Влюбись в меня, если осмелишься, или выбор наугад.

Это... Было странно. Хилл, уже после того разговора, анализируя их беседу вновь и вновь, снова и снова приходила к одному и тому же выводу: агент Бартон зачем-то пригласил ее на свидание. Чем еще может быть приглашение поужинать пятничным вечером в одном из респектабельнейших ресторанов Нью-Йорка? Уж точно не деловым ужином, для деловой беседы сгодился бы и совместный ленч в столовой. Да и как-то не пересекались они особо по работе, за полевую работу ответственен был Фил Коулсон, именно он больше всего общался с такими агентами, как Соколиный Глаз или Черная Вдова. - Собственно, а почему бы не расспросить у него про Бартона? - Задумчиво поинтересовалась у самой себя Мария, отчеркивая кончиком пальца строку чрезвычайно обширного досье агента Хоукая. В этом, в отличие от официального, краткого, были и подробные разборы выполненных успешно или заваленных миссий с комментариями специалистов; и отчеты службы наблюдения - после того случая, когда Бартон невольно стал перебежчиком, за ним некоторое время велось негласное наблюдение, но ничего не было выявлено, Сокол был чист; и многочисленные психологические тесты с подробным разбором результатов оных местного психолога; и прочее, прочее, прочее - что давало Хилл составить примерный портрет агента Бартона. Не хватало лишь одного: личного мнения агента Коулсона. - Ну, не будем тянуть резину, - кивнула Мария, закрывая все открытые файлы и вытаскивая флешку, на которой и было это досье, из порта. Засунув маленький кусочек пластика в нагрудной карман она, связавшись с Филом, убедилась, что тот свободен и, попросив уделить ей буквально пять-семь минут, вышла из своего кабинета. *** - Бартон? - Переспросил Фил. Они, как и в прошлый раз, сидели на кухне, если можно было назвать так эту огромную студию с кучей техники, название всем агрегатам Хилл даже и не знала, более того, она весьма смутно представляла, зачем нормальному человеку нужен кухонный комбайн или блендер, не говоря уж о мини-процессорах или мультиварках.Самой ей дома за глаза хватало тостера и микроволновки. Мария привычно пила кофе, хрустя свежими тостами, а Коулсон вертел в руках вытащенную из холодильника жестяную банку колы. - Ну, знаешь. Он, казалось бы, парень такой простой и понятный, но при этом у него есть свои довольно-таки четкие жизненные принципы, которые он старается не нарушать. Он одиночка, пока что только у Романофф вышло стать ему близким другом, - о том, что почти весь ЩИТ считал, что между этими двумя агентами, Коулсон упоминать не стал, официально этого не было, а слухи Мария и сама должна была знать, - хотя, знаешь, Хилл, Бартон-на-службе и Бартон-вне-службы отличаются. Тут, у нас, сама, думаю, видела, какой он. Отстраненно-безэмоциональный. Поставь цель, дай задачу, и он ее выполнит, если все зависит только от него. А вот вне ЩИТа... - Коулсон, наконец, открыл жестянку и с явным наслаждением сделал глоток. - Я не могу сказать, что он меняется с точностью до наоборот. Но, знаешь, Старку повезло, что он не пересекался толком с Бартоном. - Фил улыбнулся, явно вспомнив что-то. - Потому что неизвестно, у кого из этих двоих язык подвешен лучше. А вот это для Марии было неожиданностью, и она не смогла сдержать удивленно-недоверчивый взгляд. - Да? Это... Звучит необычно. - Хмыкнула, глотком допивая кофе и убирая чашку в посудомоечную машину. - Понимаю, я бы сам не поверил, но это так, уж поверь мне, - по-доброму улыбнулся Фил. - И, кстати, тебе подойдет красный цвет, - вроде бы ни с того, ни с сего произнес, после чего ушел. Хилл тоже не стала задерживаться, в принципе, все, что она хотела знать, она узнала. *** Смешно сказать, но в гардеробе агента Хилл не оказалось ни одного подходящего платья. Точнее, ни одного, в котором она чувствовала себя удобно и в котором она выглядела бы хотя бы нормально. Немногочисленные, покупаемые специально для каких-то публичных мероприятий, они все оказались забракованы после примерки перед большим, в рост, зеркалом. Как назло, все делали ее урод-уродом с желтушной кожей, синячищами под глазами, то жирдяйкой, то сушеной воблой. А Хилл хотела выглядеть если не идеально, то близко к тому. Так что, отпросившись у Фьюри пораньше и вооружившись пластиковой картой, сумма на которой была внушительной - Мария тратила немного денег, просто не видела в том смысла - она отправилась по магазинам. Ей предстояло то, что она не любила больше, чем детей и кошек. Шоппинг. *** Наверное, сегодня был не ее день. Иначе чем можно объяснить было тот факт, что она, посещая очередной магазин, на втором десятке она перестала запоминать названия, не могла никак найти себе что-то подходящее. То фасоны не те, то цвет ужасный, то размера ее нет. И, пожалуй, если бы не природное упрямство агента Хилл, она бы давным-давно плюнула на все и отправилась в первом попавшемся под руку платье. В этом магазинчике, небольшом и неприметном, история повторялась. Мария с отчаянием оглядывала полки и витрины, как вдруг... Взгляд ее наткнулся на длинное алое платье, надетое на манекен, которого кто-то задвинул почти что в самый угол. Пулей метнувшись к тому, Хилл оглядела платье и кивнула. Кажется, это было то, что надо... Так оно и оказалось, и через десять минут, семь из которых ушло на то, чтобы работники магазина нашли такое платье на складе, чтобы Мария примерила его и убедилась что да, оно идеально, агент стала счастливой обладательницей нового платья. Купить туфли и аксессуары было уже несложным делом, так что Хилл с нетерпением ожидала пятницы, согласие Бартону она отправила уже давным-давно. *** В пятницу Мария весь день себе не находила места. Все валилось из рук, ничего не получалось, за что она бы ни бралась. Фьюри, поглядев на ее мучения, плюнул и отпустил с работы, проворчав что-то о том, что все равно с нее толку нет, только сотрудников нервирует. Впрочем, Хилл тому ничуть не огорчилась, оставалось несколько часов и куча дел. То, что она почти не пользовалась косметикой, вовсе не значило, что она не умела ею пользоваться. Просто есть такие женщины, которые не любят это... Свежий маникюр и педикюр, макияж... - с красным цветом платья особо выбирать не приходится, так что она просто подвела глаза и накрасила ресницы тушью, предварительно завив те. Глянув на получившийся результат, задумчиво улыбнулась. Надо же, а она и не знала, что у нее они настолько длинные. На губы Хилл нанесла прозрачный блеск, а скулы подчеркнула румянами. Из зеркала на нее смотрела совершенно другая женщина, лишь отдаленно напоминающая Марию Хилл. Впрочем, результат ей нравился. Совершенно неожиданно для самой себя поймала агент себя на мысли о том, что размышляет над тем, понравится ли такая она Бартону. - Вот же глупости... - Пробормотала Хилл, сердясь на себя, ходя по квартире туда-обратно. Смешно, но она волновалась. Очень... Зазвонил телефон, сообщая о прибытии такси. Подхватив клатч, Мария покинула квартиру.