В начале пути

Мерный стук мотора скользил про краю сознания, не отвлекая Джанет от эфира. Катер медленно дрейфовал на юго-восток в сотне миль от Лазурного Берега, а в восьмидесяти милях южнее точно также дрейфовал «Венедиг» — плавбаза австрийских подлодок. И прямо сейчас эта плавбаза готовилась к встрече с подлодкой, а британский катер самым беспардонным образом подслушивал их переговоры... Прерывисто стучал телеграфный аппарат, печатая морзянку, черкала в блокноте Кэт, записывая телефонные переговоры, а Джейн, одной рукой вцепившись в наушники, другой осторожно покачивала колёсико настройки, удерживая волну и отстраиваясь от помех. Третий член их команды — вечно хмурый блондин Слай — сидел рядом с аппаратом, зарывшись в пачку обгоревших страниц, занятый расшифровкой телеграмм... И всё это было её, Джейн, идеей. Конечно, не только её — но она высказала её начальнику телеграфной службы Гибралтара, а тот, будучи больше инженером, чем чиновником, довёл идею до ума и донёс до адмирала Милна, командующего флотом. Адмирал идею оценил и приказал немедля переоборудовать несколько патрульных катеров в разведывательные и отправить их на восток. И вот теперь четыре катера непрерывно следили за плавбазой, за неделю обеспечив Адмиралтейство таким количеством сведений, какое раньше не удалось бы собрать и за месяц. И это, по мнению Джанет Бхай, было чертовски здорово и чертовски утомительно... — Ушла, — Кэт стянула наушники. — Кажется, это была U-27. Когда там следующая?.. — Если они не поменяли шифры, то сегодня в двадцать три часа, — Слай оторвал ленту и аккуратно смотал её в рулон. — Возвращаемся? — Наверно, — Джейн пожала плечами и взялась за ключ. — Всё равно наше время вышло. Она оказалась права — через несколько минут Кэт приняла радиограмму с идущего на патрулирование второго катера. — Ну вот... — Слай зевнул. — К утру будем в Ницце... Кто как, а я пойду спать. Джанет, отправив сообщение на базу, сняла наушники. В отличие от товарища, ей спать совершенно не хотелось, и потому она взялась за карандаш. Кэт, сосредоточено переводившая австрийские переговоры, просто напрашивалась, чтобы её нарисовали... И Джанет принялась за дело. Быстрые штрихи ложились на бумагу, сливаясь в склоненную голову, выбившуюся прядь, упавшую на глаза, сдвинутые на шею наушники... Кэт шевельнулась, и Джанет, поймав сосредоточенный взгляд подруги, принялась рисовать с удвоенной энергией. Разумеется, ни та, ни другая за временем не следили — и одинаково удивились, услышав сигнал отбоя. — Однако... — Кэтрин сняла наушники, встала и потянулась. — Что-то я засиделась... Джейн, что это ты рисуешь? — Тебя, — хмыкнула Джанет, демонстрируя рисунок. — Здорово! Подаришь? — Держи, — Джанет отдала рисунок подруге. — Что там слышно? — Спасибо! — Кэт схватила рисунок. — Ничего особенно интересного они не говорят. Просто позывной и запрашивают разрешение. В ответ получают разрешение... Или не получают. Вот и все, собственно... — А по поводу времени что скажешь? — Всякий раз разное, — Кэт пожала плечами. — Но часа два минимум... — Два часа... — протянула Джанет. Промозглым февральским утром катер ткнулся носом в причал рядом с немногими частными яхтами, ещё остававшимся в гавани Ниццы. Засвистел боцман, Джанет выскочила из койки, обулась и выскочила на палубу, на ходу надевая китель. Общий сбор... По идее, команду должны отпустить на берег, но Гейл вполне мог решить иначе и объявить аврал. Гейл этого не сделал. Пройдясь перед строем с таким видом, словно он был не лейтенантом, а полным адмиралом, Стэнли Гейл объявил: — Прекрасная работа, леди и джентльмены. Команде позволяется сойти на берег, однако напоминаю, что наш следующий выход — послезавтра в одиннадцать часов вечера. Всё ясно? — Так точно, сэр! — рявкнули два десятка глоток. — Вольно! — отсалютовал Гейл, и моряки, громыхнув ботинками по палубе, спустились на причал. Мартовская Ницца была больше похожа на сонный провинциальный городок, чем на роскошный курорт. Так было и до войны, а с её началом всё стало только хуже... И, разумеется, почти полторы сотни военных моряков были приняты с распростёртыми объятиями. Англичан были рады видеть в любом заведении города — всех, даже матросов и даже там, куда обыкновенно пускали только офицеров. Цены хозяева заведений при этом снизили едва не вдвое, на жалование членам Специального Отряда Корона не скупилась, так что счастливы были все... Радисты отправились в заведение под названием «Мулен Руж», не имевшее со своим парижским тёзкой общего ничего, кроме названия. Летом в нём собирались непризнанные гении из провинциальной богемы, зимой — воры и мошенники, и в любое время — контрабандисты. С началом войны и те, и другие подались в более безопасные края, и в результате заведение осталось в полном распоряжении контрабандистов и лайми... — О, малышка Нана! —воскликнул сидевший в углу наголо обритый итальянец в роскошной шляпе. — Как я рад видеть тебя и твоих друзей! — Судя по твоей радости, тебе нечего предложить, — буркнул Слай. — Увы, ничего, кроме доброго вина я и впрямь не могу предложить... Если, конечно, вам не интересен рассказ старого моряка, — подмигнул контрабандист. — Да что такого ты можешь рассказать, Фрэнк? — фыркнула Кэт. — Милая Катарина, Франческо может рассказать многое, но... Разве он не заслуживает похвалы? Кэт скривилась, но выложила на стол пятидесятифранковую купюру. Контрабандист сцапал деньги, посмотрел на просвет и спрятал в карман. — Вчера пришёл мой друг из Полы, — Франческо погладил карман. — Австрийцы выгнали оттуда всех гражданских и собирают там множество судов... И оттуда вышли подводные лодки, не меньше десятка — это он сам видел. Пошли на юг, но он, конечно, за ними не следил. — Пожалуй, свои пятьдесят франков ты отработал, — протянула Кэт. — Ну что, Слай, закажешь девчатам выпивки?.. — Весело живём, — Слай отодвинул стакан. — Как думаете, Фрэнк не врёт? — Если ты опасаешься, что он двойной агент, то зря. Он чист, — ответила Кэт. — А его друг? Брюнетка пожала плечами. — Насколько я знаю, наш штаб и без него уверен, что в Поле что-то затевают. Конечно, всё это может быть просто дезой, но... — Но вряд ли, — закончила Джанет. — Жаль, что мы не услышим, что творится на Адриатике, но «Венедиг» никуда не собирается... Хоть это и не показатель. Ладно, давайте-ка ещё по одной... Предложение встретило всеобщее согласие, и три уоррент-офицера снова наполнили стаканы. В конце концов, дела могли и подождать — тем более, что обсуждать их в кабаке вообще не стоило. А вот отдых ждать не мог — послезавтра утром ждал новый выход... Следующий день для Джанет начался ближе к полудню, в комнате Слая и в его постели. И она была отнюдь не против провести подобным образом весь день — благо, это был ещё законный выходной. И ей это даже отчасти удалось. Во всяком случае, Джанет, сидевшая в одной тельняшке с чашкой кофе в руке и очередным наброском перед собой, примерно так и представляла счастье. — Думаю, о делах мы говорить не будем? — Слай стоял за спиной и, судя по голосу, улыбался. Джейн просто молча кивнула. Так хотелось хоть ненадолго забыть о войне... О том, что завтра в это время они снова будут в море — и кто знает, вернутся ли они? — Ты здорово рисуешь, — Слай взял набросок их катера. — Настоящий талант... — Да ладно... — рассмеялась девушка, подняв руку и запустив пальцы в волосы любовника. — Вот моя мама — та действительно была почти гением. Ты наверняка видел её картины — она всегда подписывалась «Читрини». — Та самая?! Да какое там «почти», самый настоящий гений! Так жалко, что она умерла... Прости. — Слай смутился. — Не беспокойся, — Джанет грустно улыбнулась. — Это было шесть лет назад... Она притянула парня к себе и поцеловала. Неважно, что им придётся расстаться, неважно, что мир горит в огне — они заслужили хотя бы двадцать четыре часа счастья... — Мистер Гейл, сэр, — Джанет протянула командиру пачку бумаг. — Прошу вас оценить моё предложение. — Отставить официоз, — буркнул Гейл, перебирая бумаги. — Ты думаешь, я хоть что-то пойму? — Там нет ничего сложного, — ответила девушка. — На самом деле, я даже не могу сказать, что это моя идея — я всего лишь адаптировала обычный наблюдательный аэростат. Я даже посчитала, пусть и грубо, что для этого понадобится... Не так и дорого выходит. — Да, только генератора нашего катера на новый усилитель может и не хватить. — Он не настолько мощный... — Генератор тоже. Джанет, ты же знаешь это не хуже меня, — Гейл помахал бумагами. — Это же патрульный противолодочный катер, а не крейсер! — Со всем должным уважением, сэр, это разведывательный катер, и я это уже сколько времени талдычу всем — от тебя до адмирала, — Джанет отобрала у лейтенанта свой проект. — Ладно, я пойду считать, а ты достань где-нибудь лампы... — Где? — ядовито осведомился лейтенант. — А вот это уже не моя проблема, — в тон ему отозвалась Джанет, подхватив Слая под руку. — Ну, до завтра! — И почему я всё это терплю?.. — буркнул Гейл вслед удаляющейся парочке. — А, Кэт? — Полагаю, тебе это нравится, — Кэт пожала плечами. — Иначе бы ты давно подался куда-нибудь на крейсер... — И ты туда же! Ровно в одиннадцать часов катер отошёл от причала. Джанет, Кэт и Слай засели в радиорубке, готовя и проверяя аппаратуру, пока Гейл, склонившись над картой, прокладывал курс. На сей раз требовалось подойти к плавбазе не более, чем на пятьдесят миль, а желательно — ещё ближе. При этом приказ содержал требование записывать все переговоры с помощью диктофона, что само по себе было непросто... И к тому же совершенно непонятно — до сих пор командование прекрасно устраивали стенограммы. Причины всего этого Гейлу были неведомы, но подозрение, что выход окажется необычным, имелись... — Слышу позывные, — доложила Кэт. — «Венедиг» на старой позиции, подлодок рядом... Слышу две. — Три, — поправил гидроакустик. Джанет пожала плечами — количество подводных лодок её не волновало. Она прислушивалась к переговорам плавбазы с австрийским флотом, но ничего, заслуживающего внимания, пока что не слышала. Императорский и королевский военно-морской флот с плавбазой предпочитал не общаться — то ли опасались лишний раз её засветить, то ли нехватка радиостанций сказывалась... Так продолжалось большую часть вахты, ничего другого не ожидали — и раздавшийся за десять минут до конца вахты истошный треск морзянки застал радистов врасплох. — Что там случилось?! — Кэт вцепилась одной рукой в наушники, а второй — в ползунок реостата. — Не знаю, — Джанет напряженно вслушивалась в эфир. — Кажется, отбой встречи всем субмаринам... — Подтверждаю, — Слай склонился над пеленгатором, стрелка которого неожиданно заметалась по шкале. — «Венедиг» уходит! — Передаёт сигнал бедствия! — Кэт ещё крепче вцепилась в наушники. — Да что там происходит? — Курс к плавбазе, — распорядился Гейл, и почти одновременно с ним гидроакустик крикнул: — Три взрыва, дистанция двадцать миль! — Всё интереснее и интереснее... — Гейл поднял бинокль, покрутил в руках и снова отпустил. — В любом случае, мы получили сигнал бедствия и, несмотря на войну, обязаны на него ответить. Машинное, полный ход, Джанет, доложи командованию! — Сэр, вы не опасаетесь ловушки? — обеспокоенно спросил заглянувший в рубку мичман. — Не думаю, что коварство тевтонов столь велико, мистер Бёртон, — Гейл кивнул помощнику. — Но на всякий случай пошлите людей к орудию и пулемётам. Полчаса спустя сигнальщик закричал: — Вижу цель! — Шлюпки на воду! — распорядился Гейл, опустив бинокль. — Мистер Бёртон, предложите этим джентльменам сдаться... Его императорского и королевского величества корабль «Венедиг», осев носом по самую палубу, так что волны плескались о надстройку, шёл ко дну. Неспешно, но абсолютно безнадёжно, и команда явно не питала по этому поводу никаких иллюзий. Австрийцы спустили шлюпки, без суеты перебрались на них, забрав кассу, уничтожили документы — и только тогда подняли белый флаг. — Мистер Гейл, сэр, — выслушав ответ командира отряда, Джейн сдвинула наушники. — Нам приказано сопровождать пленных к базе, по дороге нас встретит «Магдалина» и подберёт их. Вам приказано расспросить капитана и узнать у него подробности происшествия. На выполнение формальностей и осмотр раненых (которых оказалось на удивление мало) ушло больше часа, за которые импровизированный «конвой» прошёл едва пару миль. Наконец, решив все вопросы, капитан цур зее Тобиас Шульц поднялся на борт катера. — Благодарю за своевременную помощь, герр лейтенант. Поистине, доблесть и великодушие победителя смягчают горечь поражения... — Приветствую вас на борту, сэр, и не могу не отметить, что предпочёл бы, чтобы наша встреча произошла бы при иных обстоятельствах, — Гейл отдал честь. — К счастью, мы оказались достаточно близко, чтобы принять ваш сигнал бедствия... — ... Виной которому были ваши соотечественники, герр лейтенант, — подхватил Шульц. — Дюжина британских аэропланов атаковала нас торпедами, три из которых поразили «Венедиг». — Таковы превратности войны, сэр, — Гейл снял фуражку. — Люди гибнут, защищая свои идеалы... И, возвращаясь к делам насущным, ставлю вас в известность, что примерно через три часа мы встретимся с судном «Магдалина», которое и примет вашу команду. До этого момента мы можем принять на борт только ограниченное количество тяжелораненых... — К счастью, в этом нет необходимости, — ответил Шульц. — Пострадавшие или ранены легко, или погибли сразу. А теперь, с вашего позволения, я хотел бы вернуться к своим людям. — Конечно, сэр, не смею вас задерживать, — Гейл снова отдал честь. Стоило австрийцу вернуться в шлюпку, Гейл заглянул в рубку и спросил у сосредоточено стучавшей ключом Джанет: — Всё слышала? Девушка кивнула, не отвлекаясь от передачи. Наконец, отпустив ключ и дождавшись квитанции, она сняла наушники и доложила: — Не только слышала, но и передала. Значит, торпеды с аэропланов? Это что-то новенькое... — И, как оказалось, весьма полезное, — встряла Кэт. — Кстати, Стэн, нам за это что-нибудь положено? — Денежная премия, причем не слишком большая, — Гейл уткнулся в бинокль. — Ты же не рассчитывала на Крест Виктории? — А сколько точно? — осведомилась радистка. Гейл назвал сумму. Джанет хмыкнула — получалось примерно два месячных жалования. Сумма не то, чтобы внушительная, но достаточно приличная, особенно по меркам команды разведывательного катера... — Видишь «Магдалину»? — осведомился Слай, стоявший на мостике за пулемётом и присматривавший за пленными. — Вижу, — согласился Гейл. — Через полчаса или около того встретимся. — Вот и прекрасно. Мне уже надоело следить за этой братией... — Ничего, потерпишь, — лейтенант опустил бинокль и взялся за рупор. — Мистер Шульц! С почтением сообщаю, что судно вот-вот прибудет и прошу ваших людей приготовиться! Под свист боцманской дудки австрийские моряки поднялись на борт «Магдалины». Обменявшись приветствиями, корабли разошлись — катер возвращался в Ниццу, а транспорт уходил на запад, в Гибралтар, а оттуда — в Канаду... — Три дня отпуска! — радостно объявила Джанет, стягивая наушники. — Гуляем, ребята! И повисла на шее у Слая.