Второй шанс

Прибравшись немного в лаборатории, подогреваю ягнёнка под клюквенным соусом. Предполагая, что ей понадобится постельный режим, отправляю блюдо и тарелки с хлебом на поднос и направляюсь в спальню. Развязав девушке руки, протягиваю ей тарелку с наложенной порцией. — Я же сказала, что не хочу есть, — заявляет нахалка. Мало того, что я привёз ей ужин из ресторана в самую постель, так она ещё и носом крутит. — Либо приступаешь к еде сама, либо тебя заставлю. Она с минуту смотрит в мои глаза. После поджимает губу и принимает протянутую тарелку. Я, взяв свою порцию, располагаюсь в кресле. Одному есть на кухне не хочется, да и должен же я проследить за тем, чтобы она поела. И она ест. Сначала нехотя, будто делая мне одолжение, а после с уже разыгравшимся аппетитом. Я мысленно рад, что блюдо ей пришлось по вкусу, хоть она и старается уверить меня в обратном, но пустая тарелка, которая через пять минут опускается на тумбочку, является большим доказательством, чем её кривящееся личико. Размышляя о сегодняшних приключениях и справляясь с ужином, я не сразу обращаю внимание на то, что творит девчонка в постели. Не обращаю внимания до тех пор, пока не поднимаюсь, чтобы забрать пустую тарелку. — Ричард, — шепчет она, пытаясь привлечь к себе моё внимание. И у неё это получается, поскольку я не могу оторвать взгляда от изящных ножек, которые согнуты в коленях... а платье так недопустимо сползло, лишь слегка прикрывая бёдра. "Какого чёрта?" — проносится в моих мыслях. Встряхиваю головой, стараясь прогнать вспыхнувшее желание из головы. Но у меня это не получается. — Ричард, — теперь уже стонет она, поглаживая себя по талии и бёдрам. А я не могу оторвать глаз от её соблазнительно тела. Неожиданно проснувшийся голос разума твердит мне, что эта девчонка просто издевается надо мной. — Ну и зачем ты это делаешь? — интересуюсь я, заглядывая в карие глаза. — Я же вижу, как ты смотришь на меня. Я знаю, что ты хочешь, — шепчет, да так сладко, что я с огромным усилием сжимаю кулаки вместо того, чтобы наброситься на неё. — Я мужчина, ты красивая девушка. Мои желания диктуют мне мои инстинкты, — объясняю я, удивляясь своей выдержке. — Но зачем ты меня дразнишь? — Пытливый разум побеждает похоть. — Я могу дать тебе то, что ты желаешь. А взамен получу то, что необходимо мне. Мне нужна всего лишь небольшая порция яда, а тебе я смогу подарить удовольствие. Я ухмыляюсь, а она с подозрением щурится. — А почему ты считаешь, что я не могу просто взять, ничего не дав взамен, — шепчу я, склонившись над ней. — Ты не посмеешь! Ты аврор, хоть и бывший. У тебя есть понятие чести, — так уверенно шепчет в ответ. Знала бы ты, кто я на самом деле и что мне до аврора так же далеко, как Аластору Грюму до Пожирателя, точно бы так не говорила. Взяв за руки, вновь привязываю к изголовью постели. Она разочарованно вздыхает и отворачивается. — Ричард... ты помнишь, ты обещал помочь, — тихо, будто молитву шепчет, — если я попрошу. Помоги мне, Ричард. Помоги, прошу. Мне так нужно уйти, очень нужно, — жалобно просит она, заглядывая в мои глаза. Я тяжело вздыхаю, услышав её мольбу, и не могу оторвать взгляда от карих глаз, которые полны слёз. Но меня так легко не пронять. — Я и так тебе помогаю, — мягко отвечаю на её молитвы я. — Прошу тебя, — хнычет, давя на жалость. Как бы мне ни хотелось, чтобы она перестала плакать, но я упрямо говорю «нет». Давая понять, что разговор окончен, я разворачиваюсь, чтобы уйти. — Ричард, пожалуйста, сделай канаты посвободнее. Я хочу лечь на бок, да и лежать с поднятыми наверх руками уже нет никаких сил. Я замираю, осознав её слова. — Ну, не будь жесток, — ворчит, дёргая руками. Разворачиваюсь и взмахиваю палочкой, делая путы длиннее. — Спасибо, — шепчет, перевернувшись на бочок и сложив ладони под щёку. — Сделаешь чай? И накрой меня, пожалуйста. — С мёдом будешь? — интересуюсь я, прикрывая её пледом. — Буду, — мурлычет тихо, закрыв глаза. С неким успокоением покидаю спальню и с лёгкой улыбкой готовлю чай. Нужно её чем-нибудь отвлечь. Может, сводить в парк? Кафе? Ресторан? Нет, не в ресторан! Может, кино? Она ведь маглорожденная, кино у неё в порядке вещей. Да и сам я там был когда-то в детстве. Или в музей какой-нибудь? Перебирая различные варианты, я успеваю заварить чай и водрузить на поднос печенье с обещанным мёдом. Взяв посуду, я уже было направляюсь к гостье, но мои планы на время перебивает влетевшая в окно сова. Опа! Долгожданное письмо от Поттера, который наконец-то соизволил написать ответ. Проведя палочкой над закрытым конвертом, я с ухмылкой отмечаю, что это Кричалка. Весёлое будет чаепитие, усмехаюсь я и, прихватив письмо, направляюсь в спальню. Гермиона всё так же лежит на кровати, с головой укрывшись одеялом. В размышлениях, наверное, или проклинает меня за то, что свалился как снег на голову. — Гермиона, я принёс чай, — оповещаю я, ставя поднос на прикроватную тумбочку. — Ещё прихватил шоколадное печенье и, как и обещал, мёд. Моя нахальная гостья даже и не шевелится. — Гермиона, ты что, уснула? — интересуюсь я и, потеряв терпение, стягиваю одеяло с головы. — Твою... — шиплю я. Отбросив к чёрту одеяло, взмахиваю палочкой и удаляю путы, которыми она обкрутила свою шею и отчаянно удушила. Я встряхиваю её, как тряпичную куклу, пытаясь привести в чувство, и, когда я действительно понимаю, что она не дышит, мой разум берёт вверх над паникой. С помощью волшебной палочки посылаю небольшой разряд в её грудную клетку. На мою манипуляцию она никак не реагирует. Мерлин, помоги! Что делать? В моей голове кавардак и паника. Я бывший Пожиратель. Я умею лишь пытать, мучить и убивать. А как вернуть к жизни? Вместо какого-нибудь оживляющего заклятия в голову приходят лишь магловские способы спасения человека. Зажав двумя пальцами нос девушки, припадаю губами к её губам и делаю выдох. Как это там называется? Искусственный вдох или дыхание искусственным путём? К чёрту! Так, а теперь нужно нажать на грудную клетку. Одного раза, кажется, мало. Раз, два, три, четыре. Ну же, Гермиона, очнись! Снова выдох. Раз, два, три. Гермиона, прошу, четыре, пять, ну же! Снова выдох. Ну же! Раз... слава тебе! Девушка делает большой вдох и тут же кашляет, будто давится воздухом. — Маленькая глупая девчонка. — Одновременно с облегчением на меня накатывает неимоверная злость. Больно сжимаю хрупкие плечи и со всей силы встряхиваю. Она вскрикивает и скулит, когда я отпускаю её. — А ты большой и глупый! — заявляет она, толкая рукой меня в грудь, желая, чтобы я отдалился от неё. — Раз не можешь понять, что меня не нужно спасать! — Тебе жизнь дана не для того, чтобы ты взяла да и свела себя в могилу, — моя злость мешает мне правильно формулировать предложения. Я уже и не знаю, что сказать, чтобы она прекратила так делать, чтобы она забросила эту бредовую идею свести счёты с жизнью. — Это моя жизнь, и мне решать, когда из неё уходить! — заявляет девчонка, пытаясь выкрутиться из моих рук. — Размечталась... — шепчу я, скрестив её руки над её же головой и прижав к кровати. — Иди к чёрту, — шипит она. Затихает, смотрит в мои глаза и улыбается. Тяжело дыша и смотря на неё, я не могу понять, в чём дело. Почему она затихла и... тут до меня доходит! Она не дышит. Она не делает ни вдохов, ни выдохов. Вот так вот, да? Значит, решила умереть на моих глазах, просто перестав дышать? Дрянная девчонка! Видимо, на моём лице появляется ужасное выражение, потому что она, перестав улыбаться, плотнее сжимает губы. Я просовываю под голову Гермионы руку и наматываю на неё волосы. Резко дёргаю. Она испускает приглушённый вскрик, а красивые глаза девушки наполняются слезами. Второй рукой сжимаю её щёки, но Гермионе всё равно! Её карие омуты медленно закрываются, а я, будто разъярённый зверь, готов разорвать девушку на части. — Ночью приду. Оттрахаю тебя до потери сознания. И дам яд. Чтобы ты наконец-то сдохла! — шиплю в самые губы. Закрываю глаза и чувствую неимоверное облегчение. А возле уха слышу глубокий вдох. Не говоря больше ни слова, я поднимаюсь и ухожу, оставив её развязанной. Абсолютно уверенный в том, что она больше ничего себе не сделает. Гермиона будет ждать меня.