Murder City

POV Хайне Пробежка по крышам с препятствием из гнетущего чувства одиночества. Перепрыгиваю невидимые натянутые ленты, которыми обычно опечатывают особо опасные районы, только на них вместо надписи «do not enter» на желтом фоне черным шепотом выступают «run away», «murder», «monster». Летучей мышью рассекаю их на мелкие куски, проносясь дальше. Где-то сзади слышу восторженный вопль Бадоу. Кайфует от ночи и бесконечной свободы. Усмехаюсь его выходке, не снижая скорость бега. Навстречу распахивает свои объятия бесконечная мгла сгущающейся ночи, где только редкие огни забегаловок возвращают тебе осознание, что ты всегда можешь оступиться на бортике, перепрыгивая с одной крыши на другую, и с пронзительным свистом упасть на каменную дорогу. Обычным мертвым человеком. Треск переплетенных проводов в области шее говорит обратное: падай – выживешь. И я уже готов испытать свойственный камикадзе холодок в груди, завертеться волчком в падении, приближаясь к краю очередного дома, однако... Я отчаянный, но не безнадежный. У каждого есть право на второй шанс. Если у тебя проблемы с памятью, то на первый тоже можешь рассчитывать. Стоп. Замираю на очередном карнизе. Тело по инерции тянется вперед, чуть наклоняясь над разверзнутой пропастью. Сердце колотится в бешеном ритме. Его стук не помогает выбить из грудной клетки ощущение давящей апатии на грани безумия. Я чувствую себя таким ненужным в этом проклятом городе убийц. - Сколько раз за день ты успел себя убить? - Ты прервал первую попытку. Нейлз расстегивает пиджак и садится на карниз, свесив ноги. Во рту мелькает огонек сигареты. С новыми затяжками его лицо озаряется рябью дрожащих теней. - Бадоу. Мы - последняя надежда их города. - Не говори это с интонацией, что мы ничего не можем, - рыжий кидает недовольный взгляд через плечо. - Не настолько мы жалкие, раз, зная о содержимом бутылки, хлещем из нее яд. Ветер касается моего лица, заставляя повернуться вправо. Панорама под другим ракурсом. Дух захватывает не меньше, чем августовские звездопады. Но я себе в этом никогда не признаюсь. Бадоу откуда-то извлекает фотоаппарат, фокусируя объектив на ближайших домах. Наклоняюсь к нему, наугад выискивая заинтересовавший его объект. Обветшавший, полуразрушенный жилой дом, где свет горит от силы в пяти квартирах с выбитыми оконными стеклами. Что ты там нашел? Хмыкает, передавая мне замену бинокля. Тлеющий окурок летит в направлении севера. Настраиваю линзу, сосредотачиваясь на месте, куда минуту назад пялился курильщик; он попутно комментирует происходящее в окне: - Христиане плачут в ванне, - в чугунной посудине по грудь в воде сидит юная девушка, вцепившись ногтями в темные волосы, и раскачивается из стороны в сторону, из-за чего вода то и дело выплескивается за края ванны. - Мой наапаарник - депрессивный дуурааак,- напевает Бадоу, беззаботно болтая ногами в воздухе, и откидывается назад, встречаясь взглядом со звездным небом. Его плечи опускаются от обреченного вздоха: - А я всего лишь хочу лениво выкурить еще одну сигарету, - добавляет он и по-волчьи обреченно завывает, выдерживая одну ноту. Тихие слова и вой одноглазого смешиваются с ревом сирены. Я навожу на него фотоаппарат, спуская затвор. - Эй, чего творишь? У меня пленка не резиновая, - возмущается рыжий, выхватывая свое прибыльное детище из моих рук. Он не злится. Просто не умеет реагировать иначе. А я, не желая нарушать обретенную тишину, наблюдаю за его манипуляциями с камерой. С любопытством разглядывает кадр, затем прячет аппарат, с ноткой чертовщинки поглядывая в мою сторону. - Песа? С недоверием поднимаю бровь. Нейлз медленно встает рядом со мной в полный рост. Молчит. Интригу вешаешь, ублюдок? - А давай... Рыжее бестие не дает мне и секунды опомниться, хоть как-то среагировать на чужое прикосновение к локтю, черт, терпеть не могу, когда кто-то позволяет себе до меня дотронуться, но почему-то к хватке Бадоу я никогда не был искренне настроен негативно, как привык обычно демонстрировать. - УСТРОИМ ГОНКУ, - орет одноглазый мне на ухо, настойчиво дергая за собой.- СТАВЛЮ ПАЧКУ СИГАРЕТ, ЧТО Я ТЕБЯ СДЕЛАЮ! Нейлз срывается с места, отталкивая меня в сторону, чтобы сбить с курса, но его толчок меня не дезориентирует. Закатываю глаза. У этой сволочи просто закончилось курево, и он нашел, по его мнению, легкий способ восполнить выкуренные запасы. И все-таки... Чем черт не шутит? - ЭТО МЫ ЕЩЕ ПОСМОТРИМ! Здравствуй, новый вираж. А ну-ка, город-убийц, посмотри на меня, бегущего сломя голову по темным карнизам. С каждым новым отталкиванием от земли я чувствую, как сильны мои избитые ноги. Я не сверхчеловек, я – технический инвалид, но у кого повернется язык назвать меня им, увидев, с какой легкостью мне дается преодоление случайных барьеров и перил. Еще немного, и впереди покажется главная башня города. Спрыгиваю с высоты на пустые балконы, попутно выискивая глазами Бадоу. Где ты носишься, куряга, когда твой напарник готов выпустить наружу свое настоящее «я» и задать жару ночным кошмарам? Какой толк псам прятаться по углам, когда все вокруг – один сплошной вызов? Возможно, в нашей агонии поиска смысла жизни мы зашли слишком далеко, но ни ты, ни я не в состоянии остановиться. Замечаю на крыше рыжий призрак. А вот и найдена пропажа. Через минуту я уже преодолел пару верхних этажей дома и оказался на одной платформе с Нейлзом. Его силуэт, одетый в черный костюм, очерчивает бледное свечение часов главной башни, выросшей в полный гигантский рост напротив нас. Эти часы – единственное, что осталось после последней войны, унесшей жизни половину населения земного шара. Зачастую, вещи долговечней людей. Бадоу заметно растерял свой энтузиазм. По всем правилам я должен поинтересоваться о том, как он себя чувствует и нет ли у него желания это обсудить, но у нас все иначе. Я понимаю причину его внезапной остановки и молчания, поэтому даю время, чтобы он пришел в себя. Вскоре Бадоу поворачивается ко мне, устало улыбнувшись: - А я все равно выиграл. - У нас не было точки финиша. - Ты просто как всегда прослушал, - переходит на самый край, делая осторожные шаги по периметру, - что я тебе говорил. - Я бы запомнил. - Не на... - он не заканчивает предложение, оступившись, и уже теряет равновесие, чтобы камнем, как собирался изначально я, полететь вниз, когда у меня срабатывает инстинкт, и я хватаю за руку падающего, резко дергая на себя. Срабатывает другой физический закон, из-за чего мы оба летим на пол крыши, причем я смягчаю этому ублюдку падение. Зеленый глаз, отражающий страх и непонимание от того, что чуть не разбился с высоты двадцатиэтажного дома, уставляется на меня. Познал смысл жизни? Вскакиваю на ноги, стряхивая с себя Бадоу, и тут же бью его наотмашь по лицу, но теперь он стоит крепко и только немного дергается в сторону. - За что?! Я ведь... Дергаю его на себя за лацканы пиджака, рыча в самое лицо: - Тебе. Никто. Не разрешал. Падать. Без. Меня. Прожигаем взглядами друг друга. Минута. Другая. После утихшей агрессии я отпускаю его, давая понять, что проблем на эту ночь он предоставил мне достаточно. Нейлз вытирает кровь из носа. - Блять, кто тебя просил... Осознание того, что один я не протяну в этом гребаном мире. - Не знал, что ты так перепугаешься /за меня/. Передергиваю плечами. Ты в курсе всех моих подкожных изменений. У псов ужасно хорошо развит нюх. - Хайне? Осторожно приближающиеся шаги. - Зацени, что привалило. Бадоу протягивает какой-то сомнительный конверт. Кажется, именно его он хотел мне показать в ресторане. Сейчас посмотрим, о чем идет речь, что Нейлз заинтересовался на вид таким простым предметом. Тем временем часы бьют полночь.