лафейсон. Казалось, он готов вот-вот зарыдать от безысходности. Ему было страшно, действительно страшно, и он не знал, как с этим бороться. Фригг провела ладонью по волосам Локи, заглянула в его наполненные страхом глаза. Она должна была сказать, она сама это понимала, но не знала с чего начать, как лучше преподнести ему это. Она боится причинить Локи еще одну боль. - Мама, - трикстер прикрикнул, подхватывая женщину за подбородок. – Ты ведь знаешь. Пожалуйста. Я не могу больше… Она кивнула. Ей нужно было что-то сделать, ей нужно было сказать. Слишком много ее любимый сын мучается, слишком много страдает. - Локи, это… - начала женщина, но в коридоре за дверью послышался шум, который отвлек ее. Двери распахнулись, Тор смотрел на Локи, переводя взгляд на мать, а после возвращая его вновь на брата. - Я запретила впускать сюда всех! Тебя в том числе! – Фригг поднялась так резко, говорила она громко. - Он мой брат, - огрызнулся Тор. – Я должен знать, что с ним. - Хватит, - попросил Лафейсон, садясь на кровати. – Скажи мне просто, кто она и почему она преследует меня. Фригг еще раз посмотрела на Тора хмурым и тяжелым взглядом, после переводя его на Локи. Скажет. Она тяжело выдохнула. - Один приказал мне скрывать это, но я не могу смотреть, как ты мучаешься. Это твоя… ______________________________________________________ От автора: Ув. Читатели, продолжение будет, но вот когда... Буду верить в то, что скоро снова накроет и я напишу. Допишу обязательно, а сейчас... Увы. Я прошу прощения, но так уж случилось.