Мать моего ребенка

-Дёмочка! – на площадку выскочила мама Демьяна и тут же повисла на его шее – Пень едва успел перехватить малышку, переданную другом. Маленькая, худенькая, бледная, с огромными синими глазами за очками с толстыми, как у Шурасика, линзами, укутанная, как гусеница, в яркий шелковый халат, женщина забегала вокруг сына, радостно его разглядывая. -Заходите-заходите, что же вы, - она обернулась к Пню, - А вы кто? Молодой человек Дёмочки? -Мама! – пискнул ставший сразу каким-то маленьким Горьянов, - Это мой друг, Семь…Семен. -Однох… - выругался отец, уходя вглубь квартиры. -Ой, а кто это у нас такой маленький? Кто у нас такой миленький? – увидев кулек в руках Семь-Пень-Дыра, у женщины включился материнский инстинкт и она препротивно мило заворковала. -А это миленькая дочечка вашего Дёмочки, - засюсюкал Пень, с хитрецой смотря на Горьянова. Демьян вспыхнул и отвернулся. -Дорогой! – закричала женщина входя в квартиру и знаками показывая друзьям следовать за ней, - У нашего Дёмочки дочка! Радость-то! -Всегда знал, что этот щенок гермафродит, - бас загрохотал по коридору. Семь-Пень-Дыр пребывал в странном смятении. Выработанный за годы жизни рефлекс темного мага призывал высмеять Горьянова и его сумасшедшую семейку. Рефлекс друга запрещал это делать. Он оглянулся на Демьяна – тот смотрел в пол и от каждого звука вздрагивал. -Как внученьку-то звать? – мама аккуратно положила девочку на диван. -Мар…Мариша, - тихо сказал Демьян, оглядываясь на отца. -О! В честь своей чокнутой бабки назвал? – мужчина даже не обернулся. -Она не бабка, а твоя мать, - тихо произнес Демьян. -Дёмочка, не дерзи отцу, - укоризненно взглянула на сына мать. -Мать-ху…ть! – заржал мужик, хлопая рукой по креслу, - Ленка, тащи жрать! И своему щенку дай…его любимого прокисшего молока,- он опять заржал. -Нет, мам, нам бы поспать, устали с дороги, - быстро произнес Демьян, оглядываясь на дверь в соседнюю комнату, - Мы с Семеном пойдем. -Чтобы еще одного заделать? – отец обернулся, оглядывая Пня презрительным взглядом. Тот почувствовал себя утопленным в слюнях гарпии – противно и мерзко, будто его заживо разъедает в кислоте, – Не получится! Хлипкий он у тебя. Семь-Пень-Дыр повернулся на каблуках и скрылся за дверью комнаты, на которую смотрел друг. Демьян подхватил дочь и исчез вслед за ним. -Пень, - Горьянов смотрел прямо на друга. -Я спать хочу, - Дыр скинул ботинки и растянулся на диванчике, укрывшись пледом, - Поговорим позже. Горьянов, пожав плечами, устроился на кровати, обнимая спящую дочку. «Я не хочу это обсуждать, - билась в голове у Пня одна и та же мысль, - Не хочу. Не хочу. Как проснусь – уйду. Но я не собираюсь здесь оставаться». Отец Демьяна был каким-то странно отталкивающим. С ним не хотелось ни общаться, ни просто находится рядом. Но и противостоять ему было почему-то страшно. Пень еще никогда не ощущал себя таким незначительным. «Дожили! - фыркнул он мысленно, - Боюсь лопухоида!». Приподнявшись на локтях, покосился на друга. «Как он это вынес? Все детство… Понятно, почему он на старших курсах на летние каникулы не ездил. И почему сейчас лететь не хотел. А я настоял… Ужас». Парень зажмурился. Он вспомнил своего отчима – щуплый хмурый рыжий тип, любящий в истерике бросать тарелки о стену. Пню в детстве казалось, что хуже него нет никого. Оказывается, есть. «Горьянова нельзя бросать, - подумалось ему, - Надо искать другую квартиру. Но все потом…потом…только выбраться из этого дурдома…» Проворочался Пень до утра – боялся заснуть и проснуться позже Демьяна. Как только в окно заглянуло хмурое утреннее солнце, парень вскочил с кровати, на ходу влетая в ботинки. «Прости, друг», - мысленно произнес он, не смотря в сторону Горьянова, - «Я так не могу». Подхватив пылесос, Пень на цыпочках вышел из комнаты. -Что, не удовлетворил тебя мой щенок? – шепотом произнес кто-то. Семь-Пень-Дыр вздрогнул, буквально кожей ощущая холодок слов. Он оглянулся – за спиной стоял отец Демьяна. -Извините, мне пора идти, - мозг в страхе нашарил какие-то вежливые слова. Пень пятился в сторону окна, мужчина шагал за ним. Отец Демьяна смотрел на парня набычившись из под кустистых бровей, и под этим взглядом у Пня подкашивались ноги. «Что же я его так боюсь?» - мысленно заскулил Семь-Пень-Дыр и еле шевеля губами, произнес заклинание. -Рукли-Букли-Симпампукли плюс Тройной Нормукли! Мужчина с усмешкой открыл рот, втянув искры. -Эй-ей, щегол, я тебе не гомик, со мной нужно нежно и искренне, а не заклинаниями… Он шагнул ближе, и тут раздался хлопок. Пень с удивлением взглянул на пылесос – лопнул подаренный Ритой на выпускной маленький пластмассовый талисман-тарантул, испуская едкий дымок. -Пластмассовая побяркушка, - фыркнул отец Демьяна, - Слушай, парень, повтори за мной кое-что – и уйдешь с миром. Пень шагнул и ударился о подоконник. Свобода – здесь, за стеклом, но до нее не добраться. Между тем дымок из разбитого талисмана клубился, превращаясь в темного дымного паука. Насекомое стояло за спиной мужчины, приоткрыв жвала. «Пора» - подумалось Пню и он, интуитивно выкрикнув «Фас!», локтем ударил в стекло, и выпал из окна, сжимая пылесос. Почувствовав ветер, привычно буркнул «Торопыгус-Угорелус» и умчался, подгоняемый животным страхом. Мужчина, одним ударом руки расправившись с пауком-защитником, посмотрел парню в след. -Ушел? Ну и плевать, не такой уж и ценный материал… Когда Демьян проснулся, кровать Пня была пуста. Маришка мирно спала рядом. -Мам? – он встал и выглянул из комнаты. -Дёмочка! – шепотом воскликнула мама, - А твой Сёмочка уже ушел! -Да, ему нужно было, - пробормотал Демьян, взглядом спотыкаясь об отца. -Че уставился, отброс общества? – пробормотал отец с полным ртом, разбрызгивая во все стороны еду, - Бросила тебя твоя самка, да? -Ты о чем? – Демьян вышел из комнаты, становясь так, чтобы между ним и отцом была мама. -О твоем вчерашнем хахале, что сегодня буквально вылетел из квартиры. Ни здрасьте, ни до свидания! И тихо вчера у вас было…Не встал, да? – отец заржал басом. Изо рта вывалился кусок картошки. -А ты когда уходить собираешься? – коснулась руки Демьяна мама. Парень вытаращил на нее глаза. -Я собирался немного дома пожить… -Что ты собирался сделать? – отец уронил пустую тарелку на пол, - Ленка, ты слышала? Этот щенок приблудный со своей личинкой полудохлой собрался у нас жить! -И правда, Дёмочка, - защебетала мама, поднимая пустую тарелку, - у нас же тесно… -Но… - попытался поспорить Демьян. -И никаких но! – загрохотал отец, слова будто отскакивали от стены и попадали по парню, - ты школу закончил? Закончил. Следовательно, взрослый человек. А взрослые люди живут отдельно! Так что выметайся! Погостил, и ладно! -У меня ребенок, - твердо сказал Демьян, - Мне не с кем его оставить. Я пару дней поживу и съеду. «Да, вот так надо, - подумалось парню, - Хватит бояться его. Я такой же взрослый маг, как и он, а не несчастный школьник». -Спорим? Бунтуем? – отец прищурил глаза, которые сразу же спрятались под бровями. Демьян лишь кивнул и ушел на кухню завтракать, наивно полагая, что выиграл ссору. Буквально через полчаса он услышал надрывный плач дочки. Вбежав в комнату, он буквально окаменел – диван по краям плавился, чадил, синий магический огонь приближался к Маришке. Вонь стояла невыносимая. Увидев Демьяна, отец ухмыльнулся, и щелчком пальцев заставил диван заполыхать еще сильнее. -Нет… - прошептал он. -Да, - отец широко улыбнулся, - Нечего на родителя орать, козленок неблагодарный. Забыл, кто тебя вырастил? Спорить он надумал! Бунтовать! Принес нам в дом личинку от какой-то шлюховатой ведьмочки и заявляет – жить буду! Нет уж! Отец Демьяна отвлекся от сына, держа над кроватью ладонь, направляя огонь на девочку. Маришка захныкала и закашлялась. -Вспышкус Гробулис! – рявкнул Демьян. Красная вспышка ударила отца в живот. И погасла. Мужик взревел, махнув второй рукой в сторону сына, и Демьяна ударило об стену. Он попытался встать – но словно невидимая рука давила ему на грудь, пытаясь сломать ребра и мешая подняться. Демьян захрипел от нехватки воздуха. Маришка рыдала, захлебываясь плачем. Горьянов задергал руками, колотя по полу и чувствовал, как воздух заканчивается в легких. И вдруг все закончилось. И шум огня, и исчезла сдавливающая грудь рука. Парень попытался вскочить, упал, и едва приподнялся на четвереньках. Рядом с диваном стояла каменная статуя. Демьян с недоверием смотрел на нее. Нет, это определенно отец. Он восхищенно взглянул на лежащую малышку, потом нагнулся и чмокнул ее в щечку. -Молодец, дочка, - похвалил Демьяна. Маришка задергала ручками и заулыбалась. -Дёмочка, что за шум? – в комнату вбежала мама, одевая на ходу очки, - Я в ванной была, стирала… Увидев каменного мужа, завизжала, роняя очки, которые тут же разбились. -Убийство! Убийство! Маглиция! Мама Демьяна выбежала из комнаты, и судя по звукам, схватила зудильник. -Маглиция! Убийство! Маглиция! Демьяна схватил дочку и заметался. Пылесос стоял в комнате, ничто не мешало ему улететь. Только одно но – каменная статуя. Мать сразу скажет, что он явился с ребенком, маглиция начнет искать, подключит Тибидохс, Сардика, и Академик сразу все поймет. Никто не умеет превращать взглядом в камень, кроме Медузии…и возможно, ее ребенка. Ребенок, которого он приказал убить. Они попадут в ловушку. Демьян решился. Положив Маришку, схватил отца за каменную руку, пробормотал заклятие. Едва вылетев, одинокая искра сразу же потухла. В соседней комнате мать уже вызвала маглицию и теперь кричала через дверь сыну: -Только попробуй что-нибудь еще сделать или сбежать! Неблагодарный! Как же так можно, собственного папочку! Он тебя вырастил, а ты! Демьян сквозь зубы повторил заклинание и выпустил двойную искру. Получилось! Не зря Горгонова в часы их свиданий иногда занималась его образованием. Демьян почувствовал прилив благодарности к матери своего ребенка. «Хоть где-то она принесла пользу», - мелькнула мысль. Хлопнула входная дверь. Убегать уже поздно. -Старший сержант Кисляков, - раздался голос из коридора, - Что у вас произошло? -Убийство! – взвизгнула мама Демьяна. -Опять… - всхлипнув, произнес кто-то. -Отрезвоникум Нормаликус! – произнес первый голос, - Хвостиков, держите себя в руках! -Не могу, - плаксиво протянул второй, - Не могу смотреть уже на эти останки. Не хочу и не буду! -Дурак ты, шурин, - вздохнул первый голос. Дверь распахнулась и в комнату осторожно проник рыжий парень, года на три старше Демьяна, придерживая руку с перстнем. Увидев Горьянова, выпучил глаза. -Демыч?! Горьянов буквально подпрыгнул. -Ромка! Кисляк! Братан! -Братан, братан, - засмеялся Кисляков, с радостью пожав ему руку, и крикнул в коридор, - Хвостиков, чего ты там застрял, идем уже! А ты как здесь? – обратился уже к Демьяну. В коридоре раздался какой-то писк и звук съехавшего на пол тела. -Как вам не стыдно! – выговаривала мама Демьяна телу, - Там убийство, а вы здесь отдыхаете! -К родителям приехал, - признался Горьянов. Увидев школьного товарища, он как-то успокоился. Тибидохцы своих не бросают. Так что есть шанс еще спастись. -Горыныч – твой отец? – вытаращил глаза Рома. Демьян только кивнул. -Мы поругались, - он отошел в сторону, - И вот… Кисляков открыл рот, разглядывая глиняного мужика. -Э? Как ты так? – вернулся к нему дар речи, - Хвостиков, да иди же сюда! -Не пойду, - раздался плаксивый голос из коридора, - Там чей опять сварившиеся кишки… -Дурак, ой дурак… - вздохнул Роман. -Это не я, это она, - Горьянов кивнул на испорченный диван, где лежала малышка. Кисляков вновь вытаращил и без того выпуклые глаза. -Так, Дёмыч, темная твоя душенка, рассказывай все по порядку. Горьянов начал говорить, опуская имена, не упоминая ни Сарданапала, ни Медузию. Выслушав школьного товарища, Роман призадумался. -Мы постоянно к Горынычу на вызовы мотаемся. В основном кишки убираем или останки людей, да заявления принимаем, мол, они к нему в квартиру проникли, убить хотели, он потерпевший… Горыныч авторитет, с ним опасно даже на улице пересекаться. Даже маглиция опасается, - он тяжело вздохнул, - Я и не знал, что у него есть сын. Тем более, что это ты. Горьянов грустно смотрел на него. -Ромыч, по старой дружбе, а? -А знаешь, ведь сегодня на вызов не я должен был ехать, а Пирожков, только он за десять минут до звонка твоей мамули отравился чем-то… Вот если он прибыл – ты б уже в Дубодаме сидел. -Кисляк… -Вот если бы Горыныча засадить! У всех бы жизнь наладилась! Вон, слышишь, мама твоя Хвостикова все в чувства привести не может – Горыныч постарался, уничтожил психику. Напарника Хвостикова связал. Его же кишками. Жесток и хитер твой отец, и на законы ему плевать… -Кисляк… -И сейчас, если расколдуем, проблем не оберешься… Горыныч же. Сильнейший темный маг с задатками мага-вуду. Да уж, проблемка. Начальство что ли вызвать… -Кисляк… -Чего заладил, Кисляк да Кисляк! – фыркнул однокашник, - «Буран» свой в зубы, и вали. Да лучше из области, у Горыныча везде связи, поймает…впрочем, тебе ли не знать. Он перевел взгляд на вновь спавшую малышку. -И дочку береги, - Рома усмехнулся, - Сильная девчушка. Горыныча, да в глиняную статую! Кумир мой теперь, - Маглиционер хихикнул, на мгновение вновь превратившись в шебутного игрока в дарконбол и просто веселого однокашника, - Странно…Я встречал одноклассниц с детьми, которых бросил муж, но чтобы однокашника с ребенком бросила женщина… Убивать таких надо. Материнского инстинкта все равно нет, они бесполезны для общества. Горяьнова возмутило это, но он уже завел пылесос и решил не спорить. Вдруг Кисляков передумает. Позади раздался надрывный плач матери – но парня это не тронуло.