Ещё не поздно

Еле перебирая ногами, Кирштейн шёл по незнакомой улице. Элитный район почти у самой Шины, как и обычно, кишел людьми. Торговцы, рабочие, гуляющие влюблённые парочки… но Жан не замечал никого. Его лицо было пустой маской. Внутри извергались вулканы, бушевали гейзеры, но больше парень не давал им свободы. Шея до сих пор ныла после удара Микасы… Лучше бы он не знал. Лучше бы он уехал вместе с ребятами в ту долгосрочную вылазку! Лучше бы он так и оставался разведчиком… Когда Жан пришёл в себя, после того выпада, то был сильно удивлён, увидев во что превратился его кабинет. Его шокировала собственная реакция. Как он мог так поступить? Неужели он и, правда, кинулся на своих друзей? Но вспомнив причину, он впал в глубокое отчаяние. Он закричал, но получилось лишь приглушённое мычание. Только тогда Жан осознал, что сидит связанный на стуле и с кляпом во рту. - Эй!- Армин сидел рядом с ним и первым заметил, что Кирштейн очнулся.- Он пришёл в себя! В ту же секунду послышались быстрые шаги, и он увидел Эрена и Микасу. Девушка была напряжена и грозно смотрела на Жана. Её глаза уверяли, что если понадобится, то она снова его отключит. Эрен же вздохнул с облегчением, заметив признаки рассудка в глазах связанного друга. - С возвращением,- сказал он, издав нервный смешок.- Мы скучали. Жан снова что-то замычал. Слов было не разобрать, но судя по тому, как он крутит головой и дёргается, он хочет, чтобы его развязали. - Если пообещаешь вести себя спокойно, я вытащу кляп,- предложил Армин. Жан смерил его испепеляющим взглядом. Но в ответ окружение лишь напряглось, и пленник в изумлении застонал. В этот раз все чётко расслышали в этом стоне «Да ладно вам!» - Обещаешь?- снова спросил Армин, уже протянув руку к кляпу. Жан снова замычал, беззлобно возмущаясь. Эрен рассмеялся, разряжая обстановку: - Вынимай,- разрешил он.- Он с нами! Армин кивнул и вытащил тряпку. Несколько секунд Жан отплёвывался, стараясь избавиться от ниток во рту, но бросив это занятие, окинул друзей презрительным взглядом. - Не злись,- улыбнулся Эрен.- Мы не хотели тебе навредить, но ты полностью слетел с катушек. Жан плохо помнил, что произошло до пробуждения. В голове мелькали какие-то образы, но он был не в силах ухватиться за какой-нибудь из них. Нахмурив брови, Кирштейн пытался собрать паззл своих воспоминаний. - Это всё я сделал?- спросил он, испуганно оглядывая развалины кабинета. - Да,- подтвердил Эрен, присаживаясь на край чудом уцелевшего стола.- Ты нас здорово напугал. Может, всё-таки объяснишь, что это было? Хороший вопрос. Жан и сам бы хотел знать на него ответ. Он помнил, что сообщили ему друзья. Он помнил, что это удивило его. Но всё остальное – загадка. Почему он вдруг разнёс кабинет? Почему начал кидаться вещами и ломать мебель? Почему он кричал? - Я не знаю,- признался Жан, посмотрев на друзей с раскаянием.- Я не понимаю… Визитёры переглянулись. У каждого из них чесался язык ткнуть Жана носом в то, что только он один и отказывается признавать. Это была реакция разбитого сердца. Он любит её! Почему же он так отчаянно отрицает это? Скрестив руки на груди, Микаса наклонилась к Жану, заглядывая ему в глаза: - Ты готов услышать вторую новость или нет? - Микаса!- вскочил Армин.- Это не самая хорошая идея… - Почему нет?- спросила она.- Ты же сам согласился, что он должен узнать! - Да, согласился,- оправдывался Армин.- Но информацию нужно выдавать порциями! Жана перекосило. Это что, ещё не всё? Есть что-то ещё? И почему они так спокойно обсуждают всё это в его присутствии? Неужели они думают, что Жан позволит им уйти, не закончив свой выпуск новостей?! К спору присоединился и Эрен. Он, как и Микаса, считал, что Жан должен узнать это прямо сейчас, но Армин был против. Свою позицию он объяснял тем, что Кирштейн ещё не готов и нужно «вступительное слово». Тем временем, у объекта их споров уже нервно дёргался глаз. - Может уже скажите, и дело с концом, а?!- рявкнул он, перекрикивая гам.- Совсем оборзели?! Хоть бы за дверь вышли! Теперь-то уж я точно готов и никакое ваше дранное слово, мне на фиг не нужно! Выкладывайте уже, чего ещё я не знаю?! Армин закатил глаза, а Эрен вопросительно посмотрел на Микасу. Девушка кивнула. И снова в глазах окружающих Кирштейн увидел сочувствие. Новость далеко не самая приятная. Жан даже переварил её не сразу. Слова проникали в его сознание по буквам, медленно формируясь и усваиваясь. Но они так и не улеглись в воспалённой памяти. Слова жалили его мысли, обжигали их, поливая кипятком, и снова окатывая ледяной реальностью. Сомнений быть не может. Друзья не стали бы так шутить. Всё это правда. Но как так получилось, что знали все кроме него?! Так не бывает. Массовый сговор? Сокрушённо покачав головой, Жан вернулся в реальность. Этот пафосный район раздражал Кирштейна. Он не желал его видеть. Не желал находиться здесь. Но если верить словам Ханджи, то Ноджико теперь живёт именно здесь. Она переехала. Переехала к своему жениху… Жан сжал кулаки и попытался сдержать закипающую ярость. Друзья выкроили ему достаточно времени, чтобы он успокоился и взял себя в руки, но злость вернулась, пусть и не такая неконтролируемая как в тот раз… Он не должен её напугать. Микаса не двусмысленно дала ему понять, что она с ним сделает, если Жан всё испортит. Но он и сам всё понимает. Её угрозы и предупреждения бессмысленны. Он контролирует себя. По крайней мере, он хочет в это верить. А вот и нужный дом. Как и говорила капитан: слишком пафосный даже для такого района. Этот дом казался слишком высокопарным, слащавым… приторным. Даже просто спокойно смотреть на него было сложно. По правде говоря, Жана тянуло блевать… Закрыв глаза, он напомнил себе о контроле. Разнести здание он успеет и позже. В доме слышались голоса. Чей-то тонкий смех привлёк внимание Кирштейна и заставил остановиться. Наверное, он глупо смотрится со стороны… Хорошо, что этот дом находится в отдалении от торговой площади и народа здесь совсем немного. Взяв себя в руки и приказав не думать ни о чём, Жан постучал. На одном из верхних этажей раздался пронзительный визг, а потом мужской смех. Плохо. Павлин дома… Жан всё же надеялся поговорить без его присутствия. Складывалось впечатление, что его игнорируют. Переступая с ноги на ногу, Жан попытался заглянуть в окно, но за тонкими занавесками ничего не было видно. Прицыкнув, он постучал снова. Раздался знакомый голос, просивший подождать всего секунду. Сердце Кирштейна пустилось в галоп. Ему откроет она… Сделав глубокий вдох, парень постарался выглядеть непринуждённо. Разговор и без того предстоит не лёгкий. - Уже иду!- послышалось за самой дверью, замок которой уже начал спешно открываться.- Да? Чем могу по… Примерно такой реакции он и ждал. Любезное выражение на её лице быстро сменилось шоком. Она могла бы догадаться, что он придёт, но явно не ждала этого. Жан постарался улыбнуться. - Привет,- максимально спокойно сказал он, игнорируя её бледный цвет лица. - Привет?!- переспросила она, тут же овладев собой, но поддавшись злости и обиде.- Какой к чёрту «привет»?! Что ты здесь делаешь, Кирштейн?! - Как грубо.- Жан сделал вид, что его это задело. Так оно, конечно, и было, но пусть она думает, что ему всё равно… - А какого приёма ты ждал? Джики закрыла глаза, отворачивая лицо в сторону. Столько лет прошло… Как смел он вернуться спустя столько лет?! Как может он так спокойно говорить ей «привет»?! Как он смеет так улыбаться ей? - Как ты меня нашёл?- спросила она, спокойно. - Ханджи по секрету поделилась, что теперь у тебя новый дом. Но пришлось долго упрашивать, прежде чем она объяснила, где это. Жан улыбнулся воспоминаниям. Конечно, Ханджи не хотела ему говорить. Она догадалась, что если он ищет Джики, значит, Микаса ему уже всё рассказала. Заняв позицию стороны, капитан уверяла, что не имеет понятия, где можно найти девушку и предлагала Жану просто сходить к ней домой и подождать там. Но Жан уже был в том доме. Он был пуст. Там не было ничего, что могло бы указать на то, что кто-то в нём ещё обитает. Мебель покрылась слоем пыли, шторы задёрнуты, вода в кране застоялась. Заставить Ханджи Зоэ поделиться секретом, было совсем не просто, но Жан был разведчиком и не привык сдаваться. Он чётко знал, что у всех есть свои слабые места. Его собственно слабое место давно растоптали, и он не боялся топтать чужие. Демонстративно сжигая прямо на глазах у беспомощно связанного капитана все результаты его трудов, парень требовал только одного: адрес. Ханджи держалась до последнего, уверяя, что помнит всё наизусть и при необходимости сможет восстановить, но когда он добрался до небольшого сейфа в стене, она начала паниковать. Секретные материалы, добытые в одной из миссий, нелёгким трудом выкраденные из архива полицейских! Она даже ознакомиться успела не со всеми из них! Проклиная инструктора последними словами, демонстрируя весь свой широкий лексикон, Ханджи билась в агонии, когда Жан поднёс к огню одну из папок. - Даже думать не хочу о том, что ты с ней сделал,- покачала головой Ноджико, вырывая Жана из плена воспоминаний. Он лишь улыбнулся ей, не веря своему счастью, что снова видит её. Улыбка была настолько естественной, что, казалось, там ей и самое место. Но счастье было не долгим. С лестницы второго этажа с визгом сбежал светловолосый карапуз, подбегая к Джики и хватая её за длинную юбку. Мальчонка широко улыбался, глядя на Жана, и полностью игнорировал его изумлённый вид. Ноджико побледнела, панически оглядываясь. Никто не успел ничего сказать, никак отреагировать, как следом за мальчишкой спустился и мужчина, тихо посмеиваясь и почёсывая затылок. - Извини,- улыбнулся он Ноджико.- Он сбежал от меня! Я не удержал… Что-то не так? Мужчина взял мальчика на руки, и начал переводить взгляд с бледной Ноджико на почти зелёного Жана. - Познакомься,- выдавила Джики,- это Рудольф. Мой жених. Её голос помог Жану очнуться. Значит, вот он какой? Рудольф Акинс. Мужчина посмотрел на Джики, ожидая пока она представит Жана. Но голос подвёл её. Тряхнув головой, Жан протянул ему руку, мысленно чувствуя отвращение к самому себе. - Жан Кирштейн,- представился он. - О! Рад знакомству!- улыбнулся Рудольф, демонстрируя радушие.- Вы вместе работали раньше, я прав? Я помню вас… в штабе разведывательного легиона. - Да,- скривился Жан.- Когда-то я там служил. - А теперь вы…? - Инструктор кадетского корпуса,- ответил он, закатывая глаза. Жан перевёл взгляд на Ноджико. Она всё ещё была бледна и напугана чем-то, но Кирштейн был уверен, что не сделал ничего предосудительного, и его поведение вполне приемлемо для данной ситуации. Но что его действительно волновало, так это то, понял ли Рудольф, кто такой Жан? Знает ли он, что раньше они встречались и были крайне близки? - Унеси Марко наверх,- попросила Джики, овладев голосом. Жан вздрогнул. Мужчина вежливо попрощался с ним и, чмокнув Джики в щёку, направился к лестнице. Кирштейн почувствовал холод. Он замерзал. Руки начали мелко трястись, как и всё тело. - Ты назвала его Марко?- спросил он, не сводя расширившегося взгляда со спины удаляющегося мужчины и мальчика, всё так же улыбавшегося и весело махавшего рукой Жану. - А что, нельзя?- насупилась она.- Я должна была спросить твоего позволения? - Вовсе нет. Я просто спросил. Ноджико вышла из дома, закрывая за собой дверь, и, терпеливо глядя на Жана, пыталась предугадать его реакцию. Его следующий шаг. Но Жан и сам не знал чего сейчас от себя ждать. Да, друзья ему всё рассказали, и сомнений быть не могло… но… Жан слышал, как рушится его мир. Крошатся последние надежды. - Твой сын?- спросил он, чувствуя горечь во рту.- Красивый паренёк. Сколько ему? Ноджико тяжело вздохнула, качая головой. - Какая разница? - Такая секретная информация?- приподнял бровь Кирштейн. - Зачем ты пришёл? - Я хотел пригласить тебя на свой день рождения. И твоего жениха тоже…- Жан отвернулся, чтобы Джики не видела, как перекосило его лицо. Конечно, он не собирался приглашать павлина, но вряд ли она пойдёт одна. Если вообще пойдёт. - С чего вдруг? - Я просто хотел отметить с разведкой. Мы давно не собирались нашим выпуском, вот я и подумал… - Я к вашему выпуску не имею отношения. А Рудольф тем более. - Ты тоже часть нашего выпуска,- настаивал Жан.- Я хочу, чтобы ты пришла. Признаю, мне не особенно хочется, чтобы там был и твой… Рудольф, но если это убедит тебя прийти, я согласен его потерпеть. - Как великодушно!- воскликнула Джики язвительно. - Имей в виду: я его совсем не знаю! Как я могу нормально относиться к его обществу? - Значит, всё, что ты можешь, это «потерпеть его»? - Этого и так много. Но, Джики, дело не в нём! Я хочу, чтобы пришла именно ты! - Зачем? Это всё равно ничего не изменит. - Я… не за этим. Сказал же. Я просто хочу, чтобы мы собрались все вместе… Джики невольно смягчилась, заметив, как подавлен Жан. Как тяжело ему. - Я поговорю с ним. И дам тебе знать. - Спасибо,- улыбнулся Жан, удивлённый испытанным облегчением. - Пока не за что… - Но если вы всё же придёте… Пусть я и борзею, но… у меня есть пожелание, насчёт подарка от тебя. Ноджико насторожилась. Лицо Жана было абсолютно серьёзным и это ставило её в тупик. Пожелание, конечно, ни к чему не обязывает, но, тем не менее, накладывает определённую ответственность. - Ничего не могу обещать,- предупредила она, сдержанно. - И всё же. Я хочу, чтобы ты спела для меня. - И только?- удивилась девушка. - Но не просто песню. Это вовсе не должно быть поздравление или что-то в этом духе. - А что же тогда? - Я хочу, чтобы ты спела о своих чувствах. Какие бы они ни были. - Это плохая идея! - Пожалуйста. Я так давно не слышал, как ты поёшь. Я хочу этого. И только ты можешь исполнить это желание. - Давай я спою о чём-нибудь другом! - Джики! Мне нужно знать. Я должен знать, что именно ты чувствуешь, и поэтому умоляю об этом. Спой мне. Не таясь. Спой о том, что у тебя на сердце. - Ты хоть понимаешь, о чём просишь? - Пожалуйста… это ведь так мало. - Ты… я не смогу. - Сможешь. Прошло достаточно времени. Уверен, теперь ты точно знаешь, что чувствуешь. Поэтому я жду от тебя честности. Подумай об этом. Вечеринка состоится завтра вечером в штабе. - Ещё и при всех разведчиках?! - А что тебя так пугает? Насколько я понял, я единственный, кто чего-то ещё не понимает. Печально улыбнувшись, Жан ушёл, оставив растерянную Джики на пороге приторного дома.