Навсегда перестал мечтать

Я, одетый, лежал на смятых простынях и смотрел на спящего Марка, который иногда начинал чавкать. Даже во сне ест... А хотя, это не очень-то и удивительно. Беру лепесток белой розы и самым кончиком начинаю щекотать его нос. Он нахмурился и попытался отстраниться, но я никак не унимался. Чихнув, он сонно разлепил глаза и посмотрел на меня. Я улыбнулся ему, а брюнет в ответ расплылся в глупенькой улыбке и, перевернувшись на спину, потянулся, словно кот. - Как ты? - замечаю, как он начинает хмуриться. - Нормально... - Попа болит? - Угу, - смущенно отвечает и ложится ко мне лицом. Придвигаюсь к нему и увлекаю в нежный поцелуй, и он отвечает на него, схватившись за мою рубашку. - Я тебе ванну приготовил, - говорю, смотря в его карии глаза, которые он любит прятать за своей челкой. - Хочешь, я тебя помою? - Нет! - подскакивает, прижимая к груди одеяло. - Я сам. - Не смущайся ты так, - тоже сажусь и целую его в оголенное плечо, на что он слегка дернулся. - Я только помою тебя и все. Никаких задних мыслей. Смотрит недоверчиво на меня боком и, глубоко вздохнув, начинает выпутываться из одеяла и вставать. Сверкнув голым задом, идет, вороша волосы на голове, к двери, ведущей в ванную. Я встал и пошел за ним, наблюдая за видом ниже поясницы и победно ухмыляясь, видя засосы на внутренней стороне бедер. Подойдя к ванной, он посмотрел на белоснежную пену, а потом и на меня, когда я приблизился и встал за его спиной. - Зачем? - Чтобы ты не смущался, - целую в наивно подставленную щеку. - Тебе помочь залезть? - Я сам, - перекидывает одну ногу через бортик и, пошатнувшись, заваливается на бок. Подхватываю его, пока он не ударился головой, и злобно смотрю в его удивленную и перепуганную морду. - Сам? Я вчера тебя так отделал, что в ближайшие дни ты точно ничего сам сделать не сможешь, - фырча, опускаю его в воду и сажусь на колени перед ванной, заворачивая рукава до локтя. Марк опустился по нос в воду и начал пускать пузыри, упрямо смотря смущенным взглядом куда угодно, только не на меня. - Тебе вчера понравилось? - спрашиваю с ухмылочкой, начиная гладить его по спутавшимся волосам. Зыркнув на меня, он кивнул, а я, потискав его за красную щеку, потянулся через него и взял шампунь с гелем для душа, которые стояли на углу ванны. - Намочи волосы. Окунув голову в воду, брюнет сел, слегка сгорбившись, а я, вылив шампунь себе на руку, растер его ладонями и начал втирать в патлы парня. Он прикрыл глаза, чтобы жидкость в глаза не попала, и притянул колени к груди, обнимая их руками и кладя на них подбородок. Я нежно массировал кожу головы, а Марк настолько расслабился и кайфовал от моих действий, что казалось, будто он сейчас начнет мурлыкать. - Смывай, - говорю, убирая руки и споласкивая их в воде. Мальчишка сделал так, как я сказал, и снова сел, смотря на меня во все глаза. Беру губку и, смочив ее в воде, поднимаюсь на ноги, попутно выливая на губку гель для душа. - Вставай, барышня. Парень прикусил нижнюю губу, заливаясь румянцем, и начал вставать, держась за бортики. Я, взяв его за подмышки, поставил ровно и отпустил, поднимая губку, плавающую в воде, потому что, чтобы поднять брюнета, пришлось ее кинуть в воду. Кнопа спрятал глаза за мокрой челкой, когда я начал смотреть на его обнаженное мокрое тело, с которого стекала пена для ванны. Ухмыльнувшись, кладу руку на его талию и смотрю на его шею с ключицей, а потом опускаюсь вниз до живота. Я настолько его смутил, что у него заалели плечи, а на теле стали появляться красные пятна. Почему-то захотелось его подразнить и еще больше смутить, но я понял, что потом он точно не даст себя помыть. Провожу мочалкой по шее, и он откидывает голову назад, полностью открываясь. С шеи я переместился на ключицу, с ключицы на руки и подмышки, а потом начал намыливать грудь, плавно спускаясь ниже. Тело под моей рукой напряглось, когда я коснулся лобка и начала члена. Не понимаю, чего он так боится. Боится, что я сделаю ему больно? Или ударю? Или посмеюсь над ним? Быстренько проведя мочалкой по его достоинству, я наклонился и начал мыть его худющие ноги. Даже смотреть страшно на этот скелет... - Повернись, - говорю и снова встаю, смотря на него снизу вверх. Он немного постоял, но потом все же напряженно повернулся ко мне спиной. Провожу мочалкой по его плечам, потом начинаю тереть спину, но останавливаюсь, когда он начинает дрожать. - Ты чего? - Ммм... Приятно, - проговаривает, оборачиваясь и смотря на меня одним глазом. - Охохо. Когда будешь мыться - зови меня. Я никогда не буду против потереть тебе спинку, - хищно улыбаюсь, и Марк резко отворачивается, заливаясь краской. Хмыкаю и опускаюсь к пояснице, натираю ягодицы и потом провожу губкой между ними, вызывая мурашки на пояснице. Быстро намыв ему окорочки, я разрешил опуститься в воду, а сам начал сливать ее. Брюнет быстро окунулся и притянул к себе ноги, пряча самое сокровенное от моих глаз. Когда вода слилась, я посадил его под кран и нормально промыл его волосы, а потом, избавив его от пены, поставил и потрепал его волосы небольшими полотенцем. Он стоял, прикрыв глаза, и ждал, пока я закончу и отпущу его, но я все продолжал издеваться над его патлами, больше их запутывая. Завернув его в большое полотенце, я подхватил его и понес в комнату, где посадил на кровать и дал свежую чистую одежду. - Одевайся, а я пойду тебе чаю сделаю. - Угу, - пробормотал он и лег на мягкое одеяло, зарываясь в него носом. Я оставил его одного, выйдя из комнаты, балдеть после расслабляющей ванны, и пошел на кухню, надеясь, что он не уснет там. Я сделал ему чай, налив один кипяток, потому что не знал, когда он спустится, а себе я сделал кофе и пару бутербродов со сливочным сыром. Не знаю, чего хочет Марк, поэтому пусть сам приходит и делает себе, что хочет. Я съел бутики и допивал кофе, когда услышал шаги и заметил брюнета, идущего ко мне, держась за стенку. Он прошел и остановился у стола, сложив руки на груди, слегка нахмурившись. - Зачем ты мне дал свою футболку? - смотрю на него и ухмыляюсь, когда и правда вижу свою белую футболку со смешной овечкой, которая на нем висела, и бежевые бриджи до колена. От моего взгляда парень фыркнул и залез в холодильник, доставая оттуда сырки со сгущенкой и шоколадом. Взяв нарезной батон и нож, он сел рядом со мной с такой же хмурой миной на лице. - Кнопа, чего ты так злишься? - расплываясь в улыбке и мурлыча, придвигаюсь к нему и приобнимаю за талию, проводя носом по его шее. - У меня нож в руках. - Ты злишься из-за того, что я дал тебе одеть свою футболку? - целую его в фиолетовое пятнышко на нежной шее. - А ты знаешь, какой это собственнический жест? - спрашивает, разрезая напополам сырок и намазывая его на булку. - А ты разве не мой? - Твой. - Тогда я не вижу никакой проблемы, - пожимаю плечами и кусаю его за подставленное выглядывающее из вьющихся волос ухо. - Тебе идет футболка, могу отдать тебе ее, хотя она моя любимая. - Тебе нравится эта обдолбанная овечка? - парень поворачивается ко мне и смотрит в глаза. Мы настолько близко друг к другу, что наши носы соприкасаются. - Да, она милая. Как ты. - Ох, кто-то пытается меня запикапить, - рассмеявшись, отворачивается и продолжает делать себе бутерброды. Размазав до конца, облизывает нож и кидает в рот половинку оставшегося сырка. Смотрю, как он жует, а потом глотает. Кладу голову ему на плечо, а он тянется за чаем и придвигает его к себе, поведя плечом. - У тебя голова тяжелая. - Потому что умный, - Марк фыркает и кусает булку, сразу запивая теплым чаем. Наблюдаю, как он ест, все так же держа руку на его талии и прижимая к себе. Брюнет же не предпринял ни одной попытки отодвинуться от меня или скинуть мою ладонь, продолжая нежиться в моем тепле и уплетать завтрак. Я хотел встать и достать ему конфет, но он выпил весь чай и выдохнул, прикрыв глаза, а потом облизнулся. - А как же твое любимое сладкое? - удивленно выгибаю бровь, рассматривая его расслабленное лицо. Он качнулся головой из стороны в сторону и повернулся ко мне. - Не хочу. - Мне тебя откармливать надо, а ты не хочешь. Ты сплошной суповой набор, даже не зажарить никак. Зубы сломаешь о кости. - Как смешно, - хочет отвернутся, но я его беру за шею и целую, сминая его губы зубами. Переместив руки с талии на поясницу, валю его на диван, не отпуская его губ. Он в ответ обвил мою шею руками, притягивая к себе сильнее и прижимаясь к моему телу. Ставлю колено между его ног и прижимаю прямо к паху. Брюнет застонал мне в рот и потерся о мою ногу, а я плавно отстранился от него и, заглянув ему в глаза, гаденько улыбнулся: - Ты так быстро завелся, малыш, - смотрю на его покрасневшие щеки. - Давай отложим это дело до ночи. Слезаю с него и пытаюсь быстро ретироваться в гостиную, но получаю подушкой в спину, и именно она становится моим газом. Напоследок я услышал, как крикнул Марк: - Придурок! А дальнейшие ругательства я не слышал. Я поменял постельное белье и спустился в гостиную, где сидел Кнопа и смотрел телик с кошаком в руках. Как только я приблизился и сел рядом с ним, он отодвинулся, даже не смотря в мою сторону. Я пододвинулся к нему, но он продолжал держать дистанцию, пока его бедро не уперлось в подлокотник. Обнимаю его за талию и притягиваю к себе, смотря на его профиль: - Обиделся? - тянусь, чтобы поцеловать в шею. - Нет, - пытается избежать моего прикосновения губами, уходя в бок. - Вот кому ты врешь? - Я не вру. - Прекрати, или ночью ты не получишь обещанное. - Больно надо, - фыркает и, кинув Митю на пол, складывает руки на груди. - Ох, этот чертов недотрах... - вздыхаю и, встав, валю Марка на диван, садясь на его бедра. Наклоняюсь к его шее и целую, переходя на ключицы, тем временем расстегивая молнию и пуговицу его бридж. Он уперся руками мне в грудь и отвернул голову в сторону, начиная брыкаться в моих руках. - Не трогай меня! - говорит сквозь стиснутые зубы, когда я коснулся рукой его вставшего члена. - Да ё-маё, не дрыгайся. Я просто сделаю то, что не сделал на кухне. - Я не хочу. Отстань! - А твое мнение с мнением тела расходятся, - провожу рукой по всему стволу и, коснувшись большим пальцем головки, начинаю ласкать ее. Парень подо мной задрожал и зажмурился, закусив губу. Вот же глупый мальчишка. - Не сдерживайся, - говорю ему на ухо, кусая за мочку. Я водил лениво рукой по его члену, а потом резко сорвался и начал яростно надрачивать, вырывая из брюнета протяжный тихий стон. - Умница. Хватило двух минут, чтобы парень кончил мне в руку и обмяк. Слезаю с него и ухожу в ванную вымыть руки и, когда возвращаюсь, вижу, как Марк лежит лицом к спинке дивана, обнимая самого себя. Сажусь у его головы и начинаю гладить по волосам, смотря на его расслабленную моську. - Пошли на пляж, - говорю ему, и он распахивает глаза, смотря на меня. - Зачем? - За шкафом. Не задавай глупых вопросов, если не хочешь получить глупых ответов. - Ну ладно... - приподнимается на руках и целует меня. Я, ухмыльнувшись, приоткрыл рот, позволяя ему вести, и наблюдал слегка приоткрытыми глазами, как он старательно меня целует. Отстранился от меня, покраснел и улетел на второй этаж, а я лишь хмыкнул, развалившись на диване. Надо бы тоже собраться... - Арик! - слышу, одевая белую кепку себе на голову. - Что? - Я мячик нашел. Волейбольный, - разворачиваюсь и вижу брюнета с мячом в руках. - Он не сдутый? - Нет, я проверил. - Ну ладно тогда, - беру рюкзак, кинутый на кровати, и, перекинув через плечо, выхожу из комнаты. Марк с мячом засеменил за мной, ступая босыми ногами по прохладному полу. Тут до пляжа недалеко, так что можно и босиком дойти. Стекол нет, только камушки, недавно сам сходил проверить. По камням я нормально прошел, но вот Кнопа шел, охал и ахал на каждом шагу. Бедный, больно, наверно, с его-то чувствительностью... Когда мы пришли на пляж, там никого не было, как всегда, и все это немаленькое место было предоставлено только нам, чем мы и воспользовались. Раздевшись и кинув одежду с рюкзаком под дерево, одиноко стоящее у берега, я хотел пойти искупаться, но мне не дал Марк, пристав, что хочет поиграть в пляжный волейбол. И смотрел на меня такими глазами, как у кота из Шрека. Я кинул ему пару раз мяч, а он ни разу не отбил, лишь прижимая руку к глазам: - Мне солнце в глаза светит. Не могу я так, - жалуется и поворачивается ко мне спиной, избегая прямых солнечных лучей. Подхожу к нему, снимая на ходу кепку, и одеваю на него, целуя за ухо: - Тебе солнце в голову напечет. В следующий раз я тебе косынку нацеплю. Брюнет что-то побурчал в ответ, а я пошел обратно, кидая ему мяч по пути. Он смог его нормально отбить, и мы наконец-то хорошо разыгрались. Пару раз он упал в песок, пока Кнопа бежал за мячом, а я пару раз заходил в воду, ибо кто-то такой "меткий". Лично я устал носиться по пляжу, дабы отбить этот чертов мячик, и высказал свои мысли в слух, а потом позвал парня купаться. Он стоял, смотрел на меня и хлопал глазами, как будто не понимает меня, потому что я говорю на языке, неизвестном ему. - Снимай футболку и пошли, окунешься хотя бы, - говорю ему, беря за руку, и тащу к кромке воды. - Я в ней пойду. - Почему? - У меня вся грудь в засосах... - смотрит под ноги, пряча глаза за челкой. - Боже, Кнопа, прекрати. Тут никого нет и не будет. Можно хоть голышом бегать по всему берегу, и никто об этом не узнает, - ничего не отвечая, он вырывает свою руку из моей слабой хватки и, кинув куда-то в песок кепку, убегает к воде. Я сразу опомнился и побежал за ним, но он уже забегал в прохладную воду, поднимая волны брызг во все стороны. Забыл сказать ему, что где-то недалеко положил бутылку с колой, чтобы она не нагрелась, и поэтому он споткнулся о нее и полетел в воду. Ему, как всегда, очень везет, и только он может наткнуться на эту бутылку, хотя, повторяюсь, берег большой, и упасть. Я успел подбежать к нему, когда он приподнимался на руках и садился на колени. Он хмуро смотрел перед собой, а с его волос и лица капала вода. Кладу руку ему на плечо и спрашиваю: - Не отбил себе ничего? - Ноги. - А вот нефиг было убегать. - Ну да, давай, скажи, что я сам виноват, - поднимается, принимая мою помощь, и складывает руки на груди. - А разве это не так? - вопросительно приподнимаю бровь. Он промолчал, видимо, признавая, что он сам виноват, а потом фыркнул и, развернувшись, пошел глубже. Когда он зашел по шею, мне было где-то по грудь. Я усмехнулся и, хвастаясь, пошел дальше, пока он там стоял и обиженно смотрел на меня. Нырнув, я сделал вид, что поплыл на глубину, но на самом деле развернулся, и, держась ближе к дну, поплыл к Марку. Когда я взял его за ноги, он дернулся и попытался отступить назад, но я резко вынырнул прямо перед ним. - Идиот, - бубнит, убирая мои руки с его талии и задницы. Целую его, игнорируя попытки избавиться от моих рук, и приподнимая футболку, веду ладонью по животу. Парень охнул мне в рот и попытался отстранится, но когда у него это не вышло, протестующе замычал и захныкал. - Ну чего? - отпускаю его губы и недовольно смотрю на него. - Я не хочу этим заниматься в грязной воде и тем более делать ее еще грязнее. - Я тебя просто полапать и потискать хочу. - Давай отложим это дело до сегодняшней ночи, - расплывается в улыбке и, выскользнув из моих рук, ныряет и плывет к берегу. Я же просто быстро пошел, не решаясь снова целоваться с дном и использовать боксеры как мешок для песка. Марк выплыл там, где ему было выше колена, и побежал на берег по песку, в котором изляпал все ноги. Он развернулся и, смеясь от предвкушения будущих догонялок, пошел задом, а я, тем временем, приняв его задуманную игру, быстро стартанул и побежал к нему. Радостно взвизгнув, брюнет побежал вдоль берега, иногда оглядываясь через плечо и хохоча. Я не стал его серьезно догонять, ведь я бы уже его давным-давно завалил на раскаленный песок и измазал бы или закопал, как тогда, в прошлом году. Я позволил ему еще немного побегать, но когда он уже начал сбавлять темп и пытаться петлять, взял его и повалил, целуя и кусая за губу, попутно выигрышно рыча. Марк подо мной завозился, хихикая, и, когда я отстранился, положил небольшую ладонь мне на щеку, мило улыбаясь. Я, прикрыв глаза, потерся о нее, а потом скатился с него и лег рядом. Я лежал, смотрел на чистое голубое небо, пока на мою руку не легла его. Посмотрев на Кнопу, я увидел, как он, улыбаясь, прикрыл глаза и лежал, нежась на солнышке. Взяв его ладошку, я продолжил смотреть на небо, раздумывая, чем сегодня мы ночью будем с ним заниматься. Я прокрутил три разных разворота событий, как услышал тихое сопенье со стороны брюнета. Развернув голову в его сторону, я увидел, как он, повернувшись ко мне лицом, притянул к себе колени и мирно спал, держа свою руку в моей. Как всегда. Уснет, разморенный солнцем, а потом мне ему спину кремом увлажняющим мазать. Встав, я подхватил его на руки и понес к дереву, в тенек, где положил на большое покрывало и накрыл полотенцем. На улице, конечно тепло, но продуть все равно может. Марк во сне почмокал, пока я его накрывал, и перевернулся на другой бок. Я тихо засмеялся и пошел домой, чтобы перекусить булочками и вывести Каса на пляж. Ему тоже жарко, пусть искупается в воде и охладится. Я ему палку даже покидаю, пока делать нечего, раз парнишка спит. Вернулся я к дереву, положив булочки для брюнета в рюкзак, и пошел к Касу, который вовсю бегал по песку, высунув язык и поднимая клубы пыли. По дороге я нашел в траве хорошую палку и, как только подошел к своему псу, поводил ею перед его мордой, дразня, а потом кинул в воду, куда подальше. Кас сразу же сорвался и побежал за ней, а потом поплыл. Счастливый, мокрый, с палкой в зубах, он вернулся ко мне, и когда я захотел забрать его игрушку, он шутливо пободался со мной, порычал, но потом отдал и начал прыгать, пока я не отправил палку в новый полет. Так мы с ним долго играли, но потом я оставил пса одного резвиться со своим трофеем и пошел к спящему Марку, что развалился на скомканном покрывале, раскинув руки и ноги звездочкой. Полотенце лежало рядом, а его футболка слегка приподнялась, оголяя плоский живот с легким еле заметным пушком. Он всегда милый, даже сейчас, когда у него слегка приоткрыт рот и он пускает слюни на покрывало. Ложусь рядом с ним, доставая телефон и используя ненужное ему полотенце, как подушку. Я пока почту проверю, пока новости почитаю, пока с кем-нибудь попишусь, парень уже проснется. Только, надеюсь, он не будет очень долго спать... А впрочем, пусть спит, ибо ночью я буду очень долго и нежно его мучить. Пусть набирается сил, которые я у него потом заберу. Если честно, то я уже задолбался сидеть в этом телефоне. Зарядки почти нет, уже вечер, а Марк прижимается к моему боку и все еще спит. Понимаю, что надо будить, но так жалко ломать такую картину. Брюнет что-то тихо пробурчал во сне и потерся о мои ребра щекой, щекоча своими волосами. Я же начал перебирать его волосы, а когда дошел до уха, пощекотал указательным пальцем. Кнопа глупенько улыбнулся, назвал меня по имени и перевернулся к лесу передом, ко мне задом. Глажу его по подставленному бедру и, поцеловав в шею, оставляя засос, зову его, на что он хмурится и пытается скинуть руку со своего бедра. Ухмыляюсь и начинаю его раскачивать, чтобы разбудить. Он просит еще пять минут, но я злобно продолжаю его толкать и слушать мычание. Открыв глаза, брюнет посмотрел на меня из-под ресниц, а потом, застонав, спрятал лицо в изгибе локтя. - Сколько я проспал? - спрашивает. - Много. - Почему ты меня раньше не разбудил? - Потому что ты так мило пускал слюни, что у меня рука не поднялась разрушать такую идиллию, - усмехнувшись, шутя кусаю его за шею, а он пытается избавиться от меня, что не очень хорошо получается. Нежданно-негаданно у него забурчало в животе, и мы одновременно прекратили дурачится. Марк покраснел, а я улыбнулся и сказал, что в рюкзаке есть булочки. Он через меня достал пакет с едой и, поднявшись, ушел к пляжу, жуя на ходу. Я наблюдал, как он зашел в воду по колено, и пошел вдоль берега, прижимая к груди пакетик с булочками, как самое сокровенное. Когда мне надоело наблюдать за ним, я начал смотреть на Каса, что прыгал в высокой траве и валялся в ней. Вот что нужно для счастья собаке? Еду, место где спать, прогулки и заботу хозяина. Все есть, и она самая счастливая на все Земле. А у человека всегда проблемы, борьба с теми, кто его ненавидит, борьба с самим собой, самобичевание, разочарование в людях, страдания из-за любви и прочее, прочее. Счастье - хитрая штука, которая отдается далеко не всем. Я лежал, закинув руки за голову, и думал, наблюдая за Касом. Только громкий крик Марка заставил меня сразу подскочить...