Красавица и чудовище

Когда вокалист очнулся, день уже был в разгаре. Солнце сияло за окном и птицы порхали с ветки на ветку, разглашая свои птичьи секреты звонкими голосами всем прохожим. За то время, что Такеру пролежал без сознания, ничего не изменилось. Тело напрочь отказывалось вставать с кровати и пришлось приложить немало усилий, чтоб с трудом добраться до ванной комнаты, которая находилась в пяти шагах от кровати. Такеру включил воду в душевой кабине и встал под теплые струи, оперевшись руками о кафель. Царапины сразу начали дико ныть от влаги, некоторые даже снова открылись. Вокалист умыл лицо и, морщась от болевых позывов, быстро обтер себя мочалкой. Выйдя из душа, он одел на себя мягкий белый халат и почувствовал себя хоть немного лучше в чистом и теплом состоянии. Каждое движение причиняло боль, но через пару минут Такеру привык к этому. Он высушил волосы феном и стал разглядывать свое лицо в зеркале. «Бедная моя губа… Как я буду говорить, не то что петь…» На скуле красовалось синеватое пятно с желтизной после кулака Масато. Печально вздохнув, Такеру принялся замазывать его тональным кремом и слоем пудры. Закончив с этим, он начал медленно наносить свой привычный макияж. Это было не так просто, потому что как только вокалист сгибал пальцы, по ним пробегала дрожь и подводка или тушь падали на туалетный столик под ругательства их обладателя. Вернувшись в спальню, он еле как оделся и, вспомнив про айфон, достал его из вчерашних джинсов. Там уже была смска от Масато: 12:23 \Я заеду за тобой в 14:40\ В углу дисплея значились цифры 14:28. «У меня еще 12 минут…» Такеру быстро набрал номер Юджи и стал слушать длинные гудки. Через пять секунд послышался голос друга. - Алло. Такеру? Привет. - Юджи, ты мне очень нужен, приезжай ко мне, - выпалил Такеру. - Э… Я бы с радостью, но я через полчаса должен быть на вокзале. Я еду к родителям в Киото. - Как домой? – Айфон чудом не упал на пол из ослабевших пальцев вокалиста. - У нас же отпуск. Масато тебе не говорил? - Что… отпуск? – Сердце Такеру забилось в судорогах. – Чию с Шинпеем тоже… - Ну да. Я вчера их проводил. Они уехали на горячие источники. Такеру, ты не заболел? Голос какой-то уставший у тебя. - Нет. Я только проснулся просто. – Такеру закрыл глаза, сжимая айфон в руке. - А что там у тебя? Срочное что-то? Такеру опустил айфон, зажав рот рукой, с трудом сдерживая всхлипы. - Такеру? Алло? Эй! Рука медленно поднесла айфон к уху и губы сами произнесли первое, что пришло в голову. - Ноутбук виснет. Я хотел, чтоб ты посмотрел что с ним. Это подождет, ничего страшного. Удачного пути, пока… Такеру повесил трубку и пошел подкрашивать глаза в ванную. Добавив немного лака на волосы, он привел их в порядок и попробовал спеть что-нибудь. Голос дрожал и слова сглатывались от волнения. На часах уже было почти без двадцати три. Облизав губы, Такеру собрал необходимые вещи в другую сумку, закинув туда еще и тональный крем. Как только он вышел в прихожую, собираясь обуваться, как в двери замаячила фигура гитариста с улыбочкой на худом красивом лице. - Да неужели ты вовремя собрался? А дверь почему не закрываешь? Ограбят же в два счета. Надев кроссовки, Такеру посмотрел на Масато и сжал сумку в руках, не решаясь что-то сказать. - Что встал? Пошли уже. – Масато вытолкнул вокалиста из квартиры и закрыл дверь, положив ключи себе в карман. Посадив блондина в такси, Масато сел рядом и, пока они ехали, не проронил ни звука. Добравшись до студии, гитарист пропустил Такеру вперед при входе в здание. Как и ожидалось, в просторной комнате, заставленной аппаратурой, гитарами и барабанной установкой, было пусто. Такеру зашел в студию и повернулся лицом к Масато, прижимая к себе сумку, будто она могла его спасти. Ухмыльнувшись, Масато вырвал сумку из его рук и замахнулся. Вокалист тут же закрыл голову и лицо руками, зажмурившись, но вместо удара он услышал довольный смешок. - Загнанная овечка… Мило. Скажи хоть что-нибудь, или у тебя от страха дар речи пропал? Такеру нерешительно опустил руки, не поднимая глаз. - Почему ты отправил их в отпуск? – В воздухе зазвенела новая пощечина. - Блондинка ты тупая! – Масато сердито воззрился на Такеру, прижимающего к пылающей щеке ладонь. – У нас с тобой будут персональные репетиции. А будешь реветь, ничего хорошего не жди… Масато затолкал вокалиста в комнату звукозаписи и, закрыв дверь, сел в кресло у аппаратуры, настроив звук. - Надевай наушники и пой, - проговорил гитарист в микрофон, нажав нужную кнопку, чтоб Такеру его услышал. «А что петь?» Блондин нацепил наушники на голову и тут же услышал музыку к их новому синглу. Собравшись с мыслями, он вдохнул в легкие воздуха и начал петь куплет. Пропев четыре строчки, он заметил, что перепутал куплеты и сразу сбился, перестав попадать в ритм музыки. Через мгновенье к нему влетел Масато, сорвав с Такеру наушники и схватив его сильно за подбородок. Такеру ахнул, так как скула с синяком отдалась болью в голове. - Твою мать! Ты что глухой! Это же твоя песня! Какого фига ты и начало спеть не можешь нормально?! Такеру заморгал, силясь не заплакать. - Я спутал куплеты… Сейчас я спою все правильно. Масато немного остыл и, пихнув вокалиста в грудь, сел обратно в аппаратной. Такеру начал петь по новой, но боль от скулы передалась челюсти, и с каждым слогом открывать рот становилось все болезненней. Закончив припев, Такеру схватился за скулы и содрогнулся от ноющей боли в уголках губ. По щеке покатилась слеза и он поспешно стер ее, готовясь петь дальше. Но, только приоткрыв рот, вместо следующей строчки он выдал протяжный стон. Масато ворвался в комнату, хлопнув дверью, и Такеру перепугано вжался в стену, потирая скулы. - Это что сейчас было такое? – тихо поинтересовался гитарист. - У м-м-меня… ч-ч-челюсть болит… - Такеру судорожно втянул воздух ртом. – Больно открывать рот… - Ах, ротик у нас болит… Конечно, придумал отмазку! Сейчас я тебе покажу, как надо открывать челюсть! Масато быстро подошел к Такеру и силой заставил его опуститься на колени. Вытащив свой член, гитарист схватил блондина за волосы и грубо ввел его ему в рот. Поперхнувшись слюной, Такеру заныл от сильной боли в челюсти, зажмурившись. - Как же мне понравилось тебя за волосы таскать… Масато улыбнулся и, сжав волосы обеими руками, начал резко насаживать вокалиста на член, смотря, как тот давится и захлебывается слюной, вцепившись пальцами в штанины его брюк. - Еще вчера хотел это сделать, но подумал, что тебе и того хватило. Как спалось, неженка ты наша? – Масато начал быстро подаваться бедрами вперед, продолжая тянуть голову вокалиста на себя. – Ой, у тебя же рот занят… Потом ответишь. Задыхаясь, Такеру громко пискнул, когда ему в горло брызнула горячая сперма. Он попытался отстраниться, но гитарист сделал еще один грубый толчок. - Глотай, Керу… Полезно для голоса. Всхлипнув, Такеру медленно проглотил сперму, все еще ощущая пульсирующую боль в скуле. Масато отпустил волосы, позволив вокалисту подняться на ноги. Такеру отвернулся, вытирая слезы, вспомнив про слова гитариста. - А теперь даю тебе три попытки спеть все идеально. – Гитарист ушел на свое место. Восстановив дыхание, Такеру надел наушники и пошевелил челюстью. Боль частично прошла и, мучительно сглотнув слюну с привкусом спермы, он закрыл глаза и, молясь всему, чему только можно, допел всю песню до конца. Затем Масато заставил его спеть еще два раза, и оба раза все получилось, как надо. Когда Такеру вышел из комнаты звукозаписи, у него громко заурчал желудок. - На сегодня все… Не могу на твою мину смотреть и слушать вот это. – Масато хихикнул. – Пошли, я тебя домой отвезу. Завтра в это же время зайду за тобой. Такеру успел схватить сумку, прежде чем гитарист выволок его под локоть на улицу. Не церемонясь, он засунул вокалиста в такси и довез его до дома. Грубо толкнув его в дверной проем квартиры, Масато прошел следом и, притянув Такеру к себе за талию, прижавшись к его спине, медленно провел языком по шее. - В следующий раз не забудь работать язычком получше. Оттолкнув вокалиста от себя, Масато вышел и запер дверь на ключ. Держась за стены, Такеру зашел в ванную и склонился над раковиной. Его стошнило, и он тщательно прополоскал рот. - Сволочь… Чудовище с гитарой в когтях… - Он потрогал свое отражение в зеркале и смыл косметику. Вздохнув, Такеру поплелся кормить свой урчащий желудок на кухню. Похоже, теперь его радовать могла только еда. И то недолго.