В одной лодке

Майкрофт Холмс был раздражен. Довольно редкое состояние для одного из самых влиятельных людей в стране, который, к тому же, славился умением сохранять хладнокровие даже в самых неординарных ситуациях. Лишь одному человеку во всем мире удавалось раз за разом выводить это воплощенное спокойствие из себя. Младший брат. Шерлок. Вот и сегодня единственный в мире консультирующий детектив заявился к Майкрофту в офис, проигнорировав возражения личной помощницы, пытавшейся преградить ему путь. Уселся на стул и заявил, что никуда не уйдет, пока не получит объяснений. — У меня встреча с министром иностранных дел через десять минут, — холодно предупредил Холмс-старший. — Отложи ее, — младший пожал плечами. — Мне нужна правда. Как ты это сделал? — С чего ты вообще… — начал было Майкрофт, но брат в раздражении рубанул рукой воздух, прерывая его. — Прекрати считать меня идиотом. Сказки будешь рассказывать своим коллегам в правительстве. Да хоть самой королеве! Но я знаю, что это твоих рук дело! — Обоснуй свой вывод, — политик поморщился и посмотрел на часы. Да, на встречу он явно не успеет. Оставалось надеяться на сообразительность помощницы. Антея видела, что Шерлок настроен решительно, и, скорее всего, придумает для министра достойное объяснение, почему разговор о позиции Великобритании по ситуации в Восточной Европе придется отложить. Не упоминая при этом о семейных неурядицах своего босса. — Для начала, я сам видел, как Мориарти вышиб себе мозги, — сухо проговорил младший брат. — У меня нет оснований сомневаться в его смерти. — Может, ты и пульс проверил? — старший язвительно усмехнулся. — Да если бы и так. Доктор Ватсон, помнится, проверял твой. И тем не менее, ты жив. — Дело не в проверке, — фыркнул детектив. — Прошло три года, и за все это время Мориарти ни разу не проявился. Я разрушил все, что он создал. Думаешь, он стал бы наблюдать за этим, сложа руки? Не в его характере! — Достаточно ли верно ты оцениваешь его характер? — холодно поинтересовался Майкрофт. — Может, ему зачем-то нужно было исчезнуть. Джим Мориарти, помимо всего прочего, очень расчетливый человек. Проанализируй его действия, братец. Хоть раз он совершил поступок, который не принес бы выгоды ему самому? Нет, в его кажущемся безумии всегда была очень строгая система. — Знаю, — Шерлок поморщился. — Но я не об этом. Если Мориарти жив — заметь, я говорю «если», то его исчезновение на три года могло иметь только две причины. — Озвучь их. — Первое: ему что-то угрожало. Довольно нелепое предположение. Человек с такими возможностями и такой изобретательностью не стал бы прятаться, он нашел бы способ устранить угрозу. Допустим — только допустим! — у ныне покойного Магнуссена было что-то, что могло надолго упрятать Мориарти за решетку. — Это согласуется с его появлением сразу после смерти Магнуссена, — спокойно заметил политик. Детектив закатил глаза. — Ты сам в это не веришь. Мориарти в руках шантажиста? Он этой акуле не по зубам! Рискни Магнуссен напасть на криминального консультанта, мне не пришлось бы самому пачкать об него руки. Милейший Джим, в отличие от обычных жертв негодяя, обладал прекрасным набором очень острых зубов. Его-то уж точно не назовешь травоядным. Он хищник, причем, из самых крупных и опасных. — Рад, что ты отдаешь себе в этом отчет, — сухо сообщил Майкрофт. Шерлок поморщился. — Кому и отдавать, как не мне? Я ведь лично два года разбирался с его «наследством». Потому знаю наверняка: у Магнуссена против Мориарти не было ни единого шанса. Даже если бы подвалы с компроматом существовали на самом деле. Что стоит сровнять с землей один-единственный дом вместе с подвалами? И с акулой, которая там засела. При его-то возможностях! — Логично, — старший Холмс поморщился. — Первый вариант отпадает. И каков же, по-твоему, второй? — Если он жив, то не свободен, — младший испытующе посмотрел на брата. — И где же он может быть? — И где? — сотрудник правительства приподнял бровь. — Довольно! — рассердился детектив. — Мне надоели отговорки! Операцию в Бартсе контролировали твои люди, они же должны были задержать Мориарти, когда я покину крышу… тем или иным способом. Самоубийства злодея-консультанта мы не предвидели, но я полагаю, твои люди все равно его забрали оттуда — живого или мертвого. Если он выжил, то ты его где-то держишь. — Уверен? — холодно поинтересовался политик. — Абсолютно. Ты предупреждал меня насчет того задания в Восточной Европе, когда мы были в доме родителей. После убийства Магнуссена тебе пришлось для виду дать согласие отправить меня туда. Тогда ты использовал последнее средство: только очень серьезная угроза для национальной безопасности могла отменить приговор. Мориарти как раз такая угроза. — Тут ты прав, — согласился Майкрофт. — Как и во всем остальном, — твердо заявил Шерлок. — Будь он, вопреки моей уверенности, на свободе и попытайся организовать шоу на телеэкранах сам, у него не хватило бы возможностей. Я не зря потратил два года, от его отлично организованной преступной сети остались только лохмотья. Вклиниться одновременно на все каналы ему сейчас не под силу. Зато это вполне по силам тебе. Вывод? — Скажи мне. — Либо Мориарти мертв, и ты просто нашел двойника, которого использовал как страшилку. Либо он в твоих руках, и ты каким-то образом заставил его сказать в камеру нужные слова. Итак, повторяю вопрос: как ты это сделал? — Какой вариант ты бы предпочел? — старший брат испытующе посмотрел на младшего. — Я предпочитаю знать правду, — отрезал детектив. — Без увиливаний. Мориарти жив? Сотрудник правительства глубоко вздохнул и обреченно проговорил. — Да. Он жив. * * * Топить камин даже зимой не было особой нужды. Но Шерлок почти автоматически подбросил в угасающее пламя несколько поленьев и устроился в кресле, заново прокручивая в голове разговор с братом. Очень непростой разговор. Оранжевые языки огня помогали сосредоточиться, привести мысли в порядок. Итак, Мориарти жив. Главный антагонист, самый серьезный соперник, против которого детективу доводилось бороться. Непредсказуемый безумец, дьявольски изобретательный. Тот, кто заставлял гениальный мозг Холмса работать на максимальном напряжении, повергая в адреналиновую эйфорию. Он жив, но обезврежен. Больше не опасен, заперт за семью замками. Его сложно устроенная и безупречно организованная преступная сеть разрушена. Хищник в клетке, в наморднике и на цепи. Без шансов вырваться и навредить окружающим. Какое облегчение для общества! Какое разочарование для самого Шерлока! Не утешало даже сознание полной победы. Вероятно потому, что детектив отлично понимал: он так и не победил. В последней схватке на крыше они снова сыграли вничью, оба сымитировав суицид. А победа досталась Майкрофту. Над обоими — один заперт, второй два года мотался по Европе, выполняя указания старшего брата и думая, что делает это для себя. А потом был год, прошедший с момента возвращения. И глухая досада на размеренность, упорядоченность собственной жизни. Потому что в Лондоне не было больше злодеев калибра Мориарти. А те, с кем Холмсу доводилось сражаться, оказывались скучны и предсказуемы до зубной боли. Но даже тогда он не готов был признаться себе, что мысли о смерти Мориарти вызывают у него чувство, очень напоминающее боль потери. Шерлок не сожалел о человеке: этот псих заслуживал своей участи. Но вот о его делах, его ребусах, о том напряжении, в котором великий детектив жил, пока Мориарти был свободен и плел вокруг Лондона свою паутину — память об этом заставляла Холмса морщиться от осознания, насколько ему всего этого не хватает. Услышав от Майкрофта подтверждение своим выводам, Шерлок в первое мгновение ощутил, как участился пульс. И тут же досадливо скривился под испытующим взглядом старшего брата. Ну он жив, и что? Для детектива этот факт ничего не менял. Запертый Мориарти все равно, что мертвый. К тому же, страшно подумать, что трехлетнее заключение оставило от его и без того не слишком стабильного рассудка. Потому что вряд ли старший брат устроил консультирующему преступнику курорт с полным пансионом. Он наверняка пытался сломать его, чтобы вытащить нужную информацию. Используя для этого все средства, которые были в распоряжении. Скорее всего, сейчас Мориарти больше всего похож на потерявшего человеческий облик психа, который жил в чертогах разума детектива. Живой, но утративший свой гениальный разум. Какая досада! Лучше бы он умер. — Как он выжил, — хрипло спросил Холмс-младший. — Холостой патрон и пакетик с кровью под воротником пальто, который прорвался при падении, — сухо прокомментировал политик. — Не стоило нам недооценивать Мориарти, он тоже подготовился к вашей встрече. Но с такого расстояния даже холостой выстрел способен оглушить на время. Его люди ждали на лестнице, чтобы забрать своего босса с крыши, но мои оказались проворнее. Кстати, кровь была его собственная. Именно благодаря этому мне и удалось убедить всех, что Мориарти застрелился. Шерлок поморщился. — Знаю, я читал отчеты. О нашей встрече на крыше, как предполагалось, не знал никто, кроме нас двоих. Но найденная там кровь совпала с образцом ДНК, который взяли у Мориарти при аресте после взлома сокровищницы Тауэр Хилл. Таким образом, полиция сделала вывод, что он тоже там был. И умер. А тело забрали его люди. Поколебавшись несколько мгновений, детектив все-таки спросил. — Что с ним сейчас? — Физически он в полном порядке, — Майкрофт был совершенно бесстрастен. — Как ты понимаешь, я не располагаю достаточным количеством свободного времени, чтобы часто навещать его, но отчеты мне присылают регулярно. С тех пор, как его поместили в… специальное учреждение, он не произнес ни слова. Как будто вообще онемел. Его пытались допрашивать разными способами, поначалу я сам присутствовал на этих допросах. Все бесполезно, молчит и смотрит в одну точку. Шерлок подумал, что, пожалуй, не хочет знать о «способах». И незаметно потер запястья, вспоминая о цепях, на которые подвесили его самого, когда он попался сербским террористам. «Ты помнишь, что это такое — спать?» — Я пришел к нему, когда решение об отправке тебя в Восточную Европу было утверждено, — поморщившись, продолжил старший брат. — И рассказал всё начистоту. О смерти Магнуссена, о приговоре, который тебе вынесли. И о единственном выходе, который вижу, чтобы спасти тебя. И тогда он заговорил, впервые за три года. Произнес ровно одну фразу: «Я сделаю это». Никаких условий, хотя я ждал, что Мориарти их выдвинет. Думаю, он понимал, что я согласился бы на них — в разумных пределах, конечно. Потому что нуждался в нем. Но он даже не пытался заключить сделку. — То есть перед камерой он позировал добровольно? — Шерлок закусил губу. Видеть, что старший брат и сам несколько выбит из колеи странным поведением врага, было необычно. — Абсолютно добровольно, — кивнул Майкрофт. — Сам побрился, переоделся в костюм, который мы принесли, и на несколько минут словно превратился в себя прежнего. А потом снова ушел в глухую молчанку. Ты всегда был его слабым местом, и эта ситуация в очередной раз доказала, что ничего не изменилось. Мориати и пальцем не пошевелил бы, будь это нужно мне, но сделал исключение для тебя. — Я хочу его увидеть, — Шерлок сам не ожидал от себя этих слов, но когда произнес их, вдруг понял, что это в самом деле так. — Зачем? — старший брат поморщился. А потом вдруг растянул губы в улыбке. — Хотя, почему нет? Может, тебе удастся то, чего мои люди не смогли добиться за три года. * * * Мрачное здание с серыми стенами уже на подходе вызвало у Шерлока приступ клаустрофобии. Трудно представить, что кто-то может провести в этой бетонной коробке с крохотными зарешеченными окнами больше суток, и при этом не рехнуться. Строгая пропускная система, вооруженная охрана у ворот. Впрочем, при виде машины Майкрофта автоматчики вежливо расступились. — И много у тебя здесь… хм… узников? — сухо поинтересовался младший брат, пока шофер вез их на подземную автостоянку. — Несколько, — уклончиво отозвался старший. — Конечно, не таких особых, как Мориарти. Но ни один из них не заслуживает свободы, можешь мне поверить. Узкие коридоры, напичканные видеокамерами, вызывали стойкие ассоциации с застенками КГБ, какими их показывали в старых фильмах времен холодной войны. Детектив даже не догадывался, что в пяти милях от Лондона есть что-то подобное, и что его брат может каким-то образом командовать персоналом в таком неприятном месте. Хотя чему тут удивляться? От Майкрофта и не такого можно ожидать. Сотрудник британского правительства уверенным шагом провел Шерлока в кабинет, очевидно служивший помещением для охраны. Десятки мониторов, на которые транслировалась одна и та же картинка с разных ракурсов. Голые казенные стены, узкая кровать, решетка на окне. Худой черноволосый мужчина, бездумно глядящий в одну точку. Холмс-младший поморщился. — Вы его тут, ко всему прочему, морите голодом? — брезгливо поинтересовался он. — Хотя чего церемониться с тем, кто официально мертв, а потому не имеет никаких прав. Верно? — Ну, зачем же так-то? — бесстрастно отозвался старший. — Просто он иногда сам отказывается от еды. Никак не реагирует, когда ему ее приносят. Не прикасается, даже не смотрит. Через некоторое время ему надоест, и он снова начнет питаться нормально. — Отведите меня к нему, — сухо проговорил Шерлок. — Одного. И я попросил бы на время отключить эти камеры. — Нет, — безапелляционно заявил Майкрофт. — Ты можешь попытаться с ним поговорить. Но я отсюда буду наблюдать за вашей беседой. Если она вообще состоится. — Ладно, — детектив пожал плечами, и старший брат сделал знак одному из своих людей, отдавая безмолвный приказ. — Будь с ним осторожен, — попросил он Шерлока. — Не забывай, что Мориарти все еще самый опасный человек из всех, с кем тебе доводилось сталкиваться. — Не хуже тебя знаю, — фыркнул младший. Джим никак не отреагировал на звук открывающейся двери, равно как и на шаги своего бывшего противника. — Мориарти, — тихо позвал Шерлок, остановившись в паре шагов от него. Консультирующий преступник медленно повернул голову. — Пришел, — хрипло произнес он вместо приветствия. — Впервые за три года решил со мной повидаться? Голос его звучал надтреснуто, словно голосовые связки попросту отвыкли работать за долгие месяцы молчания. Детектив смотрел на лучшего врага, который у него когда-либо был, не в силах сдержать невольное чувство досады. — Пришел бы раньше, если бы знал, что ты жив, — холодно ответил он. И добавил, поморщившись: — Во что ты превратился? Решил, что уморить себя голодом достойно гения? Мориарти, не поворачиваясь, небрежно указал рукой на поднос с уже остывшим обедом. — Угощайся. Будь моим гостем. Что-то в его жесте, и в тоне, которым были сказаны эти слова, напрягло детектива. Он с сомнением посмотрел на тарелки с едой, потом подошел поближе и принюхался к их содержимому. Осторожно обмакнул палец в покрывшийся пленкой суп и облизал. Лицо его исказилось. — Твою мать! Повернувшись к ближайшей камере, которые в «жилище» злодея-консультанта были установлены по всему периметру, Холмс сухо произнес: — Психотропные препараты. Отличное решение, братец. А потом обратился к Мориарти: — И как часто? Тот поморщился. — Достаточно регулярно. В такой ситуации умереть с голоду и правда достойнее. Шерлок кивнул, борясь с невольным сочувствием. Перед ним был враг, который желал его смерти, который угрожал самым близким его людям. И все же он был человеком. А вот кем был родной брат, отдавший подобный приказ? Дверь снова раскрылась, пропуская Майкрофта. Он тоже молча наклонился над подносом с едой, скорчил гримасу и сделал знак охраннику, требуя убрать его. — Вам принесут что-нибудь другое, Джеймс, — недовольно проговорил политик, поморщившись при виде презрения, исказившего лицо собственного младшего брата. Джим ничего не ответил, он снова замер, уставившись в одну точку. — Пусть это сделают, пока я здесь! — тоном, не терпящим возражений, заявил детектив. Мориарти никак не отреагировал на попытку бывшего противника заступиться за него. Он продолжал молчать. Но едва Холмс-старший вышел, повернулся и посмотрел на Шерлока в упор. Губы его беззвучно шевельнулись. — Вытащи меня отсюда! — прочитал его немую просьбу детектив. И поморщился. — Не могу, — очень тихо ответил он. — А если бы и мог… Ты заслужил. Джим пожал плечами и отвернулся. * * * Несколько дней спустя Шерлок все еще никак не мог перестать об этом думать. Новогодние праздники подходили к концу, город постепенно включался в рабочий ритм, но Холмс, стоило ему прикрыть глаза, видел под веками худую застывшую фигуру своего бывшего врага. Сколько времени надо, чтобы сломать даже самую сильную волю? Трех лет, похоже, оказалось недостаточно, но судя по безмолвной мольбе, вырвавшейся у злодея-консультанта, он уже на пределе. Еще немного, и от человека, дела которого заставляли кровь детектива быстрее бежать по венам, не останется ничего. Жалкий обломок, подопытный экземпляр. Сколько месяцев или дней такой жизни он еще выдержит, прежде, чем его официальная смерть станет фактической? Шерлок раздраженно потряс головой, прогоняя непрошеное сожаление. Ему-то что за дело? Для него Мориарти давно умер, так пусть и остается трупом. Если разобраться, решение Майкрофта было разумным. Этот человек слишком опасен, чтобы позволить ему разгуливать на свободе. Но вот так… лучше бы тот патрон не был холостым. — А сам ты жалеешь, что не застрелился по-настоящему? — спросил детектив у навязчивого видения. Ответа не было. Еще через пару дней Шерлок не выдержал и позвонил брату. — Отвези меня туда снова, — потребовал он. — Зачем? — бесстрастно поинтересовался политик. — Ты видел Мориарти десять дней назад. И убедился, что он даже тебе не скажет ничего интересного. — Смотря что считать «интересным», братец, — холодно парировал детектив. — Это тебя волнуют его секреты. Я же уверен, что после того, как развалил его сеть, их больше не осталось. Но мне интересен он сам. — Ладно, — Шерлок не видел собеседника, однако был уверен, что тот равнодушно пожимает плечами. — У меня нет времени, чтобы сопровождать тебя. Но я распоряжусь пропускать тебя к Мориарти в любое время, когда тебе вздумается его навестить. Только не требуй никаких разговоров наедине. Камеры останутся включенными, и мои люди будут фиксировать каждое сказанное им слово. Младший брат не стал спорить. Шерлок навещал бывшего противника раз в неделю, убеждая себя, что делает это с одной лишь целью: удостовериться, что Мориарти в порядке. Джим больше не разговаривал с ним, но хотя бы смотрел. Взгляд его прожигал насквозь, и в нем читалась все та же просьба: вытащи меня отсюда! Холмс тоже говорил мало. После дежурного вопроса о самочувствии, на который не получал ответа, просто устраивался рядом и старался думать о том, кем этот почти сломанный узник был для него раньше. Наверное, каким-то образом Мориарти понимал мысли детектива, потому что в ответ на его лице появлялась горькая усмешка. Однажды, накануне визита Шерлока к сопернику, позвонил Майкрофт. И довольно озабоченным тоном сообщил: — Твой подопечный заболел. Его перевели в лазарет. Будет лучше, если ты пока воздержишься от поездок к нему. — Даже и не подумаю, — разозлился младший. — Наоборот, поеду немедленно. Возражений он слушать не стал. И отправился собираться, упорно давя в себе глухую тревогу. Заболел? Ну, конечно! Скорее уж люди дорогого братца снова что-то с ним сделали. И ладно бы, в их издевательствах был какой-то смысл! Но нынешний Мориарти уже не может сказать ничего полезного, он заперт и лишен всего, чем раньше управлял. Никак больше не влияет на события, происходящие за стенами его камеры. Он мертв — для всех. Так какой же теперь смысл в этих допросах, что еще у него можно выведать? Полный мужчина с маленькими, бегающими глазками встретил детектива у ворот. — Гарольд Винс, — представился он, протягивая руку. — Директор этого… учреждения. Мистер Холмс предупредил о вашем визите, но… Шерлок поморщился. Ладонь Винса была неприятно влажной, настолько, что хотелось достать платок и вытереть собственную руку. — Никаких «но», — сухо заявил детектив. — Я знаю, что Джеймс Мориарти болен. Проводите меня в лазарет. — У него лихорадка инфекционного происхождения, возможно, это заразно, — предпринял еще одну попытку директор. — Я не имею права… Холмс только фыркнул. Инфекция? При том, что сам Джим никуда не выходит, и его не навещает никто, кроме бывшего противника? И откуда же она взялась? Разве что ему нарочно ввели какую-нибудь дрянь. — Проводите меня в лазарет, — тоном, не терпящим возражений, повторил Шерлок. Винс весь как-то съежился, всем своим видом подтверждая подозрения детектива, и обреченно кивнул. — Следуйте за мной. — Как давно он болен? — сухо поинтересовался Холмс, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не прибавить шагу. — Дня четыре, — директор смотрел себе под ноги, чтобы не встречаться взглядом с собеседником. — Поднялась температура и… А Майкрофт счел нужным сообщить только сегодня. Просто отлично! Интересно, если бы он не знал, что брат должен приехать, вообще сказал бы? И как часто Мориарти у них тут «внезапно заболевает»? Джим лежал в постели и, казалось, спал. Выглядел он — хуже некуда. Запекшаяся корка на искусанных губах, заострившиеся скулы, темные круги под глазами. В его левой руке торчала игла капельницы, а чуть ниже, на запястье, темнели отчетливые синяки. При виде их, а также поджившей ссадины на щеке злодея-консультанта, Холмс почувствовал глухую ярость. — Лихорадка, говорите? — ядовитым голосом поинтересовался он у сжавшегося в комок Винса. — А избили его до того, как поднялась температура, или после? Шерлок склонился к Мориарти и отогнул одеяло. Взял его правую руку в свои, убеждаясь, что на ней тоже явственно проступают следы веревок. Жар действительно был, кожа противника буквально пылала. Почувствовав прикосновение холодных пальцев, тот дернулся всем телом и открыл глаза. — Шерлок, — пробормотал Джим. Показалось ли детективу, что в его голосе отчетливо прозвучало облегчение. — Что с тобой сделали? — тихо спросил тот, присаживаясь на край кровати. Мориарти поморщился и промолчал. — Ладно, не отвечай, — Холмс вдруг осознал, что по-прежнему держит его за руку, и поспешно выпустил ее, снова накрывая Джима одеялом. — Скажи только, чем я могу помочь? Взгляд Мориарти был настолько красноречив, что детектив отвернулся, не в силах смотреть в его глаза. — Кроме этого, — внезапно охрипшим голосом проговорил он. — Я не могу! — Тогда уходи, — сдавленно проговорил злодей-консультант и отвернулся. Шерлок вздохнул и обратился к Винсу. — Покажите мне его медкарту. Я хочу точно знать, что это за «лихорадка». — Извините, мистер Холмс, — проблеял тот. — Но я не имею права. За здоровьем этого человека тщательно следят и… — Мне позвонить брату? — ледяным голосом осведомился детектив. — Или обойдемся без формальностей? — Нет, — вдруг сказал Мориарти. — Что нет? — Холмс поспешно повернулся к противнику и накрыл его пальцы своими. — Просто уходи, — тот слабо дернул рукой, пытаясь избавиться от прикосновения. Но голос его внезапно зазвучал твердо, даже зло. — И не возвращайся. — Не дождешься, — упрямо ответил Шерлок, и поднялся. — Навещу тебя завтра. * * * Для детектива не представляло особого труда взломать любую компьютерную сеть. Особенно, если, завернув по пути в офис главврача «учреждения», незаметно вставить в его компьютер флешку. Пара секунд, и вирус скопировался в систему, обеспечивая Холмсу возможность просмотреть любой файл на этом жестком диске со своего домашнего ноутбука. Очень полезная вещь, особенно когда позарез нужно получить какую-то информацию, которую тебе ни за что не желают показать. Доктор Джейсон в этот момент старательно увещевал брата своего босса, что «нам пришлось его привязать, чтобы не навредил сам себе, отсюда и синяки. Вы же не думаете, право, что мы били нашего пациента?» Потому манипуляций этого самого брата со своим компьютером попросту не заметил. Добравшись домой, Шерлок с интересом начал просматривать файлы. И похолодел. «Анальные и ректальные повреждения, вызвавшие бактериологическую инфекцию». Холмс зажмурился, изо всех сил сжимая кулаки. У него не было ни малейших сомнений, каким образом Мориарти получил подобные травмы. А это означает, что дорогой брат, в стремлении выбить из узника информацию, перешел черту. И приказал своим людям не стесняться в средствах. Максимально унизить его. Лишить чувства собственного достоинства — последнего, что оставалось у человека, потерявшего все. Мысли о том, что подчиненные самого влиятельного политика Великобритании могли сделать такое без прямого приказа своего шефа, Шерлок не допускал. — Ладно, братец, — с яростью проговорил детектив. — Выходит, ты не настолько умен, как я считал. Раз думаешь, что я не сумею помешать тебе творить подобное, пусть даже и с врагом. Появившись на следующий день в палате Мориарти, Шерлок мягко коснулся рукой его пылающего лба, покосился на маячившего у стены Винса и склонился к самому лицу соперника. — Я сделаю это, — шепнул он едва слышно. — Только продержись еще немного. Это будет непросто, нужно время на подготовку. — Время, — так же тихо отозвался Мориарти, не открывая глаз, — это единственное, чего у меня здесь в избытке.