Закрытая зона.

      Бэкхён медленно засыпал, умостив голову на коленях Сехуна. Старший неосознанно гладил его по чёрным, как уголь, волосам. Сейчас Се понимал, что ещё ни разу в жизни так ни за кого не боялся. Родители умерли мгновенно, и это был шок, но совсем не страх, а после того, как Исин рассказал о столь частых попытках самоубийства в этом учреждении, любое упоминание душевой вызывало в омеге странную панику.       Чонде по-прежнему лежал рядом с младшим, согревая его своим теплом. Кай, Крис и Лухан тоже старались не шуметь, но Сехун видел, как им было непривычно находиться в такой атмосфере. – Джонин, ты хочешь что-то сказать? – спросил О, видя, что парень нерешительно смотрит в его сторону и нервно теребит пальцы.       При упоминании своего имени мальчишка дёрнулся, как от удара, но набрался смелости и сказал: – Вы ведь ещё не знаете, почему мы здесь, так? – Ты думаешь, что если я узнаю, моё отношение к вам изменится?       Кай спрятал глаза от внимательного взгляда старшего и кивнул. – Я не вправе вас судить, каждый человек оступается… – Но мы не… – перебил преподавателя Лухан, но его руку накрыла ладонь Криса. – Лу, не надо. Мы ничего никому не докажем, есть бумаги, отчёты, свидетели. – Это всё из-за тебя, – тихо шепнул омега, а Сехун увидел, как в глазах младшего собираются слёзы. – Я не просил тебя об этом, не просил меня защищать, не просил быть рядом, да вообще не понимаю, чего ты ко мне привязался, – вспылил Крис. – Но я… Я ведь люблю тебя, – посмотрел на старшего Хань, а слеза всё-таки сорвалась вниз по щеке. – А я тебя нет, и когда ты уже это поймёшь! Ты мне не нужен, понимаешь, где ты и где я? – В тюрьме! – крикнул Лухан. – И ты, и я в тюрьме, Фань! Когда же ты сам это поймёшь!       Заснувший Бэкхён вздрогнул, и Сехун ласково погладил его по щеке. – Заткнулись оба! – прошипел Чонде. – Лухан прав, Крис. Мы в тюрьме, а значит, все равны между собой, так что пора и тебе опомниться. Нашёлся мне тут граф Монте-Кристо. – Никогда, – ответил старший альфа. – Ещё немного, и отец вытащит меня отсюда, а вы останетесь гнить здесь, и потом уж точно перекочуете в настоящую тюрьму. – Тебе не надоело? – спросил зло Джонин, прижимая к себе плачущего Лухана. – Ты повторяешь это уже второй год. Но изменилось ли что-нибудь? Что-то не спешат твои родственнички тебя вызволять, и ты по-прежнему гниёшь здесь вместе с нами, отбросами общества. Так что мне начинает казаться, что такими фразами, ты прежде всего себя утешаешь, разве не так? – Не твоё дело, – сказал Ву, а Сехун заметил, что альфа внимательно следит за рукой Кая, что скользит по спине омеги.        «Значит не всё еще потеряно», – подумал Сехун, а потом вслух добавил: – Успокоились все!       В комнате наступила тишина, Чонде и Джонин злобно смотрели на Криса. Лухан тихо всхлипывал в объятиях Кая. Бэкхён снова мирно сопел, а Крис, которому, видимо, больше нечего было сказать в ответ на слова Джонина, громко хлопнув дверью, вышел из комнаты. – Тварь! – прошипел Джонин, за что тут же получил подзатыльник от Лухана. – Что? У тебя ещё есть силы его защищать? Хан, это… – Я люблю его, и какой бы он не был, Крис мой истинный, – решительно произнёс омега. – Дурак он, а не истинный, – фыркнул Джонин, ещё крепче, прижимая омежку к себе. – Эй, своего омегу лапай! – Ну, это само собой, – засмеялся Джонин. – С вами хорошо, но у меня ещё дела есть, – сказал Сехун, осторожно перекладывая голову Бэкхёна со своих коленей на подушку. – Надеюсь, у вас есть чем занять себя до ужина. Если что, я у себя.       Омега поднялся и подошёл к Лухану, приседая на корточки, старший вытер ладонями его щёки. – Не плачь больше, слезам не дано растопить ледяное сердце, а вот сиянию улыбки это вполне под силу.       Сехун направился к выходу, замечая, как слегка дрогнули уголки губ младшего.       Оказавшись у себя в комнате, Сехун решил сперва принять душ, а потом заняться врученными Исином папками. Уже в ванной Сехун вспомнил наставления Чанёля, но после всего, что он сегодня видел, ему хотелось показать то, что он доверяет ребятам, и его дверь всегда открыта для них.       Закончив с водными процедурами, омега вернулся в комнату, где ещё пахло моющими средствами, Сехун подошёл к окну, чтобы открыть его, но увидел замок. – Вот же, – пробурчал он. – Я теперь тут задохнуться должен, что ли?       Взгляд зацепился за связку ключей, оставленную Чанёлем. Сехун решил, что один из них непременно должен подойти. Так и вышло, один из маленьких ключиков заставил-таки замок щёлкнуть, а окно открыться.       О вдохнул прохладу осеннего воздуха. Облокотившись на подоконник, он смотрел в сторону желтеющего на горизонте леса. Ему очень захотелось прогуляться там, и, решив, что сходит туда в выходные, он хотел было уже заняться делом, как его взгляд зацепился за парочку, выходящую из административного корпуса.       Чанёль по пятам шёл за Кёнсу, который, видимо, не очень был доволен такой компанией. Чанёль что-то говорил омеге, а тот лишь хмурился. – Ну, что ты ко мне привязался-то?! – донёсся до Сехуна голос Кёнсу. – Я, по-моему, тебе уже всё объяснил, и менять своих решений не собираюсь. Прости, но мы с тобой только коллеги. И вообще, у меня есть альфа! Так что, Пак Чанёль, отвали!       Пак засмеялся, за что тут же получил увесистый подзатыльник от маленького До. Сехуна даже удивило то, как Кёнсу умудрился дотянуться, а потом омега скрылся в медицинском корпусе, а альфа так и остался стоять посреди двора, обречённо вздыхая. – А этот Чанёль оказывается ещё тот ловелас, – усмехнулся О, но тут же вспомнил грустные глаза Бэкхёна, которыми он смотрел на это лопоухое недоразумение.       Постояв около окна ещё немного, Сехун всё-таки вернулся к папкам. До ужина оставалось пара часов, а это значило, что нужно было поторопиться.       Омега взял верхнюю папку и открыл, с первой страницы на него смотрел измученный и напуганный Бэкхён. И Се нахмурившись, погрузился в чтение. – Бён Бэкхён – омега. На момент задержания неполные четырнадцать лет. Обвиняется в вооружённом нападении на сотрудника полиции. Место задержания – публичный дом. По данным, обнаруженным в месте проживания – сирота. Не раз попадал под подозрения в хулиганстве и уличных драках. Пострадавший – комиссар местного отделения полиции, проводивший рейд по неблагополучным местам города. Характер повреждений – ножевые ранения. Пострадавший был госпитализирован и прооперирован.       К делу прилагалось фото орудия преступления, им был небольшой десертный ножик, а также внесены были и показания пострадавшего, по словам которого: эта малолетняя шлюха напала на него, при попытке задержания за незаконную деятельность.       Отложив папку в сторону, Сехун потёр виски. Эти бумаги просто кричали о том, каким нехорошим человеком был Бён Бэкхён, но после того, что Сехун видел сегодня, он не мог поверить этим сухим отчетам. Вспоминались слова Криса о том, что в этих бумагах лишь то, что хотят видеть люди, а не то, что было на самом деле.       Открыв «дело» Криса, Сехун только убедился в этом. – Ву Ифань – альфа. На момент задержания шестнадцать лет. Обвиняется в распространении наркотиков. Был задержан с поличным, в одном из известнейших клубов города. При нём обнаружено около ста грамм героина в расфасованном виде. При задержании Ву и его подельник, некий Лухан, оказали сопротивление, но, после некоторой борьбы, всё-таки были доставлены в отделение полиции.       К делу прилагалось фото пакетиков с белым порошком и показания свидетелей, которым Фань якобы продавал наркотики и письмо отца Криса, в котором старший альфа говорил о том, что он разочарован в сыне, который так опозорил имя их честной и благородной семьи, и поэтому он принял нелёгкое для себя решение – отказаться от сына и отныне не собирается поддерживать с ним какие-либо отношения. Сехун усмехнулся, интересно, знает ли Крис об этих словах отца?       Дело Лухана мало отличалось от дела его альфы, исключением были лишь показания трёх полицейских, которым Лухан якобы нанёс тяжёлый вред здоровью. Сехуну стало любопытно, на что мог пойти этот ребёнок, защищая свою любовь? Хотя сразу же всплывала утренняя сцена и то, как Хань начал огрызаться, стоило Сехуну заставить альфу злиться. О вздохнул, мысленно пожалев тех полицейских.       Омега отложил папку в сторону и потянулся за следующей. – Ким Джонин – альфа. На момент задержания пятнадцать лет, обвиняется в ограблении ювелирного магазина и организации вооружённого нападения на известного бизнесмена. Находясь в состоянии алкогольного опьянения, Ким Джонин и его подельник – Ким Чонде напали на владельца элитного клуба, угрожая ему расправой. Вызванная полиция, попытавшаяся задержать подростков, попала под волну сопротивления. После небольшой стычки, нарушителей удалось задержать. При них были обнаружены драгоценности, что входили в список похищенных при ограблении магазина несколько дней назад, так же в вещах задержанных было обнаружено несколько чеков, обличающих их в сбыте краденного.       Сехун отбросил от себя папку, ему было не по себе от прочтения всего этого, неужели никто не видел, как были натянуты эти обвинения? Омега пробежался по делу Чонде, отмечая про себя, что в деле этого парня в отличие от дела Кая, были указаны имена родителей мальчика, но ведь за сегодня Чен не раз назвал себя сиротой.       Оставалась последняя папка и полчаса до ужина. Сехун решил, что и это дело будет чересчур надумано, но всё же потянулся к ней. Тихий стук в дверь прервал его порыв. – Открыто, – крикнул омега, собирая с кровати документы.       Дверь тихо скрипнула, и Лухан несмело вошёл в комнату. – А у вас миленько, – улыбнулся младший, но было видно, как подрагивают его руки. – Что-то случилось? – взволновано спросил старший. – Там это… Бэкки… Мне кажется, он горячий какой-то, – тихо произнёс младший. – А Чонде говорит, что его запах усиливается…       О видел, как замялся младший, а его щёки начали краснеть. – Ты думаешь, что у него должна начаться течка? – спросил старший.       Лухан кивнул. – Первая течка, – уточнил Лу. – У нас пока ещё не было этого…       И тут Сехун понял абсурдность ситуации. Закрытый корпус, открытые двери, два юных омеги и трое альф… О тут же сорвался с места, направляясь в нужную комнату, ещё в коридоре чувствуя усиливающийся запах сирени.       Чонде, Джонин и Крис стояли в коридоре. Они выглядели немного потерянно, то и дело, бросая взгляды в комнату Бэкхёна. – Марш на ужин, – скомандовал Сехун.       Альфы переглянулись, но поплелись в сторону лестницы, в то время как Сехун вошёл в нужную комнату. Запах Бэкхёна проник в каждый уголочек этого помещения. – Лу, открой окно, – продолжая командовать, сказал старший, бросив младшему связку ключей.       Хань подбежал к окну, пытаясь подобрать ключ. Связка то и дело норовила выпасть из рук. – Не волнуйся ты так, – улыбнулся Сехун. – От течки ещё никто не умирал. – Да, вы правы, просто… Папа всегда говорил, что течка – первый признак взрослой жизни, Бэкки младше меня почти на полгода, я думал… – Всему своё время, Ханни, – ответил Сехун. – Ты ещё успеешь миллион раз пожалеть, что этот ад вообще существует.       Окно, наконец, распахнулось, наполняя комнату свежим воздухом. Бэкхён поёжился и открыл глаза. – Как ты себя чувствуешь? – спросил Сехун, потрогав горячий лоб младшего. – Как выжатый лимон. А ещё…       Сехун видел, как краснели щёки Бэкхёна. – Там как-то не очень уютно, всё жжётся, зудит, и в голову приходят не очень правильные мысли. – Значит, ты ещё не потёк, – с умным видом рассуждал Лухан, а младший зарылся в одеяло с головой. – Лу, принеси Бэкки ужин, он поест здесь, – улыбнулся старший, а Хань грустно опустил голову. – Нам не разрешают есть вне столовой.       Сехун стукнул себя по лбу за несообразительность. – Точно, тогда сидите здесь, я сам всё принесу.       Старший поднялся. – Бэкки, из-под одеяла не вылезай, а то продует. Дверь я прикрою, чтобы не сквозило. Ничего не пугайтесь, я скоро.       Сехун подмигнул омежкам, устроившимся на одной кровати и вышел, направляясь в сторону столовой.       У входа стояли два охранника-беты и внимательно следили за помещением. Крис и Кай сидели за столом, и вяло что-то обсуждали, Чен же крутился вокруг Минсока, раскладывающего ужин. – Чонде, сядь на место, пожалуйста, – терпеливо говорил старший. – Но я же хочу вам помочь, – настаивал на своём Чен, продолжая перетаскивать кастрюльки. – Эти чугунки, вон какие тяжёлые, а вы слабенький, вас оберегать надо. А я как-никак альфа. – Ты недоразумение, – не сдержав смущённой улыбки, ответил Минсок, а потом заметил Сехуна в дверях. – Се, проходи, какими судьбами? Я думал ты придёшь ужинать в главный зал, мы хотели отметить твоё боевое крещение. – Возникли непредвиденные обстоятельства, – ответил старшему О, а потом обратился к крутившемуся рядом Чену. – Чонде, ты не мог бы обслужить своих друзей? – Что, посекретничать решили? – спросил альфа, но поймав серьёзный взгляд О, кивнул. – Хорошо, Сехун-и.       Альфа взял кастрюльку и пошёл в сторону Кая и Криса, провожаемый ошарашенным взглядом Минсока. – Как он… – хватал ртом воздух повар. – И ты просто так это оставишь? – Пусть зовёт меня так, как считает нужным, – улыбнулся О. – Может, так им будет проще довериться мне. – А не принесёт ли это вреда? – спросил Минсок. – Я вот всё больше убеждаюсь, что панибратские отношения с учениками приводят к опасным последствиям. – Они во многом ограничены, хён, дай им почувствовать свободу хоть в этих мелочах. Возможно, тогда их сердца откроются для тебя. – Сехун-а, а Бэк и Лу придут на ужин? – послышался голос Джонина. – Нет, они поедят в комнате. Чен, будь добр, собери мне их ужин.       Альфа засуетился, собирая на поднос всё самое лучшее. А Се тем временем обратился к охране. – Я не считаю правильным вести в общую столовую омегу, у которого вот-вот начнётся течка, поэтому мальчики поужинают в комнате под моим присмотром.       Один из охранников молча кивнул. – Сехун-и, всё готово, – крикнул Чен. – Спасибо, – кивнул омега. – Я ещё и на твою долю положил, – улыбнулся Чен. – Ты же не оставишь их одних, они хоть и строят из себя крутых стервочек, но на самом деле большие трусишки. – Не беспокойся. Всё с ними будет хорошо. А вы как поужинаете сразу по комнатам и не шатайтесь по коридорам.       Уловив кивки трёх альф и ошарашенный взгляд Минсока, Сехун взял поднос и направился к выходу, но путь ему преградил запыхавшийся Джунмён. – Почему в закрытом корпусе открыты сразу два окна? Кто разрешил?       Альфа повёл носом и его глаза расширились. – Что… – Господи, вы, что на самом деле надеялись, что они навечно останутся детьми? – закатил глаза Сехун. – Им по шестнадцать лет. Это было верхом безрассудства поместить в один корпус альф и омег, особенно сейчас, когда они вошли в пору полового созревания. Течка – естественный процесс, это свойственно всем омегам, поэтому не надо делать такие удивлённые лица. И да, это я открыл окна, Джунмён-ши, дабы снизить концентрацию некоторых запахов. И впредь, я надеюсь, это помещение будет хоть изредка проветриваться. – Но это… это прямое нарушение режима, если кто-то из высших инстанций узнает, вас уволят, вы нарушили… – Эй, главный тюремщик, – окликнул старшего Кай. – Ты чего тут на нашего Сехун-и наезжаешь, а? Не вы ли сами его сюда поставили? Так что давай, топай отсюда, пока мы по-хорошему тебя просим.       Рядом с Сехуном тут же встали Крис и Чен. – Ты мне угрожаешь? – усмехнулся Джунмён. – Джонин, мальчик мой, ты не в том положении. – Да я…       Рука Сехуна легла на плечо младшего. – Мальчики, возвращайтесь к ужину, мы с Джунмёном-ши сами разберёмся.       Парни кинули недоверчивые взгляды на старшего. – Пожалуйста, – улыбнулся им Сехун.       Младшие вернулись на свои места, а О повернулся к удивлённому Джунмёну. – Джонин прав, Исин-ши сам отдал мне в руки этот корпус и его обитателей, поэтому позвольте, я сам буду решать, что для них хорошо, а что плохо. А насчёт высших инстанций, признайтесь, что вам самим не выгодно подключение их к этому делу. – А вы умный малый, – усмехнулся Джунмён. – Исин снова оказался прав. Да и с гавриками этими поладил, смотрю. Вы удивительный человек, Сехун-ши. – Я обычный, – пожал плечами О. – Я думаю, что наш конфликт исчерпан, ведь так? Я могу идти? – Да, конечно, если открытое окно – это необходимость, я так уж и быть, закрою на это глаза. – Спасибо, – поклонился Сехун. – И до встречи.       Омега вышел, провожаемый пятью взглядами: тремя благодарными и двумя восхищёнными.       Свет лампы тускло освещал большой кабинет, ночь медленно опускалась на город, накрывая его чёрным покрывалом. Огни машин разноцветными маячками разбегались по широким автомагистралям. – Вы поняли нашу позицию? – нарушил тишину глубокий голос. – Сегодня вы впервые решили пойти против системы. Я прощаю вам этот мимолетный порыв, но… – Сэр, – перебил уверенный, но мягкий голос. – Мне, правда, понятна ваша позиция, но я с ней не совсем согласен. Вы общались с каждым, кто попадал в коллектив нашей школы, и складывается впечатление, что вы не доверяете моему выбору. На этот раз я решил выбрать кого-то сам и, надеюсь, что вы примете мою позицию. Сегодня вы предъявили мне претензии по каким-то «смутным фактам» в биографии одного из моих сотрудников, а завтра вас не устроит мой коллектив в целом, а я лишь пытаюсь подобрать людей, способных выдержать ваш режим. Этот мальчик… – Этот мальчик слишком юн и горяч, Исин-ши. К тому же, он сирота, да ещё его родители погибли во время инцидента, к которому был причастен один из ваших подопечных. – Тао не участвовал в подготовке того взрыва, – уверенно начал Чжан. – Он… – Он состоит в той группировке, и этим всё сказано. К тому же, один из закрытых в вашей школе людей, вёл финансирование этого теракта. Ву Ифань распространял наркотики, поставляемые Сейсен, а все деньги, получаемые от продажи, шли на подготовку взрывов.       Исин крепко сжал кулаки, чтобы не сорваться и не высказать всё, что накопилось. – Наше министерство попросило оградить этих людей от общества, и вам прекрасно известно, куда отправятся эти дети после достижения совершеннолетия. Эти шестеро должны исчезнуть. – Сэр, – несмело пытался убедить начальство Исин. – Если Тао и Ифань, по-вашему, последователи Сейсен, то причём тут остальные четверо? – Они перешли дорогу слишком влиятельным людям, я говорил тебе уже об этом, так что не лезь в это дело, Син. Просто следуй нашим указаниям, иначе нам придётся сменить руководство школы. – Я понимаю, – прошипел Чжан, буквально впиваясь ногтями в свои ладони. – И да, насчёт этого мальчишки, как там его… – мужчина наклонился, вчитываясь в имя. – О Сехун, кажется. Да, точно, Сехун, так вот, вы уверены, что этот мальчишка не вмешается в наши планы? – Я проконтролирую, – кивнул Исин. – Будьте добры, не хочется ставить ваше уважаемое имя в число предателей министерства, и каждую неделю устраивать вам проверки. – Я столько лет старался быть в числе отличников министерства, завоевать ваше доверие, поэтому будет крайне глупо с моей стороны всё это разрушить из-за кучки неблагоприятных подростков.       Исин нарочито учтиво поклонился. – Верю, а теперь ступай, я жду тебя с отчётом через две недели.       Чжан снова поклонился и вышел из кабинета, а потом чуть ли не бегом помчался в сторону выхода из здания. Эти стены, казалось, давили на него, а сердце билось в отчаянии, от звучащих снова и снова: «Эти шестеро должны исчезнуть. Навсегда».       Исин выбежал на улицу и вдохнул полной грудью. Он не слабый, он что-нибудь придумает, ведь он уже четырнадцать лет борется с одним и тем же врагом. Син понимал, что его битва зашла слишком далеко и люди, которые сперва, казалось бы, помогали ему, теперь стали его самым большим страхом. Они пообещали защиту, а теперь требовали избавиться от тех, что стали слишком дороги. Но Исин найдёт выход, обязательно, ведь за два года он так искусно научился контролировать свои эмоции, а теперь у него есть Се, которого каким-то чудом удалось оградить от «промывания мозгов» министерством, он поможет ему, они разрушат эти стены и вырвутся на свободу. Вот только станет ли эта свобода их спасением?       Исину было семнадцать, когда он встретил своего альфу. Это был безумно красивый парень с добрым сердцем, безграничным желанием помогать людям и уж очень сильно развитым чувством справедливости. Как говорится, когда мы любим, мы многого не замечаем, вот поэтому тогда стремление альфы создать семью и постоянные его заявления относительно священного союза истинных пар, не вызвали у Исина подозрений.       Они как-то быстро поженились, и уже через девять месяцев Исин взял на руки своё сокровище, своего маленького сыночка-альфу, который так приятно пах хвоей. На душе стало так легко и спокойно, словно ты прогуливаешься по лесу. Малыш рос, радуя своего папочку, в то время как глава семейства зарабатывал на жизнь. Альфа всё чаще начал повторять законы «истинности», но в то же время чаще пропадать на работе.       Однажды он пришёл и с улыбкой сообщил, что они переезжают. Было трудно сорваться с насиженного места, но омега не смел перечить мужу, и вот они уже въезжали в новый дом. Соседи вокруг были прелестнейшими людьми, они жили какой-то общиной и часто собирались за большим столом. Омеги помогали Сину с малышом, а альфы обсуждали какие-то важные дела. Исин постепенно привык к своей новой «семье», как называл соседей муж. Шли годы, кто-то исчезал навсегда, кто-то появлялся вновь.       В тот жуткий день Исин играл с сыном во дворе. Мальчику было уже около четырёх лет, и он весело бегал по газону, пиная мячик. Вдруг ворота распахнулись, и во двор вбежал их сосед, он был весь в крови. Исин в панике поймал ребёнка и крепче прижал его к себе. Из дома на шум выбежал муж. – Джихун, – кинулся к нему раненый альфа. – Нас обнаружили, Тэхён погиб, мне чудом удалось спастись. Джихун… – Лидер знает? – спросил альфа, даже не взглянув на мужа и сына. – Нет, я… – Хорошо, проходи.       Джихун втянул незваного гостя в дом, а потом посмотрел на Исина. – Идите наверх, – грозно скомандовал альфа.       Омега не стал спорить и, взяв сына на руки, скрылся в своей комнате. Исин слышал голоса в гостиной, и отчетливо различал голос мужа, а ещё того человека, которого они все называли Лидером. Это был спокойный альфа, лет сорока, он мало говорил, но вся община его побаивалась. Исин иногда замечал задумчивый взгляд мужчины на своём сыне, а мальчик боялся его, как огня.       Через некоторое время, когда голоса в гостиной стихли, Исин решил принести сыну молока. Дверь на задний двор была открыта, и взгляд омеги зацепился за несколько силуэтов, а до слуха донёсся размеренный спокойный голос. – Все вы знаете, как ценна наша священная миссия. Мы боремся за чистоту крови. Наша правда в том, что современный мир начал забывать наставления предков и послания Создателя. Люди снова и снова оказываются под влиянием неверных. Всё чаще рушатся истинные связи, так ещё и беты потеряли стыд, смешивая своё семя с благородной кровью альф и омег. Священные законы поруганы и забыты. Целью нашей жизни всегда было, есть и будет уничтожение неверных. Создатель избрал нас, как защитников крови, наша миссия карать тех, кто не внимает слову истины. За свои благородные порывы, каждого из нас Создатель наградит вечной жизнью в своём царстве. Все мы братья и у нас одна цель – очистить этот мир от сеятелей смуты. Каждый воин Сейсен, отправляющийся на выполнение нашей миссии – избранный. Он идёт вперёд ради великой цели. Он тот, кто покажет этому миру величие и гнев Создателя. Избранный идёт до конца, ведь смерть его цель, это – честь и пропуск в царство Божие. Сегодня двое из нас позволили неверным обнаружить себя, и вместо того, чтобы принять смерть, они привели врага в святыню. – Лидер, я… – послышался голос раненого.       Мужчина стоял на коленях в центре круга, который образовали альфы общины. Лидер стоял к нему лицом и спиной к Исину, который, замерев, наблюдал за происходящим через дверную щель. Паника родилась в сердце омеги, но он от сковывающего страха не мог даже шелохнуться. – Ты должен был умереть, но не выдать места положения братьев, – говорил Лидер. – Ты разочаровал меня, но я дарую тебе прощение. Джихун…       Исин видел, как его альфа поднял пистолет, щелчок и сосед замертво падает на газон. – Приберитесь тут, – приказал Лидер. – И начинайте собираться, нас могут обнаружить в любой момент. Нужно временно залечь на дно.       Исин не мог пошевелиться, крик застыл в горле, а всё тело дрожало. Что он только что видел? Его муж просто так убил человека, всего лишь из-за каких-то устаревших идеалов?       Послышались шаги, и омега быстро спрятался в кладовке. Он присел на корточки и судорожно вдыхал воздух, ноги не держали. Омега сел на пол и схватился за голову. Он постепенно начал осознавать, что это за община, и какую миссию провалил убитый альфа. Его и раньше настораживали все эти вечерние собрания, на которые омегам вход был запрещён, и все эти разговоры о традициях и обычаях, но он не придавал этому большого значения. Он любил своего мужа, и даже не подозревал, что альфа способен на подобную жестокость.       Сейсен – террористическая группировка, борющаяся за чистоту крови, в последнее время в новостях всё чаще и чаще говорили о них. На их совести был не один взрыв, сотни жизней, миллионы боли и слёз. Исин помнил, как плакали его знакомые, что потеряли близких, многих коснулась трагедия. Сейчас омега с ужасом вспоминал, как Джихун ещё две недели назад утешал однокурсника Исина, у которого при одном из взрывов погиб муж. Стало так противно, ненависть завладела сердцем омеги, он попытался подняться, но взгляд зацепился за незнакомые коробки под стеллажами, рука сама потянулась к одной из них, но, увидев их содержимое, Исин в ужасе отскочил, пересчитывая их.       Двадцать, здесь было ровно двадцать коробок, забитых взрывчаткой, поверх которой располагались различные датчики, проволочки и жилеты самоубийц. Омега вылетел из кладовки, бегом поднимаясь в свою комнату. Он кидал в сумку всё самое необходимое, деньги, документы, тёплые вещи.       Перекинув сумку через плечо и прижав спящего сына к груди, омега вышел в ночь, ведь он больше не чувствовал себя здесь в безопасности. Его муж убийца, они с сыном живут как на вулкане. Омега выскочил со двора и хотел было побежать в сторону дороги, ведущей в город, как путь ему преградили омеги общины. – Не хорошо уходить, не попрощавшись, Исин-а, – раздался голос Лидера.       Дрожь прошла по телу, омега крепче прижал к себе ребёнка. – Ты думал, что мы не почувствуем тебя? Твой запах выдал твой страх, кому как ни мне уметь чувствовать его, – говорил старший альфа. – Я живу, чтобы рождать в людях страх. Ведь когда человек боится, им так легко управлять. И куда же ты собрался на ночь глядя с малышом на руках?       Исин пятился, ему снова стало страшно, но сейчас он боялся не за себя, а за своего ребёнка. – Я не хочу больше оставаться здесь, – решительно начал омега, подавив дрожь в голосе. – Вы убиваете людей, храните в доме взрывчатку, вы звери… – Мы избранные, только нам Создатель даровал право очищать святую кровь, кровью неверных, – говорил Лидер. – Ты должен гордиться тем, что находишься среди нас, и твой сын пойдёт по стопам своего отца.       Джихун, стоявший рядом со старшим, сверкнул глазами. – Я не отдам вам сына, – крикнул Исин. – Нет, не отдам! – Син, его ждёт большое будущее, – начал Джихун. – Он станет избранным и… – Мой сын не будет убийцей, нет!       Омега сорвался в сторону леса, он бежал, не оглядываясь, но чётко слышал шаги за спиной. – Заберите у него ребёнка, – крикнул властный голос. – А он… Он нам больше не нужен.       Исин бежал по темному лесу, прижимая к себе малыша. Ребёнок проснулся и теперь плакал. – Тихо, малыш, мы справимся, мы сейчас где-нибудь спрячемся, и эти злые дяди нас не найдут. – Папочка, темно… – плакал мальчик. – Темно и страшно. Я не хочу к ним, тот дядя всегда меня пугает. – Ещё немного, родной, ещё совсем немного.       Исин путался в ветках деревьев, чувствовал, как они раздирали ему кожу на лице, но он не мог остановиться, от этого зависела судьба его сына. Трое альф внезапно появились на пути омеги. – Ну, что, сладкий, добегался? – оскалился один из мужчин. – Что я вам сделал? Оставьте меня, я обещаю, что никому ничего не расскажу… – Поздно, Исин, – послышался серьезный голос мужа. – Твой побег уже предательство. – Джихун, послушай, опомнись, мы же…       Альфа подошёл к омеге и с силой выдернул у него из рук сопротивляющегося ребёнка. – Папочка, – кричал мальчик, пытаясь отбиться от отца, в то время как двое альф держали вырывающегося Исина. – Отдай мне ребёнка, бездушная тварь, – кричал омега. – Ты не сделаешь из него убийцу! Вы просто кучка уродов, возомнившие себя вершителями правосудия! – Вы слышали распоряжение лидера, – равнодушно сказал Джихун, направляясь в сторону деревни. – Нет, – кричал Исин, когда на него посыпались первые удары. – Верните мне сына. Нет, мой Тао не станет убийцей.       Боль терзала разум, сознание пропадало, но Исин продолжал шептать. – Верните мне сына, верните мне моего Тао.