Чёртова геометрия

      Теплая летняя ночь. Одеяло небрежно скомкано и лежит в ногах парня. Его светлые волосы находятся в полном беспорядке, а по виску стекает капелька пота от аномально высокой температуры в комнате. Кажется, еще немного и мебель расплавится, растекаясь в сплошную непонятную субстанцию. Но это совершенно не мешает парню летать во снах, придаваясь мечтаниям. Его светлые ресницы мирно покоятся на щеках, которые приобрели мягко розоватый оттенок из-за запредельной духоты.       Совсем непохоже на привычную погоду Англии, даже несмотря на самый разгар лета. Внезапно холодок пробежался по скулам блондина, превращаясь в миллионы крохотных мурашек, распространяющихся по всему телу. На лбу парня появилась маленькая недовольная морщинка, и он поежился от холода, нарушившего его сон.       По моей щеке скатилась соленая слезинка… скатилась бы, если бы я умела плакать. Застрявшая между двух миров: не живая и не мертвая.       5 лет. Вот уже на протяжении этого времени я не в силах понять, кем являюсь. Кто я?       Я была с ним на протяжении всех этих лет, а он даже не подозревал об этом. Я целовала его в щеку всякий раз, когда он ложился спать, а Найл думал, что это всего лишь сквозняк. И вот снова. Не чувствует мои прикосновения, не слышит мои шаги по его комнате, даже не может увидеть. Это так больно. К этому невозможно привыкнуть. Это нельзя понять. Но это есть и с этим стоит смириться. Это что-то непонятное, неправильное и невозможное. В это никто не верит, но, несмотря на все причины, я существую.       И мне страшно. А знаете почему? Одиночество – вот причина страха. Это ужасно, потому что я сама мечтала об этом всю свою жизнь, но под самый конец один парень спутал все планы. В итоге я получила то, к чему стремилась. Но почему я не чувствую себя счастливой? Одиночество – Это всё, что у меня осталось от прежней жизни, не считая воспоминаний. А из них разрастается не менее сильное чувство – страх. Страх за Него. За человека, который в последний миг перевернул всю мою жизнь с ног на голову. За человека, благодаря которому, я узнала, что значит жить. Именно жить, а не существовать, отсчитывая дни и месяцы.       Судьба-злодейка сыграла со мной злую шутку и в один момент подарила мне все, чего я не могла добиться на протяжении многих лет. Я сторонилась общества, боясь причинить людям боль. Что ж. Я получила желаемое. Никто не в силах меня увидеть теперь. Я не имею право жаловаться, но, черт возьми, одиночество невыносимо!       Мы не можем получить что-то даром, за каждое слово и мысль приходится платить по заслугам. Наверное, я слишком много думала о плохом, раз судьба расквиталась со мной подобным образом. Она подарила мне заветное одиночество, но не предупредила о его «дорогой цене». Одиночество взамен на тело – странный обмен, правда? Это звучит нелепо, но в пакете бонусов оказались воспоминания. Единственное, что может утешить.       Ничего не остается, как перебирать потерянную жизнь, собирая воспоминания до последней крупинки, чтобы окончательно не сойти с ума. Хотя какое это имеет теперь значение? Я неуверенна, что сумасшествие возможно в моем состоянии. Я ведь даже не знаю, кто я теперь. Я также не знаю, услышали ли вы историю моей непростой, как мне кажется, судьбы, которую я нашептываю каждый вечер, чтобы не забыть самое дорогое. Не забыть то, что потеряла в один миг.       А знаете, что я поняла, потеряв невозвратное? Что жизнь нужно ценить несмотря ни на какие проблемы, потому что дороже ее нет ничего на свете. Вы снова можете упрекнуть меня в глупости, но именно это послужило новым толчком к «жизни», как бы странно это не звучало. Я решила, что должна оберегать того, кто так старательно учил меня жить, потому что он по праву заслужил этой заботы. Я так боялась разрушить светлую улыбку на лице Найла, как сама не заметила, что чуть не превратила его жизнь в ад. Этот парень так привязался ко мне, а я оставила его одного самые важные годы его жизни. Но Он не Я! Хоран доказал мне и всему окружению, что он сильнее тьмы, высасывающей из него все соки через оболочку моего тела. И этим я обязана ему еще больше, потому что темнота покинула меня навсегда с того момента…       Пожалуй, о нем стоит вспомнить подробнее, нельзя упускать такую важную деталь.       Это случилось так нелепо, что стыдно об этом упоминать. А самое интересное в том, что в тот момент я впервые почувствовала себя по-настоящему счастливой и нужной кому-то. Во время большой перемены Найл прислал мне сообщение, в которое гласило, что я немедленно должна прийти на школьную аллею, где меня будет ожидать сюрприз. Мне никогда не делали сюрпризов прежде и в тот момент в голове крутились тысячи предположений о том, что бы этот непослушный «ученик» мог учудить. Не знаю почему, но это сделало меня невероятно счастливой, и я радостно поскакала вприпрыжку к назначенному месту.       А теперь самая одновременно самая нелепая и трагичная часть моей истории. В тот день с утра по округе пробежался дождик и трава была сочной и мокрой. Я так спешила к аллее, что поскользнулась и ударилась головой прямо об бетонный край фонтана. Я не просто ударилась тогда. Я испортила жизнь тем, кто его для меня устроил. Я… я умерла.       По истечении пяти лет мне легко об этом вспоминать, но момент, когда все произошло, был ужасен. И лучше мне вообще о нем забыть.       Поначалу все было как в густом непроходимом тумане. Я не чувствовала и не видела абсолютно ничего. Мне стало жутко страшно. Паника охватила меня с ног до головы, и я начала задыхаться. От испуга я распахнула глаза. Громкий монотонный писк заложил уши. Я закрыла их руками, чтобы избавиться от противного шума и села на кровати, свесив ноги вниз, оглядываясь по сторонам. Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату ворвалась женщина в белом халате. Я испугалась, потому что еще не успела разобраться, где нахожусь, и, быстро встав на ноги, отскочила к стене. Я узнала в этой женщине свою маму. На ее лице читался явный испуг, а ее ладонь прижалась к губам. Увидев знакомое лицо, я расслабилась и улыбнулась ей, но мать прошла мимо меня и кинулась к кровати, одновременно крича: - Кто-нибудь помогите! Медсестра!       Я запуталась в конец и повернулась к матери, чтобы прояснить ситуацию. То, что я увидела, заставило мои ноги прирасти к полу и громка закричать. Я увидела… я увидела СЕБЯ! Себя, лежащую на кровати, с закрытыми глазами, а моя голова была туго перевязана бинтом! Вокруг лежащей меня находились непонятные провода и трубки, а писк не продолжал утихать.       В комнату забежали двое. Одной оказалась медсестра, а вторым – врач. Он подошел к аппарату, едва не задев меня, стоящую с ошарашенным и испуганным лицом, и нажал на какую-то кнопку. Писк прекратился, а затем доктор негромко произнес: - Мне очень жаль. Она умерла. Я предупреждал, что с такой травмой головы не выживают. – Он взглянул на часы, а затем добавил. – Время смерти 2:35.       Мать едва не упала на пол, но ее вовремя подхватила медсестра. Из глаз мамы брызнули слезы, и она прикрыла лицо ладонями, не сдерживая эмоций.       Не выдержав этого спектакля, я вышла на середину комнаты и, громко заявила, размахивая руками словно ветряная мельница: - Это не смешно! Прекращайте ваше представление! Найл, выходи, чертенок! Ты до смерти меня напугал! Твой сюрприз ни фига не веселый!       Но никто не откликнулся. Все оставались на своих местах и не обращали на меня никакого внимания, а доктор лишь сказал: - Какой тут жуткий сквозняк. Мисс Браун, отведите женщину в другое место и дайте ей успокоительное, а мне нужно заполнить документы по этой бедняжке. Жаль, она была так юна.       Его слова меня жутко рассердили, и я хотела толкнуть доктора в плечо, но моя рука проскользнула сквозь него. - Что? Что это еще за херь такая? – В панике заметалась я, рассматривая собственные пальцы и не понимая, как это могло произойти.       Я кинулась к матери, боясь остаться один на один с собой, лежащей мертвым грузом на кровати. Никто, никто не обратил внимание на мой жуткий испуг. Я прикоснулась к руке мамы, но это повторилось снова. Мои пальцы прошли насквозь! Мне никогда не было так страшно, как в тот миг. Хотелось плакать, но не получалось. Я стала умолять Бога откликнуться на мои просьбы все вернуть на свои места, но он не ответил.       Лучшим не стал и день похорон. Было так тяжело смотреть на лица родных. В них отражалась усталость и явные следы бессонных ночей и слез. А больше всех поник Он. Тот, кто научил меня радоваться жизни, выглядел ужасно. Под его глазами «красовались» темные круги, а самих глаз практически не было видно из-за чрезмерно большого количества пролитых слез. Найл держал в руках бумажку, сложенную в несколько раз и обильно переклеенную скотчем. В тот день я больше переживала за парня, нежели испугалась своего тела в гробу и как его опускали в яму, а затем засыпали землей. Когда большинство людей, присутствующих на похоронах, разошлись, Хоран подошел к месту моего захоронения и хотел положить это листочек, но его остановила рука моего отца: - Не нужно. Оставь себе в память о моей дочери. Я рад, что ты был в ее жизни.       Несколько ночей я провела на кладбище одна, потому что неведомая сила не пускала меня за ворота, словно я была все еще привязана к своему телу. Никто не приходил, и несложно было догадаться, что им было слишком больно даже думать о моей смерти, а видеть могилу приравнивалось к удару прямо в сердце. Но, спустя неделю, я увидела знакомую светлую макушку парня. Он подошел к месту моего захоронения и выглядел неважно. Я сидела на холодном камне напротив него и хотела обнять блондина, но вовремя вспомнила, что пройду сквозь, а еще, что я …умерла.       Найл сел прямо на траву, сжимая в ладонях ту самую бумажку, что была с ним на похоронах. По щекам парня потеки слезы, мне резко стало больно, потому что я не могла помочь. Я так хотела сказать: - Хей, Найл, все хорошо. Я здесь и со мной все в порядке, - но он меня не услышит в любом случае.       Блондин вытер рукавом кофты катившиеся градом слезы, а потом вдруг заговорил: - Я могу показаться полным придурком, разговаривая с могилой, но мне нужно выговориться, Сильвия. - Говори. Я тебя слушаю. – Прошептала я, спустя минуту молчания парня. Он естественно не услышал ни слова, но почему-то вдруг продолжил, собравшись с мыслями. - Я не знаю, что говорят в такие моменты. Я не знаю правил, но, надеюсь, ты не обидишься, если я просто выговорюсь. Хотя, что я придумываю? Ты не можешь меня слышать! – Найл резко поднялся на ноги и уже дошел до калитки, но вернулся обратно. _ А вдруг ты слышишь? И вообще это не важно. Я в любом случае должен проговориться. Мне очень больно, Сильвия. Так больно, что я не спал уже несколько дней, не говоря уже о том, что в горло не лезет ни кусочка еды. – Тут я внимательней пригляделась к парню и заметила, как впали его щеки. – Я так хотел сделать тебе приятное тогда. Твоего отца выписали из больницы, и я уговорил твою маму помириться с ним. На удивление, твоего отца даже не пришлось уговаривать сделать это. Он так раскаивался в своих ошибках, что даже стоял на коленях перед твоей мамой, извиняясь. А еще вот. – Хоран развернул листочек, и я увидела фотографию группы Nirvana с автографом Курта Кобейна. Слезы стали рваться наружу, но я не могла плакать, просто не получалось, а потом внезапно полил сильный дождь. Найл тут же спрятал листочек под ветровкой. – Я приму это как знак того, что ты всё слышишь. – Он вяло ухмыльнулся и продолжил, - помнишь тот вечер, когда ты вдребезги разнесла свою комнату? Я забрал кусочки этой фотографии себе тогда, в то время как помогал убирать беспорядок за тобой. Я не знаю, почему сделал это, но мне показалось, что это была ценная вещь для тебя. Я надеюсь, ты не обидишься, если я заберу это себе. Так, я буду всегда о тебе помнить, потому что, наверное, больше не в силах забыть. Мне нужно тебе кое в чем признаться… Я люблю тебя, Сильвия! Я такой дурак, что не сказал этого раньше. Я хотел сказать, когда притащил твоих родителей на школьную аллею, но… не успел. Ты можешь смеяться надо мной, но ты мне нравилась уже давно, но я боялся к тебе подойти. Я только выгляжу уверенным в себе, но как только дело касается тебя, то я теряю дар речи или несу чепуху. Я никогда не хотел обидеть тебя, просто боялся показаться трусом, поэтому накричал пару раз. Если бы ты знала, сколько я мысленно терзал себя потом из-за собственных грубых слов, адресованных в твой адрес. Я надеюсь, ты тоже меня любила, потому что я видел, как горели твои щеки, когда я называл тебя глупышкой. Я готов был называть так постоянно, потому что мне нравилось, как ты смущалась и прятала взгляд. Ты навсегда останешься для меня глупышкой. Моей глупышкой. - Я тоже люблю тебя, Найл. Сильно люблю. – Прошептала одними губами, а сердце трещало по швам, разрываясь на ледяные глыбы. Хоран промок до нитки, но продолжал сидеть на сырой земле и говорить. - Я рад, что набрался смелости поцеловать тебя пару раз. Я навсегда запомню твои теплые, такие нежные губы. Я всегда буду любить тебя, Сильвия. Всегда. Наверное, мне пора идти, иначе я заболею. Ты жила так мало, но я обещаю, что буду жить за нас двоих. Вот увидишь: я сделаюсь счастливым, и моего счастья хватит нам обоим. – Найл встал на ноги и слабо улыбнувшись, зашагал к выходу. Я пошла за ним, чтобы попрощаться, но случилось невообразимое. Я смогла ступить за границы кладбища!       С тех пор я не расставалась с Найлом никогда. Вы можете считать меня эгоисткой, но я нуждаюсь в нем и чувствую, что он нуждается во мне не меньше. Я не раз спасала парня от передряг, со временем научившись влиять на ход его мыслей. Я слежу за всеми его успехами и искренне радуюсь его маленьким и большим победам.       Когда Хоран вернулся в Маллингар после Х-фактора, то прямиком направился на кладбище делиться со мной своей радостью, не подозревая, что всё это время я была рядом и гордилась его успехами. - Я же говорил, что стану певцом, а ты не верила! А я им стал! Я стал певцом, Сильвия! – Это было первое, что он сказал мне тогда.       А после его карьера росла в гору стремительными шагами. Я рада, что в составе группы оказались такие добрые парни. Они любят Найла и никому не дают обиду. Я надеюсь, в скором времени в его жизни появится его хрупкая принцесса, которую он будет любить не меньше, чем любил меня. Нет, я не буду ревновать. Скорее наоборот. Я буду оберегать ее еще больше, потому что она будет той, кто сделает Хорана счастливым. Она станет той, кем не смогла стать я. Ну а частичка моей души всегда будет покоиться в его добром и светлом сердце.       Найл сделал невозможное. Он не просто доказал, что сможет жить за нас двоих, он переплюнул всех и вся, потому что я не знаю ни одного человека на свете, кто был бы более счастливым, чем Хоран. Он радуется каждой мелочи, превращая их в книгу приятных воспоминаний. Его счастья действительно хватает на нас обоих. И не важно, что Найл стал очень занятым и редко приезжает в Маллингар, потому что я всегда буду рядом с ним.

Я его ангел-хранитель. Ангел с холодным сердцем, но пламенными чувствами.