Гладиатор и нимфа

Теперь победы следовали одна за другой, открывая для меня новые ощущения и возможности. Казалось, я превратился в чудовище, которое радостно виляло хвостом от ора толпы на арене. Все моё естество ощущало себя выше всех. Я лучший. Я радовался победе, словно человек оазису в пустыне, хотя сам прекрасно понимал, что оазис всего лишь мираж. Я ощущал, что нужно было что-то предпринять, но ничего не хотелось. Я просто плыл по течению, в то время как надо было плыть против. И каждый раз, выходя на песочную арену, я думаю об этом. Песок всегда окрашивается в красный цвет, но кровь не моя, а моих противников. Я помню выражение лица каждого умершего от моей руки: в их глазах страх, злость, бессилие, страсть и, как ни странно, азарт. Но свой четвертый бой я запомнил навсегда. На арену вывели гладиаторов, как новичков, так и уже закалённых на арене. Самое странное было то, что у них не было стремления к жизни, воли к жизни. Кроме одного мальчика, который, к слову, был года на два меньше меня. Он выделялся среди всех. Не внешностью, нет. Выражением глаз. Он не смог бы стать гладиатором. Помню, когда я всадил нож ему в сердце, он скончался без мучений. Иногда вспоминаю об этом, когда мне плохо: я чувствую себя значительно лучше, вспоминая выражение доброты и благодарности в его глазах, ведь я избавил его от такой жизни. Жизни ему неподходящей. Но, вспоминая, что он умер от моей руки, становится хуже, чем было до этого. Прошло порядка одиннадцати боев, и из всех я выходил сухим. Почти из всех. Поначалу я копил деньги для того, чтобы выкупить себя. Но моя популярность всё росла, как и цена. Честно сказать, это было глупо. Но мне нужно было хоть как-то отрываться от своей реальности и от многочисленных смертей. И день ото дня я смотрю на стену комнаты что находится напротив меня. Надо что-то с этим делать, пока мысли окончательно не убили меня. От непривычки солнце било в глаза. Проходя мимо новичков, которые ещё ни разу не видели арены, я вспомнил себя. Таким и я был всего лишь полгода назад. Задыхаться от нагрузок, потеть, заниматься каждый день - таков был мой приговор. Но не сегодня. Всё надоело. Я вышел из своей постоянной обители и пошёл на рынок. От запаха протухшей еды воротило и рыбы, а из-за угла показался рабовладельческий рынок. Да, это определенно не место для прогулок. И тогда, ноги сами повели меня по старой, давно заученной дороге. На арене сегодня было больше людей, чем обычно, а значит скоро начнется бой. Я сел на место в ложе, которое администратор мне любезно одолжил. За деньги, конечно. Я вспомнил, как смотрел с арены невидящими глазами именно в то место, где сейчас сижу. Да, первый бой всегда напряжённее последующих. И вот на арену выходят люди. Все как один подтянуты и сильны, это люди, явно участвующие на арене не в одном бою. Мой взгляд блуждал по гладиаторам, ни на ком не останавливаясь. И начался бой. Люди закружились в опасном танце не на жизнь, а на смерть. Холодные лезвия впиваются в кожу, оставляя на память шрамы и раны. Некоторые сомкнулись в кулачном бою, и он был еще страшнее и опаснее, нежели с мечом. И вот на арене среди чужих тел и крови остались двое. Потеряв свои мечи, они сражались рьяно, как хищники, вцепившиеся острыми зубами в лань. Толпа замолчала в нетерпении. И вот один из противников захватил шею второго в тугие объятия. Вырваться нельзя. Это был конец. Но человек явно не сдавался и ударил ногами противника со всей силы, что у него осталась, и перевернул того на горячий песок. Человек, на которого обрушился удар, лежал, не решаясь открыть глаза, и тут его руки, казалось, непроизвольно сложились в жесте. Он сдаётся. И вот толпа взорвалась бурным криком, будто ожидая, когда один из них умрет. Вот только победитель не вставал и не радовался своей победе: его голова, повёрнутая под неправильным углом, не шевелилась, казалось, он не дышал. И вот на "сцену моей жизни" вышли другие гладиаторы. Такие же, как и все гладиаторы, с одним лишь отличием - это были девушки. Да, их бои казалось были еще более жестокими и кровавыми. Всё кончилось быстро: одна из них, порхая над ареной, разила своим ударом одного противника за другим. И даже отсюда мне были видны её глаза, горящие яростью будущей победы. Бой был похож на танец. Танец со смертью. Смертельный танец Арлекино. Её меч разрубал одну противницу за другой, оставляя после себя рваные раны и перемолотые кости. Не жалея никого, девушка, вероятно, показывала то же, что и я, когда выхожу на арену. И вот спустя несколько минут такой лёгкий и быстрый бой кончился. Девушка с синими волосами стояла посередине окровавленного песка и улыбалась; пот градом струился с её идеального тела, заставляя недавно полученные раны щипать. Она была похожа на меня: такая же волевая, сильная и пока ещё не сломленная этой жизнью. Я не понимал, почему, но меня тянуло к ней с огромной невидимой силой, а внутренний голос твердил, чтобы я не упустил такого шанса. И я не упустил. Я нагнал её на улице недалеко от арены. Одёрнув ее руку, я повернул её к себе лицом. И просто утонул в её глазах цвета океана. Какая оказия, убийца влюбился. - Я Грей, - не придумав ничего умнее, сказал я. - Я знаю, - её губы растянулись в улыбке. - Ведь каждый здесь знает Грея Отмороженного.