В поисках истины

Ночью мне не спалось и я решила потратить эти несколько часов для того,чтобы ознакомиться с досье экипажа этого корабля. Стандартная информация, которую я могла бы и спросить. Отпиваю только что приготовленный кофе. - Что за дрянь. – отплевываюсь и вытираю лицо. Во рту остался весьма неприятный горький привкус. – Когда в паек уже начнут вводить нормальный кофе, а не синтетический. – проворчала я. - Кофе с Земли слишком дорого, капитан. – послышался женский голос. Довольно приятный. И я была готова поспорить, что эта женщина была уверенной в себе просто до безобразия. Еще бы единственный врач на корабле. Да и к тому же из династии. Интересно, что заставило ее пойти на военную службу? Меня давление отца. Неужто ее тоже - Как будто нет больше планет, где успешно выращивают кофе.– фыркнула я и стала перебирать датапады на кухонном столе. - Вы можете у меня все и так спросить. Если что-то интересно.– вкрадчиво сказала она и села напротив меня, снимая перчатки. Не ненавидела такой тон. Такой же был у моего отца. Спокойный и какой-то покровительственный. Мне хотелось вывести ее из себя. Хотелось, чтобы она начала нормально реагировать на мой тон. Все же такое детское желание, но я ничего не могла с собой поделать. - Вы ведь работали с моим отцом на одном корабле? Не так ли? – собираю датапады в кучу и убираю их на край стола. - Не то чтобы работала. Ваш отец перешел на другой корабль, когда я только поступила. Поработать вместе с ним не вышло. - Но вы ведь знали его? – продолжала я гнуть свое. Мне просто интересно, сколько она продержится. - Эрика Алана Шепарда? Да кто же его не знает. Он же участвовал в войне первого контакта. Самый молодой обладатель звезды Терры. «Мне было двадцать четыре, когда я ее получила. Ему же было больше тридцати» — про себя, не без ехидства, отметила я. - Действительно.– она сказала его имя как будто он герой какой-то. Он может быть и герой, но не для меня. Для меня он был живым кошмаром, от которого нельзя проснуться, когда хочется. Ему доставляло удовольствие ломать мой характер и кости. Нравилось смотреть, как я, плачу от боли прижав руки в ссадинах к окровавленному лицу. - Вы, наверное, гордитесь своим отцом? - Еще как.– лениво протянула я. Терпеть его не могла. Если была возможность сама бы его убила. Собственными руками бы придушила этого ублюдка. Но тот турианский экстремист меня опередил. Жаль. Мне бы доставило удовольствие посмотреть, как он будет корчиться от шарика, деформации пущенного ему в грудь. Повисла неловкая пауза. Она не знала, что еще сказать, а меня уже напрягал этот разговор и мне хотелось, чтобы он как можно быстрее кончился и она ушла. Но она будто специально сидела напротив меня и смотрела прямо в глаза. Она ждала, наверное, что я начну рассказывать ей про отца. Но не тут-то было - Если хотите узнать про моего отца — позвоните моей матери, когда она напьется. Ей нравится делиться секретной информацией в такие моменты. Доктор была невозмутима. Что у них только лейтенант исчерпал лимит терпения ко мне? Остальные еще не поняли с кем имеют дело? - У вас такой интересный цвет глаз.— сказала она через паузу. - Это такая мутация. Вам ли не знать. Вы же доктор. - Очень редкая мутация. – подметила она. Мне никогда не нравился мой цвет глаз. Темно-фиолетовый. Некоторые считают, что это здорово иметь такой редкий цвет глаз. Как по мне, уж лучше зеленый или серый. Ну никак не такой, как у меня. Это жутко раздражало, когда к тебе подходят на улице с просьбой потрогать твой глаз. И еще когда ты отказываешься, говоря, что это твой естественный цвет никто не верит. Что за народ такой. Значит, в религию они верят, а в то, что у меня такой цвет глаз нет. Нужны им доказательства. Родители мои ,вообще, всю жизнь считали, что какая-то ненормальная. Они были уверены, что я умственно отсталая. Тем более биотик. Моя мать биотиков за людей не считает. Но врач тогда успокоил и сказал что такой цвет глаза у меня из-за долгого внутриутробного воздействия нулевого элемента. И что тут нечего бояться. - Из-за этой «редкой мутации» меня чуть в детстве не прооперировали. Посчитали, что я слепая. - Так любой доктор скажет что… - Док. О чем вы? – на мой взгляд, с ней тоже получалось, что разговор идет в никуда.— Я родилась на действующем разведывательном корабле. У нас там даже медицинского отделения не было. А заместо врача там был мальчик лет двадцати двух. Который женщину никогда не видел не то, что роды принять. – «Или она делает вид, что не знает».— Потому что только практиканты идут на флот. Корабль уже тогда должен был быть списан, но все еще летает. По крайней мере, летал. До прошлого года. Потом его загнали в док, а что с ним дальше случилось я не знаю.– разваливаюсь на стуле и скрещиваю руки на груди и смотрю на нее исподлобья. – Родители были, мягко говоря «в шоке» когда у меня через шесть месяцев после рождения синий цвет поменялся на фиолетовый. Доктор потупила взгляд и стала теребить в руках свои перчатки. О чем она так задумалась? О том, что на флоте плохая медицина? Так об этом только слепоглухонемой не знает. Или ее мучает совесть за то, что она начала этот разговор. Интересно, а кому нравятся эти разговоры по душам? Уж точно не мне. Она могла ведь просто пройти мимо, а не лезть ко мне со своим добром. - «Эйнштейн» разобрали еще прошлым летом. – как-то тихо сказала она. Видимо, Чаквас думала, что я сейчас начну бегать и биться головой об стены, так как корабль, на котором я родилась, отправили на переработку. Но мне было все равно. Ну, отправили его на свалку. Или на запчасти. Мне как-то не тепло не холодно от этого факта. Когда теряешь один корабль всегда можно найти другой. И в том чтобы до конца жизни думать о том корабле, на котором я выросла... - Простите я, кажется, помешал.– послышался голос лейтенанта позади меня. Перед моими глазами сразу встало его досье. Только в графе «обучение» стоит прочерк. Видимо, материалы по «Нулевому скачку» все еще засекречены. Хотя все на борту давно знали, что он обучался там. Это информация не для всех. И не для меня. И не для капитана. Просто на заметку высшему командованию. Да и черт с ним. С этим прочерком в досье. - Мы уже закончили.– Чаквас грузно поднялась со стула и, захватив перчатки, скрылась в мед. отсеке. От Аленко шло ровное гудение и легкая вибрация. Это означало, что он совершенно спокоен. И не намерен переходить на личности и ругаться как сегодня днем. Хотя бы на данный момент. Это утешало. Совершенно не хотелось разбудить весь экипаж «Нормандии» из-за того, что два члена экипажа не поделили что-то между собой. - Что потеряли поздно ночью на кухне? — я снова взялась за датапады. Просто делала вид, что просматриваю их. На самом деле мне было интересно, что же здесь забыл лейтенант? - Не сочтите за грубость, но могу задать вам встречный вопрос? - Задать-то можете, но сомневаюсь, что я на него отвечу. – колко сказала я, продолжая краем глаза смотреть на Аленко. Он, молча, заварил себе что-то из маленького белого пакетика, который покоился у него в кармане брюк. Я слегка кашлянула, привлекая его внимание к своей персоне. И мне требовались объяснения того что сейчас произошло. - У меня мигрень.– смущенно признался мужчина.– Этот порошок помогает снять боль. И благодаря ему у меня появится время для сна. - Не любите маленькие корабли? – с усмешкой в голосе произнесла я и уже в открытую посмотрела на него. - Не люблю. – видимо, он не заметил каким тоном сказано предложение. Или просто не хотел отвечать на мою грубость своей. – Предыдущий корабль, на котором я служил, был фрегатом в несколько раз больше и имел на тридцать процентов больше экипажа. Сейчас я даже не знаю, как вернусь... – он глубоко вздохнул и облокотился о стену продолжая удерживать кружку в руке. - Прорвало на откровенность? – делаю глоток кофе и тут же кривлюсь. Совсем выпало из головы, что он горький не в меру. Да к тому же уже холодный. «Будешь на Цитадели не забудь купить у того элкора кофе. У него он просто отменный». - Вы спросили я ответил. Разве нет? – он улыбнулся уголком рта. - Нет смысла отрицать очевидное. – соглашаюсь с ним.– Этот кофе просто отвратный.– признаюсь, указывая в свою кружку. - Вы были хоть раз на Цитадели? - Это было давно и неправда.– усмехнулась я, вспомнив любимую присказку Билла. – А вы? - Пару раз. В основном по службе. Не люблю большие станции и огромное количество людей. - Я тоже.– слова, неожиданно вырывавшиеся у меня изо рта, звучат как-то горестно. Такое ощущение, что я решила покаяться перед своим лейтенантом. Странно. Но от него шло сейчас такое спокойствие и сила что хотелось ему про все рассказать. Рассказать про то как я в пятнадцать лет сломала руку когда отец перебросил меня через свое плечо в болевом захвате. Про то, как мне сильно не хватает хоть кого-то, кому могу довериться... Но мне мешало, то, что мы связаны уставом. И то, что я не буду делать исключение из правил ради него. Никогда. Ни ради кого не поступлюсь своими принципами. Он немного удивленно смотрел на меня несколько секунд, пока не смутившись, не отвел взгляд. Такой большой, а эмоции скрывать не умеет. Хм… - Как вы думаете... - Не вижу смысла продолжать этот разговор.– я поднялась со стула и, заснув датапады подмышку, развернулась к капсулам.– Завтра у нас сложный день.