Немного другая легенда

- Ну, так что, господа, я дождусь приглашения, или мне выломать двери и самому откупорить себе бутыль вина? Иссиня-черная дождевая туча рассосалась так же стремительно, как и возникла, оставив о себе лишь смутную память в виде влажной земли и «слез», что мерной капелью стекали с покатых крыш. На чернильном небе серебристыми огоньками вспыхнули звезды, складываясь в причудливые созвездия, окружившие собой золотисто-белый лунный серп. Денерим, каждый его уголок, начиная с полупустого порта и заканчивая теряющимся в безоблачной черноте выси форта Драккон, спал, накинув на голову подбитое плотным мраком покрывало ночи. Все спали... или делали вид, что спят, стараясь не тревожить магию дремлющего царства. Кто-то, в молчании склонившись над свечой, листал страницы книг, до краев полные драм или романов. Кто-то, покачивая в руке бокал вина, сидел у камина, наслаждаясь своим уединением. А некоторые, их было немало, запертые в прочных стальных клетках, сжавшись в комок и дрожа от страха и холода, молились Создателю, - единственному, кто, казалось, мог их услышать, - прося Бога о смерти или о спасении, недоумевая чем именно заслужили такой участи. - Эй, Тальясен! Они... кажется, куда-то пропали, - хмуро заметил один из мужчин, толпящихся за порогом «Жемчужины», вновь, после двухминутной отлучки, вернувшийся на свой пост у одного из двух окон. Тот, кого назвали Тальясеном, сжал челюсти, еще раз со всем силы ударив по двери кулаком и, так и не дождавшись ответа, сменив милость на гнев, холодно велел, лениво протирая левую кисть: - Вышибайте. Их было шестеро. Шестеро хорошо обученных Антиванских Воронов. Шестеро мужчин, - четверо людей и двое эльфов, - облаченных в дорогие кожаные доспехи. Шестеро, что скрывали свои раздробленные души за масками воров-убийц, вытатуированными черным лаконичным узором вдоль линии скул. Шестеро глупо опростоволосившихся наемников, заставших своих жертв врасплох, загнавших их в тупик, - как дикий коршун настигает свою добычу, - но так нелепо их упустивших. И из-за чего? Из-за глупой привычки к театральности. Впору рассмеяться в лицо своему позору, не будь он так настырно ядовит. - Осмотреться, шум не поднимать, крови зря не лить, - сдержанно распорядился лидер, ловко перемахнув через барную стойку, хватая со стеллажной полки початую бутыль какого-то мутного вина. – Зевран и Стражи мне нужны живыми. Они не должны были далекой уйти, - спиртное терпкой вязкостью скользнуло в горло, просочившись сквозь разжатые зубы, камнем бухнувшись в пустой желудок, вызвав слабый приступ тошноты. Мужчина отвел бутылку от губ, отвращено кривясь, поставил ее на место, сплюнув на отдраенный пол густой слюной. – И найдите мне хозяйку этого притона! Шевелитесь!       Тем временем, опережая противников на какой-то десяток минут, Зевран Араннай, довольный собой, прижал полусухую головешку факела к другой, уже зажженной, висевшей на дощатой стене тайного хода, ведущего из «Жемчужины» к портовым задворкам. Месту не ахти какому знаменитому, но зато укромному и тихому, - мало кого интересует подворотня, полная грязной бедноты, пчелиным роем разлетающейся по городу в солнечные дни, извечно выставив перед носом шершавую ладонь в надежде на подачку. Шикнув, пламя затрещало, перескочив с одной «жаровни» на другую. Эльф инстинктивно отдернул голову, остерегаясь метнувшихся во все стороны огненных языков, обернулся на двух молчаливых спутников и вымученно усмехнулся: - Чем тебя не устраивает этот замечательный кинжал, друг мой? - Напомни мне еще раз, Благородство, почему я без меча? – вместо ответа, с досадой крутя в руке то ли толстую иголку, то ли обеденный нож, поинтересовался Оуэн. - Эрл Эамон... – начал было Алистер, но осекся, вникнув в риторический подтекст вопроса. - Хорошо, что я хотя бы один из цестусов у тех пернатых позаимствовал... а это... Даже у Евы зубочистки помощнее будут! Как им драться? Зарезать – расплюнуть! А вот драться... не представляю, - как ни в чем не бывало, продолжил брат, подняв недоуменный взгляд на Ворона. Блондин последовал примеру младшего, хотя ему, стоит отметить, повезло чуть больше: в подвале мадам Санги, который пришлось минуть на пути к побегу, со стойки для оружия бывшему храмовнику удалось умыкнуть немного поржавевший кусок железяки с гардой и довольно обтертой рукоятью. К несчастью подобное «чудо» имелось лишь в единичном количестве, так что... кто успел, тот, как говорится, и съел. - Какая разница? – лениво осведомился Зевран, махнув свободной рукой. Он-то был при своих парных «ножичках», ему-то было, по сути, плевать. – Против отряда хорошо обученных Воронов ваши игрушки ничем бы не помогли, может мне поверить. - То есть великий и ужасный Антиванский наемник, не побоявшийся предать «своих» и переметнуться к «чужим», немножко наложил в штанишки, осознав трагизм неизбежной встречи с бывшими приятелями? – растягивая слова, скалясь в саркастичной улыбке, пропел Оуэн, не сводя внимательного взгляда с остроухого собеседника, пытаясь поймать мимику его испуганного лица. Но, как и всегда, Араннай смог удивить. Медленно растянув губы, эльф тихо, театрально рассмеялся, показывая сверкающие, как жемчуг, два ряда зубов. - За что ты мне нравишься, мой дорогой Страж, так это за твою поразительную проницательность! Клянусь Создателем, ты верно подметил суть – моя персона, ставшая весьма нежелательной в некоторых кругах, не слишком-то спешит встретиться лицом к лицу с некоторыми не менее известными личностями. Кишки мне через уши на первых порах, конечно, не выпустят, а зная Тальясена, он даже вернуться предложит и «песнь» о грядущем прощении споет... но нет! В свете последних событий и в связи с некоторой сменой приоритетов, я бы предпочел остаться с «хорошими» парнями, нежели вернуться на сторону «веселых, но плохих». К тому же с вашим чувством юмора все, смею заметить, не так уж и плохо, - на этой эпичной ноте, после не менее запоминающегося монолога, Зевран эффектно крутанулся на пятках и зашагал по темному ходу, удерживая в руке факел. В такт его походке огонек чуть подпрыгивал, освещая округлой формы земляной тоннель с деревянным потолком, вес которого удерживали тянущиеся рядами вдоль стеночки подозрительного вида опоры. Давно отсыревшие бревна не внушали должного доверия: так и чудилось, что не пройдет и секунды, как один из столбов треснет, сложившись пополам, запуская тем самым цепную реакцию, и внушительный пласт земли, уместивший на своей спине столичные дома-монолиты, обрушится на головы неумелых беглецов, похоронив их под этим завалом, подобно букашкам. - Неплохое подземное местечко, а? Это на случай, если злобная жена заявится средь ночи в бордель искать непутевого мужа? – догоняя эльфа, кое-как запихав новоприобретенный «перочинный ножик» за пояс, поинтересовался брат. – Под Денеримом подобных лазеек много? - Не уверен и... никогда не думал о подобном применении этого хода, - задумчиво протянул бывший наемник. – Хотя, быть может сейчас он для того и служит... - Меня больше интересует, кем именно были тем недружелюбные ребята, - прерывая начало очередного бессмысленного диалога, холодно произнес Алистер, поравнявшись с Оуэном и Араннаем. Коридор был достаточно широк, чтобы трое мужчин могли идти по нему плечо к плечу. – Старые знакомые? Как они узнали, где ты, эльф? И то, что с тобой будут Серые Стражи? - Понимаю твою подозрительность, Страж. Но из всех вопросов могу ответить только на первый, - светловолосый антиванец остановился, повернувшись к блондину. – Да, это мои старые друзья. Из Воронов – касты воров и убийц. Их лидер – Тальясен – мой близкий приятель. И нет, желанием вернуться обратно на кривую дорожку я не горю. - Называешь свою прежнюю жизнь кривой дорожкой? Очень поэтично, - что-то в его словах было от Морриган. Дурной знак. - Ох, так я тебе действительно не нравлюсь! – вдруг воскликнул Зевран. Младший даже на шаг отступил, внезапно оказавшись зрителем в ссоре, не имеющей к нему никакого отношения. – От осознания этого мне даже полегчало! А ты неплохо притворяешься, не подумывал податься в барды, когда все закончится? - Да не! Алистер же у нас королевских кровей! У него на роду написано не в ножички с простыми смертными играть, а деревянные фигурки и флажки по картам двигать, - не удержался брат. Сглотнув, бывший храмовник насупился, сжав кулаки, но сдержался. Что-то в этой фразе, произнесенной Оуэном, было истинно. Ужасно, нежелательно, но правдиво. А на честность, как известно, злиться не имеет смысла. Иллюзии страшнее, хоть и привлекательней. - Почему они отправили за нами именно тебя, эльф? Я видел, как ты дерешься... не мастер, скорее подмастерье. А в Воронах, мне думается, есть и более квалифицированные люди. Почему ты? - Ха! Ты меня ударил в самом сердце, честно слово, Страж! Растоптал душу и станцевал на ее хрупких осколках, - пряча досаду за иронией, отозвался Араннай. Они с блондином были практически одного роста – наемник чуть ниже. Стояли в шаге друг от друга посередине земляного тоннеля: один насмешлив и невозмутим, другой настороженно хмур. – Раз уж тебе так важно: мастера редко берут работу за пределами Антивы, - наконец, без намека на шутку, произнес бывший Ворон. – А я предложил высшую цену. - Предложил цену? - У нас договор: отдавать гильдии долю с того, что указано в контракте. Кто предложит большую долю, получает контракт – если гильдия считает, что от него будет толк. - И они решили, что от тебя будет толк? - Против троих новичков из Серой Стражи, один из которых девчонка? Видимо, да. Хотя... женщин часто недооценивают. - И много народу боролось за этот контракт? Просто, ради интереса. - Никого, - пожимая плечами, отозвался Зевран. – Вы, как-никак, Серые Стражи, и даже в Антиве убийство членов вашего ордена считается… дурным тоном. Полагаю, тем легче было гильдии выбрать меня. - Стоит предположить, что тебе там были не рады с самого начала, эльф? - Злорадствуешь, да? Ты уж прости, дружище, но так глубоко в себе я копаться не намерен. Может быть, когда-нибудь, попивая дорогой антиванский бренди на могиле Архидемона... эх, будет же время! - Ладно, - вытянув руку, Алистер забрал факел у бывшего наемника, направившись дальше по коридору, бросив через плечо: - Мне полегчало! Но это не значит, что я стал тебе доверять.

***

Затхлый воздух, треск факела, нервирующее «музыкальное» мычание под ухом и эхо шагов, растворяющееся во мраке за спиной. В какой-то момент коридор свернул, левее и вверх, без ступеней и ориентиров выводя троих беглецов, - в их случае это вряд ли можно считать за оскорбление, - к запертым дверным створкам. Через тонкую щель с той стороны в недра тоннеля пробивался тусклый свет ночного неба, подобно лезвию разрезающий витающую в темном пространстве пыль. Опустив деревяшку с пылающим огоньком под ноги и затушив пламя сапогом, Алистер подошел к выходу, с силой толкнув низкие воротины, но в ответ раздался лишь характерный звон цепи, на какую обычно запирают старые склады. Звон, не предвещающий ничего хорошего. - И что теперь? Сшибать с петель? - Это слишком шумно, - заметил Зевран, огибая блондина. – Доверься профессионалу, будь хорошим мальчиком. Недовольное хмыканье было благоразумно оставлено без внимания. Синхронно сложив руки на груди, что бывает лишь в тех редких случаях, когда люди всецело духовно уравновешены, - в случае Алистера и Оуэна критерий этот был весьма спорен, - бывший храмовник и брат отошли в сторонку, смирившись с навязанным им ожиданием. Эльф же, выудив откуда-то короткий ножик, сосредоточенно, по привычке прикусив кончик языка, безуспешно пытался просунуть лезвие в видимую щель. Задача, прямо сказать, не из легких, учитывая толщину стали и... узость цели. В итоге, после дюжины раздраженных вздохов, выдохов, мычащих полукуплетов и досадных переминании с ноги на ногу, нож таки прошел, помяв острые краешки дверок, проскользнув меж сцепленных некрупных металлических звеньев с той стороны. Раздался треск, тонкий, звенящий, за которым последовал характерный лязг и глухой удар о влажную после дождя землю. Досадно вздохнув, Араннай неторопливо прижал ладонь к одной из створок, выталкивая ее наружу. Тут же под ноги свалился некрупный осколок поломанного лезвия ножа. - Неплохо, - заметил младший, первым выбираясь из тоннеля, чуть не споткнувшись о валяющуюся тут же у выхода цепь с мелким, смехотворным замком. – Я смотрю, не сильно-то хозяйка борделя заботится о безопасности своего заведения. Будь я вором, и знай я этот путь, подобная мелочь не стала бы для меня большим препятствием. - Будь ты вором, в мире бы лил слезы один грустный Архидемон, - равнодушно заметил Страж. – Хотя о чем это я? Он плясал бы от счастья, зная, что на его жизнь не покушается подобный идиот. - Кажется, сэр Благородство научился шутить. Похлопаем же! – вначале оторопев, но затем, взяв себя в руки, отозвался Оуэн, негромко зааплодировав. Губы его растянулись в нарочито насмешливой улыбке. – Так для чего, все-таки, был придуман этот ход, Зевран? - Для контрабанды, - тактично закрывая «двери», ответил остроухий. – Алкоголя или девушек. Не имело значения, - так же невозмутимо добавил он. Как само собой разумеющееся. – В годы правления Мэрика на подобные вольности был введен запрет. Ферелденцев пусть и считали варварами в некоторых «просвещенных» странах, но животными, фигурально выражаясь, они никогда не были. К женщинам относились почтительно, спиртное мерили не кружками, а тем, как «сильна голова». Искомое же заведение, именно оттого оно и сыскало свою неимоверную популярность, этих норм придерживаться не желало, считая вполне нормальным удовлетворять любые потребности своих посетителей. Вплоть до самых экзотических. Оттуда и таинственность и этот, вырытый энтузиастами-работягами, тоннель. Все ради прекрасного, а! – заметив легкое недопонимание в глазах спутников, видимо до подобной «зрелости» они еще не доросли, бывший наемник пожал плечами, словно извиняясь. – С приходом к власти Кайлана, насколько мне известно, необходимость в таинственности пропала. Вот и вся история. - Кажется, я вполне мог прожить и без этого знания, - негромко пробурчал блондин. Брат был с ним, на удивление, полностью толерантен. - Так, где мы в итоге? – меняя тему, младший вскинул голову, оглядывая непрезентабельного вида глухую подворотню. В свете скупого месяца деревянные стены домов казались черными, с невнятными грязно-серыми разводами, окна – мертво-смоляными дырами, покосившиеся шпалы низкого забора – торчащими из земли гнилыми зубами, а столбы, с натянутыми между ними веревками для белья – пальцами калеки, удерживающего своими квадратными обрубками тонкие нити раскачивающейся от тихого ветра паутины. Пугающе-красивая, но печальная картинка. Со стороны залива, плавно распахивающегося в одноименный Амарантайнский океан, доносилось мерное, холодное завывание, проникающее аккурат в правое ухо. По телу непроизвольно забегали мурашки. Оуэн поморщился, обхватив себя руками, отвернулся, подставив эху стихии затылок. - Должны быть где-то неподалеку от Южного причала, если мне не изменяет память, - подумав немного, произнес Зевран и тут же пожалел о сказанном, заметив метнувшиеся по швам руки темноволосого Серого Стража, его напрягшуюся долговязую фигуру и разгладившиеся хмурые, недовольные морщинки на юношеском, с короткой щетиной, лице. Вся небылица с Воронами тут же выскочила у брата из головы. Они стали мигом, всего-лишь крохотной оконченной историей, внезапно вписавшейся в сказочные часы насыщенной будущими событиями денеримской ночи. Они обратились в туман, растворившись за спиной, наведший их, троих энтузиастов-полуночников, на заранее обдуманную и выбранную тропинку. Судьба, по-другому же и не скажешь! - И где может быть тот, упомянутый Изабеллой, склад? – вместо ненужных предисловий, переходя сразу к делу, твердо спросил младший. – Где проходили те подпольные бои? - Тебя что, порождение в зад цапнуло? Опомнись! – не выдержал Алистер, осознав, что события вновь делают резкий поворот, метя совершенно не в ту сторону, в какую бы хотелось. Ему бы домой поскорей, в безопасность, подальше от этих безумцев. Приключения это, конечно, хорошо, получше всякой сидячей рутины, но в разумных пределах, в логических рамках, а не на гране с глупостью и безумием. – Ты пойдешь на тевинтерских магов с кожаным наручем, и, прости Создатель, с зубочисткой? Это безумие! - Безумнее, чем идти на Архидемона, - на минуточку высшего дракона, - с куском отточенной железки и светлой верой в то, что аура Андрасте спасет меня от любых невзгод, да? – огрызнулся Оуэн. – Не паникуй, светлый рыцарь! Я предлагаю просто найти и заглянуть. Освобождать кого-то средь ночи полное безумие, согласен. Ни это удел настоящих героев. Лучше днем! Да! С толпой тупой солдатни! Тогда наши шансы сравняются. Если, конечно, уважаемые работорговцы с рассветом не отчалят в далекие страны. Тогда нет. Тогда печально. Тогда можно будет немного поплакать в подушку и, так и быть, сказать это поразительно-умное: «я же говорил!», - под конец монолога голос его заметно перенапрягся, дрогнув, и брат замолк, переводя дыхание. – Так. Я готов выслушать возражения. Дерзайте! Младший прямо таки искрился энтузиазмом. Поразительно, как действует на человека алкоголь, ударивший в голову через три... или четыре часа после добротной окультуренной попойки. Подошел, что говорится, достучался. Или, быть может, я не права, и дело тут далеко не в энной по счету выпитой кружке. Быть может все замешано на натуре, на воспитании, на характере. Возможно, руки приложило высокомерие, мешаясь с гордостью, не позволяющей без ущерба для себя отказаться от заранее обреченного на поражение плана. Плана, не имеющего под собой никакой разумной подоплеки, кроме дурацкого «надо» или «я так хочу». А быть может... и ничто из этого. В конечном счете, Оуэн не всегда делился со мной всем. Крупинки сокровенного, кусочки чего-то темного, всегда оставались с ним. То ли для того, чтобы потешить самолюбие, то ли, чтобы не сгореть от стыда. - Идиот... – устало протянул Алистер. – Во что я ввязываюсь? – вопрос был скорее риторическим. – Ева же не простит, если с тобой что-то случится. - Вот! Первая разумная мысль! Точно не простит, я ее подольше твоего знаю! – довольно согласился Оуэн, полусерьезно добавив: – Ты только про имена не забывай, Благородство, не стоит этой фамильярности. «Идиот»... фу! Негоже ведь будущему королевичу ходить с дважды поломанным носом, - не дожидаясь ответа, отвернувшись, он перевел взгляд на эльфа. Зевран наклонил голову, с четверть минуты изучая собеседника, затем выпрямился и, поджав губы, одобрительно хмыкнул. - В сон меня в такое время, обычно, не клонит. За неимением другой забавы, почему бы не рискнуть? На том и порешили, сдавшись под тяжестью мистического звездного неба и старины-месяца, взирающего на столицу Ферелдена с высоты своего мрачного, обсыпанного огнями, трона.       На том клочке бумаги, о котором никто так и не вспомнил, до сих пор разложенном на опустевшим столе в спешке покинутого борделя, расстояние от «Жемчужины» до заброшенного портового склада было не больше длинны указательного пальца. А от тайного хода и того ближе. Никчемный из Зеврана картограф вышел – ни капли реализма. Уныло шаркая по деревянному настилу набережной, Алистер тащился в самом конце «Отряда спасения», зацепившись большими пальцами рук за грубую кожу поясного ремня. Идея наименования принадлежала, естественно, Оуэну. Шутник и полудурок, что может быть прелестнее? В очередной раз вскинув голову, мужчина размял плечи, едва не врезавшись в спину идущего в шаге от него эльфа. Араннай, обхватив рукой шею, замер на полушаге, и несколько задумчиво отклонил макушку к левому плечу, рассматривая чернеющие силуэты стоящий в ряд, бок к боку, одиноких коробов, которые и сараями-то язык не поворачивался назвать, не то, что складами. Невысокие, этажа в полтора, даже не два, строения с заостренными крышами, отталкивали своей отчужденностью, безликостью и намертво заколоченными окнами и дверьми. Смущала так же непосредственная близость городской стены и длинная лента угловатых зазубрин там, наверху, меж которых тянулась неширокая дозорная тропинка. Никакой охраны ни тут, ни там, так же, соответственно, не наблюдалось. Зато напротив, у длинного причала, постукивая деревянным носом о швартовочный пирс в такт подпрыгивающих волн, высилось серо-коричневое двухмачтовое судно с рядами пушечных окошек по бокам. Без флага, с собранными валиками темнеющих парусов, оно походило, скорее, на пиратский фрегат, перевозивший пленных из одной тюрьмы в другую, нежели на торгово-миссионерский корабль. К несчастью, вспоминая пословицу про первое впечатление, стоит благоразумно пропустить ее мимо ушей, прислушавшись к интуиции. «Пиратский. Корабль. Перевозивший. Рабов». Четко и по существу. - Точно тут? - неуверенно уточнил Оуэн, забавно перевесив через голову руку, осматривая ночное безлюдье. - Да, - отозвался Зевран. – Тот, что крайний, справа. И пусть не смущает вид – это лишь декорация. - И как туда заглянуть? Помолчав, бывший наемник отнял ладонь от шеи, закатывая рукава рубахи. - Сейчас я открою вам самый страшный секрет, мои дорогие друзья, - выдержав трагическую паузу, он растянулся в привычной улыбке, разведя руками. – При данных обстоятельствах – не имею не малейшего понятия. Задержавший дыхание Оуэн шумно, досадно выдохнул, скривившись. Он-то ожидал... еще одного тоннеля под пристань, к примеру. Или спрятанную где-то очень дряхлую канатную лестницу, которая с помощью крюка или чего-то подобного закидывалась на крышу... прямиком к тайному люку. В общем, младший ожидал хоть чего-нибудь, но был подлым образом обманут. Не смертельно, но осадок все же остался. - В таком случае... идем на разведку. Этот, да? – сорвавшись с места, брат быстрым шагом направился к крайнему справа сараю-складу. Плотно подбитые друг к другу доски, внешняя облицовка здания, при близком рассмотрении выглядела довольно добротно – ни щелочки, ни трещинки, ни самого крохотного, назойливого лучика, светом бившего изнутри. Ни-че-го. Разве что привычный свист ветра, лениво облизывающего прибрежные строения, и сдавленный писк крохотной мыши, едва не угодившей под ноги незадачливого человека. Алистер отскочил, едва заслышал голосок усатой пакости, и брезгливо сглотнул – он их терпеть не мог. Не боялся, нет, просто не любил. В детстве они, конечно, ничего плохого юному Тейрину не сделали, в замке Эамона мышей не водилось, но вот в храмовничьих казармах эта гадость ему в свое время все простыни с одеялами погрызла. Да еще и сапоги отменные умудрилась замарать. В общем, не любил он их. По-черному. - Выглядит заброшенно, - подытожил младший. – Может первая фехтовальщица всего Лломерина ошиблась? Или ты что-то попутал, Зевран? Хотя, корабль на месте... Откуда-то издалека послышались голоса. Мужчины синхронно напряглись, прислушиваясь. Денерим редко блистал ночными приключенцами. Самые яркие представления случались на улицах города, как правило, в послеобеденные часы, или, в крайнем случае, с рассветом, когда столица только просыпалась и на базарные площади вытекали первые торговцы, поскорее занимая самые доходные места. Недолго думая, эльф ловко перемахнул через забор в ближайший дворик, присев на корточки. Уж больно хорошо он был знаком с холодным, резковатым тембром, несущимся по побережью в сторону южных складов. Это ведь рано или поздно все равно бы случилось. Тальясен никогда не был глуп. Красив? Бесспорно. Лощеный, как нарцисс, с патлами темно-каштановых волос, которые ему ни разу не удавалось собственноручно пригладить узкими ладонями, загорелый, самовлюбленный, беспринципный, горделивый... иногда печальный. Но не глупый. Только не он. Странно даже, как он припозднился, вынюхивая след старого приятеля, словно матерая ищейка. - ... ты уверен? ... презабавно... – донес ветер, и Араннай инстинктивно напрягся. Он не был трусом, вот только желудок отчего-то свело, будто незримый крюк чиркнул по внутренностям, зацепившись за самый ранимый, и рука невидимого рыболова дернулась вверх, пытаясь достать желанную добычу. Прошло не больше минуты. Оуэн и Алистер так же нырнули за спасительную кладку забора, прокравшись вслед за остроухим вдоль каменной стены самого обыкновенного дома, метнувшись за угол и замерев у запертой двери. Через завешенное темно-зеленой тряпицей окно на улицу вырывалась полоса тусклого, блеклого света. Так обычно горит настольная, толстая, - в обхват плотно сцепленных ладоней, - свеча, прогорая как-то криво, только изнутри, с каждым дюймом замасленной бечевки все печальнее и печальнее опускаясь на дно своей же «могилы». Кому не спалось в такое время? Голоса вдалеке подозрительным образом притихли. Брат перевел дыхание и тут же резко вжался спиной в холодный шершавый камень – дверь дома распахнулась наружу, закрывая от взгляда домочадцев незваных гостей, и оттуда, отшвырнув пустую бутылку в близлежащие кусты, вразвалочку вышел бритоголовый человек. Проскрипев зубами, мужчина откашлялся и ни с того ни с сего, видно не удовлетворившись пронзительным эхом разбившейся бутыли, со всей силы всадил в землю короткий нож. Сталь вошла по рукоять, чуть присвистнув. Зло вытянув кусок железки из притоптанного чернозема, незнакомец, больше походивший на отпетого головореза, прижал его к губам и на миг прикрыл глаза, со всей силы сжимая в кулаке толстую деревянную рукоять. - Не кипятись, она не со зла, - раздалось с порога. – Наша вина. Нужно было быстрее дело решать, а не на разговоры размениваться. - Отыметь бы эту... бабу... ее же палкой, да брезгливо, - отозвался лысый. За рукав кто-то дернул. Младший подпрыгнул, словно его ужалила оса, и тут же прижал руку к груди, только потом догадавшись, что это Зевран тянет его обратно за угол дома, подальше от неминуемого разоблачения. - Пошли до корабля дойдем? – хлопнув приятеля по плечу, продолжил второй, рыжий. – В трюме еще должна валяться заначка. К тому же ночь тихая. Со зверьками, - человек неприятно хохотнул, видно подразумевая под этим словом совершенно иное значение, - она и сама справится. В любом случае, если что – пусть с ней разбирается старик Каладриус. Его протеже – его проблема. Странно, но пока эти двое говорили, в душе Алистера разгоралось яркое такое, настырное пламя беспокойства. С острыми иголками, как у ежа, и длиннющими клыками, как у волка. Оно все шептало, навязчиво и глумливо, что в этом доме творится что-то неладное, и дело тут не только в подозрительном разговоре, наводящем на определенные мысли, и даже не в устрашающем виде двух широкоплечих амбалов. Дело в запахе. Когда распахнулась дверь, наружу, вместе с душком дешевого вина и горящего воска вырвалась вонь. Ядовитая смесь пота, человеческих фекалий, грязного белья и сырости. Они были практически незаметны... невесомы. Блондину даже почудилось, что он обознался. Но затем безымянные амбалы ушли, и Оуэн осторожно скользнул внутрь строения, предварительно заглянув в замочную щель. Там-то, в небольшом предбаннике с лестницей, ведущей в погреб, бывший храмовник понял, - интуиция его не подвела. Понял и смирился, прижав руку к носу, всматриваясь в кучи одежки в углу, пустые бутылки на исчерченном столе, черный котелок с остывшей похлебкой в потушенной печи и следы крови на коричнево-черном от грязи полу. - Укуси меня Архидемон за зад, если это не то самое место, - прошептал младший, то ли с придыханием, то ли с опаской. Плотнее прикрыв за собой дверь, Зевран медленно прошелся по всей комнате, пытаясь найти хоть что-то, противоречащее теории брата. Но безрезультатно. В итоге эльф просто пожал плечами и призывно кивнул в сторону лестницы.       Там было ровно двенадцать ступенек. Алистер нехотя считал их, ступая следом за бывшим наемником. Двенадцать гранитных, темно-серых, заляпанных тертыми пятнами крови, ступенек. С выбоинами на затупленных уголках. И тяжелая дверь внизу, - между ней и косяком пробивалось слабое свечение. Вытянутая рука с растопыренной, покрытой мозолями, ладонью неуверенно толкает дерево. Петли пронзительно скрипят, пытаясь растрясти гиблые умы, поглощенные духом таинственности, но тщетно. Находить что-то новое всегда приятно – сердце в груди стремительно клокочет, зрачки расширены, дыхание учащено. Кажется, что вот еще секунду и перед глазами предстанет что-то великолепное, необычное, невозможное... но впереди лишь полутьма, и ореол догорающей свечи нехотя цепляет своим рыжеватым светом нагромождение железных клеток у дальней стены. Внутри кто-то копошится, кряхтит, что-то шепчет, а в нос резко ударяет запах тех самых фекалий и того самого пота, от которых к горлу подкатывает кислый рвотный ком. И все бы ничего, если бы не настырная мысль на самой периферии сознания: «Где-то здесь должна быть Она». Кто эта Она? Что это? Вопросы без ответов... Но внезапно ярко полыхает пламя свечи, взметнувшись едва не к потолку, зацепив своим жаром осунувшиеся, грязные лица человекоподобных существ в металлических клетках. Их испуганно-распахнутые глаза: крохотные детские, морщинистые стариковские и заплывшие зрелые. В тех глазах боль, страх и молитвы, но помочь им нельзя, потому что с ярким взрывом огня тело внезапно одеревенело, ноги приросли к полу, руки метнулись по швам, дыхание сделалось рваным, тяжелым, а кругляшки черных зрачков в панике и ужасе носятся в четко очерченных подрагивающих рамах и не понимают... что-то же, в конце концов, случилось? И как такое вообще возможно – обратиться в живую скульптуру? - Кто вы такие? – женский голос проникает в уши словно бы из-под толстого слоя воды. Глухо, неторопливо, растянуто. – Воры? – звучит как насмешка. В уголке глаза возникает фигура высокой дамы, облаченной в кожаную с заклепками одежду. Смесь защиты и удобства. В руке зажат посох: наконечник его витиеват, изогнут, похож на скрюченную кисть мертвеца, вырывающегося из могилы. – Зря вы сюда влезли, глупенькие. Даже не представляю, что с вами теперь делать... Топот ног снаружи решил ее стенания. В распахнутую дверь подвала ввалилась толпа вооруженных наемников, кое-как скручивая несопротивляющихся названных гостей. Магия пропала так же стремительно, как и возникла, отпуская окаменевшие тела... мышцы словно превратились в желе и если бы не чужие руки, удерживающие его, Алистер бы сразу свалился ничком, прижавшись щекой к грязному полу, как к любимой подушке. - М-да... – протянул кто-то знакомый, прохаживаясь мимо. – Комично это все, мой дорогой Зевран. Но мы с тобой еще об этом потолкуем... Господа, мы их уводим! Это отныне наше дело! - Погоди-ка! - выступил бритоголовый. – О таком мы не договаривались! Кто это такие? - Всего лишь беглецы, - равнодушно протянул Тальясен. - С каких это пор Вороны занимаются поимкой разного сброда? Да и лица у них... довольно благородные, - чужая рука схватила младшего за подбородок, надавив на щеки. Зубы неприятно заныли. Брат бы плюнул негодяю в лицо, но язык не слушался... что за заклинание на нем опробовали? Морриган тоже о таком знает? Нужно уточнить. - Как я и сказал – просто беглецы. Мысли лихорадочно метались в голове: одна хуже другой. Попеременно возникали картинки смертей. Самых разных. От меча, от топора, от гильотины... с камнем в ногах и на дне океана... с кишками наружу и изуродованным лицом. Трудно в долю секунды решить которая из участей страшнее. Но решить нужно... выбрать меньшую из зол. И блондин ее, кажется, только что выбрал, захрипев и вскинув голову. - Слушайте!.. Слушайте... Вы служите Рэндону Хоу, верно? – в глазах рыжего наемника промелькнул интерес. Язык заплетался, но продолжить было нужно. – Стражи... Передайте ему, что все мы – Стражи. Серые Стражи. Те самые. Камень брошен... по воде забегали круги. Оуэн молчалив и зол, Зевран молчалив и задумчив. А Алистер шумно сглотнул, ожидая вердикта. Все-таки с темницами под поместьем банна Денерима он знаком куда лучше, чем с нравами непредсказуемых, разозленных Воронов. И ведь ночь с самого начала не предвещала ничего хорошего...