Серебристая

      — Ну что ж, Жина-чан. Давай посмотрим, что можно сделать с твоими способностями, — Какаши отошёл со мной подальше от тренирующихся Саске, Наруто и Сакуры.       Сегодня был первый день, когда меня официально приставили к команде Какаши. Наруто радовался, как ребёнок. Саске облегчённо вздохнул. Он каждый раз переживал, что я остаюсь один на один с собой и могу случайно самоубиться. Теперь он зорко приглядывал за мной, не отрываясь от тренировки. Сакура бесилась, но мужики дружно погасили её недовольство тяжелыми взглядами. О визите и догадках наставника я рассказала парням в тот же вечер. Посовещавшись, мы пришли к мнению, что есть смысл рискнуть.       Вот сейчас Какаши решил посмотреть, как далеко я могу услышать мысли. Для начала с Наруто, как самого эмоционального, было стребовано десяток клонов. Сейчас они переминались с ноги на ногу за моей спиной. Какаши велел клонам встать в линию на расстоянии пяти километров друг от друга. Ну что ж, я могу по праву собой гордиться — я перестала слышать клонов на половинке девятого. То есть я его ощущала, но о чём он думает — не слышала. С математикой у меня всегда было плохо, так что сходу сосчитать, на сколько метров распространяется мой узконаправленный талант — я не смогла. Какаши одобрительно что-то прогудел и велел клонам рассредоточиться в радиусе моей слышимости на таком же расстоянии от нас. Вот теперь стало труднее. Слушать в линию куда проще, чем во все стороны. От напряжения немного закружилась голова, но я смогла дотянуть сеть до пятого клона. После чего пришлось останавливать кровь, хлынувшую из носа. Благо, платки всегда со мной.       — Ну что ж, могу тебя поздравить. Из тебя получится приличный сенсор. Я так понял, ты и раньше тренировалась с этой способностью?       — Немного. Я стараюсь постоянно проверять территорию около дома. Последнее время у нас появилось слишком много наблюдателей. Но обострилась способность после слепоты.       — Вот как. И что можешь сказать о наблюдателях?       — Их два вида. Одни — наблюдатели Хокаге. Они наблюдают за Наруто, как за джинчуурики, и за Саске, как за последним кровным представителем его клана. Они обычно достаточно громкие и не обращают на меня никакого внимания. Есть же ещё вторые наблюдатели. Они... Как бы это сказать? Они невнятно серые, как бы безликие. Они смотрят и за джинчуурики, как за оружием деревни, за Саске, как за бомбой замедленного действия, и за мной — на всякий случай. Последнее время я стала замечать, что их основное внимание перемещается с Саске на меня. Хорошо, что на территорию дома они зайти не могут.       — Кстати, насчёт дома. Кому вы заплатили за такую защиту? Её не берет ни одна сенсорная способность. Да и на территорию дома не смог проскользнуть ни один наблюдатель.       — Если честно, защиту рисовала я, — я смущённо потупилась, уткнувшись в платок, которым зажимала нос. — Я вообще не думала, что она сработает.       — Да, Жина, ты с каждым разом удивляешь меня всё больше и больше. Чем рисовала?       — Своей кровью с чернилами. Начертила на каждой детали до закладки. Вот как-то так и вышло.       — Не покажешь, что рисовала?       — Да нет проблем. Только смотрите на то, что я рисую, — на наскоро расстеленном на земле свитке карандашом нарисовала Агни, который рисовала на фундаменте и всём первом этаже. — Агни, огонь то есть — символ священного огня жертвенника и домашнего очага. Обереговый символ Вышних Светлых Богов — охраняет жилища и храмы, а также Древнюю Мудрость Богов, — потом на бумаге появился символ одолень-трава, которую я рисовала внутри на втором этаже, и огневик, коим я щедро украсила все ставни, наличники, двери и прочая, прочая, прочая. — Цветок папоротника — огненный символ чистоты Духа, обладает мощными целительными силами. В народе его называют Перунов Цвет. Считается, что он способен открывать скрытые в земле клады, исполнять желания. На самом деле он даёт человеку возможность раскрыть Духовные Силы. А вот этот — Огневик — огненный символ Бога Рода. А Род — верховный бог. Он покровитель жизни, рода и удачи.       — Это Знаки твоего народа?       — И да, и нет. Мой народ давно оставил эту веру, приняв другое имя Бога.       — Что значит другое имя?       — Ну, лично я считаю, как Бога не назови, он всё равно один. К тому же наше духовенство постаралось стереть имя Бога. Меня одно время это очень интересовало. В итоге, перечитав множество книг на эту тематику, я пришла к выводу, что Бог — это любовь.       — Интересно.       — Сами посудите, только настоящая сильная любовь даёт нам невиданные силы. Люди просто забыли, как выглядит настоящая любовь, заменив её похотью. Это очень печально, но людям свойственно забывать, как плохое, так и хорошее. Но мы, кажется, отвлеклись. Я могу философствовать о жизни хоть днями напролёт, но это не приблизит меня к освоению моих способностей. Продолжим.       В тот день мы перепробовали множество способов расширить ту территорию, на которую распространяется моя эмпатия. Самой эффективной оказалась простая медитация. В состоянии покоя я смогла услышать ещё двух клонов. И чей-то храп. Заинтересовавшись, я прислушалась и неожиданно оказалась в полузатопленном коридоре. Не поняла? Посмотрев по сторонам и не найдя ничего интересного, я двинулась вперёд. Один хрен, стоя на одном месте я выхода отсюда не найду. Неужели опять сработала моя спонтанная способность телепортироваться? Хотя, с чего бы? Меня вроде бы никто не пугал. Или пугал? Да нет, не пугал.       Так, за размышлениями, я шлёпала вперёд, когда углядела обрывки чьего-то сна. Звериный какой-то сон. И в какую сторону мне идти? Слышать-то я его слышу, а вот где он находится — определить не могу. Эту способность я ещё не тренировала, меня вполне устраивало то, что я их слышу всех. Ну не аукать же мне? Мало ли кто припрётся. А если попробовать оглядеть пространство линией, постепенно расширяя в одну сторону? Хм, ну, кто не рискует, тот не пьёт валерьянку.       Первые попыток пятнадцать с треском провалились. Ну же, думай голова, шапку куплю. Наконец, задачка мне поддалась. Спасло хорошее воображение. Вытянув линию на среднюю длину, я веером раскрыла её в одну сторону, посередине зацепив чье-то сознание. Здоровый какой-то. В несколько раз больше человека. Хм, а очень ли мне надо к такой громадине? Может, он любит людей только с гастрономической стороны? Получится что-то вроде: «Здравствуй, монстр». — «Здравствуй, поздний ужин». Очень вдохновляющая картинка. Однако, коридор дольно узкий, так что, если что, я по любому оторвусь. Да и вообще, Варвара — не единственная любопытная женщина на земле. Об участи, постигшей последнюю, я старалась не вспоминать.       Медленно, но верно, я приближалась к источнику мыслей, сверяя направление на каждом перекрёстке. Бубенчики, кои я вплела в причёску, когда сменила стиль, весело позвякивали, давая мне ориентироваться на местности. Неожиданно звук изменился. Я вышла в какое-то большое помещение с очень высоким потолком и огромное по площади. Впереди что-то порыкивало-похрапывало. Любопытство, этакой крыской Шушерой, село на плечо и подстёгивало к дальнейшим неразумным деяниям. Руки упёрлись в жестковатый крупный мех. Погладила. Хихикнула. И тут в этом меховом нечто открылся огромный рыжий глазище с вертикальным зрачком. Не знаю, кто из нас офигел больше: я, неожиданно осознавшая, что, спустя долгое время темноты со вспышками чужих аур, наконец-то прозрела, или лис, обнаруживший, что его гладит по уху что-то мелкое и явно незапланированное. Минуты три мы в шоке пялились друг на друга. Потом до лиса начало доходить, что это не продолжение сна, а вполне-таки реальность. Воздух завибрировал от зарождающегося рыка.       — А-а-а-а-а! Давайте мы сначала поговорим, а потом вы меня кусать будете? Меня вот Жина зовут, а вас? Я смотрю, нифиговые вы такие хоромы себе отгрохали. Я вот иду, иду, думаю, кто тут живёт. А тут, оказывается, вы. А меня всегда интересовало, какие лисы звуки издают? Вы лаете или мяукаете? — от ужаса у меня начался такой словесный понос, что лис даже рычать забыл, в немом шоке вытаращившись на меня. Потом лис-таки отмер, сцапал мою слабо пискнувшую тушку двумя когтями за шкирку, поднял, обнюхал. Я сжалась в комок, как котёнок, которого за шкирку подняли, крепко зажмурив глаза и обхватив голову руками.       — Ты не похожа на жителей этого мира. От тебя пахнет смертью.       Я открыла один глаз, пытаясь собрать мечущиеся в панике мысли.       — Ну, м-м-можно ска-а-зать, я не отсюда, — проблеяла я, мысленно перекрестившись.       Лис фыркнул и выбросил меня за пределы клетки, в которой сидел.       — Пошла вон! — от громогласного рыка заложило уши.       — А вы так и не ответили ни на один вопрос, — наглеть, так по полной.       — ВОН, Я СКАЗАЛ! — лис поднялся на все четыре конечности, для острастки хлестнув по стенам хвостами. Я мгновенно провалилась куда-то вниз.       Очнувшись, я обнаружила себя лежащей на травке. Надо мной склонились наставник Какаши, Саске и Наруто. Они обеспокоенно что-то обсуждали, но, когда я начала подавать признаки вялой матерной активности, оставили разговор и повернулись ко мне. Я кое-как села, пытаясь прогнать шум в ушах.       — Что на этот раз случилось?       — Ты медитировала, потом упала в обморок. После этого часть чакры Кьюби вышла из-под контроля печати и попыталась тебя атаковать.       — А, понятно. У-у-у-у моя голова-а-а-а.       — Жина-чан, ты случаем не к Кьюби попала?       — К нему, родимому, — я поморщилась. Очень хотелось пить.       — Он тебе ничего не сделал? — Наруто распереживался.       — Только из клетки вышвырнул.       — Ты заходила в клетку к девятихвостому? Ты в своём уме? Ты же могла погибнуть!       — Там темно было. И он спал. Ну, ведь обошлось же, чего орать-то.       Наруто и Саске стали дружно возмущаться моей бестолковостью. Какаши же сильно задумался.       — Пожалуй, на сегодня твою тренировку можно считать законченной. Продолжим завтра в то же время.       — Хорошо.