Фея прилетела! Fairy is flying!

Настя проснулась разбитая. Волосы на ее голове запутались, под глазами образовались мешки. Филифьонка прошла в ванную комнату, умылась, обтерла мохнатую морду полотенцем, залепила пластырем ободранную лапу, и, печально шлепая домашними тапочками, отправилась в спальню. Там она взяла миниатюрную оранжевую расческу, причесалась, переоделась в синее платье и вышла во двор, где, к своему изумлению, снова увидела толпу. Хемули гомонили, носились по кругу, прыгали с места на место, а один даже приволок тележку с мороженным. Глаза филифьонки широко раскрылись, когда она увидела того самого хемуленка, который принял ее за фею. Хемуленок шел, гордо подняв голову и прижав огромные уши, и вел за лапу хемуленку с чудесными черными косами, подвязанными заколками в виде сверкающих красных роз, посыпанных блестками. Косы легли на прохладный, тускло мерцающий в предрассветном сумраке шелк ее розового в ромашках платья. Хемуленка выглядела растеряно. - О, привет, призрачная фея из СМИ! – приветствовал ее хемуленок. – Меня, кстати, Вованом кличут, а вот это… - он по-хозяйски рванул хемуленку за косу, заставив последнюю испуганно вскрикнуть, - это Ленка. Клевая фьега! Мы с ней увидели в старом замке на окраине села привидение. Про нас написали в местной газете, и все село отправилось на место происшествия. Все были ужасно заинтересованы привидением, многие даже взяли фотоаппараты, журналисты замыкали наше шествие! Я был на седьмом небе от счастья, как говорят в народе. Это ведь так неописуемо круто! Я, между прочим, был проводником. И что же нам дают в результате? - Что? – осведомилась филифьонка, доселе и не предполагавшая, что вокруг нее крутится целый кинофильм с детективным уклоном. - Ну, давайте я вам все по полному порядку поведаю, как говорится, лады? Короче, меня, как, впрочем, и Ленку, без предков не отпустили. Конечно, ведь тогда все совершеннолетнее население села вплоть от Морры до Винсента будет безумно волноваться, а потом, ну, в смысле, когда я вернусь, поставят мне горчичник! Ну вот, подходим, мы, значит, к замку, а там из окна вдруг высовывается какая-то коричневоволосая мымра. Воровато, значит, так озирается, а потом вдруг ка-ак… прыгнет! И прямо на нас! Я тогда прилично испугался, отскочил в сторону и тоненьким таким голоском: «Смотрите! Тетенька! Она летит сюда! Ура, она летит! Мама, эта тетенька умеет летать! Она что, фея?». А все хемулята приняли мою оплошность за правду, и все вдруг начали безумно радоваться фее. Я бы, конечно, покраснел от стыда, но ведь от страха я не мог ничего делать, и когда филифьонка рухнула вниз и повисла на дереве, я только и смог вымолвить: «О, фея прилетела!». И, как дурак, запрыгал на одном лапке. Вот так вот я и оплошал перед всей деревнё’й. Филифьонка снова почесала лапу, посмотрела на хемулят и спросила: — Дети! Не знаете ли вы, почему вокруг моего дома собралась такая толпа? Хемуленок посмотрел на Настю и пискнул: — А разве ты сама не знаешь? Ведь в твоем замке завелось привидение? — Привидение?! – испугалась филифьонка. – Ты хочешь сказать… — Ну да! – воскликнул хемуленок. – Белое привидение! — Белое… — повторила Анастасия, задумчиво глядя в небо. – Что за вздор! До окончания школы я верила в привидения, мы любили играть в них с подругами, но тогда ведь мы были совсем маленькими и глупыми!.. — Так откуда тогда у тебя синяки? — Ахахахаха! – расхохоталась филифьонка. – Да неужели вы подумали… — Мы - районные охотники за привидениями, — сказал хемуленок и для убедительности потряс сачком. — Со вчерашнего дня, — язвительно добавила хемуленка. – Это все Вовка, он вечно что-то выдумывает! — Мы запросто изловим и твое, — предложил Вовка. – Если хочешь. — Боюсь, у вас этого не получится, — сказала филифьонка. – Ведь у меня нет никакого привидения. Тут из толпы выбралась худая бронзовая филифьонка с длинными прямыми волосами цвета крыла мрачного, одинокого ворона, взлетающего на теряющуюся в тумане шпилю пугающе высокой башни, в черной юбке, сером свитере и зеленом жилете. - Это Гильда Ивановна! – прокатился по толпе испуганный ропот. Некоторые филифьонки даже склонились в реверансе, а выскочивший из толпы Винсент Николаевич, известный в народе как убийца пятерых детей и победитель Вилли Вонки, воскликнул радостно: - Гильдуся, зажигай! Гильда Ивановна почесала за большим ухом и с холодной снисходительностью произнесла: — Ха! Детки, да вы никак привидение изловить собрались?! Забавно, нечего сказать. Как будто не знаете, что приведений на свете не существует. – Тут она заметила Настю. – Настька, а ты че тут делаешь? Каникулы летние взяла, да? Хе-хе… Настя опешила. Когда эта филифьонка успела познакомиться с ней, да еще и так фамильярно обращаться? Задетая этим за живое, она доложила о своей обиде Вовке. Хемуленок пискнул, подпрыгнул и что есть силы щелкнул незнакомку по носу. Гильда пошатнулась и рухнула прямо на толпу – благо, некоторые филифьонки весьма вовремя успели ее подхватить, иначе если не летального, то хотя бы поганого исхода для районных охотников за привидениями было бы не избежать. — Дер-р-р-ретесь?! – зарычала филифьонка и, оскалив жемчужные клыки, кинулась в погоню за Вовкой. — Поймаю, уши надеру! В бегу прекрасная, холодная Гильда казалась волчицей. Ее клыки сверкали, вторя зеленоватому свету больших изумрудных очей. Но Вовка оказался не так-то прост. Он в момент забрался на дерево – то самое, на котором вчера ночью висела филифьонка. Путаясь в длинной юбке, Гильда подбежала к дереву и принялась в истерике колотить по нему лапами, топать и орать. — СЛЕЗАЙ ОТТУДА НЕМЕДЛЕННО, МАЛЕНЬКИЙ НЕГОДЯЙ!!! ИЛИ Я ДОЖДУСЬ ТОГО МОМЕНТА, КОГДА ТЫ ЗАХОЧЕШЬ НАБИТЬ СЕБЕ БРЮХО ВСЯКОЙ ЕРУНДОЙ! ТЫ ТОГДА СЛЕЗЕШЬ, А Я ПОЙМАЮ ТЕБЯ И УСТРОЮ ТАКУЮ ТРЕПКУ, КАКОЙ СВЕТ НЕ ВИДЫВАЛ! Через пару минут хемуленок выдохся и спрыгнул, будучи слишком самонадеянным. — А-а-а, ты-таки исполнил мою прихоть – так держи наказание! – завопила Гильда, подхватила запачканный подол своей черной юбки и, перепрыгивая через каждый камешек, снова во весь дух погналась за Вовкой. Хемуленок же нагло хохотал, показывал ханжефьонке язык и различные неприличные трюки и называл ее обидными именами. Внезапно в ушастую голову Вовки пришла шальная мысль. «А что, — подумал хемуленок, — если поставить этой мымре подножку. Она упадет, тут-то мы с Ленкой ее и схватим!». С этой радостной мыслью хемуленок прибавил скорость, и в самом разгаре вдруг лихо отскочил в сторону. Незнакомка упорно следовала за негодником. Стоило хемуленку свернуть, филифьонка сделала то же самое, но Вовка отбежал. И филифьонка со всего маху стукнулась о стену замка лбом. Прошла секунда, и конкурентка рухнула на землю, обхватив голову лапами. Через некоторое время Гильда очухалась, огляделась по сторонам, но Вовки не увидела. Он был уже далеко. *** Анастасия Петровна, Вовка и Леночка сидели в замке и играли в карты. После погони за Гильдой Ивановной погода заметно ухудшилась. Еще утром светило солнце, а сейчас вовсю лил дождь, и даже самому безрассудному бандиту не пришло бы сейчас в голову шляться по Настиному саду. Тут-то Настя и осмелилась рассказать хемулятам о своих страхах. — Понимаете, ко мне в замок ночью забрался вор! Тьма, страшно. Я и выпрыгнула в окно, полетела с третьего этажа (вот откуда синяки!) и повисла на дереве. Мокро, сыро и холод собачий к тому же! Хорошо еще, добрый хемуль помог мне спуститься. В бане я нашла старые журналы. Но во тьме сути не разобрать, вы сами знаете. И вернулась в замок. Но хемулята не обращали на ее слова никакого внимания. Да и сама филифьонка понимала, что говорит совершенно бессвязные слова. — Понимаете, я очень боюсь воров, — сказала Настя. Тут же ее карта полетела в маленькую красную коробочку с надписью «Крыто». С горечью посмотрев на две захудалые карты в своих лапах, Настя поняла, что в «Лакомку» ей не выиграть. Она со вздохом выложила самую маленькую карту, с дырочкой сверху, и вдруг подпрыгнула на стуле от радости: в ее колоду привалило еще две карты! Филифьонка на радостях почесала лапу, потом почесала спину, потом почесала голову, но когда дело дошло до языка, филифьонка с горечью поняла, что настал ее черед выложить карту. Глотая слезы, Настя взяла карту с дырочкой и положила ее перед Леночкой. Леночка приподняла карту и закричала: — Ты чего делаешь?! Кроешь шестеркой вальта! Так нельзя!!! — Можно. Мы же договаривались, что черви у нас с вишенкой. — А винни с мороженым! Неизвестно, чем бы закончился этот спор, если бы Вовка не сказал что пора сделать перерыв в картах и не сыграть партейку-другую в шахматы. Филифьонки согласились. Настя встала из-за стола, подошла к тумбочке, вытащила из нее шахматы и раскрыла их на столе. Вовка принялся расставлять фигуры, да нечаянно порвал королеве платье. Филифьонка села на пол, обхватила голову лапами и зарыдала в три ручья: — О, Вовка! О, Леночка! Как можно так хулиганить, а особенно- с такой больной и старой филифьонкой, как я! — Ты вовсе не старая,- сказал Вовка. — Нет, я старая-ааааааа! Этой весно-оой я закончила-а школу-ууууууу! — Ты не больная,- сказала Леночка. — Нет, я больна-ааа-я-ааааа!!! Вчера ночью я сиганула в окно-оооооо! Утратила лапу-у-у-у-у!!!!!! Сломала хребе-е-е-е-е-ет! И лишилась головы-ы-ы-ы-ы-ы!!!!!! — А почему же ты тогда сейчас играешь с нами в шахматы? – поинтересовалась Леночка. Тут с Филифьонкой сделалось что-то невообразимое: она подпрыгнула до потолка, засучила в воздухе лапами, приземлившись, отбила лапами чечетку. — Гоп-ля-ля! Пока! Бай-бай, чао, салют!!! И Настя, пугающая неестественно растянутой улыбкой, то и дело подскакивая и на всю комнату хлопая в ладоши, подбежала к окну. — Ты одета в дорогой костюм. У тебя красивая прическа. И в кармане – игральные карты, стоящие миллионы! – кричали хемулята. — А еще… а еще… а еще ты старая и больная, — тихо сказал Вовка. — Возраст мне – не помеха!- пропела Настя, продвигаясь к окну. С этими словами Анастасия Петровна растворила окно и ….. отскочила от него. — Если бы не сырость, я бы, может, и сиганула бы, но сейчас там, кажется, слабенький дождик…. – вкрадчиво объяснила филифьонка. – Поэтому лучше я пока сыграю с вами в шахматы. — Это по нашему! – закричал Вовка, а Леночка одобрительно похлопала филифьонку по спине. Прошло полчаса. Филифьонка сидела на стуле, и, глотая слезы, смотрела, как сражаются Вовка и Ленка. К сожалению, шахматы – игра на двоих. Когда, наконец, партия между хемулятами подошла к концу, филифьонка с радостным криком подбежала к столу и застыла в изумлении. Все фигуры были лишены подставок и раздеты! — Я просто однажды начал проигрывать, — сказал Вовка, — и разозлился. Но потом все равно выиграл! — Это уж понятно, — сказала Анастасия Петровна, искоса поглядывая на переломанные пополам фигуры Леночки. – Лена, тебе, наверное, было неприятно проигрывать? — А как же! – радостно сказала хемуленка. – Жутко неприятно! — И в шахматы мы сегодня, наверное, больше не поиграем, — заключила филифьонка. – Завтра пойдем покупать новые. — Зато теперь можно весь оставшийся вечер играть в карты! – воскликнул Вовка. И был, отчасти, прав.