Исцели меня

- Ты действуешь мне на нервы, - зло проговорил брюнет, осматривая комнату, в которой проходил ремонт. - А я ведь нахожусь здесь только десять минут, - усмехнулся блондин и продолжил ставить карандашом нужные отметки на стене.       Невероятно, но за неделю работы в этом доме Хоран смог привыкнуть к постоянным комментариям знакомого. И ведь поначалу они вообще не разговаривали, пока тот по случайности не зацепился ногой на порог входной двери и чуть не разбил себе нос прямо в прихожей. Малику нравилось издеваться над парнем, чувствуя ложную победу, а Найла просто смешили эти попытки задеть его за живое. Обида? Ни в коем случае. Ее следы растаяли еще тогда, когда они оба учились в школе.       Блондин и представить себе не мог, насколько долго ему придется работать здесь, поэтому просто смирился с постоянным присутствием Малика, который, в свою очередь, всяческими способами старался обратить на себя внимание парня. Зачем ему это нужно? Осознавал он лишь то, что в его доме наконец-то появилась мишень. Он может целиться в него дротиками и мешать ему работать, ведь все происходит на его территории. Его это, как ни странно, забавляло. - Ты уже можешь уходить, - блондин повернулся к парню лицом, и перед ним предстали светлые голубые глаза и белоснежная улыбка, заставившая Малика немного растеряться, - мне нужно работать.       Зейн уже было хотел возразить, но, что совершенно для него не свойственно, молча окинул парня высокомерным взглядом и вышел из помещения, направившись в сторону своей комнаты. И что он о себе возомнил? Совсем как капризный ребенок, но ничего не мог поделать с собой, ибо вырос именно таким. Закрывшись в своей спальне на замок, он сжал кулаки, еле сдерживаясь, чтобы не пробить ими одну из стен. Но тут он вдруг вздрогнул и глаза его округлились. С чего бы мне так заводиться из-за какого-то сопляка?       Опустившись на пол, он подпер спиной дверь и прикрыл глаза всего на несколько секунд, стараясь отдышаться и отойти от внезапного порыва гнева. Деревянная поверхность пола и двери была настолько холодна, что по телу брюнета прошла еле заметная дрожь, и он свел брови к переносице. Парню почему-то безумно захотелось зарыться в теплую постель и уйти в мир сновидений, где последнее время ему нравилось находиться больше всего. Он все чаще оказывался в самых неожиданных и необыкновенно красивых местах. Обычно этим местом был туманный лес или опустевшая трасса неподалеку от такого же тихого и пустынного города. Рядом не было ни одной живой души, одно лишь умиротворение. Но, где бы он ни находился, его всегда преследовали голубые огоньки. Один раз они были безумно яркими, другой – тусклыми и, если так можно сказать, унылыми. Все это зависело от морального состояния брюнета, а оно, между прочим, менялось быстрее, чем тот успевал заметить.       Малик медленно поднял веки, и ему казалось, что прошло уже несколько часов, хотя стрелка передвинулась всего на десять минут вперед. По всему телу распространялась расслабленность и чувство легкости, которое обычно проходит перед самым сном. Но парень сам для себя четко уяснил: спать он не ляжет до тех пор, пока из его дома не исчезнет посторонний.       До вечера, а точнее, до конца рабочего дня Хорана оставалось еще много времени, поэтому у Малика не было другого выбора, кроме как ждать. Он неторопливо поднялся с пола, направившись в сторону своего большого платяного шкафа. Посмотрев в большое зеркало, висящее на внутренней стороне дверцы, он разглядел впалые щеки, обрамленные темной щетиной. Всего пару лет назад окружающие воспринимали его как простого пухлощекого мальчишку с большими карими глазами и длинными ресницами. И когда-то он даже был очень добрым и светлым ребенком, однако никто так и не смог понять, что переменилось в его внутреннем мире за такой короткий час.       С одной из полок брюнет стянул свою любимую майку с принтом своих любимых детских комиксов и сменил на нее свою прежнюю одежду. Когда-то Зейну ее подарил отец, ведь знал своего сына слишком хорошо. И в одно рождественское утро, когда парень уже и не рассчитывал на нечто подобное, нашел небольшой сверток, адресованный ему, среди целой кучи подарков. И, хоть уже тогда парень вышел из-под контроля, этот подарок сделал его поистине счастливым. Не всегда ведь ему изображать из себя бесчувственное животное.       Взгляд Малика метался из стороны в сторону, но он сам не знал, что ищет. Оглядывая разбросанные на столе тетради с написанными им песнями и различные альбомы для рисования, парень переступал с ноги на ногу. Не похоже ли это на слабое волнение? - Поэтому я говорю себе, что буду сильным, - прошептал брюнет, глазами выискивая нужную тетрадь, - и буду мечтать после их ухода.       И, отыскав нужный ему предмет, он записал только что пришедший в его голову текст для новой песни. Именно так они и появлялись. Именно так они и появлялись. Неожиданно и очень странно. Но, тем не менее, если кто-то и слышал их через двери закрытой комнаты, всегда восхищались ими в приватном разговоре. И всегда придерживались одного правила: Зейн не должен был знать, что его подслушивают.       Когда он закончил с песней, а прошло уже около часа, он решил выйти из своей комнаты и проверить, насколько хорошо или плохо справляется Хоран со своей работой. Конечно же, парень надеялся, что все пойдет по его собственному плану, и мама вдруг решит, что Найл им не подходит.       Тем временем, он впервые настолько тихо отрыл дверь, что даже самый слабый скрип не нарушил тишину. Комната осталась открытой, когда Зейн направился в сторону нужной комнаты, из которой слышались немного странные звуки, смущавшие брюнета. Уже через несколько секунд он всматривался внутрь комнаты сквозь тонкую щель, выискивая глазами знакомого. Наконец-то объект был обнаружен, и парень затаил дыхание, чтобы его не заметили.       В ушах блондина можно было увидеть наушники, а из заднего кармана штанов виднелся плеер. Музыки было почти не слышно, лишь редкие барабанные проигрыши или высокая нота, взятая певцом. Глаза блондина были сосредоточены на собственном рисунке, изображенном на листе бумаги, пока он добавлял в него некоторые изменения. Несколько раз он высовывал кончик языка, аккуратно прикусывая его зубами, и хмурился, видимо, понимая, что его идея недостаточно хороша. Через минуту Хоран отложил лист бумаги к своим ногам, а сам откинулся назад и, как бы странно это ни звучало, оказался лежащим на полу. Взгляд был устремлен в белоснежный потолок, а кончики пальцев левой руки постукивали по деревянному напольному покрытию.       Найл начал тихо подпевать любимому исполнителю одним лишь голосом, мурлыча, как кот, когда слова сами не стали расплываться по периметру комнаты. - Огни приведут тебя домой и зажгут тебя изнутри, - его голос приятно ласкал слух Зейна, ведь тот буквально не дышал несколько мгновений, пока блондин пел, - я попытаюсь вылечить тебя…*       Голос Хорана поистине завораживал парня, когда тот находился за дверью. А я и не знал, что он так поет. Было немного странно и нехарактерно для Малика его молчание и отсутствие желания нарушить этот процесс. У него не было сил сдвинуться с места. - Я вылечу тебя, - снова пропел блондин, медленно поднимаясь с пола.       Увлеченный своими собственными мыслями, брюнет, как и всегда, не желал оставаться замеченным, поэтому тихо закрыл дверь и пропал в глубине собственного дома. И в это время он усердно пытался расшифровать значимость синих огней в своих снах, а в голове крутились стhочки из только что услышанной им песни. И почему никто до сих пор не попытался вылечить его?