Осколки памяти.

-Ты не могла просто взять и решить все за меня, Кристал,- дрожащий голос Катины разрезал мое сердце лезвием ножа. По ее щекам катились слезы, рукава свитера были зажаты в ее ладонях. Время от времени она зарывалась пальцами в свои белоснежные локоны, от чего те находились в усталом беспорядке. -Позволь мне,- шепнула я, чувствуя, что не могу больше находиться в этом здании. После своего согласия я поспешила выйти из студии, но Катина остановила меня около лифта и потащила вглубь какого-то коридора, где нас никто не мог слышать. И казалось, что сейчас я повторно умираю с каждой ее скатившейся мокрой капелькой,- позволь мне сделать хотя бы что-то, чтобы не быть совсем мертвой в этом мире. Я пока не могу спасти сестру, я не смогла спасти своих родителей, позволь помочь тебе- моей второй сестре, что пережила со мной самые важные и чертовски-ужасные моменты судьбы. Ты обязана принять это. -Но как же ты, Кристал? Ты подумала о себе? Как ты будешь играть с ним в любовь, когда ты морщишься от одного его взгляда. Это Зейн Малик, Кристал. -И что? Что теперь? Я прекрасно знаю таких людей, как он. Не думаю, что задержусь с ним слишком долго. Пусть эта ночь погасит свою звездную историю, и мы разбежимся, как только это случиться. А теперь просто обними меня, прекрати плакать и давай вместе перевернем чистый лист твоего нового жизненного пути,- мой голос звучал уверенно, но то, что творилось внутри моей души, было доступно только мне. Я боялась. Так сильно боялась, что в данную минуту могла сойти с ума. -Опять ты говоришь своими писательскими словечками,- Катина улыбнулась и обняла меня. Зарывшись в ее белые волосы, я спрятала вырывающиеся наружу слезинки. -Эй, Хрустальная. Я вздрогнула от голоса Зейна, к которому нужно уже было начинать привыкать. Надо привыкать к тому, что этот несносный человек будет находиться рядом со мной. Его очертания терялись на фоне дневного света, но он не был похож на ангела, а наоборот на тихого волка, который становится оборотнем с наступлением полуночи. Он успел переодеться, и выглядел намного лучше в черной свежей рубашке. В глазах цвета шоколада мелькала усталость, но он не терял при этом кучку своих темных качеств. -Завтра намечается закрытая вечеринка, на которой мы должны присутствовать в качестве пары,- продолжил он. В моей голове вертелись только одни буквы, которые то и дело складывались в слово ‘Хрустальная’. Я прищурилась, силясь не заплакать. Не заплакать от усталости, от многочисленных событий за столь короткое время. Кажется, что еще вчера все было стабильно, но теперь эта стабильность рушиться внутри меня, как разрушено мое сердце. Я заключила сделку с дьяволом, что не давала мне ничего, кроме слабости во всем теле. -Что я должна буду делать?- я взглянула на Катину, потому что лимит на просмотр в его сторону исчерпал свое. Катина стояла бледная, будто видела призрака, и я взяла ее за руку, чтобы немного успокоить,- будешь делать со мной тоже самое, что сделал с моей подругой? Зейн прищурился, усмехаясь, прожигая меня взглядом, как ненужный клочок бумаги. Шаг с его стороны, и сердце сжалось от ощущения опасной красоты. -А что я такого сделал с твоей подругой? Она попала в мои сети. Мы выпили с ней. Может быть, даже слишком много, но она у тебя такая правильная и дерзкая, что это не могло не привлечь мое внимание. Ну же, Катина, скажи, что между нами ничего не было. Всего лишь маленький флирт,- он перевел взгляд на подругу, и та не долго, думая, дала ему пощечину. От неожиданности я прикрыла рот рукой, наблюдая за тем, как снежная королева просыпается внутри Катины. Она отлично справляется с этой ролью, а длинные белоснежные волосы способны внушить любому, что лучше не следует идти против нее. -Ты противен мне. Противен тем, что ты являешься не тем, кем выдаешь себя. У тебя есть все. Деньги, множество людей, которые считают тебя своим идеалом и любят, но душа у тебя чертовски жестокая, раз ты можешь воспользоваться слабым положением девушки, которая хотела всего лишь немного развеяться и забыть о своих проблемах,- прежде, чем повернуться ко мне, Катина обтыкала вокруг него воздух,- я ухожу. Заеду к тебе вечером. Она ушла, оставляя меня наедине со смертью. Зейн в недоумении потер щеку, а я сложила руки на груди, давая понять всем своим видом, что это было заслужено. Сколько не пыталась, я не могла выдавить на капли жалости у своей души для него. Пусть хоть кто-то в этом мире знает его настоящего. Я развернулась и направилась в сторону лифта, предвкушая поездку домой. -Уже завтра. Завтра ты будешь моей,- проговорил он, прежде чем двери лифта закрылись. Я съежилась, отгоняя от себя мысли о том, что должно было случиться. Смогу ли я выдержать ту жизнь, которой живут эти люди? Осилю ли я это, когда я так слаба? Зарывшись в свое пальто, я не могла избавиться от запаха Зейна, который был таким опасным, безумным и нахальным. Выйдя на улицу, я вздохнула, ощущая, как легкие заполняются свежестью морозного воздуха. Снег хрустел под моими ногами, словно сопровождал каждый мой шаг в неизвестность. После ночного снегопада воздух был каким-то особенным, будто у него было в запасе нечто более прекрасное, чем белоснежные узорчатые хлопья. -Кристал, подождите. Я обернулась на свое имя и уже знакомый голос. Девушка-охранник бежала за мной. Ее темный хвостик раскачивался из стороны в сторону. Даже на бегу, она улыбалась так прекрасно и тепло, что невозможно было не заметить насколько она милая. Ее движения были плавными и даже элегантными, что не свойственно обученным защищать, девушкам. -Простите, боюсь, что теперь вы под моей опекой. Сегодня это, конечно, ни к чему, но все же лучше не рисковать. Я новенькая среди телохранителей, поэтому в какой-то степени мы в одной лодке,- она улыбнулась, протягивая мне руку,- меня зовут Джессика. С этих пор я буду вашей тенью, буду оберегать и защищать вас. Прошу, положитесь на меня. -Вам не нужно извиняться, Джессика. Думаю, что это решение Калеба было лишним,- я пожала в ответ руку девушки, хватка которой была намного сильнее моей. Часто мне кажется, что все люди в этом мире намного сильнее меня, и даже собственный дом почувствовал это, стоило только перейти его порог парню с живой душой. -Это решение не Калеба. Это решение Гарри. Пойдемте со мной, я подвезу. -Гарри?- переспросила я, следуя за ней по пятам. От удивления сердце забилось чаще, вгоняя меня в краску. Джессика промычала в знак согласия, и открыла передо мной дверь. Она успела переодеться, и сейчас выглядела, не как телохранитель экс-девушки известного парня, а как простая нью-йоркская девушка. Пальто в мелкую клетку, немного мешковатое, но на ней сидело так, словно эта вещь была создана дизайнером лишь для нее одной. Под пальто белая рубашка и темно синий кардиган. Несколько золотых тоненьких колец на половине пальцах, о которых я так мечтала. Но, чтобы носить такие красивые вещи надо им соответствовать. Не думаю, что в поход по больницам входят такие мелочи. Поэтому я всего лишь, поджав губы, осмотрела Джессику, отмечая ее идеальный простой стиль, и запрыгнула в машину. Было немного странно осознавать то, что у меня был свой телохранитель в виде такой прекрасной девушки, которая больше походила на мою подружку. Но больше всего удивляло то, что обо мне позаботились. Позаботился тот человек, который оказался в тени все те часы, что я боролась с собой. Я будто отгоняла от себя взгляд его зеленых глаз, что так тянулся ко мне. Я отгородилась от него так незаслуженно, что внутри все невольно защемило. Гарри был единственным человеком, который пытался защитить меня своим теплом, своей мужской силой. И как только мне стоило почувствовать это мимолетное мгновение такого странного чувства, что за моей спиной стоит кто-то, благодаря которому я не могу упасть, сердце начинало биться в блаженстве. Казалось, что жизнь открывает для меня новые горизонты, неопознанные чувства, захватывающие ощущения, которые прятались где-то внутри меня, сливались с теми ранами и с той болью, которой я была сожжена. Мимо меня проносились белоснежные зимние пейзажи, которые я любила больше всего. Это то время, когда можно потеряться в своем вдохновении, среди тысячи сердец найти свое единственное. Разделять свое горе и свою боль с падающим снегом легче, чем копить в себе комочки неприятных чувств. Поэтому я всегда знала, когда идет снег - это родители пытаются поговорить со мной. -Вы слишком спокойная для той, кто скоро ворвется в мир шоу бизнеса,- сказала Джессика, с улыбкой поворачивая на право. Она была сосредоточена на каждой мелочи, что свойственно любому телохранителю, но в тоже время была легка и непринужденна. -Прошу, Джессика, не обращайся ко мне так. Мы же с тобой одного возраста, и слышать ‘вы’ слишком неловко,- я развернулась к ней, расслабившись и устало откинувшись на сиденье,- скорей всего я еще полностью не осознаю то, на что согласилась. Не понимаю того, как сильно изменится моя жизнь, как только я предстану перед миллионными вспышками камер. Я не знаю, почему сделала это, ведь могла просто развернуться и уйти. Жить той жизнью, которая отличалась от многих других своей стабильностью. Но стоило мне увидеть Катину, такую разбитую и раздавленную моим же горем, я поняла, что могу спасти хотя бы одно сердце от жестокого умирания. Если мой орган мертв, это не значит, что все сердца этого мира мертвы,- я закрыла глаза, чувствуя, как сон постепенно вгоняет меня в оцепенение,- не важно, что последует за этим решением, я всегда буду помнить о том, ради чего согласилась на эту дьявольскую сделку. Ради сердца своей подруги. Как бы это банально не звучало. Когда теряешь самых близких, начинаешь беречь каждого человека, которым тебя наградили свыше. -Катине повезло с подругой,- сказала Джессика, поворачиваясь ко мне с улыбкой, которая способна растопить весь снег Нью-Йорка. Мы вышли из машины, и я снова оглядела этот покрытый белым покрывалом огромный дом. Все еще одинокий, невидимый и крошечным на фоне рядом стоящего замка, обладателем которого является звезда, пытавшаяся найти тишину этого мира. -Зайдешь?- предложила я, пытаясь своим дыханием сохранить свои ладони. Джессика неуверенно кивнула, и я взяла ее под руку, чтобы было не так страшно заходить в дом, где никто не ждет, который пропитан страхом, и набит призраками прошлого. -Не удивляйся, если дом покажется тебе мрачным. С недавних пор он утратил всю свою красоту, которой блистал. Джессика снова кивнула, но не остановилась ни на шаг. Где-то внутри нее прятались немые вопросы, которые так и останутся в тени догадок. Переступив порог дома, я надеялась увидеть все, что угодно: темноту, мрак среди белого дня, но вместо этого я увидела, как весь дом был забит розами. Красными розами, что я бросила вчера на могилу своих родителей. Розы – символ, которых заключается в сильнейшей страсти, привязанности и преданности. Едкие бутоны украшали почти каждый уголок комнат, и лишь на барной стойке стояли кустовые красные розы. Такие крошечные, они только обретали свою ослепительность. Те розы, к которым было неравнодушно мое вялое сердце. Запах цветов окутывал и оживлял каждую частичку творения моей мамы, и казалось, что вместе с этими цветами и ожили улыбки моих родителей. Я улыбнулась, сквозь слезы, вступая по теплому полу так осторожно, будто могла разрушить все то, что окружало меня. Касаясь своими пальчиками цветов, я будто касалась чего-то магического и сверхъестественного. -У меня совсем иное понятие о мрачности. Кристал, это невероятно,- проговорила Джессика воздушным голосом. Она покружилась вокруг себя, расправив руки, будто позволила цветочному плену поднять ее ввысь к небу. Я хихикнула и последовала ее примеру, ощущая, как душа обретает свободу. -Кристал. Я остановилась от звонкого детского голоса, и увидела, как по лестнице спускается то чудо, благодаря которому держится этот мир. Я подбежала к Лив, прижимая к себе, чувствуя, как тонкая линия счастья заполняет меня изнутри. -Как? Как тебя выписали? Ты в порядке? Ничего не болит? -Доктор Карлайл привез меня. Он был со мной все это время, но несколько минут назад его вызвали в больницу. Там случилось что-то серьезное. Я ужасно соскучилась по тебе и по дому. Здесь столько роз, Кристал,- Лив спрыгнула с последней ступеньки, прижимая любимого белого зайца к себе, мягкая игрушка, что подарили ей мама с папой на последний день рождения,- я думала, что ты совсем забросила мамины старания. Я опустила глаза от верных догадок сестры, давая ей время побыть взрослой и возможность воспитывать меня. -Лив, познакомься, это Джессика,- я указала в сторону девушки, и сестра подбежала ко мне, прильнув к моим ногам. Она была довольно стеснительной, лишь первые секунды знакомства с кем-то, но потом сразу очаровывала людей и становилась уверенней. Так же было и сейчас. Заметив это, Джессика присела, чтобы быть наравне с малышкой, и улыбнулась, тут же располагая ее к себе. -Привет, Лив. Я телохранитель твоей сестры, поэтому если ты волнуешься за нее, когда она где-то далеко, знай, что она всегда может быть в безопасности. -Телохранитель? -Эта очень забавная история. Если хочешь, я могу рассказать тебе,- Джессика подняла на меня глаза, ожидая согласия, и я решила, что сделать это у кого-нибудь другого получится лучше, чем у меня. Пока они беседовали, мило усевшись на диванчике, я готовила клубничный чай и пыталась сотворить что-то стоящее из тех продуктов, что были дома. Если бы я только знала, что сегодня Лив выпишут из больницы, то приготовилась к этому радостному событию. Она выглядела так, будто ей вовсе не нужна пересадка кишечника. Теплой и яркой. Но я знала, что это лишь временное явление, потому что любому счастью приходит когда-нибудь конец. Поэтому все, что я могла – это радоваться тому, что имею. Но дом… кто позаботился о нем? Чьи руки создали то волшебство, что окружает нас сейчас? Цветы пробуждали во мне что-то смутное и далекое от меня. Что-то тайное и необъятное. Они скрывали в себе этот секрет, который пытались нашептать, но их цвет был слишком поглощающим, чтобы можно было забыть об их красоте. Накрыв на стол, мы, втроем, сидели окутанные этим ароматом, и пили чай, смеясь от любой мелочи. Казалось, что все так и должно быть. Тихо и спокойно. Уютно и тепло. Казалось, что не было той боли, что жила во мне до этого. И все потому что я видела, как моя сестра улыбается от шуток Джессики, рассказывает ей что-то из мира своей личной фантастики. Я была в счастливом забвении, пока Лив не включила свой музыкальный канал, и я не услышала тот голос, который должен быть опасным всегда, но сейчас он казался мягким и ласкающим. Это был другой Зейн. Зейн, которого любили миллионы. Зейн, который очаровывал и манил своими карими глазами, внутри которых жил волк. Я вздрогнула от звонка в дверь. Окунувшись в эту красоту нелепости, я не сразу почувствовала его тепло, лишь тогда, когда обернулась, и он стоял слишком близко. Его дыхание тянулось к моей коже, и я ощущала весь трепет, что зарождался внизу сердца. -Гарри? -Скажи, что тебе понравились эти цветы…