Осенние забавы в Лориэне

Леголас прислонился лбом к прохладной, гладкой, как замша, ветви мэллорна и задумчиво посмотрел вниз. Густые серебристые ветви переплетались перед его лицом, создавая подобие узорчатой решетки, и не верилось, что эти прихотливые узоры — творение самой Природы, а не искусного эльфийского кузнеца. В просветах меж ними виднелась земля, покрытая ковром опавших листьев, и такие же листья — цвета бледного золота — трепетали и шуршали над головой Леголаса, складываясь в переливчатый золотистый купол. Здесь, в Лориэне, даже тишина звучала по-особенному: казалось, она переливалась так же, как и эти листья, а в шелесте ветвей слышался мелодичный шепот и музыка далеких сказочных времен. Леголас вздохнул, полной грудью набрав душистый воздух осени: ему хотелось напитаться им, напиться его животворящей силой. Прекрасный вечер опустился на осенний лес. Кое-где в кронах мэллорнов уже мигали фонарики, откуда-то доносились обрывки неспешного разговора, а листва шептала и звенела, словно сами деревья тоже ожили и завели тихую беседу. — Малыш-Трандуилион, — раздался над ухом у Леголаса оживленный голос. — Малыш-Трандуилион, спорим, ты еще никогда не трахался на такой высоте? Леголас, раздосадованный тем, что неугомонные близнецы помешали ему наслаждаться волшебством Лориэна (а на самом деле — сладко задремывать), нехотя повернул голову. — Не трахался, — капризно ответил он, — и не собираюсь. Сегодня был насыщенный день, я устал и хочу спокойно поспать, а не забавляться с вами, каждое мгновение рискуя сорваться с дерева. К тому же, мне уже надоело быть снизу, — добавил он с обидой. Элладан и Элрохир опешили. — То есть как это — надоело? Тебе же нравилось! — воскликнул Элладан. — Еще как нравилось! — подтвердил Элрохир. Леголас поерзал: последние несколько дней он провел в седле, и оттого сама мысль о том, чтобы подставлять близнецам свою многострадальную задницу, ему претила. — Может быть, и нравилось, — уклончиво сказал он. — Я не то, чтобы против быть снизу вообще… Просто я снизу всё время, а это несправедливо. Сыновья Элронда переглянулись. — Значит, малыш-Трандуилион хочет побыть сверху? — переспросил Элладан; его глаза как-то подозрительно заблестели. Леголас заметил это и насторожился, а Элрохир, взглянув на брата, безо всяких слов понял его замысел и подхватил: — Твое право, малыш-Трандуилион! Мы ни в коем случае не осуждаем… — …и не обижаемся… — …а даже поддерживаем твое желание! — И готовы помочь, — торжественно заключил Элладан. Леголас с растерянностью переводил взгляд с одного лица на другое, не веря своим ушам. — То есть вы… вы согласны? — спросил он, заметно оробев. Конечно, он уже пробовал быть сверху — с Трандуилом, да и с Элрондом тоже, но, по правде сказать, сейчас здорово струсил. Близнецы — это вам не опытный Трандуил и не деликатный понимающий Элронд. Сделай Леголас что-нибудь не так — засмеют, да еще и ославят на всё Средиземье! — Ну… Мы-то, конечно, согласны, — сказал Элладан, а с его лица не сходила шкодливая улыбочка, очень беспокоившая Леголаса, — но мы твои друзья, и потому просто обязаны посоветовать тебе кое-кого получше. Леголас вздохнул с облегчением. — И кого? — О, он по-настоящему идеален для первого раза сверху, — сказал Элрохир и подмигнул брату. Успокоившийся было Леголас опять почуял неладное. — Так и есть, — кивнул Элладан. — Он восхитителен. Лучший любовник в Средиземье! — О да, — продолжил Элрохир. — Всем известно, что если тебе нужен понимающий, нежный и послушный любовник, готовый отдаваться всю ночь, наполненную самыми изысканными, самыми сладкими ласками, то он — поистине воплощение твоей мечты. Тирада Элрохира получилась такой прочувствованной, что Леголас на какой-то миг даже позабыл, что решил быть начеку. — Так кто же это? — нетерпеливо спросил он. Близнецы обменялись многозначительными взглядами, состроили вдохновенные рожицы и хором объявили: — Келеборн! Леголас ахнул. — Келе… Келеборн? — повторил он ошеломленно. — Лорд Келеборн?! Да вы с ума сошли! Не знаю, что вы задумали, но я не верю ни единому слову. Лорд Келеборн, ну надо же! Он же мне не то, что в отцы — в праотцы годится! Близнецы фыркнули. — Подумаешь, преграда! — хмыкнул Элрохир. — С Глорфинделем это тебя не остановило. — Глорфиндель — совсем другое дело, — смутился Леголас. — Он же такой… такой добродушный… веселый… в общем, свой парень! А лорд Келеборн… — Перед внутренним взором Леголаса возник владыка Лориэна, каким он впервые предстал перед гостями — высокий, стройный, бело-серебряный, словно сияющий. Он вскинул на Леголаса свои прозрачные светлые глаза и заглянул будто бы в самую душу, но в следующее же мгновение стыдливо опустил пушистые ресницы… Леголас помотал головой, отгоняя совершенно безумную мысль. — Ни за что не поверю, что он может захотеть меня, — заявил Леголас категоричным тоном. — Да и не только меня — любого эльфа! Да еще и быть снизу. Нет, нет, это еще одна ваша глупая выдумка. Сыновья Элронда заулыбались, довольные собой: они мгновенно поняли, что малыш-Трандуилион попался на их удочку. — Это чистейшая правда, — вкрадчиво проговорил Элладан. — Признаться, мы удивлены, что ты никогда не слышал о… скажем так, особых талантах Келеборна. А ведь о нем идет слава по всему Средиземью! Что, не веришь? Идем. — Он схватил Леголаса за руку и потянул за собой. — Куда вы меня тащите? — Прямо напротив нашего мэллорна — мэллорн Келеборна, — сообщил Элрохир заговорщицким тоном. — Если ты тихонько подберешься поближе, то можешь посмотреть на своего… суженого. — Близнецы прыснули. Леголас состроил равнодушную мину, не желая показать, что слова Элрохира привели его в непонятное волнение. — Не хочу я никуда подбираться! — сказал Леголас. — Делать мне больше нечего! Подглядывать за лордом Келеборном — ничего себе затея! Только вы могли такое выдумать. Глупость какая-то! Глядите, если я по вашей милости свалюсь с дерева, то всё расскажу про вас Элронду. — Леголас и сам не заметил, как оказался на толстой ветви, тянувшейся от их мэллорна к мэллорну Келеборна. Привычно удерживая равновесие — тело Леголаса еще помнило родное Зеленолесье и могучие деревья, по которым юный принц лазал в отрочестве, надеясь восхитить отца — Леголас пополз по ветви. Вслед за ним, неуклюже хватаясь за пучки листьев, ойкая и чертыхаясь себе под нос, полезли близнецы. — Только не шуми, малыш-Трандуилион! — прошипел один из них. — А то папа рассердится на нас и отправит домой, как грозился. А дома — бабушка! — Бр-р-р, не каркай, — прошептал второй. — Бедный Глорфиндель, представляю, каково ему там. А у Эрестора, наверное, совсем нервы сдали… — Надеюсь, к нашему возвращению бабуля Галадриэль уже нагостится и уедет, — пробурчал Элрохир. — Ага, и мы встретим ее по дороге! — мрачно хохотнул Элладан. — Да тихо вы! Сами шумите, как орки, — шикнул на них Леголас. Цепко держась за ветку, он приподнял голову, вглядываясь в крону мэллорна. К радости Леголаса, листва кое-где уже облетела, и в переплетениях голых серебристых ветвей он без труда смог различить покои властителей Лориэна. Келеборн сидел у окна, так близко, что Леголасу казалось — стоит лишь руку протянуть, чтобы коснуться его шелковистых волос, сияющих, как серебро или лунный свет. Лорд Келеборн распустил волосы, вынув из них драгоценные украшения, и локоны хлынули на плечи блестящим потоком — у Леголаса, к собственному изумлению, захватило дух. Он тихонько втянул носом воздух. — Ну что, ну что там? — прошептал Элрохир. — Видишь его? Что он делает? — Причесывается, — ответил Леголас тоже шепотом, не отрывая глаз от Келеборна, облитого нежным светом месяца. — А, хорошо, — сказал Элладан. — Он причесывается перед сном. Смотри внимательно, малыш-Трандуилион: скоро Келеборн отойдет ко сну. — И что? — не понял Леголас. — Что в этом особенного? За его спиной послышался сдавленный смешок. — А то, что перед тем, как лечь в постель, Келеборн разденется — неужели не ясно? — Хватит шуметь! — цыкнул на них Леголас сердито — но от близнецов не укрылось его волнение. Вскоре, отложив гребень, Келеборн действительно поднялся, и свет, проникающий сквозь узоры ветвей, замерцал на его белом одеянии. Леголас уже в который раз поразился, каким стройным и хрупким был владыка Лориэна — будто и не зрелый муж, а нежный юноша. Затаив дыхание, Леголас увидел, как Келеборн расстегивает расшитый самоцветами пояс, обхватывающий его по-юношески тонкий стан, и одежды переливчатым ворохом падают на пол. В лунном свете засияло обнаженное тело: кожа Келеборна была молочно-белой и, наверное, такой шелковистой на ощупь, как подумалось Леголасу, а ягодицы — Келеборн стоял к окну спиной — округлыми и одновременно упругими. Леголас успел подумать с завистью, что у него самого никогда таких не будет. Но почти сразу же другая мысль вытеснила первую: как, должно быть, восхитительно ласкать их, сжимать, чуть разводить в стороны, а потом, потом… Жаркий шепот Элладана прервал мечтания Леголаса. — Ух ты… — Элладан, сам того не замечая, положил руку на худенький зад принца и стал его поглаживать. — Ну что, малыш-Трандуилион? Разве обладатель такой аппетитной задницы может не быть снизу? — Не может… — прошептал Леголас, любуясь соблазнительным лордом Лориэна, словно зачарованный. Сраженный в самое сердце красотою Келеборна, а еще больше — многообещающими россказнями близнецов, Леголас даже не замечал нахальных рук Элладана и Элрохира, которые от избытка чувств принялись нещадно мять и щипать его зад. — Лорд Келеборн такой красивый, — простонал Леголас, поглаживая бархатистую кору так, словно это были вожделенные ягодицы Келеборна. — Что, если он откажет мне? Он точно мне откажет. Он такой красивый, а я… Пальцы Элладана проникли в штаны Леголаса и скользнули в ложбинку меж ягодиц. — Не откажет, — прошептал он, сосредоточенно массируя анус принца. — Всем известно, что Келеборн любит неопытных юношей. — Так и есть, — эхом отозвался Элрохир, пытаясь потереться пахом о зад Леголаса и при этом не сорваться с дерева. — Неопытных, но настойчивых! Да. Именно так. Келеборн без ума от дерзких и пылких юных эльфов! Это все знают. — И Элрохир подмигнул брату за спиной у Леголаса. «Почему же я этого не знал?» — подумал Леголас с сожалением. Вернувшись на тэлэн, он был настолько захвачен мечтами о своем нежном возлюбленном, что даже из благодарности — или попросту оттого, что слишком распалился, созерцая пленительную наготу лорда Келеборна — уступил Элладану и Элрохиру и позволил им овладеть собою несколько раз; но в мыслях Леголаса царил Келеборн. Засыпая, придавленный горячими голыми телами близнецов, Леголас думал о завтрашнем дне, о Келеборне и о его восхитительном стройном теле, сулившем Леголасу бесчисленные наслаждения, каких он не знал прежде. Он вспомнил отца, первый раз с ним, собственную неловкость, смущение и стыд; вспомнил и Элронда с его успокаивающим шепотом, теплом и отеческой заботой… Нет, подумал Леголас, нет — тогда, даже будучи сверху, он никогда не был сверху по-настоящему; даже овладевая своими любовниками физически, он не овладевал ими на самом деле… Но с Келеборном всё будет по-другому. С Келеборном — с его прекрасным, нежным, покорным лордом Келеборном — Леголас, наконец, превратится из соблазняемого — в соблазнителя!