au-драбблы

Лори ненавидела делать это, но у нее просто не было выбора. За хорошие воспоминания - даже такие, как содержание редкой ныне книги - платили дороже, чем за пользованием тела. Дешевых проституток в эти времена было слишком много, чтобы клиент соглашался платить за них больше, чем сто кредитов, а одно-единственное воспоминание о солнечном дне, проведенном на берегу моря тянуло на все три сотни. Люди забывали о том, как было раньше, а чужие ощущения всегда воспринимались острее. Можно было сказать, что они становились наркотиком людей новой эры. Она уже распродала почти все, что помнила о детстве, оставила лишь лица отца и матери. Это были слабые, смазанные ощущения - она засыпала, а родители поправляли одеяло и шептали ей слова любви. Слишком мало информации, чтобы можно было распорядиться ею должным образом. Скрепя сердце, она рассталась с Риком - остались лишь совсем незначительные события, вроде даты их свадьбы (кто-то купил даже память о том дне, когда тело Рика сжигали в общем крематории, и Лори не смогла бы даже сказать, что сделала с его прахом). Воспоминания о выкидыше были слишком неприятными и знакомыми всем, чтобы за них заплатили много, а отдавать то ощущение легкой радости, когда она узнала о беременности, Лори не смогла бы, даже если бы умирала от голода. Нет, ее нерожденный мальчик - Карл, она даже придумала ему имя - останется с ней. Она садилась в неудобное кресло, чем-то напоминающего монстра, который стоял в кабинете гинеколога в тот единственный раз, когда они с Риком оказались там, и закрывала глаза. Игла впивалась в ухо, проникала внутрь, и Лори сжимала пальцами с обломанными ногтями железные ручки. Она никогда не просила обезболивающего - за это снимали тридцать кредитов, да и действие это обесценивало жертву, которую она приносила. Коротко стриженная блондинка поджидала ее у выхода. Лори отшатнулась в сторону, инстинктивно спрятала руку с пополненным кредитами счетом за спину; она часто слышала, что ограбления происходят прямо на пороге центра извлечения и больше всего боялась, что подобное рано или поздно случится и с ней. Хотя дамочка явно была не из бедствующих - ее пальто было из добротной черной ткани, а на запястье висели самые настоящие часы. - Я могу чем-то помочь? - Лори не желала ей помогать, если говорить начистоту. Больше всего ей хотелось купить консервов и, наконец, хорошо поесть. Она уже три дня питалась слабой похлебкой, на девяносто процентов состоящей из воды. Дамочка замялась; по ней было видно, что она привыкла получать то, что желает. Хотя глаза у нее были неожиданно добрыми и теплыми - Лори уже давно не видела у кого-то подобного взгляда. Кажется, так на нее смотрел Рик, когда они засыпали друг у друга в объятиях. - Я купила твои воспоминания, - Лори застыла на месте, боясь пошевелиться. - Я случайно купила воспоминания о том, как ты играла с собакой, Бастером. Лори смутно помнила золотистый мех и радостное повизгивание, но ничего больше. Это больше не было ее воспоминанием, теперь оно принадлежало этой дамочке. Лори ненавидела ее, пожалуй. - Надеюсь, вам понравилось. - Я покупала их все, - она сделала шаг вперед, и Лори вынуждена была отступить. - Все, которые успевала. Я знаю тебя так хорошо, что без твоего голоса в моей квартире слишком тихо. Ты понимаешь? Она протянула руку, словно желала дотронуться до Лори, но передумала. Запястья дамочки были украшены круглыми шрамами, которые оставались у каждого военного. Их приковывали к креслам, чтобы они не сорвали с себя оборудование, и солдаты погружались в иную реальность, где воевали за благо страны. У этих людей практически не было собственных воспоминаний - те мешали синхронизации, и мозг подвергался вынужденной перезагрузке. Лори было жаль ее. У нее не было выбора. - Пожалуйста, - сказала дамочка, и голос ее сорвался на пару октав. - Мне не нужны воспоминания. Я просто... я никогда не слышала твой смех. Его покупают слишком быстро. - Я почти не смеюсь, - Лори приподняла уголки губ в слабой улыбке, и ей стало не по себе от того, с какой жадной благодарностью дамочка впитывала этот жест. - Я голодна, если позволите... Она хотела уйти домой. Дамочка, похоже, восприняла ее слова по-иному. - Да, конечно, тут рядом есть закусочная... Меня зовут Андреа. Капрал Андреа Гаррисон. Лори кивнула. Жизнь научила ее не отказываться от предложенной еды, и потому она безрассудно пошла следом за капралом Гаррисон. В конце концов, сегодня она будет сыта, и это главное