Чёрная сперма Волдеморта

Тяжелые дубовые двери со скрипом медленно раскрылись и перед взглядом Волдеморта предстали два Пожирателя смерти, заломившие руки хрупкой девочке. По всему было видно, что этой самой девочке в последнее время пришлось совсем несладко — одежда оборвана, на лице царапины и кровоподтеки. Волдеморт с удовлетворением посмотрел на нее, после чего вытянул руку и с самым равнодушным видом принялся изучать свои ногти. Сомнений не было, перед ним была Гермиона, последняя оставшаяся в живых из той самой троицы, что доставила ему в прошлом так много хлопот. Весьма приятная новость в это холодное утро. Гермиона взирала на Темного Лорда дерзко и с вызовом, она старалась выглядеть бесстрашной перед лицом смертельной опасности, но ее выдавали заплаканные глаза, поджатые губы и нервные подергивания. Кто мог подумать, что все закончится таким кошмаром? Кто мог подумать, что наступит ад наяву и Пожиратели Смерти поднимут свой черный флаг с черепом и змеей над Хогвартсом? Они верили, верили до последнего, что победа в итоге будет за ними. Но теперь Гарри мертв, Рон — мертв и все обречено. С этого момента ее прошлая жизнь закончилась и началась новая, наполненная только невыносимой болью и безысходным отчаянием. – Подведите ее поближе, – тихо сказал Волдеморт. – Я хочу, чтобы она видела. Пожиратели смерти приволокли упирающуюся Гермиону ближе. Волдеморт взмахнул волшебной палочкой и сверху упали цепи с наручниками, которые крепко обхватили запястья Гермионы и подняли ее немного вверх, так что она оказалась подвешенной. Снизу точно такие же цепи с наручниками впились в щиколотки. Тело девушки было натянутым как струнка, но сейчас все ее личные мучения отступили на второй план при виде ужасного зрелища, которое предстало перед ней: на большом каменном столе лежала распластанная Джинни, - обнаженная, ноги и руки закованы в массивные, с ржавчиной, кандалы, во рту кляп. Под глазами у нее были вспухшие красноватые круги — свидетельство того, что за последнее время ей пришлось выплакать немало слез. По спине Гермионы пробежали холодные покалывания дрожи, когда она разглядела, что на столе лежат инструменты, о чьем предназначении даже не хотелось думать: внушительного размера клещи, молоток, отлитый из темного металла, топорик с тяжелым лезвием квадратной формы и много других изделий подобного рода. Волдеморт взял в руку молоток и ударил по коленной чашечке Джинни. Девушка стала дергаться, извиваться, но тщетно — кандалы крепко держали ее. Как одурманенная Гермиона наблюдала за тем, как на белоснежной коже рыжеволосой красавицы вспухает красноватый отек круглой формы от внутреннего кровотечения, а несколько капелек крови падают на поверхность стола. – Скажи, каково это, наблюдать как твой лучший друг страдает, а ты ничего не можешь поделать? – совсем близко раздался шипящий шепот Темного Лорда, – Каково это, чувствовать себя жалкой и ничтожной? А ведь я пока ударил очень мягко. Гермиона ощутила как что-то холодное, мокрое и скользкое заползает в ухо и отчаянно замотала головой. Волдеморт схватил ее за голову, легко зафиксировал и продолжил на свой манер ласкать языком ее ушную раковину. – Урод! Чудовище! Отпусти ее! Тебе конец! – заголосила Гермиона, невольно срываясь на визг. – Теперь я буду бить уже всерьез, – сказал Волдеморт и нанес сокрушительный удар молотком. Раздался хруст раздробленных костей, по сторонам разлетелись брызги крови. Джинни как бешеная заметалась на столе, она орала так, что даже сквозь плотный кляп было слышно. Но Волдеморту и этого было мало, он взял со стола стилет, украшенный древними рунами, воткнул его в размозженную коленную чашечку и начал энергично им ковыряться в кровавом месиве. Вдоволь натешившись, он окликнул Пожирателей смерти, что все еще стояли рядом как истуканы: – Вы мне больше не нужны. Приведите сюда Макнейра и крысеныша. Пожиратели Смерти почтительно поклонились своему повелителю и удалились прочь. – Это был только пролог, – снова услышала зловещий шепот Гермиона. – Я сломаю тебя. Я превращу тебя в животное, даже хуже — в вещь, в куклу, у которой нет мыслей и разума. Твой смысл жизни будет заключаться только в том, чтобы хозяин развлекался с тобой любыми способами. – Умоляю тебя, остановись! Я сделаю все, что ты захочешь, все что угодно, - всхлипывая, запричитала Гермиона. – Конечно сделаешь, ты только и будешь делать, что тебе говорят, иначе твое существование просто не имеет смысла, – сказал Волдеморт, и Гермиона почувствовала как его рука крепко сжимает ее ягодицу. – А теперь посмотри, как твоя подруга расстанется с пальчиками на ногах, которые ей больше не понадобятся. Волдеморт с большими кусачками в руках подобрался к ноге Джинни, той что не пострадала от его молотка. Гермиона поспешно отвернулась, но Темный Лорд вскинул волшебную палочку и девушка почувствовала, как голова начала двигаться против ее воли, а веки стало невозможно сомкнуть. С широко открытыми глазами ей пришлось наблюдать за изуверской пыткой. За тем как стальные клешни кусачек отсекают один за другим крошечные пальчики на ногах у Джинни. За тем, какие нечеловеческие муки приходится терпеть родному для нее человеку. В комнату вошли Питер Петтигрю и Макнейр. На них была стильная черная униформа военного фасона, в которую теперь облачились все Пожиратели смерти. На погонах, там, где по идее должны быть звезды, у каждого виднелись два черепа, обвитых змеями. Волдеморт как раз заканчивал с пятым пальчиком на ноге у своей жертвы, он давил на кусачки то сильнее, то слабее, неторопливо отделяя палец от плоти. Закончив с ним, он ткнул Джинни волшебной палочкой и раны на ее теле моментально перестали кровоточить. Только после этого Темный Лорд соизволил обратить внимание на своих подчиненных. – Подойди сюда, Макнейр. Ты должен отрубить руки по локоть и ноги по колено у этого существа, – Волдеморт указал на Джинни. Затем он посмотрел в глаза Гермионе и холодно выговорил: – Я лично буду содомировать тебя, пока ты наблюдаешь, как твоя подруга расстается с конечностями. Гермиона судорожно прикусила губу. «Главное не дать сломать себя, главное продержаться, чего бы это не стоило. Не дать превратить себя в тупую скотину», - думала она. – Эй, Петтигрю, живо раздень ее, – сказал Волдеморт и Гермиона почувствовала как мерзкие руки суетливо сдирают с нее одежду. «В другой ситуации мне было бы стыдно оказаться голой перед этими уродами, но после того ужаса, который пришлось пережить Джинни это реально кажется сущей ерундой», – пронеслось в голове у Гермионы. – Как ты думаешь, зачем твоей подружке обрубают наполовину руки и ноги? - вкрадчиво, с притворной любезностью в голосе, спросил Гермиону Волдеморт. Его рука тем временем медленно поглаживала ее голую попу. – Я сделаю из нее свою собачку, а собачкам не нужны руки и ноги. У них есть только лапы, передние и задние лапы. Эй, Макнейр, можешь приступать. Начнем, пожалуй, с левой руки. Воспользуйся пилой. Макнейр ответил коротким кивком и спокойно начал готовиться к предстоящей ампутации. Он разжег огонь под небольшой жаровней, на которую положил четыре железных прута, - ими полагалось прижечь концы обрубков после операции. Палец Волдеморта скользнул по щели между ягодицами Гермионы. Хотя она уже висела закованная на цепях не одну минуту, именно в этот момент она отчетливо ощутила свою полную беспомощность, только сейчас на нее нахлынул ужас от мысли о том, что с ее телом будут делать, что захотят. Теперь она просто игрушка в чужой власти, которая может только пассивно терпеть. Макнейр взял короткую пилу и склонился над рукой Джинни. – Только не слишком быстро, – окликнул его Волдеморт и в этот момент Гермиона ощутила жгучую боль — член Темного Лорда бесцеремонно протискивался к ней в анус. Макнейр тем временем начал неторопливо работать пилой над рукой Джинни. Вынужденная наблюдать за тем, как зубцы пилы методично кромсают тонкую руку ее подруги, Гермиона с отвращением поняла, что Волдеморт пихает свой член внутрь нее в такт с этими движениями. – Для такого господина в летах, как я, нет ничего лучше, чем насладиться свежей попкой невинной девчушки. От этого я чувствую себя снова молодым, – бесстрастно процедил Волдеморт, продолжая насаживать тело Гермионы на свой член. – Расскажи, как твое настроение, грязнокровка? О чем ты размышляешь, созерцая эту умопомрачительную картину и попутно ощущая как движется мой инструмент немалых размеров у тебя в потрохах? – Позвольте мне сказать, я считаю, она в восторге, Темный Лорд, - подобострастно вставил свое слово Петтигрю. – Какие у нее глаза! О, да! Давненько не видел таких смешных выпученных глаз. А как она потешно скривила свою мордочку, это надо видеть. Как ни старался Макнейр, согласно воле своего начальства, пилить помедленнее, но растянуть этот процесс до бесконечности было невозможно. Он сделал свое дело – укоротил длину руки жертвы по локоть. Джинни начала было судорожно дергать культей из которой в три ручья лилась кровь, но опытный Макнейр проворно схватил обрубок и ловко прижег его конец раскаленным железным прутом. Гермиона ревела навзрыд, а как тут прикажете удержаться от слез, когда твой самый ненавистный враг насилует тебя извращенным способом, а ты в это время вынуждена вдыхать запах горелого мяса и наблюдать за мучениями дорогого для тебя человека. «Джинни ведь может сойти с ума от такой невыносимой боли, как это случилось с родителями Невилла», – подумала Гермиона. – Петтигрю, подай мне отпиленную руку, – раздался приказ Волдеморта. Положение позволяло Темному Лорду запросто руководить ходом садисткой оргии, не извлекая член из задницы жертвы. – Какая милая безделушка, – сказал Волдеморт рассматривая свой трофей. – Быть может сделаю из нее сувенир. Руки Славы из нее, конечно не выйдет, материал не того качества. Как тебе это, грязнокровка, – проговорил Волдеморт поглаживая рукой Джинни грудь Гермионы. – Твоя подруга присоединилась к нашим забавным играм, пусть и частично. Перед глазами у Гермионы все поплыло. Макнейр, взмахивающий топором... Иступленные вопли Джинни, которые кляп заглушал до звучного мычания... Ледяной смех Волдеморта, смешивающийся с визгливым хохотом Петтигрю... Что-то большое, скользкое и холодное раздирающее ее изнутри... Расщепленные кости, торчащие из отрубленной руки... Смрадная вонь гнили от чьего-то дыхания... Чувства, звуки, запахи, мысли – все это превратилось в россыпь бессмысленных осколков, истово закружившихся в безумном карнавале. Голова раскалывалась от тяжелой боли, будто прямо в мозг налили жидкого металла и к тому же поддали пару сильных разрядов электрического тока. Еще чуть-чуть и все исчезнет. Еще чуть-чуть... – Теперь, моя милая, тебе лучше, – неожиданно совершенно ясно услышала Гермиона издевательски-заботливый голос Волдеморта. – Нейролептозные чары, весьма полезное изобретение Антонина Долохова. От них мысли на время становятся кристально-чистыми, несмотря на эмоции, к тому же они не дают потерять сознание от боли. Иногда правда случаются некоторые побочные эффекты, например, в виде непроизвольной дефекации, но что поделать, за все надо платить, к этому нужно относиться философски. Долохов показал себя умелым волшебником, с хорошими творческими способностями, надо признать. Тот, кто наделен властью должен уметь подбирать к себе в команду таланты, – тут Темный Лорд ненадолго замолк, – или хотя бы пытаться делать это. Уже в ясном уме и трезвой памяти Гермиона наблюдала, как невозмутимый Макнейр с деловитым хладнокровием отсекает ногу Джинни. Больше, собственно, и отсекать было нечего – все конечности Джинни теперь были укорочены наполовину, руки отрезаны по локоть, ноги – по колено. Но проникнуться ужасом по поводу печальной доли своей подруги Гермиона в полной мере не успела. В этот момент, ощущение неимоверной боли перечеркнуло все остальное в сознании. Как будто кто-то вставил воронку ей в задницу и залил в кишки несколько литров крутого кипятка. Из горла Гермионы вырвался протяжный стон, а глаза полезли на лоб. Беспомощная, подвешенная на цепях, крепко насаженная на член внушительных размеров, захлебываясь болью, она неистово билась, словно агонизирующее животное в капкане охотника. Волдеморт негромко усмехнулся: - Я сбросил в тебя мое семя. Оно не дарует жизнь, а в точности наоборот, – все живое сотрясается от боли от соприкосновения с этой божественной субстанцией. Из задницы Гермионы медленно падали капли вязкой темной жидкости. Черная сперма Волдеморта просачивалась наружу.