Горечь запретного желания

Поднявшись в спальню, Северус приседает на кровать, рядом со все еще спящим Поттером. Поттером-Принцем. Сыном. Плотью от плоти, пусть и нечестно украденной лживой подругой детства. Странное, отталкивающее ощущение мысленно произнесенных слов. Тянучка, растаявшая на солнце - сладкая и совершенно несъедобная на вид масса с примесью пыли. Хочется брезгливо стряхнуть с рук эту липкую грязь, наложить на себя Scourgify. Сидя над фолиантами в лаборатории, он тщательно перебрал воспоминания о том происшествии, о Лили, какой она была в последние годы. Мысль, что девушка могла сознательно пойти на секс с ним, медленно перетекала из состояния «бред подвергшегося Сrucio» к «только, если угрожали ее семье» и воплотилась в «идеализм всегда был неразрывной частью ее сути». Его чистая Лили. Та, кого он боготворил. Та, ради кого готов был отказаться от принципов. Предавшая. Лживая. Лицемерная. Как мог он, славящейся своей интуицией не предугадать такого варианта развития событий? Жесткое эго насмешливо и безжалостно. Оно уничижительно смеется прямо в лицо, бросая ворох воспоминаний о издевательствах над интеллектом бледнеющих учеников, краснеющих от злости соратников или врагов. Не дорос, ты, мастер боевых искусств и зельеварения, до уровня Дамблдора. Проиграл в противостоянии со стариком собственное счастье. Проиграл еще семнадцать лет назад и жил только иллюзией своей проницательности и исключительных интеллектуальных качеств. Существовал, замотавшись в непроницаемый плащ, придумав себе сказку о любви к умной магглорожденной ведьме. А Светлому магу понадобился лишь щенячий взгляд зеленых глаз Лили да пара фокусов, чтобы лишить тебя сына. И счастья, прозрачной водой горного ручья просочившегося сквозь пальцы. Ты безнадежный идиот, Северус, недостойный носить имя своих чистокровных предков. Права была бабка. Сын. Гарри. Он истинный наследник Принцев. Не ты. Снейп мучительно-внимательно вглядывается в расслабленные черты лица, пытаясь обнаружить минимальное сходство с собой. Ничего. Все... чужое. Все взято от мордредова Поттера! Он не может быть моим сыном! Я не хочу называть его так. Гарри. Мой Гарри. Мой мальчик. Не сын. В тебе все кричит о принадлежности чужому роду. Где знаменитый орлиный нос Принцев, тонкие выразительные губы, высокий лоб? Картинка, призванная ввести в заблуждение, нарисованная гениальным художником. Мордред, как я мог забыть об опытах, проводимых Гриндевальдом и его маггловским ставленником Гитлером. Пресловутое «улучшение расы»... Ведь Дамблдор участвовал во всех начинаниях своего партнера до момента их ссоры, и в библиотеке экс-директора не раз оказывались фолианты, посвященные генетическим изменениям. Тщательно перебирая воспоминания, Северус понимает, что его тяга впервые проявила себя, когда подростку исполнилось четырнадцать. Возраст бурного роста и гормонального всплеска. Время активного развития и формирования магического ядра. Именно тогда Гарри стал демонстрировать привлекающие Снейпа качества, не свойственные Джеймсу, – вдумчивость, способность к построению многоходовых комбинаций, склонность к чтению, сокрытие своих истинных намерений от окружающих. Не раз и не два директор с затаенным удовольствием наблюдал искусственно созданные ситуации, когда оппонент мальчишки как бы невзначай приходил к необходимому поступку или решению. Поттер играл на равных со слизеринцами, раз за разом подтверждая правильность мнения распределяющей шляпы. Именно тогда стали проступать черты характера... его, Северуса, черты. Что ж в копилку можно внести подавление наследия Принцев при активизации такового со стороны Поттеров, по крайней мере, до совершеннолетия. В памяти всплывают слова о рецессивных и доминантных генах, активных и молчащих участках кода ДНК. Учитывал ли Дамблдор в своих планах интересы самого сложного своего ученика? Наверняка. Значит, предполагалось, что зельевар не узнает о наличии сына, минимум, до момента взросления последнего, когда будет уже поздно. По-видимому, то, к чему готовили мальчика, было запланировано на юношеские годы. Что? Что такое важное могло совершить дитя? Боевая магия Поттеров и ментальные искусства Принцев в сочетании давали… широкие возможности. Идеального бойца-одиночку. И равного противника Темному Лорду. Альбус растил убийцу? «Невозможно!» - срываются в истерику впитанные с молоком матери моральные принципы. «Реальность», - равнодушно утверждает взращенный за годы жизни политик. Дамблдор готовил смертника, равнодушно планируя жизнь «Героя» и его славную гибель. Вот только все пошло прахом из-за случайной схватки на Диагон-аллее, где двое лидеров столкнулись, занимаясь одним им ведомыми делами. Нелепость, изменившая ход истории. Или план, все еще находящийся в действии? Нет, бред, ни одно Imperio не продержится так долго! Северус с силой прикусывает губу, чтобы не рассмеяться. Зло, горько. Сумасшедше. Нельзя разбудить мальчика. Нельзя напугать его своим видом. Мордред! Мордред! Как мог Джеймс разрешить столь опасные ритуалы по отношению к собственному ребенку? Как мог пожертвовать женой, которую обожествлял в школе? Чем можно прижать к стенке потомка древнего рода? Неужели той историей с оборотнем Люпином? Ведь только она могла стоить заигравшимся мальчишкам свободы согласно закону о магической ответственности за деяния. Горечь, смешанная с кислотой, заставляет мужчину стремглав кинуться в ванную комнату. Его рвет, буквально выворачивает наизнанку, позволяя на несколько минут забыться, переключиться на физиологические потребности, давая немного времени на примирение сознания с открывшимися фактами и сделанными выводами. Сполоснув рот и лицо, Снейп цепляется за края раковины влажными пальцами и угрюмо смотрит на свое отражение. Бледное до синевы лицо, щетина, спутанные волосы и безумие в черных глазах. Надо привести себя в порядок, Гарри не должен видеть его таким! Он не позволит своему мальчику узнать о том, какими уродами были его биологические родители. Впрочем, почему были? Один - вот он, пристально разглядывает свое отражение в зеркале, только что переспав с собственным сыном. И будь он проклят, если позволит отнять внезапно приобретенное счастье! Низкое рычание срывается с губ. Темная волна из скрученных в жесткую спираль эмоций поднимается со дна души. Гарри принадлежит ему. Полностью. ОН его! *** Выйдя из ванны, Северус обнаруживает Поттера сидящим на постели. Растрепанного, сонного, расслабленного, с расфокусированными после сна глазами... Сын. Любовник. Так какой смысл сожалеть о произошедшем и отталкивать от себя своего мальчика? Лишать нас обоих удовольствия, пусть и запретного в глазах других. И к Мордреду нравственные принципы! Как будто они хоть когда-нибудь играли значимую роль! Заметив его, юноша испуганно сжимается и снова сдвигается к дальнему краю кровати. - Доброе утро, сэр. - Собирайся, нам необходимо посетить лабораторию. И вот, возьми для анализов, - ровным, холодным тоном, что пугает Гарри еще больше, сообщает мужчина. Нельзя дать эмоциям прорваться наружу, пусть лучше угадывает причины такого отношения, чем видит истинное состояние. Увидев перед лицом два фиала, Поттер неподдельно изумляется, с опаской разглядывая их округлые бока: - Какие анализы? Зачем? - Гарри, скажи-ка мне, как давно твои способности раскрылись? Вернее как давно ты знаешь о своем фактическом совершеннолетии? - вкрадчиво интересуется директор. То, что он видит в следующую секунду, приводит в изумление. Немного нервный и наивный мальчик, невыспавшееся дитя, мгновенно трансформируется в спокойного и собранного хищника, готового дать отпор. «Вот и спала маска святой невинности», - мысленно прищелкивает пальцами Северус, наблюдая за метаморфозой. - Вы нашли браслеты... - Любовь к предательнице крови отшибла у тебя последние мозги, мальчишка?! Отвечай на поставленный вопрос. - Год или около того. Какие анализы вам нужны? - Год! Самонадеянный, дерзкий щенок, - бушует Снейп, с облегчением срываясь в праведный гнев. Теперь можно скрестить руки на груди, закрывшись в коконе собственных эмоций и мстительно продолжить: - Уволить всех к Мордреду! - За что? Я сам старательно скрывал происходящее. Преподаватели не виноваты! - Почему завершающий обучение маг обязательно проходит через этап мастерства? – шипит Северус, внезапно придвинувшись к Поттеру и обхватывая его подбородок руками. - Для совершенствования своих способностей, которые начинают стремительно развиваться после совершеннолетия, - несколько помедлив, предлагает вариант Гарри, разглядывая пальцы, находящиеся в столь опасной близости от его рта. - Почему? – а вот после этого жеста уже, наверняка, больно. - Мастер оттачивает силу ученика до максимально возможного уровня, - с вызовом в голосе дополняет свой ответ наглый мальчишка. И с вызовом же отстраняется. - Не прикидывайся большим идиотом, чем ты есть на самом деле, - бархат, прячущий клинки, готовые в любую минуту вонзиться в незащищенное горло противника. Тишину, повисшую плотной, вязкой взвесью, можно потрогать руками. Черные и зеленые глаза. Равнодушно-холодные и упрямо-настойчивые. Мгновение, и на лице юноши мелькает неразгаданная эмоция, за ней проступает смирение. Огонь, подчинился безвоздушному пространству... Тактическое отступление? - Самостоятельное развитие способностей и эксперименты ведут к деформированию даров мага, - опустив голову, почти шепчет Гарри. - Ну надо же, я услышал верный ответ, - насмешливо комментирует Снейп. - Я сам выбрал этот путь! Мне и нести ответственность! - Смерть ученика при экспериментах со своей силой отдает преподавателя в рабство семье ребенка на пять лет. Независимо от знания старшего мага об экспериментах и времени их проведения. Поттер пристыжено молчит. Помолчав, Северус возвращает его к действительности: - Какие дары ты выявил, самостоятельный мой? - Кровная и боевая магия, анимагия. - Парселтанг? Вздрогнув, юноша испуганно смотрит из под упавшей на лоб пряди. - Гарри, мне напомнить о том, что вчера ты дал клятву? - Я всегда умел разговаривать со змеями. У нас дома живет Шиила, ее мне еще родители подарили. По рассказам миссис Лонгботтом. - То есть возможность овладения парселтангом, как минимум, предполагалась, - кивает Снейп и удовлетворенно добавляет: - Хорошо, позже мы проведем дополнительное обследование. - Зачем? - Ты умолчал о ментальных искусствах. - У Поттеров нет родовой предрасположенности к этому. - Должна быть. Кровная магия в сочетании с боевой создают все предпосылки. Пока все, иди в ванную. - А… - Моча и сперма. В лаборатории я возьму у тебя кровь. - Сэр? – смущение мальчишки настолько искренне и волнующе-соблазнительно, что, не выдержав, Северус стремительно впивается в его губы жестким поцелуем. Поцелуем, утверждающим власть и требование безоговорочного подчинения. Собственническим. В первое мгновение Гарри теряется, но потом несмело обхватывает мужчину за шею, прижимается, впуская требовательный язык, теряясь в чужой страсти, покоряясь. Оторвавшись, вернее, почти оттолкнув юношу от себя, Снейп с удовлетворением отмечает припухшую от поцелуя-укуса губу, проводит по ней большим пальцем. Юркий язычок осторожно касается кожи, вызывая покалывания и нарастающую боль в паху. - А ведь ты отнюдь не невинен, - с досадой озвучивает только что пришедшую в голову мысль Северус, сожалея о том, что вчера приходилось сдерживать себя, и невольно ревнуя к неизвестному. Или неизвестным. - Мы пробовали, играли, целовались... оральный секс тоже. Полноценного акта не было, если вы о нем, - нисколько не смутившись, поясняет нахаленок. - Миссис Лонгботтом часто уходила по делам, что давало нам довольно широкие возможности для эксперимента. Ну а в школе мы не рисковали, ограничиваясь свиданиями с девушками, - откровенничает Гарри, заставляя Снейпа улыбнуться. Кажется, мой мальчик и сам не против форсировать отношения, включая сексуальные игры. - Вечером поделишься опытом и продемонстрируешь свои способности на практике. Иди. - Но я... - отчаянно краснеет смутившийся Поттер. - Я должен быть уверен, что своими экспериментами ты не навредил себе. Иди. - Ну да, конечно, если я буду слаб здоровьем, то меня нельзя будет трахать в собственное удовольствие, - ворчит Гарри, удаляясь за дверь. «Совершенно верно, малыш, и я вовсе не намерен каждую ночь сдерживаться так, как сегодня», - с теплой улыбкой на губах думает Северус, сознательно отодвигая проблемы отцовства в самый дальний угол. Он не готов расстаться с воплощением собственных планов из-за странных последствий генетических экспериментов Дамблдора. Совсем не готов.