Если рассказывать эту историю

Они сидели в кухне. Прямо как традиция. Андрей коротко взглянул на тумбочку, где стояли битые чашки… но промолчал. Игорь, отвернувшись, открыл дверцу верхней полки, а Андрей не смог оторвать взгляда от его рук с резкими изгибами оголённой кожи, с синими, просвечивающими нитками вен… Мужчина обернулся: - Я заварю чай? - Свой фирменный? - А как же, - улыбка. И снова отвернулся. А Андрей, подперев кулаком щеку, меланхолично переваривал осознание того, что его всё ещё тянет, всё ещё не все равно. Задумчиво облизнул пересохшие губы – ему отчетливо представилось, как он разворачивает эту руку ладонью вверх и медленно, языком касается места, где пробивается пульс. Досадливо стряхнул фантазию. Игорь поставил чашку – новую, подаренную коллегами, перед Андреем, сам взял синюю с отколовшимся куском ручки, прислонившись к тумбочке напротив. Чай горячий, с кислинкой. Андрей помнит, что Игорь добавляет туда ягоду с каким-то заковыристым названием, и не может вспомнить, каким. Они сидят в тишине, и мужчина видит сквозь пар, как Анжи о чём-то думает, но не перебивает. Допив, тот, словно чего-то надумав, говорит: - Давай сыграем в одну игру. - Какую? - Называется: «Слово или действие», слышал? Игорь чуть нахмурился, вспоминая, качнул головой: - Может и слышал, но давай ты объяснишь мне свою версию. - Запросто. Правила простые – мы крутим бутылку по очереди, на кого выпадает горлышком, того спрашивают – «слово или действие». Нас двое, и, например, ты говоришь «слово»: тогда я задаю вопрос, и ты должен ответить. Если действие – то сделать. Но если отказываешься – отвечать или делать, то выпиваешь стопку. Есть что выпивать, кстати? - Какая высокоинтеллектуальная игра, - со смешком прокомментировал тот. – Выпивка… Да, есть, только бутылка квадратная. Ладно, попробую найти что-нибудь такое. Он оттолкнулся от тумбочки и пошел в зал. Там, за стеклянной дверцей, среди книг лежал коллекционный пистолет-зажигалка. - Вот, у него железный барабан, можно на нём крутить. Андрей присвистнул: - Неплохо, прям русская рулетка. Тольк пошли куда-нить в зал, здесь неудобно. - Там нет стола – негде крутить будет. - Хмм… - уже поднимаясь. - Я знаю, у тебя есть шахматная доска – можно её взять. - Ну хорошо… Но мне надо переодеться. - Ок, я подожду. И пока Андрей искал в тумбочке доску и умащивался, скрестив ноги, на полу в зале, Игорь быстро скинул костюм с рубашкой и надел серые домашние штаны и тонкий, пушистый свитер без горла. Вошел в комнату – парень поднял на него взгляд, усмехнулся: - Ты прям излучаешь уют. - Мм? - Создаёшь гармоничную композицию с диваном. Мужчина улыбнулся в ответ: - Ну, спасибо, - уже уходя на кухню. Там достал коллекционный виски в стеклянной бутылке – единственное спиртное в доме, и рюмку с витиеватым узором на выпуклом бочке. Положил бутылку на пол, где её быстро сцапал Анжи. Рассмотрел внимательно: - Ого. Недешевые у вас забавы, дяденька. Тот пожал плечами: - Это единственный алкоголь в доме. Парень проницательно зыркнул на него из-под ресниц: - И почему же? Игорь смешливо фыркнул: - Спросишь, когда будет твоя очередь. Андрей качнул головой, мол, ну и зараза, и с такой же улыбкой принял правила игры. Раскрутил первым. Дуло уткнулось в сторону Игоря, и тот хмыкнул: - Ну, хорошо. - Не-не, подожди, я ж ничего не спросил. Слово или действие? - Слово, - дернул плечом. Анжи лукаво прищурился, изогнув кончики губ: - Кто твоё тотемное животное? – и пфыкнул, силясь не заржать. - Какое? – недоуменно переспросил тот. - Тотемное животное, - терпеливо повторил. – Единорог, там, кукушка. Игорь задумался. Выдал через минуту: - Бенгальский тигр, наверное… Только очень старый. Андрей удивлённо поднял брови, но не прокомментировал. Кивнул: - Твоя очередь. Игорь раскрутил пистолет, и дуло остановилось параллельно им обоим. - Крути ещё раз. На этот раз попало на Анжи. - Слово или действие? - Слово. У Игорь аж запекло спросить самое важное, но он заставил себя отступиться. Если Анжи хочет, они сыграют в ещё одну игру внутри этой – пойдут окольными путями. - Какая твоя любимая песня? Тот усмехнулся чуть удивлённо: - Ты и сам знаешь. - У тебя поменялись вкусы? - Нет. Недолгая пауза. - Земфира? - Почти. - Би-2? - Ближе. - Наутилус? - А песня? - Кто из нас отвечает на вопрос? - Ладно, - рассмеялся, - но ты её знаешь. Эта самая, в честь Бодрова. Зверь. Снова скрип барабана, на котором вращается пистолет. Игорь. - Слово или действие? - Слово. - Самое страшное, что ты делал? Игорь почесал кончик носа: - Помнишь, мы перед самым твоим выпуском ходили в Карпаты? - Угум. И ты ещё чуть не навернулся с той скалы, когда на грязной траве поскользнулся. - А потом? - Потом у нас был марш-бросок по всяким экстремальным штукам… А-а-а, это когда у тебя запасной парашют запутался? - Да, я тебе не говорил, чтоб не испортить образ сильного и смелого, но я думал, я там и скончаюсь на месте. - Хах, по тебе не было видно. - Наверное. Но мне с самого начала было невесело: Варькин знакомый за пару недель до этого ногу себе сломал, когда приземлялся, но ты аж пылал энтузиазмом - я не смог отказать. Ещё один оборот пистолета. Анжи. - Слово, - опережая. И Игорь, не в силах перестать думать об этом, таки выдал: - Что ты делал всё это время? Тот скривился, но ответил: - Был дома, - нехотя, - приживался там какое-то время, меня устроили по знакомству учителем права, но препод из меня хреновый, я, мля, не учитель, я крестная фея – мы с десятиклашками за то время в три похода сходили – остальное фигня, если есть гитара; но потом меня потянуло обратно, ну, я и мотнул в столицу. Помыкался туда-сюда, пристроился в музыкальный магазин. - А как же твоя прошлая работа? Анжи махнул рукой: - Право – это круто, но я не особо офисный работник. Игорь окинул взглядом его голову, и у него неожиданно вырвалось: - Почему ты сбрил дрэды? Пауза. Немного неловкая, когда оголяется то, что должно быть скрыто. Не надо было спрашивать. Вопросом на вопрос: - А почему у тебя в кухне стоят эти долбаные битые чашки, - и досадливо, чуть зло: – Всё, проехали, давай дальше. Дальше четыре раза подряд выпадало Игорю. Андрей ржал, спрашивал его всякую чушь, а когда тот в последний раз выбрал действие, заставил изображать персидского шаха. Мужчина сел по-турецки, раскурил воображаемую трубку, с умным видом выдал: «АллахАкбар». Потом, наконец-то счастье привалило Анжи, и тот выбрал действие. Игорь задумался, коротко глянул и совсем по-мальчишески усмехнулся: - Поцелуй что-нибудь. - Может «кого-нибудь»? - Нет, именно «что-нибудь». - Что-нибудь? Ты не офонарел? - Ну да, предмет мебели, например, - уже широко усмехаясь. – Ножку стула. Вон, у меня в спальне есть замечательный пыльный монитор. Андрей цыкнул. Провокационно прищурился: - Предмет мебели, говоришь. Ну ладно, ну ладно. Руку дай. - Это не предмет мебели, - фырк. - Смотря с какой стороны посмотреть. - Это твоя любимая фраза? – но руку всё-таки протянул. Правую, в часах, как для пожатия. Андрей двумя руками развернул её вверх и медленно расстегнул замок железных часов, снимая. Игорь внезапно прочувствовал интимность жеста и, чтобы сгладить шероховатость, заметил: - У тебя руки ледяные, - вышло неожиданно хрипло. Андрей посмотрел снизу-вверх, но ничего не ответил. Притянул руку ближе и неспешно запечатлел касание губ. В отличие от рук, губы у него были горячие. Парень поднял голову и неожиданно показал язык со штангой на кончике: - Мебель. Игорь иронично усмехнулся в ответ. - Кто там крутит? - Я, по-моему. - Ну вот и крути. Анжи крутанул пистолет. Снова выпало на него. - Слово. Игорь закусил с внутренней стороны щёку, и парень понял, что сейчас у него спросят что-то не особо приятное. - Чем ты колешься? Закатил глаза: - Ты же знаешь, я умный мальчик. Не герычем, не коксом и не даже не опием. - Это не ответ. Андрей сжал челюсти, так что заиграли желваки на лице. Сверкнул мрачно глазами, дернул головой в сторону бутылки: - Давай, налей мне, я пью. Игорь вспомнил, что, когда человек отказывается отвечать, он должен выпить стопку, и молча вскрыл бутылку. Парень одним махом опрокинул в себя содержание рюмки, скривился: - Крепкая хрень. Давай, твоя очередь. Двухсекундное вращение – дуло указало на него самого. - Слово. Андрей подпёр ладонью подбородок, упираясь локтем в колено: - Не могу придумать вопрос, сбил ты меня этой наркотой. Так… ладно, о чём ты щас думаешь? Игорь, точно пойманный с поличным, виновато отвёл взгляд. Анжи заржал: - Не, ты скажи, я ж вижу, это что-то пошлое. Тот усмехнулся – мрачновато: - Я думал о том… - вдумчивая пауза. Секунд пять. – Что хочу тебя обратно. Анжи, сразу же скинув улыбку, склонил голову к плечу со странным выражением, неопознаваемо исказившим линию губ: - Зачем? Ты ж меня не знаешь по сути. Я имею в виду, меня сегодняшнего. А измениться во времени я уже не смогу. - Это так важно? - Это так, как мы жили. Плюс, у тебя есть с чем расставаться. Игорь не ответил: почувствовал, если скажет что-то вроде «это того стоит», Анжи не поверит. Тогда посмотрел в окно – в семь уже темнело, и сейчас, в сумерках, повключались фонари. Мужчина встал и щёлкнул выключателем. Андрей на полу подслеповато прищурился, прикрывая рукой глаза. Игорь присел возле него на корточки, предложил: - Давай притворимся, что дуло показало на тебя и ты выбрал действие. - Ну, допустим. - Я хочу, чтоб ты со мной кое-куда съездил. - И куда же? - подозрительно. - Увидишь. - Поедем меня расчленять? - и всё-таки поднялся. - Ага, на атомы, - Игорь смерил его оценивающим взглядом и пошел в коридор. Там отдал ему тёплую куртку с капюшоном, себе взял пальто. - И чё, - Андрей удивлённо поднял брови, - поедем прям так? В тапках? - В кроссовках. Мы на пять минут. Заинтригованный парень надел куртку и натянул обувку. Вышел первым, спустившись вниз. Там неожиданно нашарил в кармане чужой одежины сигареты и зажигалку. Закурил по-быстрому. Когда мужчина вышел, Анжи небрежно бросил ему: - Ты знаешь, мы все умрём от рака лёгких. - Ты всё равно не собирался долго жить, - с ухмылкой парировал тот. Отключил сигнализацию. – Иди садись рядом. Сам сел за руль и завёл машину. Пока она нагревалась, Андрей пристегнувшись, повернулся к нему: - Ты сказал… хочешь… но у тебя уже есть то, что надо, - видимо, это всё-таки задело его. - Сказал, - Игорь кивнул, рассеянно глядя вперёд, на освещённый фарами асфальт. – А то, что мне надо… почему ты думаешь, что знаешь лучше? - Я знаю тебя. Откровенная ухмылка: - Ты думаешь? И, не получив ответа, тронулся с места. Машина ехала плавно и спустя какое-то время, глядя на дорогу, мужчина будто продолжил прерванный монолог: - ...когда ты ушёл, ты на самом деле много мне оставил. Ты же ничего не забрал, помнишь? Ты оставил мне себя, и этим я какое-то время питался. А потом наступило истощение – нельзя столько времени захлёбываться иллюзиями, а то потом тонуть будет очень больно. Я только недавно понял, что так и не отпустил тебя всё это время. - Это чушь, ты же не барышня, чтобы утешаться такими… - И тем не менее, я утешался, - резко, с силой прервал. Посмотрел на короткую секунду, и в глазах его мелькнуло что-то непонятное, от чего у Андрея заболело нутро. – Это, знаешь ли, не очень заметно, если не со стороны. И когда ты, наконец, снова появился, такой весь из себя независимый, молодой и пьяный и так далее по списку, моя унылая жизнь показалась мне тем ещё дерьмом. - Не преувеличивай. Ты разве не был счастлив? - Смотря что ты зовёшь счастьем. Когда родилась мелкая – да, был, но это была вспышка, а не состояние… И… короче, я не знал куда себя деть, - бесстрастно. – Знаешь, это дурацкое чувство, когда ты носишься со своей унылой жизнью, как баба с корзиной, и тебе некуда себя деть, и все чувства куда-то деваются, и в тебя будто напхали ваты и поролона, - он дёрнул уголком губ, не привыкший рассказывать о своих слабостях кому бы то ни было. - Я… - И когда ты появился… - Ты почувствовал себя старым гомиком в сером костюме? – кривая усмешка. - Типа того. Я просто представить не мог, как тебя удержать, когда ты такой… чужой. Уже совсем не мой. Андрей до боли закусил губу, затыкая себя. Попытался успокоиться: - Ты хороший человек. Игорь, остановив машину на светофоре, снова обернулся. Сказал чётко и внятно: - Но тебе не нужен «хороший», - последнее слово прозвучало с особым нажимом. - И я до сих пор не могу понять, кем мне надо быть, чтобы стать нужным тебе. На светофоре загорелся зелёный, и Игорь поехал дальше, развернувшись лицом к дороге, как ни в чем не бывало. А Андрея пробрало до мурашек. Потерянный, растерявшийся кошак снова вдруг превратился в самого себя – такого, каким парень помнил его с самого начала. Жесткий стержень, прикрытый показной мягкостью. Да уж, «хороший» - дрянная характеристика. Только… как объяснить то, что он имеет в виду, по-другому? Он никогда не дружил с объяснениями. Однако и оставить откровенность без ответа не мог – потеряй он эту ночь, он потерял бы что-то невероятно ценное... насовсем. - Игорь… Там… перед тем, как я смылся, я видел, как вы с Алёной целовались… - Я понял потом. Я виноват. - Нет, не в том дело, это всё фигня. Я бы не ревновал, даже если бы ты с кем-то трахался, если бы я думал, что быть со мной – правильно. Что ты… - помотал головой и неосознанно притянул к себе колени. Машины мелькали по встречке и объезжали их по левой полосе. – Я не знаю, как это правильно сказать. Я тебя слишком любил, что ли… или нет, не так, я боялся тебя любить. Ты скажешь, типа, жертвенность, все дела. Но, блять, я же тупо свалил, ну. Он поймал взгляд Игоря в зеркале и зацепился за него, как за якорь. - Блять, Игорь, серьёзно, я тешил себя, что это лучше для ТЕБЯ, но получилось так, что я забил на тебя хер, я нихуя не спросил, чего тебе надо. Ты же, с-сука, не кисейная барышня, ты же, тогда, если бы я тебе не нужен был, ты что, не мог бы послать меня нахуй?! – он сам не заметил, как начал говорить всё громче и громче, сорвавшись на последнем слове. От напряжения его трясло. Игорь, успокаивающе положив ладонь на его колено и заметив эту дрожь, завернул за угол. Остановил машину. Сказал: - Извини меня. Андрей аж дернулся, рывком отстегнул ремень и, открыв дверь, рванул наружу. Он не хотел себя так чувствовать. Стал в переулке, где выражение его лица не было бы видно, и трясущимися руками поджёг ещё одну сигарету. - Андрей, - Игорь догнал его, упёрся вытянутой рукой в стену. – Я что-то не так сказал? - Нет, - дернув головой, пробормотал тихо, - Ты, блять, как всегда. В лучших традициях жанра. Игорь хотел что-то сказать, но тут к ним подошел какой-то тип в черной куртке с капюшоном и попросил закурить. Андрей молча протянул ему открытую пачку. Тот вынул сигарету: - А зажигалка? – и прикурил от протянутого огонька. То же сделал Игорь, и все трое какое-то время молча курили. Андрей поднял голову – они были недалеко от набережной и даже сюда долетал морской воздух и ветер. Было красиво, потому что по краю виднелись огоньки в зданиях и фонарях – прямо картинка. Тип покурил и на прощание благодарственно махнул рукой. Игорь медленно потушил окурок о стену. Сказал: - Я услышал тебя. Поехали. - Куда? - Может, это прозвучит мелодраматично, но, на побережье. - Это звучит пиздец как мелодраматично. Захрена? Там будет много людей, и наверняка какая-то тусовка у местных. - Там, куда мы едем, довольно пустынно даже в такое время. - А, помню, - проворчал тот, - расчленять меня едем. Но дрожь не отпускала. Мужчина, никак это не прокомментировав, первым залез в машину, где было гораздо теплее, чем снаружи. Андрей сел на второе место, закрыв дверь. Откинул сидение назад, скрестил руки на груди и притянул к себе колени. Нахохлился. Игорю, глядя на него, почему-то стало легко, как никогда в жизни. Он вывернулся, став коленом на сидение, и, наклонившись над Андреем, глубоко поцеловал. Сигареты и мята. Когда он только успел разжиться мятной конфетой? Непривычное ощущение металла в языке - хотя, это даже интригующе. Забрав напоследок конфету себе – изо рта в рот, уселся обратно на сидение. Анжи ещё несколько секунд приходил в себя. Сел на кресле ровно. - Блять, это было ещё более мелодраматично. Чё это ты такой самоуверенный стал? Борзометр дать? Игорь широко улыбнулся: - Не ругайся. Ты, кстати, материшься, только когда сильно волнуешься, заметил? - Пошёл нахрен.