Я буду рядом

      Заперев дверь спальни, я рухнула на кровать, уставившись на своё отражение в зеркальном потолке.       Я ведь всегда считала себя правильной и верной. Изменить, предать свой выбор, сделать больно любимому человеку — это точно не про меня, наивно полагала, а на деле…       Таяла в ласковых руках парня. И если бы не Максим, окончательно сорвалась бы в бездну темных глаз.       Омерзительная, осуждала Глеба, а сама чем лучше?       Вспоминаю, как целовались с Костей, как, не стыдясь, позволяла себя раздевать, как прижималась к нему и стонала, пока ласкал меня. И стыдно, и в жар бросает. Ничего подобного, ни с одним парнем я не испытывала. Каждое прикосновение отзывалось в теле волной мурашек и дрожи. Казалось, кожа стала в разы чувствительнее, настолько остро ощущались его руки, губы.       Я действительно пропахла парнем. Даже сейчас чувствовала его запах, неудивительно, что и Глеб его унюхал.       Я прикусила губу, как же оказалось легко поддаться соблазну и переступить черту. И как тяжелы последствия. В глаза Глебу смотреть тяжело, стыд как кислота разъедает.       И вроде не жалею о том, что произошло, но всё же не нужно было вчера так опрометчиво поступать. Стоило закончить эти отношения, а потом уже думать дальше, но так с Костей легко и комфортно, и я заигралась. Флиртовала, дразнила, прижималась к нему. Неудивительно, что он не выдержал. Молодой, кровь горячая, а я и не думала сопротивляться. Вела себя, как доступная…       Спрятала лицо в ладонях, и перед своим отражением было неловко. Девка строила из себя недотрогу, а тут полезла целоваться. И чуть не отдалась прямо в машине.       Позорище…       Что думает обо мне после произошедшего Костя и представить страшно. Отвез домой, как всегда был вежлив, даже поцеловал на прощание. И вроде отношение ко мне не изменилось, но зачем ему та, которая может предать?       Перед Глебом оправдывалась, врала. Зачем, ведь ещё вчера решила, что эти отношения нужно закончить? Растерялась, когда сегодня столкнулась с ним у подъезда. Двумя минутами назад с Костей целовалась, а тут он. Едва удалось сохранить самообладание и не сгореть со стыда.       Мысли, как растревоженный пчелиный улей. Голова от них гудела, и казалось, сейчас лопнет вдоль швов. Хотелось кричать так громко, как только позволяют голосовые связки, чтобы только заглушить этот гул, доводящий до мигрени.       — Аня, открой, пожалуйста!       В мысли вторгся стук в дверь.       — Нам нужно нормально поговорить! — требовательный тон отступал, выдавая растерянность. — Я был не прав. Прости меня, слышишь? Такого больше никогда не повторится, обещаю!       Казалось невероятным, что после всего Глеб извиняется. Я не заслужила такое отношение с его стороны. Изменила, такое ведь тоже считается. Хотела другого парня, получала удовольствие от его прикосновений.       Уже не имеет значения, что и сам Глеб ранее изменял мне. Не важно, что не ночевал дома. Что приходил под утро, и от него разило вискарем и дешевыми духами. Для него это ничего не значило. Развлечение, способ внести разнообразие, отдохнуть от обыденности. Он ведь и имён тех девиц, скорее всего, уже не помнит.       Всегда ко мне возвращался и всегда просил прощение. Я не должна была так поступать с ним, подло, не честно.       Любила ли я его вообще? В голове сумбур какой-то. Любила или просто была благодарна за его теплое отношение, когда у нас всё только начиналось? Любовь в знак благодарности, так разве бывает? Теперь уже и не знаю. Уважала за целеустремленность и тонкий ум. Красивый мужчина, приятный из хорошей семьи, старше, значит, мудрее. Верила, что сможет стать для меня тем единственным, семью хотела с ним. Но только была ли это любовь?       Нельзя было так с ним. Из уважения к прошлому, к тем годам, что мы были вместе. Я и хотела иначе, обговорить всё, объясниться. Чтобы не обидеть, не остаться врагами.       Ненавижу делать людям больно. И всё же уже ничего не изменишь, как случилось.       Виновата, что уж тут кривить душой.       В ванной умылась и положила под глаза патчи. Нос заметно распух, но синяков вроде не видно. Сняла помолвочное кольцо и вернулась в спальню, зажимая его в руке.       Глеб сидел под дверью, стоило открыть её, как тут же подскочил, бросился ко мне, и хотел было обнять.       — Что это? — растерянно, с видом побитой собаки спросил он, когда протянула ему кольцо. Красивое такое, девчонки на работе охали, разглядывая.       — Кольцо, — пожала плечами, разве не видно. Вложила ему в руку.       — Я понял, зачем ты отдаешь его мне? Ты, что… бросаешь меня?       Растерла лицо ладонями. Внезапно одолела жуткая усталость. Села на кровать и похлопала рядом с собой. Мужчина послушно присел, всё также сжимая кольцо в кулаке.       — У нас не всё было хорошо.       Набрав побольше воздуха, я заговорила. Никогда мне ещё не приходилось рвать отношения. Меня бросали, либо я уходила без разговоров. Сбегала по-тихому или в истерике хлопала дверью, но сейчас важно именно поговорить, я хотела, чтобы он понял меня и не держал зла. Ещё я не хотела, чтобы мужчина чувствовал себя виноватым. Не думал, что он какой-то не такой. Просто не тот, кто мне нужен. Как и я не та, кто ему нужна.       — Но знаешь, я очень тебе благодарна за твою заботу и то время, когда мы были счастливы.       — И ещё будем, обязательно будем, — Глеб начал так вдохновлено, но под моим взглядом осел и замолчал.       Хотел накрыть мою руку своей, но пальцы едва коснулись моих. Тут же отдернул её, как обжегся.       Я мотала головой.       — Мне тяжело это говорить, но так нужно. Нам уже давно стоило это сделать, — столько всего нужно ему сказать, но мысли не хотели складываться в слова.       — Что за чушь, Ань? — мужчина часто моргал, смотрел куда-то в сторону. — Столько лет были вместе, и ты сейчас хочешь всё перечеркнуть? Вот так просто?       — Глеб, пойми меня, пожалуйста, наши отношения были обречены изначально. Мы слишком разные. У нас разные цели в жизни, разные ценности, разные приоритеты и требования к отношениям.       Он молчал, казалось, погрузился в какие-то свои мысли, и я продолжала. Резала по живому, но иного выхода не видела. Я ведь обманывала его. Вместо того, чтобы ждать дома, я сбегала с Костей. Ночи напролет с ним, так было спокойно и уютно, что расставаться казалось чем-то неправильным. Просто проводили время вместе, и всё же это стало чем-то большим.       — Я понимаю, что делаю больно тебе. И надеюсь, ты меня простишь, но у меня к тебе больше нет тех чувств, что были раньше.       — Это всё из-за него?       — Что? — я не сразу поняла о ком он. Мужчина поднял на меня тяжелый, полный разочарования взгляд.       — Из-за того, кто тебя привез? — он сжал губы, как от сильной боли. Я подавила порыв обнять его и успокоить. — С ним, из-за него меня бросаешь, да?       — Нет, дело не в нём, — тихо ответила я. Это было правдой, но всё же только отчасти. Сейчас я четко осознала, как бы там с Костей не сложилось, с Глебом нам больше не по пути.       Страх остаться одной ушел уже давно. Мне уже не нужно быть с мужчиной, чтобы чувствовать себя полноценной и нужной. Я сама по себе целое. Чего я хочу от жизни, когда и как я будто смогла услышать себя. Смогла в себя поверить и принять, ощутить себя нужной самой себе в первую очередь.       — У нас уже давно нет будущего. Отношения себя изжили.       — Если это из-за меня, то я обещаю, — мужчина перебил меня, порывисто хватая за руки. Ничего, даже сердце не екнуло. — Я завяжу с клубами, и каждый вечер буду с тобой, клянусь!       Я усмехнулась невесело, но от его слов уже не было больно. Он уже столько раз это обещал, что слова уже всерьёз не воспринимались. Такова его натура, не мог он долго быть с одной женщиной. Хотелось большего, и с точки зрения биологии это оправдано, но это не по мне. Чувств и в самом деле не осталось.       — Не нужно, это лишнее. Ты не мой человек, и держать тебя, пока где-то есть та, которая по-настоящему тебя полюбит, будет неправильно.       Я встала с кровати и отняла ладони из его рук. Открыла шкаф и начала паковать вещи.       Я посмотрела на вещи в чехлах. Дорогущие платья, которые иногда покупал мне Глеб. Безумно красивые и жутко неудобные, совсем не для меня будто пошитые. Провела по ним рукой и оставила висеть в шкафу. Как не пытался, Глеб не смог сделать из меня леди. Не смог приучить к красивым платьям и ярким украшениям.       Вещей оказалось не так уж и много. Закрыла шкаф, под пристальным взглядом мужчины.       — Так значит, решила окончательно? — надтреснуто, но требовательно произнес он. — Украшения и телефон верни.       В ступор меня это не ввело, но немного удивило. Спорить не собиралась, если уходить то, с чем пришла. Вынула из ушей серьги и вложила их в протянутую ладонь. Из шкатулки вынула браслет и пару колец, так же отдала мужчине.       — Остальное в сейфе, — упаковывая остатки вещей, добавила я. Подаренные Глебом украшения были красивыми, но слишком громоздкими и основную часть времени лежали в коробочках. Да и работа не особо располагала к их ношению. — А телефон я сама покупала, уж извини.       Глеб поджал губы. Мне от него ничего не нужно было, но и своё отдавать не собиралась. Бюджет у нас был раздельный, и свои хотелки я оплачивала сама, так что тут всё честно.       — Что и кошку заберешь? — хмыкнул Глеб, когда я достала переноску.       — Он мальчик — кот, и ты всё равно его не любишь.       Мужчина мне на это ничего не ответил. Я подхватила кота с кресла, в котором он дремал, и запустила в переноску.       Мешки с блохами — так высказался Глеб, когда я притащила троих крохотных малышей после занятий в больнице. Кто-то выбросил их посреди зимы, ещё совсем слепых. Так они жалобно пищали в том черном мешке, не смогла бросить. Выкармливала из пипетки, согревала грелками. Как подросли, двоих раздала. Рыженького назвала Гарфилдом и оставила у себя.       — Там ещё мои книги, отправь их, пожалуйста, с транспортной компанией. Я адрес позже скину.       — Мне, по-твоему, заняться нечем? — слышно было по голосу, что мужчина возмущен. — Хахаля своего попроси, пусть поможет, если не боится.       Едкий комментарий решила проигнорировать. Ни к чему устраивать скандал, но он будто этого и добивался. -       Тридцаха скоро, кому нужна то будешь, не подумала? — язвительно заметил он.       Мне через месяц двадцать пять.       Не видела лица, но физически чувствовала гаденькую унизительную ухмылку. Мужчина цыкнул.       — Да и с твоим послужным списком… Хоть никому не рассказывай, что целый гарнизон через себя пропустила.       Я сжала губы. Слова обижали, но оправдываться было не за что. К чему он вообще строил со мной отношения, если не доверял? Медленно выдохнула и, глотая обиду, продолжила собираться.       Нашла в интернете номер грузоперевозок. Договорилась, что машина приедет через час и собрала в пакеты книги и потихоньку перетаскала вещи вниз. Всё это время Глеб оставался в квартире и ходил за мной по пятам, будто боялся, что прихвачу лишнего. Впрочем, меня это никак не волновало и не обижало. В своей квартире он имел право находиться, где захочет. Когда забирала последнюю сумку, молча, протянула ему ключи.       Бросила прощальный взгляд на просторную прихожую. Вот и всё, солидный кусок жизни оставался тут. Лучшие годы? Да нет же, ещё всё впереди. И ни капли не было жалко, что отдала этим бесперспективным отношениям столько лет. Ничего бы я не изменила, всё же это опыт, и без него я не стала бы собой. Многих вещей не смогла бы осмыслить. И как знать, может, и с Костей не познакомилась бы.       — Смотри не пожалей, — бросил он, ухмыляясь.       Я не ответила. Махать кулаками после драки не хотелось. Расстались относительно спокойно, как я и хотела. Пока спускалась, набрала номер старшего брата.       — Алло, — трубку он взял почти сразу. Голос был сонным, всё же было ещё раннее утро.       — Привет. Пустишь пожить?       На том конце повисла пауза. Кажется, я свалилась ему как снег на голову.       — Расстались? — хмыкнул он. — Приезжай, конечно, я дома.       Села в фургончик, назвала адрес и отправилась в новую жизнь. Не было жалко или обидно. Стало как-то спокойно, я всё сделала правильно.

***

      — Уже иду.       Из подъезда Паша шагнул в раннее утро. Солнце уже поднялось, но не успело развеять небольшой туман. Свежая прохлада заставляла покрываться мурашками. В не отошедшем ото сна теле возникло желание потянуться, что мужчина и сделал. Суставы захрустели, он довольно потёр заспанные глаза.       В другой раз Павел бы присел на лавочку, закурил и наслаждался рождением нового дня. Он любил это время суток: уже не ночь, но и до дневной суеты есть время. Только в последнее время и это не приносило удовольствия. Сейчас и вовсе было не до того. Аня неспроста позвонила в такую рань, да ещё и просила разрешения приехать. В голосе звучала грусть, ничем не прикрытая и странное, нетипичное для такой ситуации спокойствие, граничащее с равнодушием.       «Опять этот мудак что-то отчебучил», — про себя выругался Паша. Столько ей уже говорили, и всё бестолку. Не слушала никого. Оправдывала поступки, и всё больше замыкалась в себе.       У подъезда остановился фургон. Парень в куртке с эмблемой транспортной компании начал выгружать сумки.       Девушка, видимо, не заметила мужчину из-за деревьев и сейчас стояла и смотрела на небо. Щурилась от солнечных лучей и улыбалась каким-то своим мыслям. Павел не без удивления хмыкнул, не выглядела она расстроенной.       Почувствовав его взгляд, Аня обернулась       — Привет, — мягкая улыбка так и лежала на губах. Покрасневшие глаза намекали на бессонную ночь. Она опустила переноску с котом на дорожную сумку и, сделав шаг навстречу, прижалась к Паше.       — Ну, привет, Малая.       — Мы расстались, — выдохнула она. Мужчина не мог не уловить облегчение в этом вздохе.       — Надолго ли? — посмотрел укоризненно, но по-доброму.       Было уже так и не раз. Приезжала с чемоданом, объявляла о расставании. И тосковала. Не плакала, но отказывалась от еды, и мало разговаривала, и почти всё свободное время спала.       Проходило немного времени и непутевый, так Павел называл Глеба, начинал проявлять активность. Постоянно названивал, посылал курьера с цветами, караулил у дома.       Павел порывался надрать зад незадачливому кавалеру, да Лера всегда останавливала.       И всё же Аня сдавалась, верила ему, наивная. И возвращалась.       — Он опять фестивалит?       Девушка отрицательно мотнула головой и как-то странно улыбнулась, смущенно что ли.       Подняли вещи в квартиру, стараясь сильно не шуметь. Пока Аня была в душе, мужчина проверил дочку. В выходные Алиса ночевала у него и сейчас спала, обнимая ушастого зайца. Укрыв малышку, он погладил русую макушку и вышел из комнаты.       На кухне заварил свежий чай и разлил его по чашкам. Почти сразу пришла Аня, кутаясь в огромный кигуруми.       — Я думала, его давно выбросили, — улыбнулась девушка, поглаживая плюшевые бока неведомой зверушки.       — Нет, твои вещи все на месте, — Паша невольно вспомнил те времена, когда девушка ещё училась в колледже и иногда ночевала у них.       Аня присела за стол и приняла чашку с ароматным дымящимся напитком.       — Спасибо, — подняла взгляд на старшего брата.       Сколько он помнил, сестрёнка всегда была замкнутой и как не от мира сего. В облаках летала, мало с кем общалась, но всегда и всем улыбалась и стремилась помогать, а как заболела мать, огонёк в глазах девчушки потух. С тех пор такая и оставалась: поджатые губы, грустные глаза, залом между бровей.       После пар в больницу бежала, всё свободное время старалась быть рядом. Близкие старались подбадривать, хоть как-то поднимать настроение, но всё бесполезно. Аня таяла на глазах. От пухлого хомячка осталась худенькая девочка с кругами вокруг глаз. Паша не мог спокойно вспоминать произошедшее. Страшно было за девчушку, когда Светлана умерла. По себе знал, как это потерять родителей. Смерть будто уносит частичку души, оставляя раны медленно заживать.       — Расскажешь, что случилось? — отгоняя тоскливые мысли, спросил Паша. Болючие раны, но нужно жить дальше.        — Даже не знаю, с чего начать, — она смущенно опустила голову, разглядывая содержимое кружки.       При хорошем свете мужчина мог нормально разглядеть её лицо. Носик чуть припух, под обильным слоем пудры наливался свежий синяк.       — Ай, что ты делаешь?!       От неожиданности она дёрнулась и едва не упала со стула, когда он взял её лицо в руки, заставляя посмотреть на него.       — Этот урод избил тебя? — суровый тон отдавал металлом. Лицо мужчины покрылось пунцовыми пятнами. Аня сжалась и пыталась отвести взгляд. — Только не ври, что упала!       — Не избивал, всего лишь ударил, — тихо ответила, добавляя ещё тише. — Я сама виновата.       Павел держался, чтобы не вспылить и не начать кричать. «Сама виновата, что ещё за бред!»       — Чтобы я такой херни не слышал больше! — рявкнул он, стараясь не повышать голоса. — Какого хрена он вообще себе это позволяет?       Оторопел он от такого заявления. Прощала измены, но не хватало ещё, чтобы побои терпеть стала. С Глебом стоит поговорить, как следует. Мужчина хрустнул пальцами при мысли об этом.       — Давай не будем об этом?       Говорила неуверенно, можно сказать просила. И Павел не хотел давить на сестрёнку, хоть и чувствовал, что кипит уже. Понимал, что мыслит двойными стандартами, но чтобы руку поднять на того, кто слабее… Такого себе не позволял и не понимал.       — Что, не отстанешь, пока всё не расскажу?       — Сама, как думаешь? — смягчившись, ответил Паша, взяв чашку чая в руки. Запах травяного напитка успокаивал.       У мужчины складывалось впечатление, что вся ситуация девушку не особо беспокоит. Она была усталой, но не расстроенной. Не зная обстоятельств можно было подумать, что просто была на смене или не спала всю ночь из-за домашки.       — Это сложно, — девушка вплела пальцы в волосы и погрузилась в раздумья. И чем больше в них погружалась, тем ярче разгорался таинственный огонек в серо-голубых глазах. — Паш, я, возможно, скажу глупость.       Опустила глаза, а щёки налились легким румянцем от смущения.       — Я, кажется, влюбилась, — щёки вспыхнули ещё ярче. Девушка поспешно прижала к ним ладошки. — Не понимаю, запуталась. С Глебом только рассталась, а тут уже другой. Не хорошо это как-то.       Павел молчал, смотря на растерянную и смущенную сестру. Она ему доверяла, но особо личным всё же делилась с Олегом или Лерой. Может, стеснялась его или не хотела беспокоить. Она вообще всегда боялась побеспокоить, кого бы то ни было. Долго они приучали её делиться с ними переживаниями, не держать в себе тяжелые мысли.       — Не понимаю, — брови ползли вверх от удивления. — Влюбилась, в кого? И когда успела?       — Помнишь те герберы, ты ещё подумал, что за Лерой кто-то приударил? — она смущенно прикусила губу и хихикнула.       Паша кивнул. Помнил, конечно, уже выяснять начал, кто осмелился. Хотел шею намылить этому поклоннику.       — После этого мы начали общаться. Всё как-то закрутилось.       Мужчина едва успел поймать челюсть. Сестричка-то тихушница, завела себе парня на стороне.       — Нет, ты не думай плохого! — заметив его удивление, девушка начала оправдываться. — Мы действительно общались, как друзья. Но… он заставил меня задуматься о себе и о Глебе, и о многом вообще, а вчера кое-что произошло, и я поняла, что… не знаю, что у меня к Косте, но к Глебу любви больше не осталось. Если она вообще была.       Мужчина воздержался от комментариев. Аня, может, и была импульсивной, но всё же в этом он был согласен. Давно нужно было гнать непутевого поганой метлой.       — А кто он? — мужчина заулыбался, любопытно было, когда она, вечно занятая, умудрилась с ним познакомиться. — Одногруппник? Пациент? Коллега?       — Просто парень, — пожала плечами, пока не хотела рассказывать, при каких условиях они познакомились. — И он не мажор. Правда, есть один момент, он младше.       — Заметь, я об этом и не говорил! — он начал оправдываться, улыбаясь. Хотя это предположение возникло в голове. — Ну, простой парень — это не плохо же. Ну, а что младше…       — Считаешь, я с ума сошла?       — Нет же, ну просто мужчина должен быть старше. Моё мнение, ты, конечно же, решай сама.       — Ага.       — Спать хочешь? — спросил он, заполняя неуютную тишину.       — Есть немного, — словно подтверждая это, девушка зевнула.       Мужчина отправил сестру в одну из спален. Укутал в одеяло, как ребенка. Впрочем, именно им она для него и была. Девочка с добрыми глазами и открытой душой.       Он собирался выйти из комнаты, когда девушка окликнула его, приподнявшись на локте.       — Паша, как думаешь, я правильно поступила? — спросила немного растерянно. В один день человек не может стать уверенным в себе на все сто, и Аня нуждалась в одобрении.       — Ты о чём сейчас? — Паша присел рядом, взъерошивая волосы. — Если про Глеба, так с ним давно стоило порвать.       По выжидающему взгляду, Павел понял, что это не всё, что от него хотят услышать.       — Ну, а парень этот… поживём — увидим.       Лицо девушки озарила счастливая улыбка.       — Хоть познакомь что ли, — улыбалась она заразительно, будто освещала пространство вокруг себя. Уголки губ мужчины невольно поползли вверх.       — Поживём — увидим, — в тон ему ответила Аня, кутаясь в мягкое одеяло.