Выйти за грань

      Пока я решал личные проблемы младших диспетчеров (можно подумать, что у меня других дел нет, совсем распустились, и даже то, что они были за гранью, их не оправдывает), из зала потянулись к выходу члены Высшего совета. Редко встречающиеся по работе, они разделились на небольшие группы, продолжая обсуждать что-то даже по пути к лифтам и одиночным телепортам – на Совет, кроме Учителя, прибыли еще несколько высших шинигами, основная деятельность которых лежала вне нашего мира и департаментов.       - Уилл, пойдем, пошуршим пленками.       Учитель. Он не только не забыл о своем обещании, но и явно готов был к откровениям. И судя по тону, не самым лестным для меня. В голосе Легендарного не было ни вопроса, ни тени сомнения в моем согласии. Хотя, если где-то и говорить, то лучшего места, чем библиотека жнецов, трудно найти.       Без ритуальной шляпы со шлейфом он казался еще моложе, чем обычно, несмотря на столетия или даже тысячелетия: истинный возраст высших шинигами – секрет, наверное, даже для их коллег по Совету. Мне иногда казалось, что на земле Учитель носит шляпу не только для того, чтобы скрыть желто-зеленый огонь наших глаз, но и чтобы смертные обоих полов не так часто укладывались под ноги разномастным ковром, не в силах устоять перед его обаянием. Равнодушных же к Учителю молодых шинигами еще надо было поискать. Я и сам когда-то… Впрочем, не важно. Во всяком случае, чай юная помощница библиотекаря принесла сразу после того, как мы сели за небольшой столик. Обычно за такими мы работаем с пленками, но уже был поздний вечер, и все сотрудники, кроме дежурных, сидели по домам или проводили время в ближайших к управлению барах. Учителю хватило всего одного рассеянного взгляда поверх очков и полуулыбки, чтобы растаявшая и пунцовая шинигами метнулась за чайником и печеньем. Греллю до учительской популярности еще расти и расти.       То, что разговор будет непростым, я понял еще в приемной.       - Ты выглядишь слишком удивленным, Уилл, – грея руки о чашку, резюмировал Легендарный Жнец. – Недопустимо удивленным для твоей должности.       Спасибо, мальчики. Для полного счастья этого дня мне не хватало только служебной проверки, а то, что она грядет, было заметно по плохо скрываемому гневу руководства.       - При каких условиях сбор может быть отложен?       Вопрос наставника неожиданный, хлесткий. Память не желает считаться с моими принципами и правилами, требующими концентрации внимания здесь и сейчас. Она бесцеремонно выбрасывает из привычной тишины библиотеки в другую, наполненную восторженным шепотом. Мы сидим в зале для тренировок и, не отрываясь, следим за танцем Легендарного жнеца. Теория давно разобрана и усвоена, но разве могут скупые строки конспекта передать точность движений, плавность, которая сменяется стремительным натиском, уклонение от невидимого удара, прыжок, еще прыжок, шаги то скользящие, осторожные, то твердые, уверенные. Опорные точки для прыжков выбираются, казалось бы, спонтанно, но ты чувствуешь, что в них прослеживается четкая закономерность. Коса появляется и исчезает, подчиняясь даже не призыву, а его тени.       Научиться, понять, перенять... Как же я ошибался.       После демонстрации Учитель сказал, что каждый из нас создает собственный рисунок, мы можем усвоить только общие принципы управления пространством, последовательность действий, обеспечивающих безопасный и рациональный сбор. Но танец у каждого будет свой, как и форма воплощения косы, и взрослые Очки Жизни. Не выучить, а открыть, не запомнить, а создать. Я тогда подумал, что никто ранее из преподавателей не говорил с нами так странно и откровенно.       - Сбор воспоминаний на пленке переносится при условии высокой важности жизни объекта для мира, - ответил я, процитировав основополагающий принцип, которым обязан руководствоваться любой шинигами.       - Рад, что ты это помнишь, Уилли, - сухо ответил Легендарный. – Тогда у меня другой вопрос: насколько хорошо ты знаешь своих сотрудников?       - Учитель?..       Я давно привык к тому, что он предпочитает говорить загадками, заставляя собеседника приходить к правильным выводам самостоятельно, я пытался найти связь между вопросами и понимал, что не успеваю - высший смотрел на меня с явным неодобрением. Что ж... Я колебался всего секунду или две, одной виной больше, одной меньше. Если кому-то я и мог признаться в том, что внезапно стало тяготить меня, то только Учителю.       - Я несу личную ответственность за то, что случилось с Хамфризом и Слингби. И оправдываться не буду. Если руководство признает мои действия несоответствующими требованиям должности…       - Уилли, - голос наставника немного потеплел, - то, что ты не делаешь исключений из правил не только для других, но и для себя, я знаю очень хорошо. Но ты так и не ответил на мой вопрос.       - Учитель, я считал, что…       Почему я опять замолкаю? Я всегда говорю ясно и четко, я могу дискутировать, не сбиваясь, даже во время многоступенчатого перехода с телепортами и прыжками. Но под взглядом Легендарного я чувствую себя первокурсником в круглых очках. Собраться и ответить.       - Я знаю своих сотрудников, Учитель. И если вы об Эрике, то он был одним из лучших диспетчеров. Опытный оперативник, с хорошей реакцией и большим силовым потенциалом, ни единого срыва или ЧП. Его бывший стажер Алан Хамфриз – исполнительный, ответственный, чуткий, несмотря на юный возраст, пользовался заслуженным уважением коллег.       И это всё, что я могу о них сказать? Непростительно для руководителя департамента, Уильям Ти Спирс. Я ожидал от наставника дальнейшего порицания, но Легендарный задумчиво размешивал ложечкой сахар, словно забыв о нашем разговоре, а потом, видимо, придя к какому-то решению, продолжил:       - Хорошо. Вернемся к теории. Назови субъект процесса сбора.       Первый курс. Прописные истины. Зачем?       - Субъектом сбора является жнец, призванный силой покоя для гармоничного разделения и вынесения справедливого решения по итогам жизни человека.       - Именно, Уилли. А теперь рассмотрим это уравнение относительно жнецов Эрика Слингби и Алана Хамфриза. Соблюдены ли следующие условия: удар косой нанесен жнецом сознательно, на основании включения объекта в список и выводов, сделанных в процессе обязательного наблюдения?       - В случае с Аланом – нет, - я уловил направление умозаключений наставника, - это был случайный удар. Слингби как раз и спасал Алана. Подождите… Но ведь и смерть Эрика не соответствует правилам сбора.       - Ты начинаешь думать, - заметил высший, - это обнадеживает. Эрик был убит косой, которая находилась в руках демона. Отвратительно, - глаза Легендарного вспыхнули желто-зеленым огнем, - отчаяние – дурной советчик. Допустить, чтобы коса попала в руки врага! Тебе нужно внимательнее относиться к сотрудникам. Руководитель диспетчерского отдела - это больше, чем штатная должность, помни это, Уильям.       Учитель был прав, и возразить мне было нечего.       - Вы хотите сказать, что пересмотр дела стал возможен только из-за нарушений правил сбора?       - Рассмотрение дела – да. Но пересмотр был вызван более вескими основаниями. В данном случае Совет коллективно взял на себя функции шинигами. Он мог согласиться с проведенным сбором душ Алана Хамфриза и Эрика Слингби и вынести приговор. Но я не зря спросил тебя, каковы основания для откладывания срока сбора.       - Ценность объекта для мира или его способность изменить грядущие события, - сейчас я уже понимал логику беседы и хотел только узнать, что же заставило вернуть диспетчеров.       - Ты никогда не задумывался над тем, почему Хамфриз получил Шип Смерти? – строго спросил наставник.       - Он… слишком впечатлительный для шинигами и слишком близко принимает к сердцу каждую смерть объекта, - я говорил не очень внятно, осознавая, сколько упустил как в воспитательной работе сотрудников, так и разъяснении правил техники безопасности. И то, что это куратор обязан был заставить Хамфриза помнить не только о ценности человеческой жизни, но и его собственной, не умаляло моей вины. Мда. Какой-то покаянный вечер вышел. Но за то, что их вернули, я был готов каяться, сожалеть, признавать свои ошибки, краснеть и сбиваться с мысли перед Учителем. Их вернули. Это главное.       - Ты знаешь, как Алан попал под косу Эрика? – вопрос наставника показался мне еще более странным, чем предыдущие.       - Конечно. Слингби был без очков, они оба были без очков – вопиющее нарушение Устава и техники безопасности. Скорее всего, случайный удар был направлен на Михаэлиса, потому что даже в состоянии полного помутнения рассудка Эрик Слингби не поднял бы руку на Алана. Он любил его, - в последнем я не сомневался, особенно после недавней сцены в холле седьмого этажа.       - Ты хотел сказать «любит», - поправил меня Легендарный жнец. – Они живы, Уильям. Осознай это и прими. Но я хотел поговорить с тобой о другом. Хотя… забавно. Этот демон вновь удивил меня, - он улыбнулся, перебирая серебристую прядь.       - О чем вы говорите, сэр?..       Я ничего не понимал. Тот вечер я мог восстановить по минутам. Мы с Рональдом шли по следу, оставленному Слингби, безнадежно опаздывая - число жертв росло. Конечно, я знал: дело не в том, что рядом со мной не проверенный десятками столкновений с демонами Сатклифф, а вчерашний стажер Нокс, но Грелля мне тогда особенно не хватало рядом. И почему его постоянно тянет ввязаться в очередное приключение-расследование? Можно подумать, что нам не хватает информации, которая поступает в управление в текущих сводках. Нет, ему же нужен риск, боевой азарт. Сатклифф… Я попытался отвлечься от мыслей о Грелле.       Да, все было именно так.       Когда связной браслет голосом дежурного сообщил сразу о двух ЧП - переходе косы в руки демона и гибели кого-то из диспетчеров, я только усилием воли отогнал первую дикую, чудовищную мысль, то, что нельзя допустить даже в подсознание. Активировал браслет, открыл телепорт по «маячку», который носит любой из диспетчеров – правда, Слингби как-то ухитрился его убрать, недоработка техников.       Девятьсот девяносто девять человеческих душ и две - жнецов. И застывший Сатклифф, готовящийся к безнадежной атаке. Только убедившись, что он жив, а значит, собирается и в отдаленном будущем доводить меня до бешенства, я смог сконцентрироваться на решении оперативной задачи. Нам еще повезло, что души смертных были относительно контролируемы, держались вместе благодаря остаточной силе шинигами, которая рассеянной аурой связывала их. Иначе втроем мы вряд ли бы справились. Демон сообщил, что Алан погиб случайно, Эрик не смог жить без Алана и попросил убить его. Я вспоминал детали и максимально полно пытался передать картину увиденного Учителю.       - Гм. А пленки диспетчеров ты просматривал?       - Нет, - скрывать мне было нечего. – Согласно циркуляру о душах шинигами, пленки жнецов не подлежат просмотру, они передаются в отдел персонала вместе с характеристиками, составленными руководителем отдела.       - Как я понимаю, кратким объяснение не выйдет, – наставник взял печенье. – Уилли, не забывай о чашке, иначе чай остынет, а вазочка опустеет. Итак… Это не был несчастный случай. Нет-нет, не кричи и не возражай, - Легендарный не собирался выслушивать мои аргументы и доводы в защиту Эрика, – дослушай. Это был случайный удар для Слингби, но для Алана это был вполне осознанный поступок. Он намеренно бросился под косу, спасая Сиэля Фантомхайва – последнюю душу, которой не хватало для искупительной жертвы.       - Как он мог! – вырвалось у меня. – Это же идиотизм! Я уже не говорю о нарушении правил, на которых держится наш мир.       - А разве ты сам не нарушал правила? Или тебе напомнить обстоятельства дела Дюллес?.. Возразить мне было нечего, и я замолчал, обдумывая услышанное.       - Сэр, обстоятельства гибели Алана имеют какое-то отношение к решению Совета? Мы поэтому так подробно их рассматриваем?       - Уильям, для решения задачи у тебя есть все данные. Теперь я жду ответа от тебя,– и высший шинигами вернулся к чаю.       Алан Хамфриз. Я помню его первый день в отделе: не верилось, что это дипломированный выпускник Академии – подросток, земных от силы лет шестнадцать-семнадцать. На фоне высокого, крепко сбитого куратора он словно терялся из виду, но я ошибся. Пунктуальный, тактичный, исполнительный, Хамфриз легко вошел в коллектив департамента. В его присутствии как-то сами собой стихали и без того редкие перепалки, и в то же время его нельзя было обвинить в чрезмерной серьезности или затворничестве. Легкий, ироничный, искренний. Да, он был именно таким. Раньше. Шинигами, который вышел из зала Высшего Совета, только отдаленно напоминал Хамфриза, которого, как мне казалось, за эти несколько десятилетий я неплохо изучил. Кто бы мог подумать, что у него хватит решимости отдать свою жизнь для защиты смертного? Выйти за грань, за рамки правил…       - Да, Уилли. Он вышел за грань привычного, но не для удовлетворения собственных амбиций, а ради спасения почти чужого ему смертного. Если бы это был последний благородный жест умирающего, который, зная, что сочтены не только его дни, но и минуты, меняет свою жизнь на жизнь другого, особой доблести бы в его поступке не было. Но мы внимательно просмотрели пленку – в ту минуту Хамфриз не думал о близости собственной смерти, он поступил бы точно так же, даже если бы Шип не убивал его.       - Ценность объекта для мира или его способность изменить грядущие события, - я повторил главное условие переноса срока сбора.       - Этот мальчик может изменить мир Общества, поэтому Совет принял решение: «продолжить существование Алана Хамфриза как шинигами и при условии успешной переаттестации допустить его к исполнению обязанностей диспетчера», - видимо, Легендарный цитировал документ, потому что Учитель редко изъяснялся столь официально.       - А Эрик? – я уже понял, что благодаря проверке воспоминаний у Совета было значительное преимущество по сравнению с моими попытками построить обоснование без учета конфиденциальной информации.       - Она тебе не нужна, - усмехнулся наставник. – Но я отвечу.       Как и когда Учитель начинал читать мои мысли, я до сих пор не мог ни почувствовать, ни отследить. Иногда я думаю: хорошо, что мне нечего скрывать от того, кому я доверяю полностью, иначе общение с наставником доставляло бы массу неудобств.       - Решение по Эрику Слингби состоит из двух частей, - Легендарный продолжил объяснять действия Совета. - Первая – его преступление слишком велико, чтобы душа бывшего диспетчера просто отправилась в Нижний мир на утеху демонической нечисти. Тысяча душ вне списка, Уильям! Да, служебная проверка тебя ждет, но я полагаю, что ты и департамент её выдержите. Слингби обязан сначала ликвидировать этот долг перед Обществом и только после этого вновь предстать перед Советом.       - Сэр, он может вернуться?       - Не может, Уилли, должен. Сколько бы ему не потребовалось времени на искупление вины, но он обязан вернуться, чтобы выслушать окончательный вердикт. И с этим связана вторая часть решения: Эрик повторно предстанет перед Высшим Советом после исполнения назначенной ему меры, и Совет решит его дальнейшую судьбу, исходя из того, как он проявит себя в изгнании на земле и подробного изучения материалов дела №6664242. И каким будет вердикт – я не знаю. Все сейчас зависит только от самого Слингби.       Вопросов у меня больше не было. То, что Хамфриз не только вернулся, но и свободен от болезни, меня не удивило: из краткого курса целительства я помнил, что Шип Смерти, в который превращается проклятая душа, поражает в первую очередь не тело, а силу шинигами, препятствуя естественной регенерации. Воздействуя на тело через силу покоя, обращая её против самого жнеца, Шип добивается своей цели – смерти объекта. Не зря пятое правило Устава является одним из главных для безопасности шинигами, наравне с правилом Очков: сбор обязан производиться жнецом бесстрастно, не давая ни шанса проклятым душам воспользоваться сочувствием жнеца и проникнуть в его тело, чтобы погубить. В случае с Хамфризом Шип выполнил свою задачу, прекратив физическое существование жнеца, хоть и иным, не связанным с болезнью, способом. Как только душа Алана покинула его тело, исчезла и сама болезнь. Возвращение же Хамфриза Советом запустило программу регенерации, которая восстановит тело полностью, да и целители – я был в этом уверен – за вечер-ночь – сделают все возможное для того, чтобы с завтрашнего дня Алан Хамфриз мог вернуться к работе.       - Присмотри за мальчиком, Уилли, второго шанса у него не будет.       Учитель был прав. Хамфриза вернули, Эрика сослали. Но как Алану научиться жить заново, без единственного близкого ему? Мне необходимо найти для него хорошего куратора. Я стал мысленно перебирать кандидатуры из числа опытных сотрудников отдела.       И поймал себя на том, что отвлекаюсь. Незаконченная логическая цепочка, сложившаяся в часы ожидания в холле седьмого этажа, требовала вернуться, подвести итог. Не люблю незавершенности: ни в делах, ни в поступках, ни в мыслях. Что же меня поразило тогда? Контраст интерьеров седьмого этажа и наших офисов, безликий хай-тек и алый шелк. И Алан Хамфриз, который выходил из зала заседаний…       - Учитель, он может стать Легендарным жнецом?       Высший шинигами одобрительно кивнул:       - Хороший вывод, а на чем он базируется?       Я прикрыл на секунду глаза, собирая все аргументы в целостное утверждение:       - Выйти за грань привычного – это и есть ответ? И Грелль? У него тоже есть шанс стать высшим?       Я не спросил, смогу ли достичь этого уровня сам. Я уже знал, что нет.       - Да, ты прав. Наш мир, как и любая система, нуждается в постоянном развитии, а оно невозможно без новых идей и поступков, выходящих за рамки правил и традиций. Обществу нужна жизнь, импульс, и их дают такие шинигами, как Хамфриз и Сатклифф. Но без порядка, хранящего мир жнецов, Общество бы утонуло в хаосе. Только в гармонии системы мы можем выполнять свой долг. Надеюсь, что ты это понимаешь, Уильям, и не уязвлен тем фактом, что твоя карьера сложится иначе.       - Да, сэр, я понимаю. У каждого свои задачи, - честно ответил я. - И если мой потолок – пост директора Управления или только начальника управления безопасности, я не сожалею об этом. Я постараюсь выполнить свой долг, занимая собственное, а не чужое, пусть и весьма лестное, место.       Я не старался сохранить лицо, скрывая зависть или разочарование. Лгать высшему бессмысленно, обманывать себя – глупо.       - Странный ученик странного учителя, - усмехнулся Легендарный жнец. – Я горжусь тобой, Уилли. Ты всегда делаешь правильный выбор.       Эти слова значили для меня гораздо больше, чем любые знаки отличий или высокие должности. Но их еще нужно оправдать.       - Учитель, я сделаю всё, чтобы Алан Хамфриз смог вернуться к работе.       - Хорошо, Уилли. Иного ответа я не ожидал, - наставник вновь одобрительно кивнул и поднялся из-за стола.       Время бесед уступало времени действий.