Гамбит Чёрной Королевы

Три дня пролетели словно в бредовом тумане. Три дня – а они не продвинулись ни на шаг. Три дня – а он всё ещё был среди слуг смерти и ужаса. Астория ненавидела себя за это. Она никогда не сдавалась, но последнее событие заставляло опускать руки. Миллисента Булстроуд, бывшая сокурсница и единственный человек, который мог рассказать ей о делах Макнейра, была мертва. Её убили месяц назад - Моран убирал непокорных людей – тихо, незаметно, аккуратно. Миллисента была её последней надеждой, от которой остался лишь небольшой холмик на кладбище для Пожирателей Смерти. С каждым годом их всё меньше и меньше – сначала многочисленные погибшие во время битвы за Хогвартс, теперь – убитые щепетильным Мораном, который возомнил себя вершителем судеб. Возможно, Макнейр забыл, какая участь постигла его предшественника, змееподобного Лорда. Он сам роет себе могилу. Но мысли об этом не радовали. Каждая минута была бесценной, а время ускользало, как вода сквозь пальцы, а она вновь оказалась в тупике жизненного запутанного лабиринта. Астория плеснула в бокал огненного виски и сделала глоток. Горьковато-тёрпкое тепло разлилось по телу. Она поморщилась. Это, конечно, не лучший способ решения проблемы, но немного смелости он всё же придаёт. А она ей как раз очень необходима. Каждый вечер она ждала с затаённым страхом, стараясь оттягивать время как можно дольше. Она боялась его аромата ветра и грозы, который пронизывал всю спальню, не давая уснуть, застывая слезами на глазах и немым криком в сердце. Когда она входила в их комнату, грозовая свежесть обнимала её, делая слабой и безвольной. Она не хотела сражаться с судьбой – просто лечь и умереть в объятиях аромата. С другой стороны, ей не давала уснуть навязчивая мысль, что засыпая, она теряет драгоценные часы, которые могли бы спасти его. Ещё никогда Астория не чувствовала себя такой разбитой и подавленной. Выхода не оставалось – лишь наугад броситься в омут неизвестности и отчаяния. Новый глоток огненного виски был теплее и приятнее на вкус. Астория подошла к зеркалу и с усмешкой осмотрела себя. Хороша «красотка»: спутавшиеся волосы, мятое платье, дырявая накидка на плечах, бутылка огневиски в руке, «украшенной» обломанными ногтями, измученное лицо, глаза, сравнявшиеся по цвету с тёмными кругами вокруг них. Получалось очень честно: внешность соответствует состоянию души. Астория слегка покачнулась на месте, наблюдая за отражением. Настроение и самочувствие были одинаково паршивыми. Туман в сознании сгущался. Хотелось или упасть и уснуть прямо на полу в гостиной, чтобы не подниматься в комнату с ароматом грозы и ветра, или отправиться искать приключений и показать всем и, конечно, самой себе, чего стоит Астория Гринграсс. Она выбрала второе и нетвёрдой походкой побрела к выходу из замка, который, возможно, впервые видел прекрасную леди в таком состоянии. Уже сама мысль об этом веселила Асторию. А что – иногда вот так забыть обо всём даже полезно – есть хоть какая-то надежда, что не сойдёшь с ума. Жизнь – это вечная игра… *** Сумерки уже опускались на город, когда Луна и Гермиона вошли в небольшую уютную квартирку на площади Гриммо. Ещё утром они договорились навестить Рона, который, к сожалению, до сих пор не приходил в себя. Врачи Больницы Святого Мунго заверили, что он будет жить, однако, как и предполагалось ранее, лишится магических способностей. Луна не представляла, насколько трудно придётся урождённому волшебнику привыкать к жизни без магии, но всё-таки радовалась, что через время он поправится. Рон был её другом и, несмотря на все размолвки и ссоры, всегда оставался им. А ещё, возможно, именно Рон, придя в сознание и вспомнив, что произошло в тот вечер, назовёт имя напавшего, а значит, оправдает Драко. Луна заметила, что Гермиона тоже ищет факты и доказательства вины или невиновности Драко. Это было в её характере – она не любила принимать поспешные выводы, основанные лишь на догадках, пускай и очевидных. Это было её преимуществом, и Луна вкратце рассказала ей об Элин Фоксли, которая присутствовала на приёме, и о Макнейре, не упоминая Астории. Гермиона сомневалась в логике такого поступка со стороны Пожирателей, однако, к концу дня её былая уверенность, что всё совершил Драко, заметно угасла. Но она, к сожалению, ничем не могла помочь. Луна знала лишь одного человека, имеющего в данный момент огромное влияние на Министерство, и он был настроен крайне недоброжелательно. Но нужно было рисковать и бороться. Именно поэтому она попросила Гермиону проводить её на площадь Гриммо. Возможно, она поможет ей убедить этого человека изменить своё отношение к произошедшему. - Привет, Луна! Она встретилась со взглядом утомлённых изумрудных глаз, которых так боялась: - Здравствуй, Гарри. Он обернулся к Гермионе: - Как Рон? По-прежнему? Та грустно кивнула: -Да, без изменений. Но врачи сказали, что скоро пойдёт на поправку. Она перевела взгляд на Полумну. Во их беседе появилась какая-то нелепая неловкость, которой не было прежде. Собрав все силы, Луна подняла умоляющий взгляд: - Гарри, прости, что прошу об этом. Просто Министерство послушает лишь тебя. Гарри, пожалуйста, попроси их отпустить Драко из Азкабана хотя бы до разбирательства. Ведь он невиновен! В зелёных глазах появилась непоколебимая твёрдость, словно изумруды приобрели ровные грани. - Я не верю в это, - тихо сказал он. – Прости. Луна едва сдерживалась, чтобы не заплакать, тон его голоса и взгляд были неприступной крепостью. Но она решительно продолжала: - Гарри, это мог сделать кто-то другой! Он покачал головой: - Нет, Луна. Только он мог совершить подобное. Я не прощу его никогда. - Гарри, у нас есть предположение, что Пожиратели могли специально подстроить это, - вмешалась в разговор Гермиона. Луна с благодарностью посмотрела на неё. Сейчас она противоречила и своим принципам, и любимому человеку, на чьей стороне была всегда. Однако, его взгляд ничуть не смягчился: - Это лишь пустые предположения. Всё указывает на вину Малфоя. Вы сами подумайте: его с детства учили убивать. Вы видели, с какой лёгкостью он убивал во время битвы? - Гарри, он сражался на нашей стороне! – со слезами в голосе крикнула Луна. - Гарри, он помог тебе победить Волдеморта! – присоединилась к ней Гермиона. Он ошеломлённо смотрел на них. Будто сговорившись, две девушки горячо убеждали его простить Малфоя. Того, кто покалечил их друга, того, кто разбил их дружбу! И ладно Луна, но Гермиона его просто шокировала. Ведь она первая нашла истекающего кровью Рона, едва не сойдя с ума от увиденного. Сколько часов она пробыла в больнице, ожидая вердикта врачей! Как она проклинала Малфоя и их преданную дружбу! А теперь она доказывает ему, что тот невиновен! - Я помню обо всём, что когда-то связывало нас с ним, - тихо произнёс Гарри, в душе Луны забрезжила слабая надежда. – Если бы не помнил – то убил его на том же месте. Он в руках правосудия – и пускай Министерство решает его дальнейшую судьбу. Я в это вмешиваться не стану. Луна закрыла лицо руками, первые слёзы тут же коснулись ладони. Гермиона опустила голову – большее она сделать не в силах - её попытки сохранить хотя бы остатки их дружбы, потерпели абсолютный крах. Полумна вдруг решительно смахнула слёзы с лица и пристально посмотрела на Гарри: - Я бы не обращалась за помощью, если бы могла сама спасти его. Для залога не хватает одной Родовой Реликвии. Он изумлённо, со смесью восхищения и ужаса, смотрел на неё: - Луна, ты сошла с ума?! – слова тяжело давались ему. – Это ведь главная ценность твоего рода! Она кивнула: - Я знаю. Возможно, я и ненормальная, но я честна перед своим сердцем. Она направилась к выходу, и уже у самой двери Гарри догнал её: - Луна, я не узнаю тебя. Ты ведь всегда могла здраво рассуждать в любой ситуации! Ты отдала за него всё! Она переступила порог и обернулась: - Я бы отдала за него гораздо большее, - в голосе звучала кристально ясная решимость. Гарри недоумевающе смотрел на неё: - Я понимаю твои чувства. Но ведь всему же есть пределы. После всего, что он сделал, после того, как произошла эта история с Лиз, ты всё ещё на его стороне? Луна мгновение смотрела в его изумлённые глаза цвета изумруда, а потом кивнула: - Я всегда на его стороне. И даже если он примет сторону тьмы и смерти – я буду с ним! Она скрылась за поворотом в коридоре, словно растворившись в вечерней тишине. - Вот и всё, - тихо произнесла Гермиона, озвучив мысли Гарри. Они смотрели в распахнутое окно, на освещённую огнями шумную улицу, куда в тёмные сумерки летнего вечера уходила их дружба… Уходила, не прощаясь, не обернувшись напоследок, навсегда… И в этот момент им так хотелось, чтобы она вдруг снова ворвалась в их жизнь, так же неожиданно, как когда-то. Это было бы настоящим чудом. Но чудеса исчезли вместе с ней в вечерней мгле, превращающейся в тёплую ночь. Гарри с болью в сердце смотрел на рваные клочья облаков, смутно виднеющихся на горизонте. Ещё час назад они были красивым облаком, напоминающим дракона. Словно само небо указало ему на руины, в которые он сам только что превратил их прошлое, разрушая самое дорогое… *** Дверь небольшого старого дома со скрипом отворилась. На пороге появился высокий темноволосый парень в бейсболке и спортивном костюме. Астория хихикнула и покачнулась: - Привет, Тео! – она бросилась к нему, обнимая его свободной рукой, в другой по-прежнему была зажата бутылка огневиски. Он потрясённо смотрел на неё, слегка придерживая за локоть и не давая себя обнять. - Тео, ты чего? – обиженно протянула она. – Не узнал старую подругу? - Астория, - он только сейчас смог поверить своим глазам, - ты пьяна! Что с тобой? Она всё-таки обняла его и чмокнула в щёку, обдав запахом виски, и едва не упав. Он слегка отстранился и, придерживая её за руку, провёл в прихожую. Она с трудом волочила ноги и с радостью приземлилась на небольшой табурет. Её заметно качало, взгляд блуждал по комнате: - О, неплохо, Тео! Очень неплохо. Как поживаешь? Он пожал плечами: - Нормально. Она, едва не свалившись на пол, погрозила ему пальцем: - А, не хочешь рассказывать, да? Мы же друзья. За дружбу! Она со вкусом сделала глоток из бутылки, утершись ладонью. Затем красноречиво обвела взглядом его одежду: - Я смотрю, ты спортсменом стал! - Вроде того, - выдавил он. - За спорт! – она сделала новый глоток огневиски, он наблюдал за тем, как плещется в бутылке янтарного цвета напиток с приятным медовым вкусом. Она уловила его взгляд и, громко икнув, предложила: - Тео, выпьем в память о нашей молодости! - Нет-нет, - рассмеялся он, разочаровав её до такой степени, что она едва не ударилась лбом о стену, раскачиваясь от негодования. – Во-первых, наша молодость ещё не прошла, а во-вторых, я предпочитаю коньяк. Он исчез в гостиной, откуда через минуту вернулся с двумя стаканами и бутылкой коллекционного коньяка. Ему и правда хотелось расслабиться после выговора Морана, а тут ещё и подвернулась прекрасная возможность развлечься волю и завершить начатое дело. Опасности она сейчас не представляет – вон, бедняга, на ногах уже не держится. Он хмыкнул. Вот она, слизеринская красотка, пьяная, в каких-то обносках, сидит в его прихожей, а он может делать с ней всё, что угодно. Он скользнул взглядом по краю её измятого платья, удачно открывающего изящную ножку при каждом её движении, и протянул ей стакана с золотистым коньяком: - Прости, бокалов нет. Она захихикала: - Разбил на счастье? За нас, Тео! – она залпом осушила полный стакан. Он восхитился. Подобного видеть не доводилось. Стараясь не потерять лицо, он так же выпил свой коньяк. В голове зашумело, горло едва не обожгло от крепкого напитка, из глаз брызнули слёзы. А Астория гордо поставила перед ним свой стакан и, икнув, жестом потребовала добавки. Изумившись, он повторил. После пятого стакана он и сам едва выговаривал слова, а Астория наоборот не унималась: - Теодор, ну не молчи! Ты чего такой грустный сегодня? - Моран достал, - ответил он, глядя на её расплывающееся изображение в глазах. - А что случилось? – спросила она. - Задал нам тебя привести к нему в Разбитую Башню, а ты и этот урод… этот… как его… сволочь эта белобрысая… Драко. Вы перебили почти весь наш отряд, и поэтому я сейчас тебя убью. Она наклонилась через небольшой столик и поцеловала его в щёку, снова икнув. - Это на прощание. И много вас там? – она едва не села мимо табурета. - Почти полсотни, - ответил он, подходя к ней. – Мне надо тебя убить. Она удивлённо смотрела на него, а он вдруг, подтащил её к себе и прижался к её губам слюнявым ртом, едва не лишив чувств разящим запахом алкоголя. Астория неуверенно обняла его и слегка отстранилась, не давая продолжить «поцелуй». - Давай выпьем за нас с тобой, а потом… Она игриво улыбнулась и сбросила рваную накидку, обнажая плечи и метку на руке. Теодор понял намёк и захохотал, поднимая стакан: - Но потом я тебя убью! - Непременно! - подтвердила Астория и коснулась губами прозрачного края своего стакана, наблюдая за ним. Теодор залпом выпил коньяк и направился к ней. Что-то остановило его в её взгляде. Она спокойно поднялась и набросила шаль. Движения были уверенными и чёткими. Он упал от нестерпимой боли, пронзившей всё его тело. - Что? Что ты сделала со мной? – захрипел он, хватаясь за горло. Астория улыбнулась: - Помнишь, Теодор, я говорила тебе, что пьянство до добра не доведёт. Увы, так и случилось. Он ещё что-то хрипел, задыхаясь, но она уже не слышала его. Астория быстрой тенью выскользнула из старого дома, исчезая в ночной темноте. Итак, оказывается, Моран создал штаб в Разбитой Башне, и на его стороне уже полсотни Пожирателей. Не много, но и не мало, учитывая превосходство сил. А ей ещё и повезло: оказывается, Теодор Нотт был тем единственным выжившим убийцей, который бросил в них волну огня и сжёг дотла дом её тётки. Вот так – ещё один бывший сокурсник сейчас умирает от действия удушающего яда. Её едва не стошнило при воспоминании о его «поцелуе» - Теодор получил по заслугам! А ведь она ещё в школе заметила, что он теряет разум при одном взгляде на огневиски, услышав запах напитка, он забывал обо всём. Наверное, сам Теодор тоже знал об этой слабости, если так внезапно решил заняться спортом, вернув трезвый образ жизни. Не сложилось. Перед пьяной Асторией с бутылкой в руках и вонью огневиски он не смог устоять. А ведь она не ожидала, что всё пройдёт так легко, Теодор действительно мог её убить, но, наверное, её убедительный беспомощный и глупый вид сделал его менее осторожным. И, честно признаться, доля наивности была в нём всегда. Она вздохнула. Долго же ей пришлось «колдовать» над образом – помимо внешних эффектов, она выпила более двух порций Зелья трезвости, от которого нельзя было опьянеть. Два бокала огневиски в замке доказали его эффективность. Если бы не этот проклятый поцелуй – всё прошло бы идеально. Астория тщательно вытирала губы, отплёвываясь. Радовало лишь то, что виновник её отвращения уже был наказан. А вот с её стороны поцелуй в щёку имел решающее значение – наклонившись над его бокалом, она незаметно бросила в него щепотку яда. Да, возможно, методы не слишком изящные, но необходимые. Ведь жизнь – это игра, непростая, замысловатая, требующая расчётливости и быстрой реакции в лабиринте чёрно-белых клеток… Для Чёрной Королевы нет ограничений – она идёт лишь по тому пути, который выберет сама. У всех есть слабые места, и у неё тоже. Вот за эту слабость она и борется, чтобы вернуть себе силу…