Серебристая

      Я говорила что-то о том, что с появлением Итачи мне будет проще? Аха-ха-ха-ха, забудьте! Осознав, что младший брат на него не злится, этот красивый представитель сильной половины человечества пустился во все тяжкие. Изящно и по-тихому, но мне от этого не легче. Нет, он не пошел по борделям и кабакам, но порой вел себя, как импульсивный подросток, соревнуясь в крутости нрава со своим братом. Я молча бесилась, разгребая все проблемы в одиночку, пока детеныши, в количестве четырех штук, резвились где-то неподалеку. Впрочем, не все было так плохо. Итачи ответственно подошел к обучению мальчишек, хотя способы выбирал на редкость дурацкие. Но, блин, они работали! Да и безопасность для него всегда на первом месте, какую бы пакость они не замыслили. Сейчас мы окопались в развалинах Узушио. Итачи увел мелких на раскопки. Больше всех рвался от природы любопытный Наруто. Сейчас они играли в прятки на выживание. Я же пыталась рассчитать наш дальнейший маршрут, необходимую сумму на комфортное существование и прочие бытовые мелочи. Голова пухнет.       Я со стоном рухнула на кипу бумаг, которые сволакивали сюда клоны Наруто. Мы обустроили более менее целый домишко на окраине под бивуак. Вот недавно парни где-то раздобыли стол и целый, хоть и жутко скрипящий, стул. Попытки привлечь мелкоту к проработке плана действий успеха не принесли. Гаара, наученный Итачи, мгновенно рассыпался песком и исчезал за краем моего обычного восприятия. Наруто быстро наскучивала возня с бумажками и он засыпал. Саске, хоть и пытался делать вид, что он меня внимательно слушает, впадал в медитативное состояние, китайским болванчиком кивая в нужных местах. Итачи честно сказал, что в этом деле не разбирается и что этой стороной вопроса у них всегда занимался некто Какузу.       — Устала? — рядом нарисовался неприлично довольный Хаширама.       — Как собака, — невнятно пробурчала я, не отрывая лба от стола.       — Знаешь, не нагружая себя так. Вы здесь все равно не на один день, так что ты все успеешь. Отдохни.       — И это говорит первый глава деревни, — то-то я смотрю, все его идеи рухнули уже на следующем правителе. Не буду ему это говорить. Все равно уже ничего не изменить, а он расстроится. — Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка. И правда, надо передохнуть, а то сижу тут, как проклятая, — я встала и от души потянулась, прохрустев все косточки.       На улице разгорался вечер. Солнце покрывало ржой и медью развалины, неведомо как уцелевшие деревья, морщащуюся под легким ветерком гладь океана. Непередаваемо пахло соленой водой. Эх, всю жизнь мечтала жить у моря.       Теплый ветерок как-то незаметно выдул все проблемы и тяжелые мысли из головы. Ноги сами понесли меня к берегу. Жаль что под ногами хоть и мелкие, но все же камушки, а не песок. Да, Узушиогакуре был величественным селением. Из-за ограниченности пространства все дома тут были многоэтажными с многоуровневыми подвалами. Смотря на обломки строений, я волей неволей представляла, как бы этот город выстроила я. Вообще странно. Узумаки славились мастерами печатей, так почему не могли зачаровать свой дом так же, как и Хаширама свой похмельный лес? Хм, промелькнула хорошая идея. Надо будет лет через несколько подкинуть ее Наруто. Он же у нас вроде как хотел стать Каге, так вот пусть и корячится.       Найдя неплохой камень, небольшим мостком выдающийся в море, я уселась на край камня, опустив ноги в воду. Вечернее солнце приятно грело спину, окрашивая недавно вернувшие свой природный цвет волосы в рыжий. Поймав белесо-огненную прядь, я задумчиво перекатила рассыпающиеся волоски в пальцах. Сколько раз мне предлагали поменять свой природный седой цвет на любой другой. Я всегда отказывалась. Мне казалось, что меняя себе внешность хоть на чуть-чуть, мы теряем какую-то часть себя. Видя в мыслях своих братьев себя черноволосой, меня передергивало. Я не знала этого человека в чужих мыслях. Даже такое маленькое притворство и изменение вызывало внутреннее отвращение. Встреть я такую девушку на улице — убежала бы, как от прокаженной.       Из пространных размышлений меня вывела тяжелая рука, опустившаяся на мое плечо. За столько месяцев, что Мадара меня тренирует, я уже привыкла к этому способу выводить меня из задумчивости.       — Опять ты ушла в себя, — недовольно проворчал он, складывая руки на груди. - Если бы я был врагом, ты бы уже была мертва.       — Пусть так, — после долгих размышлений на меня часто нападали приступы апатии. Давняя дурная привычка. В моей прошлой жизни было слишком мало поводов для бодрости и радости. Мадара раздраженно вздохнул, одной рукой потерев переносицу. — Ты что-то хотел?       — Мальчишки наловили рыбы. Ты должна поесть, — странно, он как будто обиделся.       — Да, сейчас, — я рассеянно уставилась на бликующую гладь океана. Учиха резко развернулся и ушел в сторону нашего лагеря. Есть не хотелось. К тому же я знала, что Саске оставит мне немного в любом случае. Апатия и усталость навалились с новой силой. Я улеглась на бок, прижав к себе ноги. Пригревшись на солнышке, я поддалась покою этого места. Десятки лет тут никого не было. Безмятежность и мерные звуки моря убаюкали, не хуже колыбельной. Не хватало только запаха сосен и мурчания кошки. Здесь я дома. Что бы ни случилось, я вернусь сюда и буду тут жить. Казалось, сам воздух этого места обнял меня, обещая ждать и стеречь мой будущий дом, пока я не вернусь.       — Может, перестанешь изображать маньяка и позовешь мальчишек? Ей не пойдет на пользу сон на холодном камне, — из сна меня выдернул голос Хаширамы. Он явно злорадствовал, как будто выиграл только что пари. Его собеседник ничего не сказал. — Мадара, я серьезно. Она может простыть или что-нибудь застудить. В отличие от нас у нее нет чакры, чтобы переносить все так просто. Физически она едва ли сильнее обычного человека, — опять молчание. Мне уже интересно. — Ну, ты как хочешь, а я пошел за Итачи. Он вроде парень крепкий...       — Только попробуй, — рыкнул Мадара.       — Тогда надо ее разбудить.       — Не надо меня будить, я уже разбуженная. О-о-ох, — да, долгое лежание на камне не пошло мне на пользу. Рука и бедро затекли и сейчас едва слушались. Неприятное ощущения покалывающих иголочек набирало обороты. Солнце уже зашло, камень постепенно остывал, добавляя неприятных ощущений. В попытке ускорить кровообращение, я растирала конечности.       — О, вот ты где, — из кустов вынырнул клон Наруто. — А мы уже начали беспокоиться.       — Ну, прикорнула немного. Помоги мне встать. Ух-х-х, — ногу с рукой закололо еще активнее. Клон перебросил мою руку через шею, и мы побрели к дому. Там меня сгрузили на стул, Итачи чуть ли не насильно накормил, а потом я присоединилась к разбору найденных бумаг. Нде-е-е, много знали и умели Узумаки. Учить, не переучить. У Итачи брови давно и прочно слились с волосами, Наруто поминутно лохматил и так не сильно покладистые блондинистые вихры. Саске застыл соляным столпом, копируя своего старшего брата, Гаара только хмурился. И было от чего. В этих свитках были печати на все случаи жизни. Реально на все. От бытовых до боевых. Можно было зачаровать абсолютно все, включая самого заклинателя. Неудивительно, кто Узушио была одной из богатейших деревень. И это если учесть то, что мы нашли не так уж и много.       — И как при таких вводных другие деревни смогли их победить? — Наруто обернулся ко мне. А то сразу я? Я что, справочник?       — Откуда я знаю. Может борзометр сломался. Возгордились своей крутостью настолько, что перестали следить за возможными противниками. Или еще что-то. Форс-мажор на то и форс-мажор, что бы появляться неожиданно и накрывать все медным тазиком, — пожала плечами я, возвращаясь к чтению.       В Узушио мы провели еще неделю. Итачи неожиданно слег с какой-то болезнью. Позже Мадара пояснил, что стряслось с нашим мастером шарингана. Собственно, шаринган ним и случился. Этот обалдуй уже больше года постоянно использовал усиленную форму шарингана, которая мало того, что влияет на зрение, так еще и отдает по всему организму. Плюс, оказалось, что беднягу кто-то понемногу травил. Это выяснил уже Саске, когда пытался поставить брата на ноги. Не зря я его тогда с собой на курсы ирьенинов таскала. А он еще брыкался, мол, нафига мне это надо. Все мои планы отодвинулись на второй план. Саске хоть и подавил приступ, но не вылечил. Нам нужно было срочно искать хорошего лекаря.       — ...Это пипец, — хмуро закончила я разбор полётов с крыши на чердак. Больше всего досталось Итачи. Мог бы и предупредить, что его ненормальные глазки такие откаты имеют. Меня же чуть дед Кондратий не обнял. — Все, я устала. Сейчас мы дружно собираемся... Итачи, ты одолеешь долгий переход? Только без самопожертвований! Смотри у меня. Итак, собираемся и двигаемся в сторону храма Луны. Там на месте разберемся. По дороге осторожно выспрашиваем о хороших лекарях. Итак, поехали. Через пятнадцать минут жду всех на улице.       Господи, как я устала. Кто бы мог подумать, что воспитывать четырех детей так сложно. У них скоро уже свои детки будут, а ведут себя хуже карапузов ползункового возраста. Как можно было забыть о таком важном событии, как откат шарингана! А если бы его посреди бой прихватило? Гр-р-р, зла не хватает! У кого бы одолжить? Боль острой иглой впилась в висок. Этого еще не хватало.       — Жина, остынь. Ты сейчас пожар устроишь, — Гаара возник из проема бивуака первым. Хм, я даже не заметила, как окуталась синим пламенем. Н-да, к этому храму я приползу вконец издерганной истеричкой.       Окунувшись в море и приведя мысли в относительный порядок, я вернулась к ждущим меня мальчишкам. Клон Наруто привычно взял на себя роль носильщика, взяв на закорки меня. Саске, с видом строгой мамочки, бдел рядом с бледным до синяшности Итачи. Того хоть и не шатало, но лучше перебдеть, чем потом переломы сращивать.       — Двинули, — мрачно буркнула я, опустив подбородок на плечо клону.       Часть дороги я позорно продрыхла. Последнее время по границе моего восприятия бегала какая-то непонятная сущность. И мысли у него какие-то рваные, то человеческие, то не очень. Аура рваная, состоящая из двух половин. В общем, ЭТО явно искало старшего Учиху. После наводящих вопросов последнему, удалось выяснить, что в их Акацуках у лидера вроде бы был какой-то супер шпион с невероятными навыками прятаться, но Итачи его никогда не видел. Если я права, то именно этот субъект и запустил такую скоротечную болезнь Учихи, так как после приступа он исчез. Хорошо хоть я вовремя заметила расползающиеся по свечению дыры и тряхнула Саске. Того до сих пор потряхивает от мысли, что, если бы не моя паранойя, нам бы не удалось перехватить болезнь в самом начале и тогда бы брат в муках загибался аж неделю.       Меня ту посетила мысль, которую я должна была озвучить еще неделю назад. Ну, лучше поздно, чем никогда.       — Итачи.       — М?       — Почему ты так просто согласился идти с нами? Ведь обычно из таких крупных сборищ выходят только вперед ногами. Ты же не мог не знать, что за тобой пошлют чистильщика.       Итачи некоторое время молчал. Мы продолжали скакать по веткам.       — Я не мог оставить Саске в такой опасности, — я мысленно фыркнула. А под надзором Данзо Саске, конечно, был как у Христа за пазухой. Итачи уловил мой скептицизм, но комментировать не стал. — Акацуки охотятся на джинчуурики. Саске мог попасть под горячую руку охотников.       — А чистильщик?       — Если бы не удалось отбиться, я бы нашел способ передать свои знания и силу.       — Итачи, ты, несомненно, гений. Но при этом редкостный долбонос, — я сделала рука-лицо, уткнувшись в спину клона. Итачи вскинул бровь, требуя объяснений. — Ты думаешь, твои знания, и сила после твоей смерти остановят Саске от необдуманных поступков? Думаешь, он не кинется с тяпкой на танк, жаждя мести?       — Я надеялся на твое влияние, — кажется, старший Учиха немного обиделся, что я так оценила полет его великой мысли. Я просто махнула рукой. Мужики, что с них взять. К тому же очень красивые, значит к жизни не приспособленный от слова вообще. Все больше и больше ощущаю себя воспитателем при ясельной группе детского сада. Доктора нашли примерно через два дня в крупной деревеньке с неплохим рынком. Привести в приемлемое состояние и подлатать повреждения заняло еще день, за который мы все выспались, отдохнули и пополнили запасы на деревенском рынке. После излечения, Итачи тщательно подчистил лекарю память, дабы тот не сдал нас, как стеклотару. От продвижения в иллюзиях пришлось отказаться, так что мы снова перекрасились и подгримировались. Итачи был не в восторге от смены имиджа, но признал целесообразность этого действа. Так что пока парни укутывались в специальные печати, я разводила краски и заготавливала одежду. Итачи пришлось немного состарить и заплести три французские косички от лба до затылка, что бы волосы не лезли на глаза. Сами волосы были выкрашены в темно-медный цвет, пару прядок у виска сделала седыми, кожу пришлось темнить аж целый час. С его морщинами провозилась дольше. Я рычала и бесилась, но все-таки мне удалось сделать так, что бы прорезавшие щеки глубокие усталые морщины казались практически незаметными. Хвала Ируке, который как то намекнул, что шиноби иногда вынуждены прибегать к гриму для изменения внешности, после чего я погнала своих обормотов на курсы актерского мастерства. Так что пока я возилась с недовольным Итачи, парни разрабатывали себе новые личины и малевали себя и Гаару. Гаара теперь щеголял длинной белой гривой, Наруто вдруг проявил тягу к сиреневому цвету, а Саске — к бордовому, правда, потребовал заплести ему косички как в прошлый раз.       — Ну что, готов? — я повернулась к переодевшемуся в дорожные черные одежды, состоящие из короткого кимоно, заправленного в широкие штаны, и свободной черной накидки-куртки. Он был похож на отошедшего от дел самурая, отравившегося с детьми в небольшое путешествие. В общем-то, так мы и решили представляться. Саске по легенде был его сыном, а мы — примазавшиеся друзья Саске, отпущенные погулять родителями.       Поскольку врач строго на строго запретил Итачи некоторое время пользоваться чакрой, дабы все восстановилось, как следует, пришлось добывать лошадей. На всех нам бы денег не хватило, так что добыли троих. Старшему Учихе достался каурый мощный жеребец с белой стрелкой и носочками. Нам с Гаарой (он вдруг заявил, что хочет ехать со мной) — светло-гнедой с черной гривой и хвостом, а Наруто вцепился в соловую кобылу. Саске бы предпочел моего гнедого, но тот почему-то его невзлюбил.       Опыта езды на лошади, не считая одного рока в моем далеком розовом детстве прошлой жизни, у меня не было, так что рулить я предоставила Гааре, сев в седло позади него. Наруто заспорил с Саске, кто из них будет сидеть спереди, Итачи птицей взлетел в седло, усевшись там так, будто всю жизнь так и путешествовал. Гармоничная картинка получилась. Тут и призраки с разведки подтянулись. Хаширама заявил, что хвостов за нами пока нет, завис позади меня, ехидненько хмыкая и кидая "незаметные" взгляды в сторону отчего-то раздраженного Мадары. Тот с царственной моськой прошествовал мимо нас и унесся вперед, кинув что-то про разведывание дороги.       — Так, проверяем последний раз. Вещи упакованы? А да, вот. Провизия у кого? Смотри не схрумкай по дороге, троглодит. Лучше Итачи отдай. Отдай по-хорошему. Саске, отбери у него еду, а то вечером придется сух пайком давиться. Угу, посуда у кого? А вот, у меня, не ищите. Лекарства? Ага, молодец. Вроде все забыли, ничего не взяли. Отлично. Ах, стоп, чакрозакрывающие печати навешали? Что значит "Уй"? Вы чем занимались, пока я себя мазала? О Боги, дайте мне терпения! Живо слезли, поставили и погнали. Мы и так уже больше чем надо тут торчим.       — Ты прям мать семейства, — посмеивался Сенджу за моим плечом.       — Не мы такие, жизнь такая. И вообще, первые тридцать лет детства самые тяжелые в жизни мальчика. Поставили? Тогда по коням и поехали.