Дверь

      — Ну, господин мой? И где мы? — вопросил голос в темноте.       — Я откуда знаю, — огрызнулся в ответ второй и продолжил уже с чуть слышимой насмешкой, — как раз у тебя хотел спросить. Может, ты знаешь, а, Себастьян?       — Я этим знанием, к сожалению, тоже не обладаю, — витиевато и нарочито сожалеющие ответил отчётливо мужской голос, в то время как второй был скорее юношеским.       — Как же так, Себастьян? Разве ты не должен знать все? Какой же из тебя дворецкий дома Фантомхайв? — Голос был хоть и совсем мальчишеский, но властный, привыкший отдавать приказы, не сомневаясь в их исполнении.       Этот насмешливый диалог, в котором каждый из собеседников пытается уколоть другого, мог показаться стороннему наблюдателю, если такой мог появиться из неоткуда, слишком скучным для самих собеседников. Будто не раз повторялся. Пусть и не слово в слово, но с той же целью — точно.       А если бы этот метафоричный сторонний наблюдатель вдруг решил обратить на себя внимание вопросом о том, кто они такие и откуда взялись, ему бы в ответ презрительно фыркнул юноша, а взрослый мужской голос с тонкой насмешкой рассказал о том, с чего всё началось.       Давайте представим, что именно такой любопытный сторонний наблюдатель появился в этой неясно очерченной комнате, рядом с такими разными, но при этом такими похожими голосами.       Терпеливо выслушав вопрос любопытствующего, «Взрослый» (как мы его на время окрестим) с той самой снисходительно-насмешливой ноткой, которую мы и ожидали, расскажет нам невероятный пролог своим невероятным — о чём пока никто не догадывается — приключениям.       Эта история начнётся отнюдь не с бешеной погони за неуловимым преступником, и не с загадочной двери, куда два не менее загадочных человека провалились, как некогда Алиса в колодец (хотя загадочная дверь непременно будет фигурировать), и не с самого обычного дня, когда ничего не предвещало беды. Нет, всё окажется куда интереснее.       Несомненно был будний день, но отнюдь не обычный. «В поместье Фантомхайв не бывает «обычных» дней», — сказал бы рассказчик. В этот необычный будний день, когда граф Сиэль Фантомхайв, отрок двенадцати лет от роду, закончил все запланированные дела несколько раньше, чем рассчитал идеальный дворецкий Себастьян Михаэлис. В тот день, решив немного отдохнуть от скучных бумаг и не менее скучных учебников, граф отправился гулять. Ехать в Лондон он не хотел: там было слишком шумно и можно было случайно натолкнуться на свою невесту Элизабет Мидлфорд. Поэтому сначала, как и подобает любому благородному дворянину, он отправился в сад, приказав перед этим подать ему чай.       Любование розами, пусть и любимыми, достаточно быстро надоело. Нерастраченная энергия начала потихоньку бурлить в маленьком графе, что и повлекло за собой по-детски нетерпеливые мысли и действия. «А что есть интересного на чердаке и в подвале?» — спросил сам себя граф. И поскольку ответ он представлял весьма смутно, то решил отправиться «на прогулку».       Чердак, который было достаточно легко найти, маленького графа не впечатлил. Просто огромная комната с аккуратными стопками сундуков, которые для невысокого графа казались горами. Где-то вдали стояли закрытые тканью картины, шифоньеры, шкафы, комоды — всё, чему не нашлось место в его огромном поместье.       Разочарованно фыркнув, Фантомхайв отправился в подвалы, которые его нерасторопные слуги окрести «лабиринтом Минотавра».       Взяв самый лёгкий канделябр, который смог найти, и моток вязальных ниток (когда-то давно Сиэль очень любил слушать от мамы греческие мифы на ночь), который в свою очередь выпал из порванного кармана Мэйлин, маленький граф, следую логике, отправился вниз.       Кому-то может показаться, что Сиэль Фантомхайв — это ребёнок, у которого иногда просыпается усидчивость, терпеливость и ум, свойственные взрослому. Но это было не так. Совсем наоборот, Сиэль Фантомхайв — это взрослый в теле ребёнка, в котором иногда просыпается свойственная двенадцатилетним мальчишкам нетерпеливость и жажда приключений.       Сиэлю пришлось сильно поплутать по первому этажу поместья: лестница в подвалы находилась за неприметной дверью в районе служебных помещений, а туда не хотелось соваться по причине находившегося там демона. Но наконец перед маленьким графом предстала первая комната подвала — винные погреб. Ряды толстых бочек по одному краю и стеллажи с бутылками из тёмно-мутного стекла и поблекшими названиями на этикетках. Нигде не было ни пылинки.       Вторая комната с бочками, ящиками и мешками, где хранились продукты. Третья, четвёртая, пятая… Комнат было много, и чем дальше и глубже уходил маленький лорд, тем интереснее становилось. Казематы, операционные, пыточные… Перед Сиэлем разворачивалась ещё одна кровавая история рода Фантомхайв. Но ужаса она не вызывала. Наоборот, было невероятно интересно их изучать, находить пятна крови и старые уже давно примитивные, но тем не менее опасные, орудия пытки: «железная дева», «испанский сапог», «андреевский крест»… Сиэля Фантомхайва всё это не пугало. Только удивило, что нигде не было ни грамма пыли.       Но подземелья кончились на обычном коридоре, в конце которого было две двери. За той, что справа — выход наружу, за пределы поместья. Та же, что слева, ручки не имела. Она вообще была очень странная: арочный проём был не выбит в камне, а нарисован мелким рунным шрифтом. По центру этой странной двери была надпись на латинском, которую Сиэль легко перевёл:       «За обагрённой кровью дверью тебя ждёт новый мир».       Маленький граф, весьма скептически относившийся к какой-либо мистике (он даже в Бога не верил! Да что там, не будь у него Себастьяна — и в демонов бы не поверил) вынул из тайного кармана своего сюртука небольшой, но очень острый стилет. Услышанные вдали шаги своего слуги, а кроме него никто бы больше не додумался искать его здесь, он резким движением оставил длинную линию на левой ладони и щедро размазал кровь по странно-каменной двери.       Подошёл Себастьян.       — Милорд, это было безрассудно уходить так далеко, не предупредив никого в поместье. Мы уже начали…       Договорить дворецкий не успел: кровь на двери постепенно начала светиться, а после засияла и вся стена. Всё происходило настолько быстро, что Михаэлис успел лишь прижать графа к себе покрепче, как мир вокруг них начал вертеться. На какое-то время они потеряли себя в этом водовороте. Очнулись уже в черной комнате, где нельзя было увидеть даже вытянутой руки. И только найдя руки друг друга, они попытались выяснить, что же произошло.       Перекидываясь остротами, они не отнимали друг у друга рук.

* * *

      — Ну, господин мой? И где мы?