Pilots. Новое поколение.

Гонка в Яс Марина будет напряженнее, чем обычно. В придачу к движению против часовой стрелки и гонке при разном освещении FIA внезапно решает разыграть двойной комплект очков на предпоследнем этапе! Это делает накал страстей на финише сезона просто невероятным. Если Аарон выиграет и тут, он получит столько очков, что станет победителем вне зависимости от того, кто приедет первым в Гран-при Бразилии, но если проиграет... Если проиграет, целых трое претендентов на звание чемпиона сезона появятся на ряду с ним. Отживают свой век супермощные двигатели: со следующего сезона, согласно техническому регламенту, обороты заставят снизить с нынешних восемнадцати тысяч до пятнадцати тысяч в минуту, а лошадиных сил будет всего шесть сотен, что почти на двести меньше, чем есть сейчас. Так что это предпоследняя пляска бешеных моторов V8. У Мари дрожат руки, как у запойного пьяницы, когда он закрывает дверь номера за мужем. Аарон выходит на улицу и смотрит на небо. Торопливо, смущаясь чего-то, он шепотом молится, садясь в машину, чтобы поехать в паддок, а оттуда прибыть на гонку. Трой уже на месте. Он обходит пит-лейн и пытается унять слишком частое сердцебиение. Они ждут. Команда ждет. Весь город застыл в ожидании. По итогам квалификации полностью выбыла одна команда за использование гибких передних антикрыльев, что противоречит регламенту гонок. И вот в назначенное время двадцать пилотов занимают свои места в болидах, готовые выехать на старт. Аарону приходит в голову сравнение их с гладиаторами. Только вместо диких зверей здесь ревущая мощь болидов и собственный животный страх. Они выезжают на потеху публике, стартуют, не зная, приедут ли к финишу. «Хоть платят хорошо», - думает про себя Аарон. Опуская защитное стекло шлема и глядя, как зажигаются огни стартового светофора, он медленно и глубоко дышит. Трой в это время смотрит на небо. Прямо во время гонки они увидят закат... А пока он переводит свой взгляд на большой монитор с краю, где транслируют его напарника. Аарон смотрит вперед невидящим взглядом, прикрывает глаза и опускает стекло шлема. Трой не может отвести от него взгляда. Болид с номером один. И пилот номер один. Трой думает, что неважно, каким приедет его напарник, этот человек всегда номер один. Даже стоя третьим на пьедестале, даже когда вообще не поднимается на пьедестал. В себя парня приводит сигнал к старту. Пора! Болиды рвутся вырваться вперед на полосе шириной пятнадцать метров. (Panik (nevada tan) - Neustart) Этот момент самый невероятный во всей гонке для Аарона каждый раз, когда он стартует с поула. Возглавляя колонну из двух десятков болидов, он разрывает воздух, врывается в иное измерение, устремляясь только вперед. В этот момент он чувствует себя бессмертным повелителем времени. Каково это быть самым быстрым человеком в мире? Это как сидеть в болиде, который урчит и все больше разгоняется, распаляясь, прогревая шины, а затем орет, беснуясь и подчиняя себе весь наш трехмерный мир. Это чувство... тот же наркотик. Однажды испытав подобное, ты уже не сможешь без него обходиться. Жизнь блеклая и невыносимо медленная, когда ты знаешь, что может быть иначе. Каждый поул Аарона - его доза. Инъекция эпинефрина прямо в сердце. Ток бежит по венам, и пилот рычит наравне с двигателем, вызывая ступор у команды. Пляши, как в последний раз, во всю мощь семисот шестидесяти лошадиных сил. Трой пытается сократить разрыв с напарником, но не может никак вырваться из общей толпы, которая растягивается по всему треку. Он берет разгон на еще толком не прогретых шинах и ругается на чем свет стоит. Шестнадцатый круг - и перед двадцать первым поворотом загорается болид второго пилота «Рено». Тот успевает его покинуть, спасатели бегут с огнетушителями, поскальзываясь на газоне. Маршалы размахивают флагами. Зрители встают, прижимая одну руку к груди, вторую вытягивая с зажатым в пальцах телефоном. Аарон сбрасывает, чтобы миновать опасность. Трой прощается с солнцем, которое уже светит багровым, готовясь совсем пропасть с небосклона. Мари ходит кругами по номеру, кусая ногти. Он не может заставить себя включить прямую трансляцию. Мари открывает балконную дверь настежь и выходит на воздух. Когда о стекло шлема лидирующего Аарона разбивается первая капля дождя, Мари на другом конце города вытягивает руку и ловит капельку с неба, замирая в страхе. - Все будет хорошо, - шепчет француз непонятно кому. Аарон крепче сжимает челюсти и вцепляется в руль до боли в мышцах. Солнце умирает, и его заливает дождь. Трой глухо стонет: только не дождь! - Переобуваться, - раздается в наушниках обоих. - Пилот номер один, вы позже. Трой сглатывает, в глубине души радуясь, что его пустили первым, значит, не разобьется, значит, не сегодня. Аарон выруливает на внешнюю сторону трека, где грязь размокла и сцепление никакое. Он пробует скользить, но его нещадно заносит и крутит, и если на прямых участках он справится и даже что-то отыграет по времени, то при поворотах ему будет совсем не сладко. Вновь на внутреннюю сторону его не сразу пускают - Аарон теряет позицию за позицией. Вторая авария за гонку. Уже из-за погоды, а не из-за механики. Трой выезжает с пит-лейна в дождевых. Искусственное освещение уже включили наполную. Яс Марина поиздевается на всю катушку, прежде чем даст выиграть. (Letzte Instanz - Mein engel) Мари в отчаянии смотрит на затянутое тучами небо и усиливающийся дождь, которого не ожидал никто! На мониторах застывшие в напряжении лица зрителей, Аарон чертыхается: лучше бы показали таблицу. Ему жизненно важно понять, на какой он позиции, чтобы решить, как быть дальше. Трой готов остановиться прямо сейчас, плюнуть на все и покинуть болид. Он отыграл две позиции, но все еще безнадежно далек от лидера, а его напарник сейчас на пит-стопе. Это слепота. Чувство, которое накрывает с головой на треке. Слепота. Болиды соперников, трассу, пятьдесят тысяч зрителей на трибунах, маршалов, суетящихся по краям трассы, отбойники и зоны безопасности ты чувствуешь, словно касаешься руками. Ты их не видишь, ты их чувствуешь, ты знаешь, что они там. Трой почти привык к этому ощущению, но «почти» в Формуле-1 - это ничто, это вечность, это проигрыш. Выигрывает тот, кто учится мгновенно и принимает решения за один удар сердца и даже быстрее. Аарон точно знает, что ширина его болида - сто семьдесят шесть сантиметров, а вес вместе с ним шестьсот девяносто два килограмма. Он уже и легче большинства своих соперников, спасибо за это мужу. Он проскочит между болидом, едущим впереди, и бетонным заграждением? Да. Аарон проезжает мимо соперника, который провожает его испепеляющим взглядом и внезапно машет ему кулаком*. Все камеры направлены на них, и тут же на мониторах показывают этот момент, повторяя бесконечное множество раз с разными комментариями. Сорок шесть кругов позади, и двух килограммов в телах пилотов как не бывало. Прямая на скорости триста шестнадцать километров в час на седьмой передаче резко обрывается поворотом, который надо пройти на восьмидесяти километрах в час и второй передаче. Сброс скорости колоссальный, как и нагрузки. Аарон привычно дышит, не задерживая в груди воздух надолго, но и не позволяя себе гипервентиляции. Трой задерживает дыхание на поворотах, отчего грудь раздирает и саднит каждый раз. Пятьдесят кругов позади, и покрышки стерты. Третий пит-стоп они не планировали, но Трой принимает решение завернуть в бокс. Аарон продолжает гонку. Мари надоедает мерять шагами комнату, и он отправляется в ванную, чтобы водой смыть напряжение. Аарон начинает обратный отсчет кругов. Пять. Мари раздевается, выкручивает кран, задает температуру воды. Аарона мотает из стороны в сторону, он всерьез опасается, как бы колесо банально не лопнуло. Четыре. Мари залезает под воду, водит пальцами по запотевшему стеклу душевой кабинки. Он чертит круги. Трой на свежих покрышках обгоняет еще двоих. Три. Аарон понимает, что не выиграет. Сегодня он не выиграет. Это осознание проносится из самых глубин его сознания по всем нервным окончаниям тела. Двигатель вопит подстреленным зверем. Два. Мари прикрывает глаза, прижимаясь лбом к стеклу. Трой резко крутит руль, пытаясь вписаться в поворот, но нервы сдают, и входит он в поворот смазано, теряя доли секунд, что так важны сейчас. Последний круг. Аарон уже знает, что приедет к финишу вторым. Возможно, сам Бог еще не знает этого, но да Сильва уже в курсе. Он сделает того, кто перед ним, но того, первого, уже не догнать. Последний круг. Мари крепко зажмуривается. Последний круг. Второй - первый среди неудачников. И Аарон да Сильва сегодня второй. Трой еще долго сидит в кокпите, приходя в себя. Он финишировал пятым и словно бы разом ослеп и оглох, провалившись в состояние «постадреналина». Аарон пожимает руку Ирвайну, который сегодня празднует победу, машет фанатам и операторам, отказывается от интервью, с трудом выдерживает награждение и торопливо собирается в отель. Мари открывает дверь. Его руки больше не дрожат. - Выиграл? - Нет. - Ну и насрать. Аарон бросает сумку на пол и смахивает c тумбочки у двери все стоявшие там мелочи и какие-то вещицы. Маленькая фарфоровая фигурка ангела разбивается, блестя осколками в свете лампы. (Mushmellow - Loser) Мари прижимается к мужу, вздрагивая всем телом от контраста мокрой кожаной куртки и теплых ладоней. Аарон кусается и больно впивается пальцами в тело Мари, но тот молчит, покорно позволяя делать с собой все что угодно. Секс происходит быстро и больно. Мари морщится и кусает губы, ударяясь коленом о край тумбочки, вздрагивает от почти сухих, твердых пальцев, что торопливо проворочивает в нем Аарон. Он даже не полностью разделся, лишь приспустив джинсы, оставаясь в мокрой и холодной куртке. У Мари не стоит, он не испытывает ни капли возбуждения. Ему больно и неудобно, но Аарон сбивчиво шепчет, кусая его мочку: - Прости-прости-прости-прости... Ему нужно это куда-то деть, избавиться, оторвать от себя, иначе все внутри него сгорит и осыплется пеплом. И Мари позволяет. Позволяет вот так брать себя резко и грубо. Позволяет, хотя внутри словно раскаленный кол раздирает все внутренности. Аарон хрипит, бьет ладонью о стену у лица Мари и кончает. Глубоко выдохнув, он отодвигается и разворачивает супруга к себе лицом, целует, зализывая ранки на его губах от его же зубов. Аарон проводит по бедру мужа, раздвигает пальцами его ягодицы и осторожно касается пальцем распухшего, воспаленного входа. - Твою мать, - сквозь зубы ругается Аарон, глядя на свою руку. - Ты кровишь... - Ерунда, - Мари стаскивает с мужа куртку, забирается руками ему под футболку. - Прости, - устало и как-то обреченно произносит Аарон. - Давай в душ? Мари кивает, отодвигается и морщится от тянущей боли в пояснице и ниже, от противной влаги между ягодиц. Аарон раздевается и берет мужа на руки, хотя так, кажется, даже больнее. Аарон долго и вдумчиво целует супруга, успокаиваясь, оживая. - Я козел. И что же делать теперь? - да Сильва помогает мужу вымыться. - Ждать, пока заживет, - равнодушно пожимает плечами Мари. - И не делать так часто. Аарон стоит перед ним на коленях, намыливая его ноги и ягодицы, затем разворачивает супруга и обнимает, прижимаясь щекой к его бедру. Мари зарывается пальцами в волосы мужа. Это был ужасно долгий день.