Сан-Францокио под защитой...

Слабость. Это первое, что почувствовала Хани. Сил едва хватало, чтобы хотя бы открыть глаза. Хани не сразу поняла, где находятся. В помещении стояла тишина, но только пару секунд. Как только Хани услышала пиканье энцефалографа, она сразу поняла, что находится в больнице. Еще через несколько секунд Хани открыла глаза на половину, и при этом услышала кого-то еще. Сбоку стояла какая-то девушка, лет 23 максимум. У нее были черные волосы, смуглая кожа, одета была в белый халат. Сейчас она что-то печатала на планшете, стуча по нем хорошим маникюром, и иногда посматривала на показание с других приборов. Собравшись с силами, Хани попыталась обратить на себя внимание. - Вооодыыы...- кое-как прохрипела Хани, но к счастью врач услышала ее. - О, проснулась уже. Ну как себя чувствуешь?- весело сказала врач. - Не... Не очень... Водыыыы...- Хани чувствовала чудовищную жажду. А потому сейчас она была готова на все ради глотка воды. - А, да. Держи.- при этих словах врач налила в стакан воды и всунула в рот Хани соломинку. Хани жадно начала глотать воду. Тут же она почувствовало какое-то облегчение и небольшой прилив сил. Когда стакан опустел на половину, врач поставила стакан обратно на тумбочку. - Долго я здесь уже?- уже более разборчивым голосом спросила Хани. - Два дня. И это, кстати, удивительно. После того, что ты пережила, люди неделю могут спать. Вот, что значит "молодой организм".- врач села на стул возле кровати Хани, чему та была только рада. - А мои... мои друзья здесь?- вдруг вспомнила Хани. Сейчас она очень хотела поговорить с ними. - Нет. Они не смогли прийти. В городе чрезвычайное положение. Снегопад все не прекращается. Коммунальщики не справляются, уже потеряли половину техники. На работу выходят только муниципальные службы. Ну, то есть я. У нас тут вся больница переполнена "снеговиками". Ну, то есть людьми с переохлаждением. На краях города свет вырубился и отопление. Уже несколько случаев разбоя. В общем, в городе полный Ад и Израиль. Так что можешь даже радоваться. Ты тут в безопасности. - Это почему же?- спросила Хани, смотря девушке прямо в глаза. Она пыталась увидеть имя врача на бэйджеке, но даже с очками не могла этого сделать. - В город ввели национальную гвардию. У нас тут как раз целая рота. Мы их санитарами сделали. Таскать туда сюда, что скажут.- все еще с улыбкой говорила врач.- Да, кстати. Я Айсу. - Хани.- коротко ответила блондинка. - Я знаю. Я общалась с Хиро по твоему телефону. Просто я его уже знаю. Вот и позвонила. Он так испугался за тебя. Потом еще эта позвонила... ГоГо. Да, точно, ГоГо. Вот она вообще кошмар какой-то. Она уже трехэтажным матом начала орать на меня, а я пытаюсь ей объяснить, что ты в реанимацию, что я ничего не знаю. Нет, она как упертый баран... эм, овца на меня прет и требует отчета. Прям как наш бывший главврач, ей Богу.- Айсу уже возмущалась, но в ней все еще было хорошее настроение. - Хе, ГоГо такая. Всегда была строптивой. Она у нас на машиностроительном факультете.- Хани тоже немного улыбнулась.- А со мной что, знаешь? - Да. У тебя...- Айсу начала что-то нажимать на планшете, а потом продолжила.- Ожоги 2-ой степени всей левой руки. А еще тебе пол лица разворошило. Теперь у тебя 12 титановых зубов в левой части... - Стоп, ты сказало "лицо разворошило"?- у Хани появлялись зачатки паники. Только сейчас она почувствовала, что у нее вся левая рука перебинтована. И левая часть лица тоже. - Да. Ты не волнуйся. Наш хирург тебе лицо так исправил, разницы вообще никакой. Разве что тонкая линия сбоку и на шее. Но ее загаром можно легко убрать. Так что ты еще ОЧЕНЬ легко отделалась.- все еще с улыбкой сказала Айсу, но Хани почему-то чувствовала, что ее обманывают. - Ты мне врешь. Я... Я тебе не верю...- вот теперь у Хани была паника, но Айсу знала, что надо делать. - Ладно, ладно, успокойся. Подожди ка...- с этими словами Айсу начала отклевать бинты и пластырь с лица Хани. Блондинка же только молча смотрела на врача, в ужасе ожидая, что она может увидеть вместо своего лица. Через несколько секунд Айсу положила что-то белое квадратной формы на стол, где лежала вода, а потом поднесла к Хани к зеркальце. Теперь радости Хани не было придела. Все ее лицо было на месте. Полностью. Она посмотрела самой себе в рот, где увидела серебристые зубы. Вот уж ирония- всю жизнь все мечтают о сверкающих зубках, а теперь вот они, но теперь как-то переборщили с блеском. Но сейчас Хани радовалась одному- ее лицо было в порядке. Полностью. Это было самое главное. - Но... Но как...- все еще не понимала Хани. - Когда тебя привезли, у тебя рука и лицо были в ожогах. Это еще чудо, что у тебя глаз левый цел. У нас, к счастью, умеют выращивать кожу... Даже не спрашивай как, с нас взяли подпись о неразглашении. В общем кожа выращивается не быстро, а потому надо было решать, что тебе спасать- лицо или руку. Хирург наш выбрал лицо. Вот и спасли. А вот рука уже останется вся в шрамах. Уж извиняй.- только сейчас, когда к Хани полностью вернулось зрение, она заметила синяки под глазами Айсу. Также она заметила, что Айсу говорит короткими фразами, но по делу. Скорее всего она не спала уже двое суток. - Айсу, а ты не знаешь, что вообще произошло? - Онкологический центр взлетел на воздух. Взрыв газа... - А... А д-дети... А п-папа...- у Хани начиналась истерика. Она предчувствовала самое худшее. - Гм...- Айсу опустила голову, и продолжила только через пару секунд.- Хани. Там все сгорело дотла. У нас в морге уже 150 сожженных детских трупов, и еще 35 взрослых. И они продолжают поступать. Труп папы римского ищут среди взрослых трупов по стоматологической экспертизе. Прости.- Айсу уже сама чуть ли не плакала. Ей самой было больно от мысли, что там погибло столько детей. - А... А еще кто нибудь... хоть кто-то... - Да. Джек Фростнорд. Вы оба- единственные выжившие. - Что с ним?- тут же спросила Хани. На ее щеках уже текли дорожки из слез. - Эххххх... Его выбросило взрывом из окна, но... У него перелом позвоночника. 22-ой позвонок раздроблен вдребезги. Спинной мозг разорван. Если говорить откровенно- ходить он больше не сможет. Это невозможно в принципе. Также еще у него болевой шок. Его нашли по его воплям. Потом у него произошел микроразрыв сердца от боли. Знаешь, как бы это не звучало, но к счастью у нас в это время умер один парень, от холода. Ему было 21. К тому же с такой же группой крови, как и у Джека. Наш главврач приказал вырезать трупу сердце и пересадить Джеку. К счастью, мы успели. Жить он будит, но... Теперь только с кресла каталки. Сейчас он еще под наркозом.- Айсу все еще говорила короткими фразами, но теперь ей было больно все это говорить. Ей было искренне жаль тех детей, было жаль Джека. Но она ничего не могла сделать. - Мне... Я... Я должна... уйти... Я хочу домой... уйти... Я хочу уйти... Дай... Дай мне мои вещи... Я... Я...- Айсу зразу поняла, что у Хани началась полная истерика. А потому она быстро взяла шприц, который лежал на тумбочке. Она принесла его на всякий случай, и теперь он пригодился. Удерживая одной рукой Хани за грудь (это не то, что вы подумали), а второй взяла шприц, зубами вытащила колпачок и всадила пятисантиметровую иглу Хани в вену на внутренней стороне локтя. За пару секунд Айсу выдавила содержимое шприца. Хани замолчала и спокойно легла на кровать. - Засыпай, Хани. Тебе надо поспать. Засыпай. Сладких снов, Хани.- Айсу положила Хани на кровать и погладила блондинку (и это тоже не то, что вы подумали) по голове. Через секунду Хани закрыла глаза и начала спать сном младенца. Айсу же встала и вышла из палаты. Ей предстоял трудный день, ведь сейчас только 7:30.