Квазимодо

Их явно подслушивал весь класс Какаши, почти все ученики стояли возле окна и с нескрываемым интересом разглядывали молодую, симпатичную женщину со стройной фигуркой, красивыми и печальными зелеными глазами, немного пухлыми губами, сейчас сжатыми в тонкую линию. Учительница не стала ничего говорить. Все было ясно без слов — ребята слышали каждое их слово. В полной тишине Сакура покинула коридор, направилась прямиком в раздевалку, чтобы как можно скорее оказаться наедине с собой. Подумать, как быть дальше. Лишь только она завернула за угол, ребята зашумели, обсуждая разговор двух любимых учителей. Наруто и Саске сразу поспорили. Узумаки говорил, что Какаши не сможет устоять перед Сакурой. Саске же утверждал обратное: он уверял друга, что у нее нет шансов, их классный руководитель не поведется на эту простушку. Учиха преувеличивал, учительница биологии была весьма привлекательной особой, но парень не мог ни бросить вызов заклятому другу, с которым корешился с детства. Девчонки перессорились из-за тех же заморочек, что и парни — мнения разделились примерно пополам. Ученики так шумели, что не заметили историка, вышедшего их урезонить, но болтовня ребят увела его мысли совсем в другую сторону. — Тен-Тен, не кипиши, вот увидишь, мы еще на их свадьбе погуляем, — весело сказала Ино, не забывая строить глазки молчуну Саю — тот делал вид, что его интересуют только собственные ноги. Все засмеялись. Смех продолжался до тех пор, пока хриплый голос не оборвал веселье ребят. — Ты, Ино, как будто сговорилась с дедом Саске. Брюнет скривился при упоминании своего родича, как от зубной боли. — Решили меня сосватать без моего на то согласия? — Какаши прошелся вдоль шеренги ребят, всматриваясь в лица: смущенные, задорные, наглые, добрые, в общем разные, как и их обладатели, которые были милы сердцу историка. Он уважал их чувства, индивидуальность каждого, всегда старался выслушать, узнать их собственное мнение обо всем. Хатаке принимал их такими, какие они есть. Его класс платил ему тем же. Ученики напряглись, но нравоучений не последовало. Наоборот, Какаши легко улыбнулся, хлопнул в ладоши и приглашающим жестом указал на дверь класса. — Давайте еще раз обсудим завтрашнюю поездку. Для этого я вас сюда и пригласил после уроков. Мужчина развалился в ванной, наслаждаясь убаюкивающим теплом и негой, окутывающей все тело, прогоняя усталость и ненастное настроение этого дня. Какаши в сотый раз прокручивал свой разговор с Сакурой, старался трезво оценить ее слова, но сомнения терзали его, застилали разум. — Зачем я с ней так? Даже не дал договорить. Как всегда, — костеря себя за свое же упрямство, тихо сказал он. И разве он не этого хотел? Ее симпатии? Видеть ее рядом не только на работе, но пустить Сакуру в свою жизнь, разделить с этой женщиной радости и горести. — Рискни и попробуй удачу на вкус, приятель. — Подмигнул он отражению в зеркале — такому же уставшему, растрепанному седому мужику. — Хватит себя изводить по поводу внешности, это не главное в жизни. — Слова, эхом отрикошетили от стен, а Какаши твердо решил, что даст им обоим шанс. В его жизни было много разочарований, и еще одно не имеет большого значения. — Не правда, — признался Хатаке, — это будет самым болезненным. Из-за моих чувств к этой женщине. Уснуть удалось далеко не сразу, мужчину мучило осознание того, что его сегодняшнее поведение и жесткие слова обидели Харуно. — Как всегда — сначала говорю, потом думаю, когда общаюсь с ней, — попенял себе историк, еле ворочая языком — сон вступал в свои права. … Сакура лежала свернувшись клубочком под одеялом и мечтала поскорее уснуть, а, проснувшись, почувствовать не гнетущую безнадегу, но лишь уверенность в своих силах. Девушка всегда верила в лучшее, верила, что только сам человек способен сотворить свое будущее, изменить жизнь к лучшему, если очень постарается! — Нельзя опускать руки, нужно действовать, а не хныкать и жалеть себя. — Сакура ощутила эмоциональный подъем, улыбнулась своим мыслям и смогла заставить себя заснуть. … Каждый веселился кто как мог: несколько парней гоняли мяч по просторной лужайке; стая девчонок болтали без умолку, обсуждали мальчишек, моду и свои планы на будущее; несколько человек резались в карты на желания; мама Хинаты беседовала с учителями, которые расположились на поваленном дереве. Госпожа Хьюга отошла, оставив Сакуру и Какаши наедине. Оба сидели молча, придумывали как же начать беседу, попытаться наконец сблизиться. Харуно твердо намеревалась взять быка за рога, первой нарушить повисшую неловкую паузу. Но не придумала ничего лучше, как положить голову ему на плечо. Девушка с удовольствием отметила как он напрягся, но не сделал попытки отодвинуться. «Лед тронулся, господа присяжные заседатели!» — вспомнила Сакура известную киношную фразу. Смущенная и довольная улыбка окрасила ее лицо, и она настойчиво поинтересовалась: — Ты проводишь меня сегодня до дома? — Эээ, — последовал красноречивый ответ. Сакура несмело рассмеялась и прикоснулась пальчиками к его руке. Какаши никак не отреагировал, девушке жутко захотелось взять его за плечи и потрясти как следует, растормошить его. — Кивни, моргни разок хотя бы, — кротко попросила она с улыбкой, понимая, что он тоже смущен и растерян. — Дай понять, что ты согласен попробовать, поверить мне. Какаши просто растерялся, не знал как выразить признательность этой женщине, которая с надеждой заглядывала ему в глаза. Ее слова, ее прикосновения, ее присутствие, голос, запах, все это дурманило разум молодого мужчины, который сумел преодолеть свое предубеждение касательно ее чувств. Просто ощущать ее присутствие, сейчас было сродни счастью. Хатаке был благодарен за то, что она смогла сделать первый шаг. Сам он так и не нашел в себе сил сделать это. Он открыл рот, чтобы ответить, но их окликнула Темари: — Идите к нам, сейчас будет весело! Игра называется «Угадай — кто?!». Все встают вокруг сидящего посредине человека, он завязывает себе глаза повязкой и командует, чтобы все начинали двигаться по кругу. Потом быстро говорит «СТОП!», и все останавливаются. Сидящий указывает пальцем в любую сторону. На кого он покажет, тот его и целует в щеку. Все молчат, а водящий должен угадать человека, который его поцеловал. Если не угадывает сразу, может пощупать его одежду или руку. Когда угадает, целующий становится водой, и так далее. Понятно? — весело спросила блондинка, держащая за шиворот Наруто, рвущегося к пеньку, который был поставлен посреди поляны. Темари тряхнула парня и сказала: — Кто вытянет короткую палочку, тот и водит первым. … Все заржали, но надо отдать ребятам должное — не проговорились, кто сейчас будет целовать Наруто. Учиха упирался как мог, но девчонки, Тен-Тен и Ино, вытолкали брюнета на середину. Все заорали: — Целуй, целуй, целуй!!! Парни покатывались со смеху, а девушки зажимали рты, как будто их того и гляди стошнит. Саске выглядел на удивление растерянным и ни в какую не хотел выполнять условие игры. Через силу наклонился вперед, но сделать последний шаг так и не смог. Было стремно целовать сидящего перед ним придурка, который улыбался во все 32 зуба. Ему помог Киба: подошел сзади и дал приятелю отменного пендаля для ускорения. Тот резко наклонился вперед и его губы прикоснулись к губам Узумаки. Все покатились от смеха, включая Наруто. Правда он и понятия не имел, отчего все смеются, так как не знал, кто только что его чмокнул так смачно. — Хватит ржать! — не выдержал блондин. — Что тут такого, что меня поцеловали?! — заорал уязвленный Наруто. — Вы все (почти) друг друга уже перецеловали, а я только первый раз вожу. И заткнитесь, пожалуйста, я не могу сосредоточиться и сообразить, кто это был! Ребята давились смехом, но старались делать это потише. Создавалось впечатление, что учеников тошнит — лица перекосились и посинели от натуги. — Пять букв, первая «С»! — не выдержала Карин, все остальные показали ей кулаки или приложили пальцы к губам. Она нагло ухмыльнулась. Лицо Наруто пошло красными пятнами, а кулаки с силой сжались. — Если это ты, добе, я тебя… У Саске был похоронный, мрачный вид. Он повернулся к Кибе и провел ребром ладони по шее, обещая, что Инудзука надолго запомнит их последующий разговор. — Ну, Наруто, ты догадался? — миролюбиво спросила Сакура, намекая, что пора поторопиться с ответом. — Учиха, — с отвращением произнес Узумаки и стянул повязку с лица. Оба парня с минуту смотрели друг на друга, затем Наруто отвернулся от лучшего друга, почувствовав почти непреодолимое желание врезать ему. Он сделал так только ради своих друзей, не хотел портить веселье. Самое главное показать, что тебе тоже смешно. Что Наруто и продемонстрировал — засмеялся со всеми вместе. Саске наотрез отказался водить, ссылаясь на то, что больше не хочет играть. Ему сполна хватило и последнего раунда. — Тогда Какаши-сенсей! — выпалил Наруто, показывая большой палец учителю. — Серьезно, все кроме вас уже водили, а вы, что считаете себя не членом нашей команды, нашего класса? — сощурив небесно цвета глаза, спросил Узумаки. Хатаке, конечно, понял, что Наруто его провоцирует, но парень был прав — Какаши тоже часть этого коллектива. Ребята засвистели, соглашаясь с другом и подбадривая сенсея. Тому ничего не оставалось делать, как выполнить их просьбу. Это оказалось на удивление легко, потому что никто из ребят не выказывал неудовольствие, наоборот, они приветливо улыбались учителю. Какаши даже подумал, что ребята навеселе, слишком лукавые и розовые были лица учеников. — … Стоп! — скомандовал Какаши. Вокруг воцарилась полная тишина, Какаши сразу же понял — почему. «Тебе повезло, красавч…», — мысль оборвалась, потому что его изуродованной щеки коснулись теплые и нежные губы женщины. Ее тепло передалось мужчине, разлилось внутри, согревая израненную сомнениями в себе и одиночеством душу, отбрасывая в самые темные ее уголки неуверенность по отношению к Сакуре и себе самому. Казалось бы, одно прикосновение, но сколько светлых эмоций испытали двое людей. Как свет, внезапно озаривший окружающий мрак. Как рука помощи, протянутая утопающему. Или глоток воды, страдающему жаждой путнику. Какаши почувствовал, что дышать стало легче. Мужчина не смог даже ответить, не хотелось нарушать это нежное и светлое мгновение. — Эээ, сенсей, вы еще с нами? — смущенно спросила Тен-Тен. Сакура старалась вложить в свой поцелуй всю свою нежность, стремление показать, как он ей дорог и желанен. Она не могла ни заметить взгляды всех ребят, устремленные в ее сторону. Девушки и парни переглядывались, пряча торжествующие, понимающие и смущенные улыбки, но никто не произносил ни слова. Даже лес, казалось, затих, перестав шелестеть уже подернутой желтизной листвой. — Эээ, сенсей, вы еще с нами? — смущенно спросила Тен-Тен, разрушая умиротворение в душе мужчины. Он вздрогнул, вспомнив, где находится, быстро сориентировался и отчетливо произнес: — Сакура Харуно. …Харуно стояла в вестибюле школы, ожидая своего кавалера, насвистывала и притоптывала от нетерпения. Сакура чуть не рассмеялась от радости и облегчения, когда ОН сам предложил проводить ее до дома после работы. Хотелось закружиться в ветреном танце вместе с листьями, кружившими за окном. Подняться ввысь и заорать что-нибудь глупое, но доброе: «Как прекрасна жизнь!» Но девушка напустила на себя скромный, смиренный вид благочестивой монашки. До поры до времени… Какаши появился только через десять минут после назначенного времени, улыбнулся и подал ей руку. … Сакура наблюдала за своим любимым, который проверял конспекты учеников. Постоянно вздыхал, что-то зачеркивал, исправлял, в общем, работал. Девушке не терпелось заполучить его в полное свое владение. — Эээй, любовничеээк, — томно пропела она, дотянулась пальчиками ноги до его бока и пощекотала. Какаши нахмурил брови и погрозил указательным пальцем. — Погоди минутку, я закончу. — Ничего не слышу, повтори, что ты там пробубнил? — игриво прошептала она мужчине на ухо, лизнув его. Мужчина вздрогнул, а Сакура, посмеиваясь, отобрала тетрадку с ручкой и села ему на ноги. — На тебе только трусики, — с приятным удивлением произнес Какаши, тело которого пробила дрожь предвкушения чего-то незабываемого. — Это досадное упущение, — горячий шепот в области шеи приятно пощекотал ему нервы. Руки мужчины сомкнулись на упругих ягодицах, но не успел он как следует насладиться шелком ее кожи, как она вскочила, увернулась от его рук и поманила пальчиком к кровати. Хатаке не требовалось повторного приглашения. Желание мужчины было заметно невооруженным глазом, но Сакура не позволила Какаши торопиться с его утолением. Когда их поцелуй стал совсем непристойным, а шаловливые и сильные руки Какаши обследовали все, что можно, Сакура отпрянула от него, опустилась на колени, не сводя глаз с лица своего избранника. — Ты будешь молить о пощаде, — прерывисто пообещала зеленоглазая, провела языком по бедру Какаши, оставила засос от поцелуя на его коже и начала медленно стягивать с него боксеры, впившись зубками в материю. — Ты, ты, — он не смог найти подходящих слов для ее «издевательств». Когда она закончила это дело, с удовольствием провела пальчиками по его весьма объемному, выпирающему достоинству, напоследок нежно поцеловав его. Прикосновения были мимолетные, почти неосязаемые, дарящие мужчине острое, немного болезненное удовольствие. Потемневшие глаза Какаши полюбовались прекрасной женщиной, сидящей у его ног, он быстро нагнулся, потянул ее на себя и поцеловал в губы. Сакура оттолкнулась от пола, обвела ногами его талию и так же, как и он, поплыла по волне удовольствия. Хатаке, не устояв на ногах, опрокинулся на кровать, и оба влюбленных перестали контролировать свой основной инстинкт, свою страсть, нежность, желание. Любовь. Весь сумасшедший калейдоскоп чувств захватил обоих, унося в мир восхитительных ощущений и грез наяву. Семь месяцев спустя. — Я же говорила, что мы еще повеселимся на их свадьбе, — светясь счастьем, будто она сама венчалась, а не Какаши с Сакурой, которые только что произнесли слова священной клятвы, промолвила Ино…