Покинутое Небо

Гокудера не мог сопротивляться воле Джудайме, поэтому поехал вместе с остальными в Италию. Гокудере казалось все это каким-то неправильным. Тренировки были и проходили они очень жёстко. Хранители девятого гоняли всех Хранителей десятого до потери пульса. К ним иногда присоединялся Реборн. Гокудера постоянно волновался за своего Джудайме, поэтому каждый вечер звонил ему. В это время рядом с ним находились Реохей и Такеши. Иногда к ним присоединялись Мукуро, Реборн и даже Хибари. Такие разговоры длились около часа. Все скучали по шатену. Даже Хибари и Реборн. По иллюзионисту ничего нельзя было понять, он слишком хорошо научился прятать эмоции. POV Мукуро Что-то здесь явно не так. Хотя чего ещё ожидать от мафии. Итак надо подкорректировать мой список странностей, после того как нас сюда забрали. Я беру в руки небольшой блокнот и ручку. 1. Нас разлучили с малышом. (Хранителей не должны разлучать с небом. При этом ещё и Реборна забрали сюда) 2. Нас гоняют до потери пульса, чтобы мы ничего не заподозрили. (У нас просто сил не оставалось чтобы думать.) 3. Малышу не предоставили никакой охраны. (Я, конечно, понимаю, что малыш сможет за себя постоять, но они были обязаны это сделать. Более того, из Намимори были вызваны все люди Вонголы.) 4. Сегодня нам запретили ему звонить. (Нет, ну чем звонки могут навредить малышу? и ещё эта глупая причина: "Он должен сам научится мыслить." Чем ему могут помешать рассказы о наших тренировках?!) 5. У меня такое ощущение, что Девятый хочет чтобы о малыше все забыли. Чёрт! Я должен узнать что тут творится. Они не посмеют даже пальцем тронуть моего малыша! END POV Мукуро

***

- Тсу-кун, нам надо поговорить, - начала строго Нана. - Мам, не волнуйся, у меня все хорошо, а сейчас я очень устал, так что пойду спать. - Савада Тсунаеши, ты немедленно должен мне все рассказать! - в голосе Наны послышались немного стальные оттенки. - Мам? - Тсунаеши не сразу смог понять, что этот голос принадлежит его мама, вечной доброй и мягкой Нане. Тсунаеши взглянул на мать. Он не мог больше выносить того напряжения, которое накопилось в нем после отъезда Хранителей и Реборна. Он бросился в объятья Наны, уткнувшись носом в ключицу, и заплакал. Нана немного растерялась, но начала гладить сына по спине. Со слезами из шатена постепенно уходило напряжение. Вдруг в Тсунаеши что-то щелкнуло, и он начал говорить. Он говорил обо всем, о том какой Реборн садист, о том кто он на самом деле, о своих тренировках, о бедном Мукуро, о страшном Занзасе, о Конфликте колец, о путешествии в будущее, о Первом поколении Вонголы, об Аркоболено, о Энме, о Деймоне Спейде, о Битве Представителей, не умолчал об отце. Он говорил обо всем и ни о чем. То повышал голос, то переходил на шепот. Казалось, когда слезы уже кончились, Тсуна вспомнил, о том, что они прекратили с ним общаться. Слезы вновь полились из глаз. Когда Тсунаеши успокоился, Нана выпустила его из объятий. - Откровенность за откровенность, - начала Нана, - Тсуна, я дочка Бермуды Фон Вихтенштайн...