Серебристая

      — Вот я де-би-и-и-ил! Придурок! И где были мои мозги? — я бегала по большой комнате кругами, вцепившись в волосы, распущенные ради такого дела. Они уже плавно стелились по полу, на ладонь превышая мой рост. Естественно, я пару раз о них споткнулась и чуть не упала, но вцепляться в волосы, когда они заплетены в косичку было неудобно, а без этого эффект не тот. Наруто и Саске мирно восседали на диване, пережидая мою самоедскую истерику.       Собственно, повод оказался довольно простым. После разговора с Сарутоби я как-то подзабыла, что попросила его о доступе в библиотеку. Не до того было. Саске с Наруто возвращались после тренировок с Какаши, который, наконец, взялся за ум, чуть ли не на четвереньках. Естественно, неожиданно нарисовавшийся на пороге дома шиноби с неким разрешением стал для меня большим сюрпризом. Разрешение мне вручили и как-то ехидно пожелали удачи. Минуты три я эстонила в коридоре, когда до меня дошёл весь смысл его ехидства и вся глубина моего идиотизма. Я настолько натренировалась смотреть на мир чужими глазами, что напрочь забыла о своей слепоте. А разрешение выдали только мне. Ну и как, скажите мне на милость, я буду свитки читать? Поэтому я уже минут сорок бегаю кругами по комнате и с матюгами на великом и могучем, потому что парней я русскому мату почти не учила, пытаясь вырвать пару прядей на макушке и быстро придумать выход из положения. Беготня мне надоела. Я села на ковёр, скрестив ноги и положив подбородок на переплетенные пальцы.       — Саске, меня тут осенило недавно, — ну как осенило. Я просто как следует, подумала и сопоставила свои видения, — Это про наш клан.       — Пойду чайку заварю... — Наруто тут же вскочил и прямыми зигзагами, обходя мои волосы, рванул на кухню. Он считал, что его это не касается, хотя любопытство иногда прорывалось.       Дождавшись хлопка кухонной двери, Саске вопросительно вскинул бровь.       — Если совместить моё первое видение и то, что я видела, когда валялась в бессознанке в больнице, получается довольно интересная картинка. Я видела собрание. Судя по серьёзным мордам, обсуждали не цены на продукты. Ты не помнишь, может, твой отец о чём-нибудь часто негативно отзывался? — мы перешли на русский, так как последнее время наблюдение за нашим домом усилили. Как будто к ним поступила важная информация. Причем одни наблюдатели явно были от Хокаге, а вот вторые, с невнятно серой аурой, к Сарутоби никакого отношения не имели. Это настораживало.       — Хм. Я плохо помню, но иногда он ругал правящую верхушку.       — Угу. И ещё один вопрос. Квартал Учих ведь раньше находился в другом месте?       — Вроде бы. Я точно не знаю. Если я точно помню, раньше мы жили ближе к дворцу Каге.       — А теперь давай думать. Судя по истории, Коноху основал первый Хокаге — Хаширама Сенджу. Его первым союзником были как раз Учихи. Так вот, с чего бы клан практически основатель селения отселяют на другой конец деревни? Плюс недовольство твоего отца, который на тот момент являлся главой клана, правлением Третьего и старейшин. Если подумать, не самый слабый клан после смерти Четвёртого, который поддерживал его, ссылают куда подальше. Это могло... Да что там могло, наверняка вызвало недовольство.       — Ты думаешь, правление одной ссылкой не ограничилось?       — Я практически уверена, что смерть Четвёртого и нападение на наш клан — чей-то крайне продуманный план. Моя интуиция меня еще ни разу не подводила. Если подумать ещё хорошенько, выселенный клан могли всячески притеснять. По мелочи, конечно. Так, чтобы остальные кланы не заметили этого. Учихи ведь очень гордые и привыкли сами со всем разбираться, так, Саске? — посланный мною мрачный взгляд был полностью проигнорирован. Дома я повязку не носила, так как с ней я чувствовала себя ущербной. А пацаны привычные, уже даже не шарахаются.       — Если это так, то недовольство могло подстегнуть заговор.       — А он уже гражданскую войну, которая ослабила бы деревню.       Саске застыл, не желая верить в то, к чему я его подталкивала.       — Получается, что брат Саске, скорее всего, действовал по указу сверху в интересах деревни? — в дверях застыл Наруто. Он был сосредоточен и был готов ловить Саске, если он вздумает сделать что-нибудь, вредящее его здоровью.       — Чушь! Он же... Он... — на Саске было страшно смотреть. Его сияние бурлило бордовым, синим и слегка жёлтым. Я смотрела на него через Наруто. Он вцепился в волосы, как недавно я, безумными глазами смотря на ковёр.       — Если это так, то получается, что у него просто не было выбора, — я ладонью провела по глазам.       — Это подло и грязно, — Наруто повернулся ко мне, продолжая коситься на Саске.       — Это политика. Она никогда не бывает чистой. Если ты хочешь стать Каге, тебе придётся столкнуться с этим.       — При мне такого не будет.       — Хотелось бы верить, — флегматично ответила я, наблюдая смену цветов Саске.       — Ты мне не веришь?       — Да верю я, верю. Просто, ты не можешь быть везде и всегда. И, если тебе удастся поменять мироощущение абсолютно всех, счастью моему не будет предела.       — Вот увидишь, я стану суперхокаге! — на кухне засвистел чайник и Наруто закончил свою агитацию, рванув на свист.       — Возможно, всё, что мы тут наговорили — неправда. Но человек не может на ровном месте спятить буквально за пару часов. Я ведь видела его в тот день. Он был взволнован и расстроен, но не безумен.       — Я не хочу об этом сейчас говорить. Нужно больше информации.       — Кстати, об информации. Есть идея. Меня же пустили в закрытый архив. В архиве, помимо техник, хранятся отчёты с миссий. Мне по любому нужен будет неприметный спутник. Так вот. Ты ведь можешь сделать клона под иллюзией зверя? — судя по свисту воздуха, он кивнул. — А полностью подавить его чакру?       — Это будет сложнее. Как только у меня получится, я дам тебе знать.       — Ну, вот и ладненько, — я попыталась встать с ковра и растянулась на нём, когда рука поехала на волосах. Высказав своё мнение об этом, заставив Саске хоть чуть-чуть отвлечься от мрачных мыслей и слегка улыбаться, я собрала волосяное богатство в узел, встала и, подойдя к брюнету, обняла за плечи. — Не дрейфь, брунет, прорвемся. Нас мало, но мы в тельняшках. А теперь пошли есть, так жрать хочется, аж желудок к спине прилип...       В один из дней ко мне пришел наставник Наруто и Саске. Парни как раз ушли тренироваться, а я осталась готовить. Парни накануне притащили полную сумку земляники, которую насобирали на миссии в лесу. Слопать столько сразу нам не удалось, а она уже начала портиться. Поэтому я пошуршала по памяти, вспомнила, как бабушка варила варенье, и направила парней за железными тазами и банками. Вот уже с неделю этим занимаюсь. Два таза остывали под полотенцами, еще два варились на плите. Какаши я учуяла ещё в начале квартала. Я теперь старалась мониторить местность постоянно, развивая сенсорику и просто обеспечивая свою безопасность. Чтобы не подать виду, что я его заметила, я продолжила вспоминать любимые мною песни группы Сплин. — …Так и есть. У него для людей была самая добрая весть. И он шёл по дороге, от счастья светящийся весь. Love and peace! Люди могут, конечно, спастись от падения вниз. И он шёл рассказать им о том, как им можно спастись. Рассказал. И напуган был всем этим весь этот зрительный зал. И слова его долго летели сквозь этот базар — В пустоту. Он шёл к людям, он нёс им надежду, любовь, красоту. Люди взяли его и гвоздями прибили к кресту...[5]       Обожаю эту песню. Вот и Какаши застыл на пороге, слушая звучание незнакомого языка. Я всегда пела на родном. Потому что на языке этого мира, песни теряли смысл и звучание. На этом языке только попса, пожалуй, останется неизменной. Потому что смысла в попсовых песнях практически нет. За о-о-о-очень редким исключением.       — Добрый день, Жина-чан, — судя по голосу, Какаши улыбался.       — Добрый, — я тут же оставила тазы, притушив огонь и накрыв их полотенцами. — Чай, кофе, котлету? — как и любой русский человек, я считала, что гостя надо накормить.       — Все выше перечисленное и в обратном порядке, — Какаши опустился на ничейный четвертый стул у стола и застыл в ожидании, зорко смотря за моими действиями.       — Котлет нет, есть макароны по-флотски. Будете?       — Какие макароны? — Хатаке даже с места поднялся, чтобы посмотреть, что я ему там накладываю. Посмотрел, покивал и сел обратно. Через пятнадцать минут наставник с удовольствием уминал незнакомое блюдо.       Когда с едой было покончено, а посуда отправилась в раковину, я села напротив Хатаке.       — Так чем обязана визиту? — если бы ему нужны были Саске с Наруто, он бы направился на полигон. Я точно знаю, что он в курсе, что они не дома.       — Я проанализировал наш с тобой последний разговор и кое-какие отчёты АНБУ, которые за вами наблюдают, — начало мне не понравилось. — И у меня появилось несколько вопросов.       — Это каких же? — голос немного сел от напряжения, потому что я отчетливо видела, что за выводы он сделал.       — Давай я сначала расскажу о своих размышлениях. А после этого ты уже решишь, отвечать на мои вопросы или нет. Одно я могу тебе обещать: этот разговор останется между нами.       — Потому что даже рядом с Хокаге слишком много ушей, — против воли левый уголок губ приподнялся в ехидной ухмылке. Какаши медленно кивнул.       — Я наблюдал за Наруто и Саске с тех пор, как стал их учителем. Сначала я думал, что у этих двоих будут проблемы с командной работой, но это оказалось не так. Позже выяснилось, что причиной этой лютой дружбы стала ты. Что Саске, что Наруто очень тепло о тебе отзываются. Добиться такого отношения от Наруто довольно просто. Он готов считать другом любого, кто хоть немного обратит на него внимание. А вот хорошее отношение к тебе Саске меня сильно удивило. Он с самого начала расценивал всех с позиции силы, презирая или игнорируя тех, кто был слабее него. Чем ты внушила такое уважение Учихе — я не знал. Однако в отчётах АНБУ не раз мелькали сообщения о неком пламени синего цвета, которое видели там, где бывала ты. Судя по тому, что последнее время упоминания о нём пропали, ты таки научилась его контролировать. Это объясняет уважение Саске и привязанность Наруто. Потом, наш разговор у кладбища. То, что ты рассказала обо мне, мог знать только человек, который денно и нощно за мной бы следил. Причем так, чтобы я этого не заметил, что, согласись, практически невозможно. Из этого я сделал вывод, что, помимо того пламени, у тебя ещё есть способность видеть мысли окружающих тебя людей. И последнее. Абсолютно все жители нашего несчастного мира имеют чакру. Даже животные и некоторые предметы наделены ей. Ты же — вполне обычный живой человек, но твою чакру не видит даже бьякуган. Ты не могла научиться скрывать свою чакру. На том уровне развития, когда я начал следить за всеми вами, у тебя бы просто не хватило сил и умения. Язык, на котором ты говоришь. Я бы подумал, что он вымышленный, но ты говоришь на нём так же свободно, как и на обычном, да ещё и поёшь... По долгу службы я бывал во всех уголках этого мира, но я никогда не видел ни таких домов, ни людей, похожих на тебя, не слышал этого языка. Ты же считаешь это вполне обычным и привычным...       — И что же вы хотите у меня спросить? — я ледяной статуей застыла на стуле, сцепив пальцы в замок, положив их на колени и смотря своими черными зеркалами на Какаши.       — Я хочу знать, кто ты и откуда пришла?       — И с чего вы взяли, что я отвечу вам на них?       — Потому что на данный момент я единственный человек, который может тебе помочь. Ты делаешь слишком много ошибок. Ты не умеешь скрываться. Пока это не так заметно, но если хоть кто-то задастся такой целью... Ты сама знаешь, что могут сотворить с тобой охотники за дармовой силой.       — И за вашу помощь вы хотите...?       — Только ответы на вопросы. Я привык знать всё о своих учениках. Без этого обучение сильно затруднится.       — Хорошо. Спрашивайте.       — Кто ты? Откуда пришла?       — Меня зовут Покаметова Светлана Игоревна. Я родилась в России в городе Москве. Адрес роддома не помню, уж извините.       — Как ты тут оказалась?       — Я умерла и воскресла тут.       — Что?! — судя по грохоту, Какаши вскочил с табуретки, опрокинув оную.       — А вы думали, откуда я знаю, что происходит на том свете? — Какаши поднял табуретку и тяжело опустился на неё.       — Как это произошло?       — Я на годовщину смерти бабушки отправилась на дачу, потому что кладбище, на котором она была похоронена, располагалось там. Дом был старый, периодически случались перебои с электричеством, что-то клинило, иногда газа не было. В тот день отключили свет. Я оставила горящую свечу на подоконнике и забыла про неё. Естественно, ветром её смахнуло на ковёр. Когда я опомнилась, уже полыхала комната. Дом-то деревянный. Входную дверь заклинило, а дверь в сад преграждал пожар. В итоге, я не смогла выбраться и сгорела.       — Страшная смерть.       — Бывают ещё страшнее. Например, когда сжигают целенаправленно, — Какаши что-то согласно прогудел, выстраивая схему своего поведения со мной.       — Сколько тебе было?       — На момент смерти мне было почти 35 лет, — последняя деталь встала на место. Модель выстроилась, ломая мозг.       — Если бы я не наблюдал тебя достаточно долгое время, я бы не поверил, — откровение.       — Я тоже сначала в себя не верила. Особенно, когда перестала отражаться в зеркале, — думаю, мы поладим. — Это всё, что вас интересует?       — Пока, да. Ты интересный человек, Жина-чан, — снова улыбка в голосе.       — Думаете? Я всегда считала себя обычной невезучей женщиной бальзаковского возраста, а тут такие сюрпризы, — Какаши фыркнул, выражая своё отношение к вышесказанному. — Чаю?       — Да, пожалуй, — нормально, споёмся. А если что, всегда можно сделать несчастный случай на задании. Бр-р, этот мир плохо на меня влияет.       [5] Сплин — Чудак