Чёртова геометрия

      …Катастрофа. Очередная мучительная, съедающая заживо катастрофа! Катастрофа, которая заставляет дрожать пальцы. Катастрофа, от которой сердце сжимается в и без того маленький хрупкий комочек льда. Телефон выскальзывает из моих рук, потому что каждая клеточка тела внезапно становится слабой, и я падаю на газон, проезжаясь израненными коленками по земле, но не чувствую физической боли. Мой организм слишком истощен от нависающих проблем, он просто не способен вместить в себя еще одну. Хочется кричать, но в горле стало так сухо, что я боюсь даже сделать вздох. Мне не дано быть счастливой. Только мой разум пришёл в спокойствие, как сердце получило очередной удар, намного больший, чем когда-либо. - Что случилось? Сильвия, Сильвия, ты меня слышишь? – Так нелепо, что этому парню снова приходится приводить меня в чувства. Перед глазами густой туман, и я отчасти рада, что не могу видеть обеспокоенный взгляд Хорана и его дружков, веселящихся в каких-то нескольких метрах от нас, но не обращающих никакого внимания на мой «живой труп». - Он в больнице. – Это всё, что удалось мне произнести, скребя ногтями землю и пытаясь ухватиться за что-то, что может меня спасти на этот раз. Найл не должен это выслушивать, мои проблемы не должны задевать его жизнь, оставляя там черные отметины. Этот парень создан нести свет, а не быть заживо погребенным моими несчастьями. Но Хоран не уходит, он продолжает тормошить меня за плечи, пытаясь привести в адекватное состояние. - Кто он? Скажи, что случилось, черт возьми! – Но я не откликаюсь на его голос, который пропитан злостью и тревогой, а затем внезапно чувствую, как щека начинает щипать и гореть. Найл дал мне пощечину? Он ударил меня? Зачем он сделал это, зная, что я итак на грани нервного срыва? Мне стало больнее в сотни раз, но это помогло, как ни странно. Я распахнула глаза, пытаясь убедиться, что это сделал именно Хоран, и моментально протрезвела от шокирующей новости. - Зачем? – Тихо отозвалась я, проводя пальцами по горящей щеке. - Прости, я должен было это сделать. А теперь расскажи мне, что произошло. – Его голос был тверд и решителен, на мгновение мне показалось, что передо мной сидит не шумный назойливый одноклассник, а настоящий мужчина, решивший не один десяток проблем. Найл положил свою ладонь поверх моей руки, что пыталась охладить пылающую кожу на щеке. - Авария. Я успела лишь услышать, что он в местной больнице. – Я постаралась быть такой же спокойной, как блондин, хотя попытки остановить трясущиеся руки были тщетны. Я просидела еще минут десять, собирая остатки сил, потому что ночь обещала быть длинной, а потом пулей вскочила на ноги, словно меня шарахнула молния, - Мой отец там! Я должна быть рядом!       Не теряя ни минуты, я подобрала с земли телефон и со всех ног рванула в сторону больницы. Я не имею понятия, откуда во мне проснулся новый прилив энергии, но желание спасти отца было сейчас сильнее, чем собственная гордость. Я наплевала на свои обиды, на все грубые слова с его стороны, на его предательство, на всё, потому что его жизнь была на волоске от смерти. Может быть, это всё буйная фантазия, разыгравшаяся в моей голове, и у отца всего лишь перелом ноги, но тогда бы мне не звонила медсестра, поэтому я должна была быть возле него как можно быстрее. - Стой! – я услышала крик Найла, пробежавшийся эхом по всей улице, но мне некогда было его выслушивать. Я была весьма удивлена, когда услышала его голос спустя некоторое время, что я, запыхаясь, мчалась в сторону больницы. Но мысли о том, что у меня паранойя не успели пронестись в голове, так как передо мной пролетел велосипед, а затем я услышала резкий звук колес, тормозивших о шершавый асфальт и твердую речь парня, – Чего встала? Давай садись!       Хоран ехал так быстро, что кружилась голова, а ветер завывал в ушах, мешая сконцентрироваться на происходящем. Я должна быть благодарна своему однокласснику, который не бросил меня в очередной раз. Никто бы другой не согласился принимать участие в моих передрягах, но этот парень ненормальный, раз лезет в огонь каждый раз и остается невредимым.       Мы ехали минут десять, а казалось, что прошел целый час. Я на ходу спрыгнула с багажника велосипеда и побежала вверх по ступенькам, врываясь в коридор больницы и ища взглядом регистратуру. Взгляд медсестры, тщательно вчитывающейся в какой-то листок, моментально устремился на меня. - Где мой отец? - Прокричала я в панике, толком не сообразив о том, что эта девушка не может знать всех пациентов и их родственников наизусть, поэтому мне пришлось исправиться, - мужчина, к вам недавно поступил мужчина после аварии, мне позвонили… - Подождите, успокойтесь. Сейчас я все узнаю. – Девушка усадила меня на диван, а сама зашла в базу данных на компьютере. Я так упорно всматривалась в пальцы медсестры, ожидая ответа, что не заметила, как Найл сел рядом, нервно теребя волосы, превращая их в лохматое гнездо. – Да, буквально полчаса назад к нам поступил такой пациент. Он сейчас в реанимации, ему потребовалась срочная операция. Извините, но мне неизвестно, как долго она продлится. - Ч…что? – Я поднесла ладонь к губам, едва сдерживая слезы. – Пожалуйста, скажите, что ничего страшного не произошло. Умоляю, скажите! – Мой голос сорвался на крик, подавленный слезами. Снова кто-то страдает, близкий мне и уже нет сомнений, что Я тому причина, точнее тот демон, что сидит в моей душе, разрушая окружающих его людей. - Тише, Сильвия. Всё будет в порядке. – Я услышала мягкий голос блондина, а затем почувствовала его ладонь на своей спине. Медсестра сочуствующе взглянула на нас и опустила взгляд, понимая, что не в силах помочь. Мне ничего не оставалось, как прислонить голову к плечу парня, принимая такую нужную в данный момент поддержку. - За что? – Мой вопрос эхом прозвучал в пустом коридоре, а затем раздался громкий всхлип. - Все будет хорошо. Я обещаю. – Найл прижался губами к моим волосам и крепко сжал мою ладонь, переплетая пальцы.       Всё так неправильно. Катастрофически неправильно. Этой аварии не должно было быть. Хоран не должен находиться рядом со мной и проявлять заботу о чужом ему человеке. Я не должна принимать его тепло, потому что это не приведет ни к чему хорошему. Я не умею отвечать взаимностью. Моя стихия – разрушение. И я разрушаю всё, что мне дорого. Это парадокс, но так и есть на самом деле.       Прошла целая вечность, прежде чем к нам вышел хирург, а мое сердце в миг перевернулось, боясь услышать что-то страшное. Лицо врача было измотанным, но по-прежнему выражало серьезность. - У меня две новости. – Его слова прозвучали как страшный приговор, сотрясая и без того напряженный воздух в коридорах больницы. – Операция прошла успешно и ваш отец жив, но есть одно но. – Мужчина сделал паузу, затянувшуюся на несколько секунд. – Он находится в тяжелом состоянии, потому что потерял много крови. Боюсь, нам сложно будет привести его в стабильное состояние, но мы сделаем все возможное.       Я не знала, как реагировать на подобное. Радоваться ли, что отец жив или кричать от информации о его критическом состоянии? - Вам лучше отправиться домой. Его лучше не беспокоить ближайшие несколько часов. Мы обязательно сообщим вам, если что-то изменится. – Хирург проговорил давно уже знакомые ему слова и поспешил дальше по коридору, оставив нас наедине с пугающими словами.

***

      Прошло несколько недель с того несчастного случая, и каждый день был для меня испытанием. Я навещала отца чаще, чем можно было себе представить, а Хоран почти никогда не оставлял меня одну, ссылаясь на то, что вместе легче переносить испытания. Это было для меня так непривычно и, честно говоря, немного страшно. Я ни минуты не колебалась, попросив прощение у отца впервые же секунды, когда он пришел в себя. Я забыла все плохое о нем как страшный сон, понимая, что нет ничего дороже, чем жизнь и тех, кто идет с тобой по одной тропе. Этим кто-то оказался самый шумный мальчик класса. Найл, наверное, уже стал частью меня. Он чертова клейкая лента супер прочности! А мне с некоторых пор стало это нравиться. С ним я забывала о внутреннем дьяволе и старалась наслаждаться жизнью. После ежедневного похода в больницу, Хоран развлекал меня различными способами, начиная с кино, заканчивая футболом и видеоиграми. Наши занятия по геометрии стали более продуктивными, потому что Найл перестал отлынивать, но часто наши уроки перерастали в бои подушками или валянием на диване с кружками горячего шоколада за просмотрами комедий. Я все чаще стала задумываться о том, простила ли мама моего отца, хотя кому я вру, она уже не сможет этого сделать. Мать даже ни разу не навестила его в больнице, хотя я видела беспокойство в ее глазах, когда ежедневно отчитывалась о состоянии папы.       Самое страшное казалось уже позади, и я действительно поверила, что счастье существует. Я влюбилась в свою жизнь, чему не верила поначалу. Это было сложно признать, но Найл каждый раз убеждал меня в этом. Я долго думала также о том, почему этот парень так привязался ко мне, хотя была уверена, что он чувствует ответственность за меня, после того, как стал свидетелем самых трагичных событий в моей жизни. Мне бы хотелось думать по-другому, но ничего более существенного моя фантазия мне не преподносила.       Что говорить о реакции одноклассников на то, что мы с Найлом стали хорошими друзьями? А разве мы ими стали? Мне сложно говорить о наших с ним странных взаимоотношениях, потому что в голове часто всплывает поцелуй тем вечером, когда Хоран устроил для меня вечеринку, хотя сам грозился тем, что в жизни не пригласит меня на подобное мероприятие. Я также все еще помню отчаянный поцелуй под дождем, хотя он и был связан не с самой лучшей страничкой моей жизни, но я не в силах забыть об этом. Но больше подобного не повторялось, поэтому я предпочла записать нас в статус « хорошие друзья», подметив это весьма не плохо для занудной зубрилки.       Даже не пытайтесь спрашивать меня о том, хотела бы я, чтобы Найл вновь меня поцеловал, потому что мой ответ будет положительным. Это кажется мне весьма стыдным. Я не должна быть так зависима от одноклассника, потому что… потому что это просто Найл…просто…Найл. Но я не могу контролировать свое сердце, потому что оно начинает трепетать при виде лучезарных глаз парня и его светлой улыбке. Я боюсь разрушить нашу теплую дружбу, поэтому стараюсь молча подавлять странные и непривычные чувства. С моей стороны это весьма эгоистично, потому что я постепенно затягиваю его с головой в свою трясину, состоящую из страхов и боли, но я нуждаюсь в этом парне. Только благодаря ему я все еще не захлебнулась в собственных проблемах, только благодаря его светлой душе я могу сделать отчаянный вдох.       Как же все запутано…