Ядерная программа третьеклассника Житенёва

По прибытии домой Алиса, из вежливости попробовав Полин пирожок и убедившись, что он — не на машинном масле, поначалу хотела одеть тонкослойный скафандр с чешуйчатым покрытием, который обычно применяют на прогулках планет с повышенной радиоактивностью. Но потом подумала, что ей в нём будет жарко, а, раз под землю она в этот раз не путешествует, степень лучевой опасности преувеличивать не стоит. Она ещё раз окинула взглядом распахнутый гардероб. Шутка ли сказать: у Алисы платья не занимают в нём и трети. Зато скафандров хоть отбавляй! На верхней полочке красуется с десяток гермошлемов самой разнообразной конструкции. Зато там висит, конечно же, и коричневая школьная формочка шестиклассницы восьмидесятых годов двадцатого века, в которой она прыгала из окна школы и гонялась за коварными и изменчивыми космическими пиратами по свалкам и чердакам старой Москвы. Полина, Магдалина, Мария и другие сотрудницы Института Времени очень хвалили её раритетный костюмчик по прибытии домой в свою эпоху. Школьная форма была аккуратно постирана и почищена роботом Полей по современным технологиям, после чего и нашла своё место на плечиках-невидимках в этом шкафу. В свободное от приключений время, зимними вечерами, когда уроки выучены, Алиса иногда по настроению наряжается в неё. Вспоминает, какая смешная была, и каким неловким был первым опыт обращения с папиным миелофоном. Немножко жалко, что последние полтора года она начала из неё вырастать... Там есть, конечно же, и другие дорогие сердцу Алисы вещички. Например, платье придворного пажа, в котором ей пришлось проделать много несвойственных пажам работ: скакать верхом, погружаться в реку, жарить без помощи Поли блины для принца-чудовища, и даже ночевать на охапке сена. Ясное дело, что Поля немало повозился над ним с ионными пятновыводителями и квази-молекулярными растворителями, прежде чем привёл в божеский вид. Или настоящая, аутентичная, модная одежда лондонской леди четырнадцатого века, которой тоже слегка досталось в Шервудском лесу. Или почти совсем недавно вышедшее из моды — у бабушки Лукреции таких сохранилось штучка-две! - брючное платье середины века, с капюшоном, слегка опалённым от прикосновения боевого лазера, то самое, в котором вела переговоры с председателем Балкании. Это всё Алисин уголок воспоминаний. Ещё немного поразмыслив, она остановилась на обычной курточке с фибромембранным слоем и штанах для горной местности, а на ноги взяла тяжёлые ботинки со встроенными спиралями. В кармашке курточки на всякий случай она закрепила бесконтактный телерегистратор присутствия. Это — если вдруг папа, а то — даже мама! — будут видеофонить, а у неё руки заняты чем-то. Всё меньше поводов для беспокойства. Лучирада ждала новую подругу у центрального входа Института Времени — большого прозрачного сферического портала, чем-то смахивающего на фасетчатый глаз пчелы. Ещё минута — и они внутри. Ричард Темпест, как всегда, склонённый над одному ему понятными нагромождениями материалов на необъятной незримой крышке письменного стола, с радостью поприветствовал добрую знакомую. О её спутнице из ИнтерГПола он уже всё знал из ордера, присланного Милодаром. И теперь этот ордер медленно таял в воздухе кабинета. Ричард протянул Алисе чип с метакодами активации кабины №07 и рекомендовал Лучираде, совершающей путешествие во времени в первый раз, во всём, что касается управления машиной, слушать девочку. И они направились в центральный зал. - А я вот и без ордера путешествовала! - похвасталась Алиса. - Без ордера нехорошо. В нашей работе все совершаемые действия должны быть досконально документированы! - покачала головой Лучирада. - А если надо людей спасти, это как — тоже сначала документируется? - съязвила Алиса. - Спасать людей? В прошлом? Они же погибнут в любом случае. Да это — всё равно, что после шторма спасать выброшенных рыб или моллюсков на берегу моря! - недоумевала Лучирада. - Ты знаешь, а я, когда была маленькая, и так делала, - отозвалась Алиса. - У тебя доброе и отважное сердце, но иногда надо ставить границы доброты. Для того, чтобы иметь возможность продолжить творить добро, иногда приходится решать задачу, как уцелеть самим, - грустно заметила Лучирада. В помещении центрального холла сидели двое, для которых время, казалось, остановилось. Вахтёр Сильвер и его верный попугай играли в карты. - Пиковый валет! - торжествующе выкрикнул старый пират. - Пас! - с горечью проворковал попугай. При виде живого выходца из середины восемнадцатого века глаза у Лучирады слегка округлились, но она по профессиональной сдержанности стойко не проронила ни слова. Игроки были так поглощены занятием, что посетительницы их даже не заинтересовали. А когда женщина и девочка встали в круг, и концентрические поверхности над и под ними понеслись в стремительном беззвучном вихре, их очертания и вовсе растаяли из виду, словно всплывающее окно на экране компьютера. Лучираде показалось, что вообще ничего не произошло: когда тёмно-зелёный туман рассеялся, они стояли на том же круге той же кабины. В холле пират и попугай продолжали тот же самый пасьянс. Впрочем, намётанный в картах глаз эксперта Бербеку отметил, что карты не те же. - Алиса, она что — не работает? - спросила она у девочки, уверенно вышагивающей из круга. - Она уже сработала, Лучирада, - весело прищурила глаза Алиса. - Ты говорила: ощущения будут, словно в бездну падаешь... Я вообще ничего не почувствовала! - призналась женщина. - Потому что они... длились совсем коротенькое время: так, долю секунды. Это же ближнее прошлое! Смотри, нам повезло: прибыли не ночью. А то в тёмное время суток плохо следы глядеть. Сейчас девять часов утра первого апреля с минутами. - Ни в жизнь не поверить! - удивилась Лучирада. - Ближнее прошлое... Такое же, как настоящее. Ничем не отличается... Вообще. - Если в мире или в твоей жизни за эти мгновения произойдёт что-то очень важное, то будет отличаться сильно. Как до и после, - наставительно подняла указательный пальчик Алиса. - А мы с тобой жили три дня тому назад примерно так же, вот нам и кажется, что мало изменился мир вокруг. Алиса и Лучирада вышли на улицу. Теперь изменения было видать. Воздух встретил их ощутимой свежестью: так, градусов на семь-восемь было похолоднее. Над Ботаническим садом сияло утреннее солнце. А когда они входили в Институт времени, оно стояло в зените, чуток склоняясь к Ленинским горам. Но всё же совпадений было в тысячи раз больше, чем отличий. Всё так же летали над головами флипы. Примерно те же цветы украшали ветки деревьев и кустов. Впрочем, намётанный в ботанике глаз Алисы отметил, что нераскрытых бутонов больше и меньше отпавших соцветий. Её энергичная обычно спутница выглядела несколько более утихомиренной и заворожённой происходящим.  Это как же получается: я первого апреля... вообще в двух разных местах! Меня в Москве вообще в эту дату не было. С одной стороны, я иду вот тут, с тобою, на следственное мероприятие, а с другой... я сейчас варю варенье из лепестков роз дома, в Бухаресте!.. И знаю про себя, что через два часа на обед прилетит Мирча... и Думитраш с Эваристашем вернутся с уроков!.. Что из этих двух... мне приснилось, Алиса? - Да уж, тебе встреча с самой собой сегодня никак не грозит. Впрочем, и мне тоже, - Алиса не скрывала обычной, присущей ей весёлости. Она огляделась и кивнула в сторону Химок, - А я сегодня утром бегаю во-он там. Ну, километров пять к западу отсюда. Через восемнадцать минут (она сверилась с внутренними часами) на меня будет охотиться ротвейлер. - Ротвейлер?! Это же такая собака здоровая! Да ты что? Зачем, Алиса? - испугалась Лучирада. - Не зачем, а почему, - хихикнула девочка. - Всё началось с того, что он никогда не слушал старушку-хозяйку. А этим утром у них совсем отказал электронный поводок. Пёсик захотел полакомиться моими икрами, но ретировался, потому что побоялся, что я его раздавлю. - Как это? - Ну, как давят? По всей видимости, ногами — так получается в большинстве случаев. Ну, а если очень сильно не повезёт — тогда, наверное, попой. - Фу, какие ты говоришь гадости! - воскликнула Лучирада. - Позволь, а в чём же тут гадости? Собачка цела, я цела. Ещё и хозяйка в придачу получила урезоненного питомца! Это и есть гадости, по-твоему? - осведомилась Алиса. - Ну, ты даёшь... - сконфуженно промолвила женщина. - Впрочем, что я: ты космобиолог, тебе, наверное, опытов прыжка и через драконов каких-нибудь инопланетных не занимать... До поймы верховьев Яузы флип добрался за считанные минуты. В прозрачном разноцветном коробе метромоста стремительно пролетел поезд в сторону «Бабушкинской». У воды с весёлыми криками носились дети, запуская змей. Женщина с девочкой так решительно и скоро пробежали в рощицу у опор моста, что на них и внимания никто не обратил. Алиса осторожно раздвигала ветки, чтобы не наступить ненароком и на цветочек. Лучирада также профессионально не делала лишних следов. На месте бетонированных творений загадочного крошечного завоевателя красовалась нетронутая трава! - Хм! Ничего нет! - воскликнула Лучирада. - Впрочем, погоди. Раз уж мы прибыли, все следственные действия оформляются технически. Сделаю контрольные замеры состояния земли на глубине — и в Царицыно. Пока она возилась с эхолотами, Алиса разрывалась, с одной стороны, между желанием сорвать пару цветков декоративного дерева для гербария, а с другой — облазить местность у опор моста и воды. Второе желание пересилило и, когда Лучирада уже окликала девочку во флип в дальнейший путь, ей пришлось немало потрудиться, чтобы углядеть её среди прибрежных камней. - Лучирада, знаешь, во всех случаях строительные работы этих злоумышленников ведутся у воды, - поделилась наблюдениями девочка уже в полёте. - Что ты можешь сказать об этом как инженер? - Одно: этот бетон делают по земной технологии, для него применяется стандартный раствор, - задумалась та. - Зачем ещё может быть нужна вода? - В воде... в воде легче спрятать вынутый грунт, если нет возможности его вывозить! - осенило Алису. - И тогда... и тогда земельные работы может вести минимальное число участников, в принципе, даже один человек. Если у него есть робот, конечно. Ведь ты не нашла множества, допустим, лилипутских следов ни в одном из мест, не так ли? - Нашла... точнее, найдётся через три дня там, где мы с тобою сейчас были, отпечаток ладони и пальцев, - криво усмехнулась Лучирада. - Ваш информационный центр внутренних дел такого отпечатка на учёте не знает. В базе ИнтерГПола, Службы Галактической безопасности, ГалаЮста также следов такого существа нет. - То есть... это, всё-таки, след существа? Не с Земли, в смысле? - уточнила Алиса. - Кто его знает, - поморщилась Лучирада. - Напоминает след ручки ребёнка в возрасте девяти-десяти лет: во всяком случае, для других рас Галактики рисунок нехарактерен. В этом случае, он нам ничего не даёт. Вляпался какой-нибудь малыш до настырных Варенниковых, а сам не заметил, наверняка, здесь ничего подозрительного!.. - Ребёнок, строящий военные объекты... - Алиса мечтательно поглядела на проносящиеся под ними кварталы Ордынки. - Фантастика... - устало махнула рукой Лучирада. Как только внизу завиднелось Царицыно, решено было не заходить на посадку сразу (тем более что Лучирада, не особенно искушённая в географии и рельефе московской местности, не хотела сажать флип посреди лесов и садов — чтобы не нарушить следы), а, переведя летательный аппарат в режим снижения по спирали, внимательно осмотреть эти края, которым так не повезло стать эпицентром колебания земной поверхности. У Алисы чуть голова не пошла кругом: не от такого снижения, а от такого наблюдения. Вообще-то опытная в космических путешествиях девочка отлично переносит всё, от перегрузок до невесомости, но знает, что если во время такого движения корабля выслеживать взглядом что-то мелкое, рано или поздно будет дурно. «Это бесполезно», - подсказала ей интуиция, и она перестала пытаться разглядеть, на каком дереве сломана какая ветка. Тем более, что, похоже, там она была не сломана ни на каком. Флип опустился на траву флаерной площадки «Большая Липецкая аллея, дом 5». Там было людно: дети с учительницей распределялись по парам для отправки на какую-то экскурсию, ещё какие-то молодые люди делились планами полёта по каким-то хозяйственным делам, одни — в сторону Рязани, другие — куда-то в Андроповский район Медведевской области. На двух гостий из трёхдневного будущего никто не обратил внимания. Это было частью следственного плана Лучирады, поскольку она также хотела осмотреть место, где должен был приземлиться загадочный флип, замеченный роботом-наблюдателем за странным кружением на высоте. К месту же, где ею был найден засыпанный портал тоннеля, им предстояло добраться пешком через рощу. Но ни на флаерной площадке, ни у изгиба русла Городянки, всё так же мерно плещущей своею маленькой волной — им ничего обнаружить не удалось! У корней молодого дуба Лучирада остановилась, чтобы разгрести ветки и осмотреть почву детально. Алиса следила за ней сзади. Вот женщина укрепила эхографические устройства, вот, осмотрев кору дуба, нашла её чистой от слегка содранной полоски верхнего слоя, и вслух предположила, что здесь мог крепиться какой-либо подъёмник или страховочный фал для тех, кто сделал тоннель вглубь земли — и, получив подтверждение, что земля на семьдесят с лишним метров вглубь нетронута сапёрными работами и не содержит залегающих инородных предметов, замахала руками с присущим ей южным темпераментом: «Вот, так я и знала!» Алиса невольно отступила назад и тут же была вынуждена применить всю присущую ей гимнастическую выправку и гибкость, чтобы не свалиться в Городянку. Под ногой внятно чавкнула прибрежная илистая жижа. - Ой, Лучирада, осторожней, ты меня чуть в воду не спихнула! - крикнула она. - Прости, Алиса: ты была права, выводы потрясающие! Ну, впрочем... ты же плавать умеешь? - Умею, но дезактивирующим купальником, вообще-то, не запасалась. - А тут нечего дезактивировать. Смотри! - Лучирада зачерпнула воды в ёмкость счётчика радионуклидов, и тот беззвучно подтвердил норму. - Значит, так. Все мои построения насчёт активации подземного взрывного устройства ни к чёрту: тоннели и прочее строили на днях. Илонка востроглазая тоже зря себе все глаза проглядела: насчёт флипа у меня новая версия, и она — о том, что это был отвлекающий манёвр, чтобы пустить следствие по ложному пути, так часто делают хорошо организованные преступники. А сам флип, который не отвечал — не что иное, как... голограмма. Которая ответить по определению не может. Лишь очень опытный хакер мог бы взломать автоматику настолько, чтоб она стандартный сигнал не отправляла!.. - Не торопись, Лучирада, - мягко и вместе с тем как-то заговорщически прошептала Алиса. - Ты знаешь, какая у меня есть заманчивая идея? У вас там в офисах наверняка найдётся местечко, чтобы где-то переночевать — я бы пошла к себе, но не хочу нервировать папу из-за двух Алис. А завтра пробраться сюда... и встретить того, кто всё это будет строить, как говорится, на месте! И, может быть, даже отговорить его по-хорошему от этой затеи... И землетрясений уже не будет в городе. А? Лучирада улыбнулась краешком губ. Потом помрачнела. - Те, кто пользуется таким оружием, как ядерное, не будут слушаться доброго слова, Алиса. Нет. Даже не вздумай. Слишком много шансов не вернуться из этой живописной рощицы никогда. Ты недавно повидала старого недоброго знакомого, который в свой звёздный час приказал тебя расстрелять, и тогда тебя спасли только верный друг и двоюродная бабушка. Слушал этот тип твоих добрых слов? Уверяю тебя: здесь такие же. А то и похуже... - Но ведь... ничего в итоге со мною не случилось? - Алиса робко, но упорно возражала. - И тут ничего не случится! Если принять меры, конечно, Лучирада! - Какие именно меры, Алиса? Ты — можешь ответить на этот вопрос? - Лучирада, помолчав, и, не услышав ответа, сказала, - Я — нет. - Ну... ну и не вернусь никогда. Папу с мамой, конечно, жалко. И... немножко Гераскина, - потупив взгляд, задумчиво пробормотала Алиса. - Я уверена, что меня ещё будут долго и с благодарностью вспоминать. А даже... если не будут. Зато столько пострадавших людей будут в итоге не пострадавшими! Лучирада задумчиво глядела на девочку с горечью и сдержанной любовью. - Так я же и не про то, самоотверженная ты моя... А вот если в итоге всё равно люди будут пострадавшими? На это ты что скажешь? А если пострадавших будет... ещё больше? Будут не только травмы, но и смертельные исходы? Легко. Алиса молчала, но было видно, что согласиться ей трудно. - Нет, нет, я, конечно же, знаю, о чём ты. Весь мир наслышан, и я — не такая уж тёмная провинциалка, чтобы не знать о твоём подвиге на планете Колеида. Хоть она и далеко от нашей системы расположена, хоть и не находится в сфере жизненных интересов землян — всё равно тебе честь и хвала. Ты блестяще справилась с задачей... а теперь вспомни-ка тех, кто стоял за постановкой задачи, а? Сначала, прежде чем отважной и изобретательной девочке заявиться в неведомый и, в общем-то, недружелюбный мир — как поработали корифеи науки? Великий археолог Громозека долго трудился, прежде чем правильно нашёл причину гибели цивилизации. И, заметим особо — исключил иные, дал на вопрос ответ точно: космическая чума. Потом доктора, фармацевты Галактики усердно искали успешно побеждающее чуму противоядие. Наконец, когда уже сама Алиса готова была запрыгнуть в машину времени, к ней в багаж подсел палеолингвист — инструктор по поведению и выживанию в чуждых условиях. То-то и оно. Не сама космическая авиация за небо ходит, авиацию диспетчер водит! - Вот я и надеюсь оказаться здесь, чтобы то, что будет, предотвратить, - скромно сказала Алиса. - И я бы рада предотвратить. Но для того, чтобы что-либо предотвратить, нужно ответить как минимум на три вопроса. Что мы будем предотвращать? - Ну, это... подземный ядерный взрыв, - отозвалась Алиса. - Ты это так называешь? А я вот, изучив столько материалов, всё ещё не уверена, что это так должно называться, - заметила Лучирада. - Ты просто подхватила мои предположения, поэтому так и говоришь. А я сама отвечаю за свои предположения. И — что у меня есть? Взрывного устройства мы не видели и другими средствами не запечатлевали. Это может быть как ядерный взрыв, так и, допустим, тектоническое оружие инопланетного происхождения, вызывающее к поверхности Земли радиацию магмы. Так что с этим более чем неясно, на самом-то деле. Дальше. Каким способом мы будем предотвращать? - Ну, так сказать... прямого воздействия на участников... этого дела, - неуверенно произнесла Алиса. - Кто они — не представляю, как на них гарантированно воздействовать — не скажу тем более. А если способ неизвестен, это никуда не годится. И, наконец, третье: какой ценой предотвращать? Ну ладно бы я ещё простила кому-то рассуждения о том, что жизни целой цивилизации, кстати, подтверждённо обречённой без этого, стоили судьбы человека — даже такой девчонки, как ты. Но, извини меня: чьи-то ушибы, травмы и переломы, пусть даже хоть тысячи людей, кстати, смертельных исходов, к счастью, нет — не стоят жизни Алисы Селезнёвой! Это неравноценно, и тем более неприемлемо в наш век, когда деньги отменены практически везде, ну, может, где-то за исключением каких-то Греции и Узбекистана. Да я это кому хочешь в Галактике в лицо скажу! - Не надо, спасибо, - Алиса всё так же смотрела в землю. - К счастью, нет. Но, может быть, какой-нибудь старичок или старушка смогли бы больше прожить, не получив этих переломов! - Для того, чтобы они могли больше прожить, есть медицина, Алиса, - Лучирада раздражённо взяла девочку за руку. - А ты не думала о том, что они могут сократить себе жизнь в любой другой момент, любым иным способом? Съесть чего-нибудь не того, или — упав на ровном месте? Алиса, ты думала, почему люди, овладев транстемпоральными технологиями, до сих пор не решили всех проблем будущего при помощи коррекции прошлого? Да потому, что нет гарантии, что, устраняя одни проблемы, мы не наживём себе другие! Это как кубик, который изобрели наши соседи венгры сто с лишним лет тому назад: одну грань ты, быть может, и соберёшь, но все другие собьются!.. - А я умею собирать кубик Рубика полностью, - дерзко ввернула Алиса. - Мы в школе и вообще проходим теперь трансспациальную тригонометрию. - Если бы Галактика была кубиком, она не была бы Галактикой! - вздохнула Лучирада. - Такая большая, а всё равно такая непослушная, эх... Ну как мне ещё тебе объяснять?.. Будем считать, что родной город Алисочки постигло меньшее зло. Понимаю, что термин — немного старый, из тех веков, когда люди ещё порою смотрели на происходящее с откровенным бессилием, разводя руками, и искали себе утешений в религии и философии. Но. Тот, кто не знает броду и вдобавок не умеет плавать — в воду лезть не должен. Таково моё глубочайшее убеждение. Пойдём, Алис. Теперь я, как услышала от тебя такое, тебя и тем более одну в этом времени не оставлю. Возвращаемся в наше время. Поверь, если бы я знала, как выявить и наказать преступников, вот бы они уже у меня где сидели!.. - А если бы что-то подобное случилось в Бухаресте, ты как бы себя вела? - спросила Алиса на ходу. - Опять же — сообразно потерям людей. Это — мой критерий. Больше ничего, - твёрдо сказала Лучирада. - Давным-давно, когда мои прапрабабушка и прапрадедушка ещё не знали ничего друг о друге, в Бухаресте и случилось масштабное бедствие. А здания так, как сегодня, не строили — обыкновенный железобетон и кирпич. В лучшем случае. Ваши места тогда совсем тихонько тряхнуло, можно сказать — пошатало. Если бы учёные знали, как предотвращать те толчки, и сказали бы мне, что надо сделать, и посадили бы в машину времени — да, я бы поехала. Без разговоров. Но не к не пойми чему делать не пойми что. Я этого не люблю. Остаток пути был преодолён молча. Флип ожидал спутниц в полном порядке. Ничего подозрительного на флаерной площадке так и не удалось обнаружить. Даже засечь приборами. - Ну, и как тебе, понравилось в прошлом? - попыталась развеять паузу Алиса, когда они уже подлетали к Институту Времени. - Ещё полетишь? - Честно говоря, я особенно прошлым его и не восприняла, - отозвалась Лучирада. - Да ты и сама прекрасно понимаешь, почему. Так, если будет надо. По долгу службы. А вообще я бы не стала соваться в далёкое прошлое. Мне больше нравится в настоящем. В нашей с тобой эпохе, в реальном времени. Хотя бы и потому, что женщине в прошлом приходилось не очень легко. Даже и сто, и семьдесят лет назад. Несмотря на все эти разглагольствования феминизма, что были в моде в ту пору. Те люди меня не поймут. А объяснять им что-то — выше моих сил. - Это точно! - отозвалась Алиса, которой снова стало повеселей. - Саму не помню сколько раз к сожжению приговаривали в качестве ведьмы. Зато смотри, насколько продлевается молодость и сама жизнь! Мы с тобой пробыли в прошлом больше двух часов. А на часах, смотри — не прошла и минута! Лучирада и Алиса вынырнули из зеленоватого тумана кабинки №07. Двое из вечности, как всегда, были по местам. - Туз бубей! - торжествующе просвистела птица. - Пас, трриста трридцать восемь моррских черртей!.. - отозвался старый пират. Коротко отчитавшись перед Ричардом Темпестом, женщина и девочка поднялись в тот самый флип, с которым сюда прилетали. «Интересно, где-то сегодня та машина, на которой мы летали только что... вернее, третьего дня!» - мелькнуло в голове у Алисы. - Ну что, обрадуем Медвежагинцева? - спросила Лучирада. - С каким лицом бюрократик узнает правду о времени, в которое были, оказывается, построены загадочные тоннели? Может, о чём и проговорится, как думаешь? - Лучирада, если можешь, оставь мне с ним поговорить самой, - ответила Алиса, миг подумав. - Мне кажется, что у вас с ним зря испорчены отношения. Он мог бы и помочь следствию. - Сколько угодно уединяйтесь! - шутливо усмехнулась Лучирада. - Насчёт отношений ты права. Безнадёжно испорчены. Но там нечего и выстраивать. Южный отдел встречал спутниц такой же настороженной тишиной, как и утром. «Это они тонко подметили, вернее, точно совпало — глянь!» - сказала Лучирада, кивнув Алисе на световую табличку «К.П. Медвежагинцев». - «Прорываться к нему, как через КП...» Однако всё оказалось много проще. В дверях виднелся профиль инспектора в полуоборота, он держал в руке чашку недопитого чая. Когда двери бесцеремонно разъехались, старичок едва удержал её. - Константин Петрович! Мне кажется, что русский язык — не менее, но и не более великий и могучий чем все триста сорок восемь тысяч изученных наречий Галактики, включая космолингву! - без обиняков начала с порога Лучирада. - Я, конечно, представитель не такого численного народа Европы. Но, если бы вы попробовали поговорить со мной на моём родном языке, уверена — ошибок наворотили бы в разы больше, чем я, когда говорю по-русски. Так что: не надо... А тоннелей под землю в парках у вас тут понастроили позавчера и третьего дня. Вот данные. Может, всё-таки поделитесь, как согласовывали строительство? - Нет, ну нет, ну нет, ну... только не это! - вдруг тонко залепетал Медвежагинцев, косясь на ноги Алисы. - Не это — значит, то. Алиса, я посижу у роботов. Делай с ним, что хочешь, - с этими словами Лучирада откланялась и вышла из кабинета. Медвежагинцев попятился от девочки. Недоумевающая Алиса, стараясь добродушно смотреть ему в глаза, заметила во взгляде инспектора безотчётный, неадекватный ужас. - Да, Константин Петрович: немножко там в воду попала, не успела почиститься. Извините, - попыталась разрядить обстановку Алиса, подойдя к столу. Инспектор совсем сгорбился и присел. Девочка молча улыбалась старику, терпеливо ожидая, когда тот заговорит с ней. - Б-бить будете? - робко произнёс Медвежагинцев. - Это шутка, Константин Петрович? - мягко спросила Алиса. - Кроме шуток! - взвизгнул Медвежагинцев. - Сейчас вот стоит, гипнотизирует, а потом ка-а-к... врежет ногой!.. Алиса понимающе быстро отошла в дальний угол кабинета и обезоруживающе заметила: - За что врезать-то, Константин Петрович? За кого вы меня принимаете? - За Алису Селезнёву, - мрачно ответил старичок, но она заметила, что у него отлегло. - Тебя я всегда побаивался. Наслышан о твоих подвигах. С пиратами и бандитами у тебя разговор короткий. Диктаторы и вообще часто видали тебя перед смертью. Видимо, и сейчас ИнтерГПол прислал тебя, чтобы забить, так сказать, в мою карьеру последний гвоздь. - А вы ставите себя на одну доску с пиратами, бандитами и диктаторами? На каком основании? - вежливо поинтересовалась Алиса. - Вы — ваше начальство приравняло меня к ним! - трагически возвестил инспектор. - Смешно сказать: в районах пострадали тысячи человек, а у ИнтерГПола главный подозреваемый — я!.. - Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно, - нашлась Алиса. - Вот именно, - пробубнил Медвежагинцев, попытался отвернуться, и не смог. - Ладно. Пока ты меня слушаешь, скажу. И всем повторю! - повысил он опять тон до визга. - Не сговаривался я ни с какими взрывателями, ясно! На старости лет не нужен внукам такой позор. Проруха на меня нашла. Недоглядел я за территорией. Не знаю я, что кто сделал! Сам вон палец сломал, видишь! - закричал он, протянув ладонь в прозрачном иммобилизаторе вперёд. - Бабка моя ногу сломала! Сын голову расшиб! Все здесь живём! Всех нас знают! Пятьдесят лет здесь на службе! Со времён Последней Звёздной войны! Ты скажи старику, настырная девчонка, за какие ши-ши можно так себя подставить, чтобы потом так страдать? А?! - Константин Петрович, да я и с самого начала не считала вас виноватым во всей этой истории! - воскликнула Алиса, снова поднимаясь. Это она сделала зря — Медвежагинцев опять испуганно притих. - А — что теперь? Обложили вы меня со всех сторон! Хитрая ты. И загадочная! Тебя ещё твой собственный папа не боится? Зря! Я тебя боюсь! - недоверчиво покачнулся он на своём стуле, и Алисе пришлось вернуться на своё место. Но последние слова её задели. - Вот почему я всё-таки не буду работать в правоохранительных органах, а продолжу занятия космобиологией, так из-за того, что вы тут все — и эксперт Бербеку, и вы, и даже комиссар Милодар! - верченные-перекрученные и всё всех подозреваете, - проворчала она. - А мы так не живём и никогда жить не будем. Опять же, больно надо мне вас обижать, Константин Петрович, и вообще отрываться от подготовки к школьным экзаменам для помощи, между прочим, вам в вашей работе. Но, по-моему, сидеть в гражданской конторе в годы, когда люди сгорали в боях на орбите, это очень даже хитро. Мне до этих уровней далеко. Да и стремиться не к чему. - А, вот какое дело? - Медвежагинцев слегка оторопел, но высказанное девочкой нежелание работать в органах его заметно обрадовало и даже слегка воодушевило. - Да это как сказать, как сказать!.. Здесь на Земле шёл такой порой незримый бой, что мало не покажется! Вот расскажу тебе, Алиса, один случай из тех лет, как меня чуть не вывели из строя. Сижу я как-то у себя в кабинете. Дело к вечеру, есть уже очень хочется. Выбрал минутку, соорудил салатик: я вегетарианец, вообще-то, мясного даже в молодые годы никогда не любил. А тут звонок с КПП: простой, не видеофонный, тогда ещё такие были только у высших чинов. У меня приказ, я не могу не подняться: сейфы закрыты, оружие при себе, я и побежал. А в коридоре девушка такая сидит, в чёрненьком платочке по самые глаза, лица не видать. Ничего не говорит, просто сидит на приём, как бы. Туда шёл — сидела, назад иду — уже нет. Сажусь за стол, только положил в рот салат, как зубы — ещё родные, свои, чувствую, об металл задели. Я только выплюнул назад цилиндрик, и тут же — ба-бах! - тарелка вдребезги, стол пополам, салат по всему кабинету — и темнота! Потом пришли, как вы там, живой, Константин Петрович? - свет подключили, и видим: в лампочку энергосберегающую, витую такую, были тогда такие лампы, попал из цилиндрика свинцовый сердечник. А стенки цилиндрика были из такого сплава, чтобы на слюну реагировать, и тут же включается капсюль. Так что вот если бы не моя реакция, свинчатка эта не в лампочку, а в мозги бы мне изнутри ударила — и поминай, как звали! - Да, сразу вижу, рисковали вы сильно, - сдержанно усмехнулась Алиса. - В таких случаях я обычно делаю акцент на том, что со мной ничего не случилось. Рада, что вам повезло. - Да нет: ты злорадствуешь над опасностью, которой я подвергался, значит, и над моей гибелью только посмеёшься! - заорал Медвежагинцев. Старый инспектор уже думал, что успешно поставил девочку в тупик. Но Алиса соображала недолго: - Не знаю. Я пока ещё настолько не тронулась рассудком, чтобы смеяться над гибелью кого бы то ни было. У вас буйная фантазия, Константин Петрович. И, простите, мне кажется, что она уже вам мешает работать. Зачем вы не ушли на пенсию ещё до этих землетрясений? Сейчас бы никто в ИнтерГПоле вас не ругал. Не нравлюсь вам я, дело хозяйское: вы бы меня в таком случае сто лет не видали и не слыхали. А ведь я, между прочим, всё это время пытаюсь перейти с вами к разговору по делу. - Я люблю работу! - взвизгнул Медвежагинцев, как уколотый током. - Я не хочу сидеть дома с внуками! Я, может быть, трудоголик. О чём вы хотели говорить со мной по этому делу? Повисла небольшая пауза. Алиса оглядела Медвежагинцева. В его состоянии наметилась перемена. Даже на «вы» перешёл в её отношении, подумала она. Довольная, что обстановка разряжается, Алиса было улыбнулась, но удержала себя, чтобы безумно подозрительный старик не усмотрел в ней очередное ехидство или злорадство. - Чтобы проверить гипотезу о недавней постройке инженерных сооружений на местах-эпицентрах подземных толчков, ну и помочь освободить лично вас от обидных и несправедливых подозрений, я попросила помочь следствию Институт Времени, - начала она. - Отправленные на трое суток назад, мы с Лучирадой установили, что по состоянию на утро первого апреля никаких сооружений на местности не было. Предполагая, что их строили ночами на второе и третье апреля, я просила эксперта Бербеку разрешить мне остаться в прошлом, чтобы прибыть на эти места и на месте отговорить возможных злоумышленников от этой затеи. Чтобы землетрясений не было и в помине. - Эх, чтоб их не было! - с жаром подхватил Медвежагинцев и посмотрел на Алису умоляюще. - И она? Отказала? Да, она такая! Если ты правда можешь, Алисочка, если ты такая добрая — что мне надо сделать, чтобы немедленно отправить тебя туда, и дело с концом?! Говори, кому провидеофонить? Я сразу же! Алиса уже не сдерживала улыбку по поводу того, с какой готовностью инспектор швырял девочку в зубы таинственным врагам москвичей, лишь бы отделаться от неприятностей по службе. - Боюсь, что уже никому, Константин Петрович. Впрочем, попробуйте комиссару Милодару. Олдмену. Инспектору Крому. Может, кому-нибудь из московского или европейского начальства. Я серьёзно: я не боюсь ни чуточки, - улыбалась она. - Правда, в том, что я могу, убеждать их придётся именно вам. Аргументы подбирать тоже. Если вы знаете тектонику, сейсмологию, пожалуйста, вперёд. Я люблю родной город не меньше вас. Медвежагинцев сник. Но добрые глаза его собеседницы, похоже, лёд подозрительности растопили. - Ну почему? Ну почему нельзя просто так мне помочь? Как доброму человеку. А? - Если добрый человек отказывается делать добрые дела, его можно больше не считать добрым человеком, - пожала плечами Алиса. - Ох, девочка, девочка... Как же они тебе промыли мозги!.. - сокрушался Медвежагинцев. - Не понимаю, о чём вы, Константин Петрович, - лучезарно улыбнулась Алиса. - Мозги можно промыть. Сердце — никогда!.. - Золотые слова! - Медвежагинцев мечтательно посмотрел в потолок, и спохватился. - Так какие же добрые дела я делать отказываюсь?! - Меня дослушать, - негромко отозвалась Алиса и для доверительности раскованно уселась на подоконник в непосредственной близости от инспектора. - На местах, которые расположены в вашем районе, выявлены только засыпанные тоннели, никаких следов животного, человека, другого разумного существа или робота найти не удалось. Но вот на северо-востоке города, в Медведково, на бетоне шахт остался отпечаток ладони. Вы не могли бы проверить, возможно, поднять данные о том, какие дети, третьеклассники или четвероклассники из школ вашего района обладают хорошими познаниями в исторической военной технике? Специализируются в инженерной физике? Любят проводить опыты в полевых условиях? Медвежагинцев кашлянул, задумался. Повисла тишина. Алиса долго добродушно смотрела на него и, наконец, непроизвольно покачала затёкшими ногами. От этого жеста инспектор снова вздрогнул и непроизвольно схватился за прозрачную крышку стола, словно готовясь, в случае чего, спрятаться под него. Но и, заметно занервничав, он продолжал молчать. Алису, конечно, слегка подмывало помахать ещё грязными ботинками за спиною инспектора, зная, какое это производит на него впечатление. «Не смей!» - сказала она себе. - «Никогда не пользуйся в людях тем, что сама не приветствуешь, даже там, где это в твоих интересах». А если бы кто-нибудь так посмел в отношении её дедушки — разве бы она не надавала за это по шее на раз-два?! Даже если признавать, что люди эти совсем разные... Как день и ночь! Её охватило острое чувство жалости. Она сбросила с лица торжествующую улыбку, а ноги вообще поджала и зацепила одну за другую. - Да-да! - прервал молчание осмелевший Медвежагинцев. - Понял вашу мысль. Мы найдём этих детей. Будет запрос инспектору Зайцевой — она у нас общается с несовершеннолетними, предупрежу директоров школ: особенно трёх физико-математических. Эх, за детьми нужен глаз да глаз... Всё будет поднято и представлено в лучшем виде, а... Алиса, как по отчеству? - Можно без отчества, сама несовершеннолетняя. Пока, - улыбнулась Алиса. - Да не переживайте вы. За всеми не уследишь, это же рабочий момент. Всё у вас будет хорошо, вот увидите! - Хорошо? - инспектор заискивающе посмотрел на девочку снизу вверх. - Вы это серьёзно? Могу я вас попросить... убедить инспектора Милодара и всех, кто недоволен моей работой... ну хоть чуточку, ну хоть годик... ну только не снимать меня ещё с должности? А? А? - Всё, что в моих силах, - отвечала Алиса и спрыгнула с подоконника. - Я вам не убеждающая машина, но лично изначально была уверена в том, что никакой это не сговор, что Лучирада преувеличивает. Вы просто немножко устали от своей работы. Морально. Между нами. - Только между нами! - выпалил Медвежагинцев. - Не говорите так, пожалуйста, другим: а то я пропал. Бабка меня запилит, дети доймут, внуков — ни в какие ворота не введёшь, знаете!.. Никто, совсем никто... не уважает старика! И... смолоду никто не уважал, понимаете? Только вид делали, пока в чём-то зависели от меня... А... а можно вам... ещё один вопросик? - Спросили бы сразу, я не церемонная, — недоумённо отозвалась Алиса. - А скажите мне на милость, барышня, - старообразно затянул Медвежагинцев, - вы вот обрядились в эту обувь, чтобы... что? - Чтобы лучше передвигаться по пересечённой местности, на которой мне пришлось побывать сегодня, - искренне продолжила фразу Алиса. - А... Хитрите, - таинственно осклабился Медвежагинцев. - Знаете, вам даже идёт. Продолжайте в том же духе. Вас с ней направил комиссар Милодар, чтобы реализовать классическую схему: добрый и злой следователь. Что же. Если у вас ещё остались вопросы к старику, задавайте! - Да нет, вопросов не осталось, - пожала плечами девочка. - Непонятно только, что вы имели в виду. Впрочем, я не выпытываю. Можете оставить при себе. - Вы мне понравились, - Медвежагинцев поклонился вслед выходящей Алисе, словно Весельчак У, когда вручал алмазную черепашку её папе. С высоко поднятой головой Алиса брела по коридору мимо роботов с видом победительницы, но с совершенным внутренним чувством побеждённой: ещё бы, она ни на миг не приблизилась к разгадке! Она была уже почти готова, подобно героине Кэрролла, заговорить сама с собой — для выработки равновесия между разными частями внутреннего мира Алисы, как её задумчивую обеспокоенность прервал оклик Лучирады, мимо которой та чуть не прошла стороной. Прежде чем выйти за пределы учреждения (это было нужно для того, чтобы их решения держались в необходимой тайне), Лучирада, обернувшись, смерила взглядом профиль Медвежагинцева за дверями со скрытой враждебностью: - Вот, теперь ты лично полюбовалась, Алиса. Обыкновенный мужик. Обыкновенный трус. - Уверена, что никакие подозрения в адрес Медвежагинцева не обоснованы, - заметила вполголоса Алиса. - У него единственная мотивация: удержаться как можно дольше при должности. Сам страшно напуган произошедшим: пожертвовал бы чем и кем угодно, абы этого не было. Не так ведут себя те, кому злоумышленники что-то обеспечили. Да и уровень технических знаний не на той высоте, чтобы быть в курсе тех дел, что привели к сейсмическим явлениям в городе. - Да я знаю, что тебе больше идёт какой-нибудь адвокатессой работать... Понарассказал о своих тяготах и лишениях службы, воззвал к жалости... Ну, надеюсь, ты теперь поняла, что старый мужик и мужественный старик — это не одно и то же? - Лучирада, я изначально не ставила так вопрос, я, по-твоему, дура, что ли? - Да не обижайся, Алис: я так, из принципа. Вижу, бюрократ всё-таки в целом раскололся? Как достигала, если не секрет? Ты его не очень там обижала? Через колено не давила? - Вообще-то у нас говорят «ломала». Но не про меня! - скривилась Алиса. - Меня он не очень обижал. На порядок меньше, чем тот же Скулити. А вообще, чужая душа — потёмки. В конце он, правда, сказал, что мы с тобой как добрый и злой следователи. Как думаешь, кто — кто? Лучирада на секунду задумалась. - Скорее, как Мария и Мирабелла из сказки, рассказывала мне такую в детстве бабушка. Только наоборот. Проходя мимо автомата очистки на выходе, Алиса отправила туда свои ботинки, а сама села на лавке, слегка поджав ноги. - Лучирада, что ему далась моя обувь? Лучирада расхохоталась искреннему недоумению девочки. - Здорово мы проучили бюрократа! Удачное совпадение. Пороки молодости. В его годы такие носили в комплекте со всякими там хлыстами красотки из бытовавшего в определённых кругах садо-мазо-шоу. Вот он и поплатился за свои старые увлечения. Его мировоззрение сформировалось в социально нездоровую эпоху и в силу этого предлагает разуму нездоровые ассоциации. Алиса пожала плечами, не зная, что на это и сказать, потом фыркнула: - Тьфу, какой же чепухой жили люди! А ведь это всё отнимало время из их жизней!.. Рассказав вкратце содержание своего разговора с Медвежагинцевым по делу, Алиса неожиданно вызвала в Лучираде шквал немотивированного возмущения: - Так, получается, ты направила его теперь по школьным директорам? Ты всерьёз полагаешь, что эту дьявольски сложнейшую технику обслуживают... дети?! Эх, Алиса, Алиса, ну что же ты, получаешься прямо детсадовка какая-то!.. Ну почему у тебя мысли идут не как у людей?! Почему тогда не поискать виновников в царстве Змея Горыныча какого-нибудь, а? - Если бы был отпечаток Горыныча, то и стала бы. А там детской ладони, - нахмурилась Алиса. - Лучирада, не знаю, как там у вас принято, в экспертах ИнтерГПола, но, вообще-то, логично ключ искать там, где потеряли, а не там, где лампа светит. Это присказка у нас есть, такая. Ты считаешь, что, если технология высокая, дело явно рук взрослых. Даже инопланетян, масштаб — во! А то, что явно ничего больше не сходится на этом пути, следствие уже дальше не интересует. А я, между прочим, рассуждаю психологически. Дети, чем меньше они, тем менее привержены думать о последствиях. Я недавно из их числа: выросла, стала поосторожней. - Ну, не так-таки уж ничего, Алиса, это ты не преувеличивай! - Лучирада отозвалась с деланной строгостью. - Но, кстати, о детях ты это не зря сказала. Мои собственные мальчишки — такие несносные! Нет, они, конечно, замечательные ребята: умные, открытые, очень порядочные и честные, своё дело обожают и других в него привлекли, хоть отбавляй. Авиамодельный клуб у них знаменит на всю Европу. Помню, ещё во втором классе учились, когда запустили через Карпаты миниатюрный аэроплан в стиле начала двадцатого века, управляемый роботом-пилотом, чтобы почтить перелёт авиатора Аурела Влайку — не помню, то ли сто шестьдесят, то ли сто семьдесят пять лет назад это было... Не важно. Но однажды им приспичило испытывать модель гидросамолёта. Я тогда, как на грех, в командировке была. Может быть, даже за пределами Земли. Так они взяли, посреди бела дня, и послали самолётик садиться на поверхность озера Тей — благо, видно у нас из окна, и радиоуправление хорошо берёт. В это время по озеру на лодочке прогуливались молодые люди. Увидев, как забавный самолётик бороздит речную гладь, Флорика и Мариан и представить не могли, что будет с ними самими буквально через секунду. Думитраш и Эваристаш, конечно, не подумали о том, что их сигнал может перекрыть собственное управление лодки с прибором диамагнитной левитации. И вот в этот злосчастный день он не просто перекрыл, а совсем раскоммутировал автопилот прогулочного судна. В результате этого лодчонка поднялась на высоту шести метров, Флорика упала в воду, а лодка с Марианом вылетела на берег и врезалась в лобовое стекло трамвая №8, что летел над силлурратором по бульвару Петрикань. Мариан сломал руку и ногу, многие пассажиры трамвая тоже пострадали. - А как же Флорика? - обеспокоенно осведомилась девочка. - Она не утонула? - Да Флорика — чемпион Балканского полуострова по плаванию! Она как раз пострадала меньше всех: в двадцать гребков выбралась из воды и ещё помогла Мариану и всем раненым выбраться из трамвая! - махнула рукой Лучирада. - Слава труду, что медицина помогла быстро всем этим людям встать на ноги, и они зла на наших мальчишек не держат. Но я, конечно, была вне себя. Мирча после этого мне выговаривал: Лучирада, пока ты ловишь бандитов с высокими технологиями по всей Галактике, у тебя самой из торбы собаки хлеб вынули! Это есть у нас такая поговорка. Я, конечно, зло ругала моих мальчиков и сказала, что они полгода будут есть мамалыгу без соли и сахара, и останутся без фруктов, за это. А толку-то!.. - Вот и я в таких случаях говорю, что мальчишки — это худший вид мужчин. Это мы однажды поссорились с мальчиком, и тогда это пришло мне в голову, - мечтательно произнесла Алиса. - Как, как ты говоришь: худший сорт мужчин? Очень даже мудрые слова! - одобрила Лучирада. - А всё почему? Нет ещё той жизненной мудрости и сознания, что ты на этом свете — не один и, тем более, не всесилен, что свойственно зрелым мужчинам. Но самоуверенности, зазнайства и стремления к новым завоеваниям хоть отбавляй! Мы — не такие... - Мы тоже всякие, - примирительно заметила Алиса. - Но ты хорошо развила эту мою мысль. Продолжай, Лучирада! - Так вот, Алиса. Я всегда тебе советовала быть подозрительнее и не упускать из виду, казалось бы, малозначительные, но неприятные детали. Ты не поверишь, каково же было моё негодование, когда зимой я узнала, что мои дети потратили неделю времени на то, чтобы построить миниатюрный бомбардировщик по образцу последней реальной боевой модели. Её разработали для целей Североатлантического альянса за полтора года до его роспуска в связи с объединением народов Земли. И, что самое нелепое, не для авиамодельного клуба. Для кого бы, ты думала? Для какого-то неизвестного мальчишки, который вышел на них по космонету! Да ещё и... из Москвы! - А вот это действительно становится интересно! - Алиса подскочила, так была заинтригована. - Непонятно только, на что эта модель может быть использована... - Глупость не может быть понятной по определению, - назидательно заметила Лучирада. - А границы человеческой глупости, к сожалению, беспредельны. Но сам факт меня смертельно возмутил. Я готова была их отлупить, хоть это и не принято в нашем веке и я сама не сторонница подобных методов воспитания. Куда вы сбагрили стратегическую НАТОвскую разработку? - кричала я на них. - И кому? Вы хоть подумали — кому? - Остался его обратный адрес? - осведомилась Алиса. - Нет. Вся корреспонденция была построена таким образом, что, когда им было это надо, дети не знали, как ему написать, и всякий раз он на них сам выходил. Это уже одно должно было их насторожить! Честно говоря, я не думала, что мои собственные дети окажутся такими, со стулом на голове (это поговорка у нас такая есть). Зато я объяснила им, каково увлекаться одной лишь физикой и быть такими двоечниками по истории, чтобы сплавить модель боевой машины неизвестному мальчишке, да ещё и русскому. Когда началась I мировая война, сказала я им, весь золотой запас королевства уехал в николаевскую Россию и большевики в Румынию его так и не вернули! Кондукэтор-мученик Чаушеску в конце прошлого века доверял СССР и именно советские спецслужбы его предали! Продолжаете в том же духе, сказала я им? - Лучирада, ну про ваше личное отношение к нашей стране мне уже не очень интересно, - слегка поморщилась Алиса. - Да причём тут личное отношение! - вспыхнула Лучирада. - Ты сама только что согласилась со мной, что это — очень подозрительная история. А люди нашей эпохи, к великому сожалению, уже слишком отвыкли от того, чтобы во всём подозревать друг друга. Вот и делаются на свете с каждым днём всё более загадочные и тёмные дела, вроде этих землетрясений в Москве! - Я бы не стала так уж сожалеть об утрате подозрительности: ваши отношения в ИнтерГПоле и других структурах, да хотя бы и к тому же Медвежагинцеву, тому живой пример — сама по себе подозрительность ещё ни к чему хорошему не привела! - возразила Алиса. - А вот утрата нормальной бдительности, скорее, другое дело!.. - Не надо про отношения! Медвежагинцев — законченный подлец, и помяни это моё слово, девочка, сколько бы тебе ни пришлось когда-то иметь дело с ним (лучше бы и никогда). Хоть я, может быть, и не нахожу так хорошо общий язык со всякими, как это умеешь ты (и здорово, что умеешь!) - но я вижу сущность субъекта с первого взгляда, и моя неприязнь с первого взгляда не на пустом месте берётся! - Лучирада перешла на громкий шёпот. - Эваристаш сказал мне: «Мама, зачем ты так переживаешь? Подумаешь, модель какого-то бомбардировщика! Люди уже давно нигде на Земле не воюют! Неужели ты думаешь, что мы с братом предполагали кого-то вооружать? Просто поделились проектами. Вот ведь есть у нас на примете Эвальд и Эгон Кёстнеры из Граца: они — такие же, как мы, ты сама знаешь, что они ничем, кроме шахмат, помимо авиамоделирования не интересуются! Мы с ними сколько обмениваемся моделями, и они ещё ни на кого мини-бомбочку не сбросили. Да её не из чего и произвести! Ты что, мам?» Тут уже и муж подключился меня попрекать. Профессия у него слишком мирная, накладывает на личность отпечаток. Мой Мирча работает в дельте Дуная, у него там на острове Лэтя стоит иннебуратор: устройство, которое забирает излишнюю влагу и формирует облака для полива и дождевания засушливых зон от центральной Азии до центральной Испании. А у нас зато в этих краях снижается заболоченность почв. Так вот и он мне говорит: «Лучирада, ты, видно, уже совсем помешалась на своей работе, что дала безумную пищу и без того слишком развитому у тебя доисторическому национализму. Рассуждаешь, как Гитлер в юбке!..» Честно говоря, мне было очень обидно. До слёз. Но возразить тоже решительно нечего!.. Алисе хотелось как-то утешить Лучираду, но сказать на это всё действительно было нечего. Факты и фактики, до поры до времени разрозненные, усилиями её воображения и ассоциаций начинали было сползаться воедино. А что толку?.. Соединительных звений между ними не было, как нет. Поглощённая разговором, девочка только сейчас обратила внимание на то, что сидит разутая, а обувь её давно вычищена. Алиса всё так же задумчиво и аккуратно расправила язычки и надела ботиночки. - Лучирада, в сухом остатке у нас с тобою много проверенных фактов, но мало связей между ними. Что будем дальше делать? Как думаешь? - Пойдём отсюда, Алиса. Пока инспектор района нам окажет очередную, такую медвежью, услугу, мы упустим важные вещи. Ждать радиологической пробы тоже не будем: эта овчинка уже не стоит выделки. Это поговорки у вас такие. Надо всё доложить Милодару и провести с ним секретное совещание. Лучираде стало жарко, и она сняла с себя верхнюю курточку. Алиса с любопытством уставилась на её футболку, на которой красовалась карта побережий Великой Балкании середины века: Адриатическое, Эгейское, Чёрное моря... - Да ты не подумай, что это — опять мой национализм! - перехватила взгляд девочки Лучирада. - Ты же знаешь, что сплочённая в сороковые годы кондукэтором Ротару Балкания была многонациональным государством! Просто... мне приятно, что моя малая родина тоже хоть раз в истории послужила интеграции человечества. Хотя бы на региональном уровне! - Да я понимаю, - мечтательно произнесла Алиса.