Пари

      — Я уж думал, ты давно дома, — нервно отбрасывая окурок в сторону, ехидно произнес Арсений. Странно, ему-то с чего вдруг нервничать? Это моя прерогатива, меня же на заклание повезут.       — С чего вдруг? — пытаясь справиться со страхом и стараясь казаться спокойным и этаким всезнающим, в свою очередь поинтересовался я.       — Ну как же, — хохотнул тот. — Сбежал, поджав хвост в страхе, — не сдержался от шпильки этот гад. — Я уже собирался отчаливать.       — И что же тебя остановило? А может, кто? — скептически задал свой вопрос я, начиная злиться.       — Твоя патологическая ответственность, — рассмеялся тот в ответ. — Садись, поехали, нечего тут торчать.       Мне ничего не оставалось, как медленно и вальяжно подойти к передней двери, открыть и сесть на сиденье, отвернувшись к окну, чтобы не смотреть на водителя, который быстро сел на свое место и завел двигатель. Бросив на меня серьезный взгляд — это я заметил боковым зрением, — он с сосредоточенным видом двинулся в одному ему известном направлении.       Я смотрел в окно, думая о том, куда и зачем вляпался, поэтому не замечал, куда мы едем. Только когда город остался позади, я вдруг встрепенулся, посмотрел осмысленным взглядом в окно, после чего перевел его на парня, сидящего за рулем.       — Куда мы едем? — стараясь казаться равнодушным, спросил я у него, тот пожал плечами и с таким же скучающим видом выдал:       — Ко мне, конечно.       Возражать или шугаться не было смысла, сам нарвался. Потому ничего другого, кроме как кивнуть и сделать еще более безразличное выражение лица, несмотря на бушующую внутри бурю, не оставалось. Я снова уткнулся в окно.       Перед нами появился шлагбаум, который по мере приближения к нему автомобиля Арсения, быстро поднимался. Проехав мимо будки с охраной, мой спутник только бросил на них взгляд и отвернулся, сделав надменный вид и лицо кирпичом. Я едва не хмыкнул. Вот же выпендрежник.       — Будь проще, к тебе потянется народ, — не удержался я от легкого сарказма, но, вопреки моим ожиданиям, что он сейчас начнет выдавать заумные фразы, парень только... улыбнулся и ответил:       — Вопрос в другом: хочу ли я этого народа? Мне и даром не нужны лишние прилипалы, своих хватает, деваться от них некуда.       Такая искренняя фраза, совершенно несвойственная этому типу, выбила меня из колеи и обезоружила, дальше язвить просто пропало желание, пока он не усмехнулся уже снова своей фирменной кривой усмешкой и дополнил свой прилив откровения и искренности, стараясь сгладить и то, и то:       — Ты же и без простоты подтянулся, так что и другие такие же. Все одинаковы и всем нужно только одно. Ничто не ново под Луной, — закончил он со вздохом.       — Ай-ай-ай, а ты, этакий страдалец, никак отбиться от нас, таких прилипал, не можешь, отмахиваешься-отмахиваешься, и все никак не отмахнешься, — сквозь зубы процедил я, вся моя агрессия вылезла наружу. И если на миг возникли сомнения в этой затее со спором, то сейчас они спрятались глубоко-глубоко, даже носа не высовывая наружу.       — Да ладно, спрячь зубки и колючки, они тебе в ближайшее время не понадобятся, — примирительно заметил водитель, заезжая в гараж и глуша двигатель.       Я вышел из автомобиля, потянулся, разминая затекшие слегка конечности, оглянулся, едва не присвистнул от количества автомобилей, находящихся в этом огромном помещении. Салоны по продажам просто нервно курят в сторонке. Здесь чего только не было: и старые «Волги», и «Чайки», и довоенные автомобили, которые я видел только в старых фильмах.       — Нравится? — заметив мой потрясенный взгляд, с гордостью спросил Арсений, меня хватило только на то, чтобы согласно кивнуть. — Это коллекция — гордость отца, он помешан на ней, — признался юноша, странно глядя на меня, с некоей добротой, что ли, что меня удивило. Сегодня наверняка день сюрпризов. Насколько же разным этот тип бывает. Мне вдруг искренне захотелось узнать, какой же он на самом деле, без этой маски ехидства и пренебрежения.       — Идем, потом, если захочешь, посмотришь, я проведу тебе экскурсию и расскажу историю каждого экспоната, — беря за руку, отчего меня словно током шарахнуло, Арсений повел меня в дом.       В гостиной, куда мы попали с другой стороны гаража, уже стоял накрытый стол. Мой спутник подошел к нему, указал на то, что находилось на поверхности, отчего у меня слюнки потекли, затем указал на стул.       — Давай перекусим и... — взгляд парня стал хитрым, он облизнулся и закончил: — Займемся более приятными вещами.       О более приятных вещах думать не хотелось, а вот о еде — да, так как за ночь работы я ужасно проголодался. Есть хотелось со страшной силой. Постаравшись отрешиться от того, что меня ожидает, я стал пробовать то, что приготовили повара этой семьи. Все оказалось очень вкусным, таяло во рту. Когда уже ничего не лезло, я расслабленно откинулся на спинку стула, наблюдая за манерами хозяина дома. Тот, заметив мой взгляд, отложил вилку с ножом, подмигнул и первым встал из-за стола.       — Идем? — предложил он, я только обреченно кивнул головой, с трудом вставая, так как полный живот мешал резво двигаться.       На негнущихся ногах я вошел следом за Арсением, обреченно склонив голову, словно меня вели на казнь. А вот стоило за моей спиной захлопнуться двери, как хозяин дома тут же обескуражил вопросом:       — Ты какие игрушки предпочитаешь? — внутри все похолодело, он ко всем своим недостаткам еще и извращенец.       — Э-э-э... В смысле? — на всякий случай решил уточнить я, а юноша вдруг расхохотался, хлопнув себя по лбу.       — Я компьютерные игрушки имею в виду, — его согнуло от того, как я попытался словить челюсть после этой фразы. — А ты что подумал, извращенец мелкий? — сузив глаза, хитро поинтересовался тот.       — Э... о них и подумал, — попытался выкрутиться я. — Только решил, что не так понял твой вопрос.       — Ага, заливай мне тут, — продолжал веселиться Арсений. — Наверняка в мыслях уже представил меня этаким садюгой-извращенцем с плетками, флогами, стеками, вибраторами. Скажи еще, что я не прав? — этот тип снова откровенно издевался надо мной, только сейчас это походило на шуточную перебранку, которые мы иногда устраиваем с Тимом, и обидного в словах юноши не было ничего, так же, как и желания выделиться или унизить, как это было прежде.       — У тебя слишком бурная фантазия, — буркнул я, так как сказать мне было больше нечего, ведь он оказался прав, а обманывать я не умею.       — Никто пока не жаловался, — хохотнул Арсений, подходя к компьютеру и включая его. — Ладно, мыслитель, садись, в этот раз выберу на свой вкус, а потом будет видно, — подмигнув мне и указав на стул, произнес он.       — В этот раз? — удивился я. — Тебе что, не с кем в игрушки играть? Я-то тебе зачем? — меня стали одолевать сомнения. — Ведь не для этого ты меня сюда привез, судя по твоим пошлым намекам.       — Всему свое время, — вдруг серьезно произнес юноша. — А пригласил... действительно составить мне компанию, одному скучно, а достойных соперников нет. А в тебе я увидел как раз того, кого надо.       Не став больше ничего говорить, спорить, что-то выяснять, я просто занял место, на которое указал Арсений, и часа три-четыре мы рубились в игрушки. Во мне проснулся азарт, скованность и сомнения исчезли, захватив с собой волнения и негатив, направленный на этого выскочку. Именно за эти несколько часов я словно увидел своего мучителя с другой стороны, взглянул на него по-новому. И ведь он оказался не таким уж зазнайкой и снобом.       Сколько бы мы еще рубились в компе, сказать сложно, но из-за двери послышался приятный женский голос:       — Мальчики, заканчивайте, надо подкрепиться, а то на голодный желудок вас все монстры перебьют.       — Да, мам, сейчас идем, я только убью одного и... Че-е-е-ерт... Ма-а-а-ам! — завопил разочарованно юноша, с тоской глядя на своего персонажа, которого доедал один из монстров.       — Ага, скажи еще, что я виновата, — усмехнулась женщина, удаляясь и бросив на ходу: — Жду вас в столовой, у вас три минуты.       — Ну вот, так всегда, — разочарованно протянул Арсений. — Идем быстрее, а то маман за опоздание придумает наказание, она в этом мастер.       Первым подскакивая со стула, товарищ бросился к двери, я за ним, после того, как он предложил наперегонки. И по закону жанра мы застряли в проеме, каждый хотел успеть первым, а в итоге не смогли и сдвинуться с места.       Несколько неудачных попыток привели к тому, что я... Вдруг почувствовал стояк товарища. А взглянув в его глаза, едва не подавился воздухом, настолько они стали томными. Я смотрел на него, как кролик на удава, чье лицо медленно приближалось к моему. Осталось всего несколько сантиметров, как...       — Одна минута... — донеслось до нас, заставив дернуться от неожиданности и едва не вывалиться в коридор.       — Зато освободились, — буркнул я, набирая скорость, чтобы обогнать-таки юношу, но он не отставал.       Уже вбегая в столовую, мы снова застряли в дверях, не желая уступать друг другу первенства. Представляю себе картину: два здоровых лба пытаются протиснуться в дверь, не желая уступать. Одно дело я себе это представлял, — себя-то со стороны не видно — и совсем другое, когда на нас были устремлены две пары сначала изумленных, а потом веселых глаз.       — Мать, с твоими наказаниями наш сын и его друзья когда-нибудь лбы расшибут, — не сдержавшись, расхохотался мужчина с проседью на висках, точная копия Арсения, только, естественно, старше.       — Зато голодными не останутся, — парировала довольно привлекательная женщина, о которой в жизни не скажешь, что у нее такой великовозрастный сын. — Вам помочь или все-таки сами доползете до стола? — усмехнувшись и обращаясь уже к нам, хитро поинтересовалась она.       — Сам-м-ми... — пыхтя и проталкивая нас обоих, выдал Арсений.       Красные, как вареные раки, мы все-таки одновременно плюхнулись на стулья, пытаясь отдышаться. Все время родители только посмеивались, наблюдая за тем, как этот гад пытался меня подколоть, то я вилку взял для мяса, собираясь есть рыбу, то нож схватил для разрезания утки, вместо того, который предназначен для еды, а то и вовсе пытаясь навязать мне странный предмет, похожий на китайские палочки, для суши.       Несмотря на все эти нюансы, мы весело провели время, вкусно поели. Более того, я вдруг почувствовал, что мне нравится этот парень. Естественно, как личность, как друг, которым я захотел, чтобы он мне стал.       Про спор благополучно было забыто. Как выяснилось позже... зря.