Навсегда перестал мечтать

- Собирайся. - Что? - Марк растерянно сел на диване и посмотрел на меня во все глаза. - Куда? - А тебе все скажи, - усмехаюсь, скидывая кроссовки и кладя ключи на тумбочку. - У тебя есть пять минут, шевелись. - Откуда мне знать, что брать, когда я не знаю, куда ты меня забрать хочешь? Тем более уже вечер... - А это все потому, что ты спишь много, - фыркаю и, подойдя, сажусь рядом с ним, закинув ногу на ногу и устало разбросив верхние конечности на спинке дивана. - Бери сменную одежду, носки, трусы, обувь и... что там еще обычно брать надо? - задумываюсь, подняв глаза к потолку. - Короче, ты меня понял. У меня в шкафу валяется рюкзак, можешь его забрать себе. Только ручки подтяни, а то он тебе весь зад дном отобьет. - Ага, хорошо, - спохватившись, быстро убегает в спальню и исчезает там на парочку минут. Я же позвал Каса, и тот выкатился из моего кабинета и разлегся на полу, лежа на спине и подогнув лапы. Он весело дышал, открыв рот и высунув язык, и смотрел на меня. - Иди сюда, чучело, - зову, и он, подорвавшись, побежал ко мне. На середине пути пес поменял свою траекторию и побежал к тумбочке, на которой лежал его поводок. Подойдя к ней и стащив поводок, он побежал вместе с ним в зубах и, остановившись у моих ног и кинув мне под ноги эту безделушку, он потерся мордой о колени. Я почесал ему голову, а потом погладил, чем и заслужил облизанное запястье. Марк вышел весь запыхавшийся с рюкзаком, накинутым на одной плечо, и засеменил ко мне. - Я готов, - прохрипел он и прикрыл глаза. - Ты марафон пробежал? Куда так спешил? - усмехаюсь, вставая. - Сам же сказал, что у меня есть пять минут, - фыркнув, смотрит на меня из-под челки, когда я подошел к нему. - Неужели я настолько суровый? Я же образно сказал, - наклонившись, целую его в губы и отстраняюсь. - Образно он сказал... - бормочет. - А я-то испугался... - Ладно, пошли, - забираю у него рюкзак и перекидываю через плечо. - Подождешь, пока я с Касом погуляю? А то он мне всю машину изгадит. - Значит, мы далеко едем? А Митя? - на голос Кнопы котяра высунул свою морду из коридора, ведущего в кухню, и облизнулся. - Точно! А я про него забыл. Бери этого жирного, только не надорвись, - беру ключ и открываю дверь, выпуская Каса на волю, а потом и Марка с котом на руках. Я вышел самым последним и, закрыв дверь, пошел за ними вниз по лестнице. Брюнета я оставил в машине, где врубил кондиционер, и он там нежится в прохладе, когда я в знойную жару быстро выгуливаю собаку. Сейчас вечер на улице, но солнце это не колышит, и оно продолжает беспощадно палить мою макушку и светить в глаза, заставляя жмурится. Когда Кас сделал свои дела и сам побежал к моему джипу, я облегченно вздохнул и побыстрее засунул его на заднее сиденье, а сам сел за водительское, наконец-то окунаясь в прохладу и наслаждаясь ей. Марк уже пристегнулся и приготовился к поездке, смотря на меня. Я полез в бардачок и, достав оттуда солнечные очки вместе с таблетками от укачивания, протянул последние мальчишке, одной рукой надевая очки. - Зачем? - спрашивает он, глядя на меня. - За шкафом. Не хочу, чтобы ты снова всю дорогу блевал, - протягиваю ему бутылочку с колой. - Запей. - Хорошо... Когда он выпил таблетку, я тронулся и поехал по привычной дороге. Почти сотня километров, а я дорогу знаю наизусть, хотя поворотов там, как у дурака фантиков. Включив негромко музыку, ибо я заметил, как начало клонить в сон Марка, когда мы выехали из города, я превысил нормальную скорость, пока дорога хорошая. Потом яма на яме будет, и с ветерком уже точно не прокатишься. Только с клубами пыли, если очень хочешь открыть окно. Тряска в конец сморила брюнета, и он, прикрыв глаза, тихо засопел, положив голову себе на плечо. Только когда мы слишком ощутимо подпрыгнули на кочке, он треснулся лбом о стекло и сразу же распрямился, сев нормально. Но таблетка продолжала действовать, и он снова вырубился и не проснулся, когда я остановился у летнего коттеджа. Главное, чтобы он не проснулся... Выгнав живность из машины, я открыл багажник и начал выгружать оттуда продовольствие на неделю и прочее. Зайдя в дом, я закинул пакеты на кухню, а остальное аккуратно внес и положил в прихожей. Я догадывался, что мы сюда приедем этим летом, тем более я и сам хотел провести здесь время с брюнетом, вот и нанял парочку уборщиков, которые вычистили до блеска весь дом буквально пару дней назад. Еще я новую кровать купил, а то старая задолбала. Маленькая слишком. И вот теперь в моей спальне стоит гигантская кровать с невероятно мягким матрасом, в который просто проваливаешься, и с белым мягким одеялом. Кто романтик? Арик романтик. Сейчас все устроим. Взяв корзину с лепестками роз, я сделал из них дорожку к гостиной, а оттуда к лестнице и к спальне. В спальне я вывалил оставшиеся лепестки на кровать и разбросал их, некоторые повыкидывал на пол. Вернувшись в прихожую вместе с корзиной, я достал две ароматизированые свечки и несколько пачек обычных. Задернув везде шторы, лишая дом уличного света, я начал расставлять свечи на тумбочках, столиках, иногда даже на полу, а потом зажег их все припасенной зажигалкой. Особенные я поставил в гостиной и спальне, которые сразу же зажег. Достав шампанское, я поставил его на кофейный столик у дивана, и потом поставил бокалы, принесенные из сервиза, который украшал шкаф в кабинете. На этом моя романтическая фантазия закончилась, и я принялся ждать Марка, что до сих пор дрых в машине. Кас бегал за Митей во дворе, и когда его догонял, то убегал уже от него. Догонялки? Коты и собаки не любят друг друга, так уж природа повелела, но этим двоим, видимо, глубоко плевать на вражду, и вот они дружно носятся друг за дружкой. Мите, кстати, полезно, а то животину себе отрастил, что ходить мешает. Вот пусть бегает и худеет. Я наблюдал за ними час. Целый час я ждал, когда же Кнопа проснется и придет ко мне с немного офигевшим лицом, но, как видно, не дождался. Забираю шампанское со столика и открываю его. Попенилось немного, пролилось, но большая часть выпивки осталась внутри. Ладно, у меня еще одна бутылка есть и текила где-то в заначке. Выпив первый подарок, я сходил за вторым и открыл его. Выхлебал я меньше половины, как услышал, что открывается дверь и закрывается. Пару секунд тишины, а потом послышались медленные и неуверенный шаги к гостиной. Я остался стоять с бутылкой в руках, даже не предпринимая попыток поставить ее на столик, привести себя в порядок, встать в соответствующую позу. Буду таким, какой я есть. Я обернулся лишь тогда, когда шаги затихли возле порога, и, заметив растерянного Марка, приглашающе ему улыбнулся: - Никудышный из меня романтик, верно? - глотнув шампанского из горла, подхожу к нему. Он удивленно хлопал ресницами, но потом произнес: - Нет... - Чего ты такой зашуганный? Расслабься, - протягиваю ему бутылку, - вот, выпей. - Нет, спасибо. - Только меня этот ответ не удовлетворил. Набрав в рот шампанское, я притянул его за талию и впился в его губы. Он от удивления открыл рот, а я, издав смешок, влил алкоголь в него. Как только на моем языке не осталось ни капли, я отстранился, а брюнет раскашлялся и вытер рукавом дорожку, ползущую к подбородку. - Это незаконно! - выговаривает, откашлявшись. - Не будь занудой. От одного глотка ничего не будет, - притягиваю его к себе и снова целую, но уже напористей, заставляя расшевелиться и хоть неумело, но отвечать. Прервавшись, я прошептал ему в немного распухшие губы: - Ты понимаешь, чего я хочу? - целую в щеку, потом медленно перехожу на ухо, обдавая его теплым дыханием, и слегка прикусываю. Ответом мне стал трепет его тела, и я понимающе ухмыльнулся. - Понимаю, - выговаривает, заливаясь краской, и доверительно подставляет шею, запрокинув голову назад. - Не тут, мой хороший, - снова вцепляюсь в его рот, подхватывая под колени и беря его на руки так, чтобы он обнял мои бедра ногами, а руками обвил шею. Он ойкнул и прижался всем телом ко мне, разрывая поцелуй. - Я не тяжелый? - блестит глазами, пока я его несу по лестнице. - Очень легкий, - целую в шею, в слегка выпирающий кадык, в ключицы, а он невольно охает от моих махинаций. Войдя в спальню, я донес его до кровати и аккуратно кинул на нее. Марк снова ойкнул, упав на очень мягкое одеяло и провалившись в него, и потом уставился на разбросанные лепестки красных, белых, розовых роз. - А чем пахнет? - спрашивает, пока я стягиваю с себя футболку и кидаю ее на пол. - Ванилью. Тебе же нравится ваниль? - заползаю на кровать и на него, а потом нависаю над его лицом. - Ага, - напряженно смотрит на меня, комкая в руке пододеяльник. - Расслабься, - провожу рукой по щеке и откидываю его челку назад, открывая себе ясный вид на все его лицо. Он отводит взгляд в сторону и невольно краснеет, вызывая мой смешок. - Кнопа, я тебя не просто трахнуть и забыть хочу. Я хочу доказать тебе, что ты важен для меня и что нужен. И что ты красив и желанен, а не первый попавшийся под руку, - целую в губы, потом в подбородок и в шею. - Просто расслабься, я не сделаю тебе больно. Больше никогда не сделаю... Исцеловав открытую ключицу и послушав глубокие вдохи, я быстро опустился к его животу и начал целовать, ведя поцелуи по дорожке из легкого пушка к пупку. Скользнув языком в дырочку, я сразу его вынул и исцеловал чувствительную кожу рядом. Руками я приподнимал кофту по мере продвижения к груди. Когда я его поцеловал недалеко от ключицы, то посадил и стащил с него ненужную сейчас верхнюю одежду. Он поджал губы, когда я начал разглядывать его, а его уши трогательно покраснели, как и плечи. Улыбнувшись, целую его и снова валю на мягкое одеяло, начиная ласкать везде, докуда доходят руки. Марк прогнулся, закусив губу, когда я куснул его за сосок, а потом зализал свое небольшое преступление. Его соскам я уделил много времени, посасывая их, покусывая, теребя, пока они не затвердели, а их хозяин не заметался по постели. Оставив в покое его грудь, я успокаивающе его поцеловал, ибо когда я отстранился, он напрягся в моих руках. Сев между его ног, я начал расстегивать его ремень, а потом и пуговицу с ширинкой. Расстегнув, я стащил с него джинсы и усмехнулся, увидев небольшое пятнышко у головки его вставшего члена. Я только хотел наклониться, поласкать через тонкую ткань боксеров, как услышал его хриплый шепот: - Не смейся, - поднимаю на него взгляд и вижу, как в его глазах стоят слезы. Быстро переместившись к его лицу, я начал целовать его глаза, шепча: - Ну чего ты? Я не смеюсь над тобой. - Ты усмехнулся... - Мне просто понравилось, как ты развратно выглядишь, - мимолетно целую губы и прикусываю нижнюю. - Я не умею по-другому выражать эмоции. Я не хотел тебя обидеть. Я отстранился, но Марк сам потянулся ко мне и поцеловал в шею, обдавая обжигающим дыханием. Мягко кинув его обратно, я не дал ему больше вольничать и прижал руки по бокам от него. Оставив засос на шее, я пошел ниже, скользя языком по ходящей ходуном груди, по животу, обвел впадинку пупка по кругу и слегка подул, улыбаясь, когда его тело задрожало. Провел языком до резинки трусов и, не остановившись, пошел от головки до самых яичек. Брюнет застонал и выгнулся, распаляя мое желание еще больше. Куснув головку через ткань, я пару раз ее лизнул и потянул боксеры с его бедер. Кинув куда-то на пол его трусы, я посмотрел на предоставленную картину: аккуратный член, истекающий смазкой из розовой головки, лежал на животе и иногда подрагивал, яички трогательно поджались, а розовая дырочка судорожно сжималась в такт дыханию. Когда брюнет заметил мой внимательный изучающий взгляд, то попытался смущенно свести ноги, но я его остановил и поцеловал в красную коленку. От коленки я повел языком ко внутренней стороне бедра и когда коснулся мягкой нежной кожи, то впился в нее, оставляя фиолетово-красную метку. Не спеша я пошел к его сокровенному, слушая, как Марк громко дышит, и следя, как он кусает опухшие губы. Целую в шовчик, находящийся недалеко от дырочки, и дразнящими поцелуями иду вверх, и, когда касаюсь носом его разбухших яичек, которые сразу же поджались, ухмыляюсь. Взяв в рот яичко поменьше, я обласкал его языком и слегка куснул напоследок, а потом и взял что побольше, так же лаская его и вызывая метания мальчишки по постели. Поцеловав каждое, я пошел выше, к подрагивающему в нетерпении члену. Сначала касаюсь его рукой и начинаю слегка надрачивать у основания, наблюдая, как парня выгнуло и как он протяжно застонал. Терпение понемногу начинает улетучиваться, но понимание того, что сначала надо его подготовить, держит меня, словно в кандалах. Касаюсь губами головки в быстром поцелуе и слизываю языком выступившие капельки смазки, пробуя его на вкус. Без предупреждения беру головку в рот и начинаю посасывать, обводить языком уретру и скользить языком в маленькую щель. Я даже полностью взять в рот не успел, как почувствовал дрожь и быстрое дыхание. Перехватив член у основания, я отстранился и потянулся к губам Марка. - Что-то ты рановато, - улыбаюсь, наслаждаясь его пылающими щеками и пошлым выражением лица, и целую его. Он сразу отвечает мне и пытается перехватить инициативу, но со мной тягаться ему не стоит, ведь точно не выиграет. Обняв мою шею руками, он притянул меня к себе и начал страстно отвечать на мои поцелуи. Его бедра приподнялись и резко опустились, а моя рука заскользила по его члену. Поняв, что он хочет или пытается сделать, я вжал его в постель, лишая действий, и снова обхватил рукой основание, а в губы Марку проговорил: - Слишком рано, малыш, - смотрю в его блестящие, бегающие по моему лицу глаза. Он прикрывает веки и пытается дернуть бедрами хотя бы в сторону, но я ему не позволяю, и он обреченно вздыхает. Зацеловываю его щеку, пока не слышу хриплый умоляющий шепот: - Пожалуйста... - Нет, - улыбаюсь, смотря в его полные желания глаза. Все же я смог распалить его своими ласками, и я очень рад, что он отвечает мне хоть как-то, а не зажимается и трясется от страха неизвестности. Убрав руку с его члена, я потянулся к тумбочке за смазкой, этих пару мгновений Марку хватило, и он начал тереться о мое бедро, о ткань жестковатых джинс, постанывая. Вот же! Взяв эту чертову смазку, развожу его ноги пошире и пристраиваюсь к ним чуть ли не вплотную. Выливаю смазку на руку, пролив при этом большую часть на кровать, и подношу пальцы к сжавшемуся кольцу мышц. Когда я дотронулся до прохода, парень немного дернулся, но потом расслабился, разводя ноги еще шире и полностью доверяя, подставляясь. Чего я не ожидал, так вот этого. Смазав колечко, я ввел один палец, наблюдая за эмоциями на лице мальчишки. Он смотрел мне в глаза с такой преданностью и подчинением, обещая взглядом терпеть любую боль, что у меня затрепетало сердце. Я начал поглаживать его бедро, вводя второй палец и поглаживая нежные стенки внутри. Поглаживая его грудь и щипнув за сосок, я начал растягивать его, разводя пальцы в стороны, на что мальчишка покрылся мурашками. Зацеловывая грудную клетку и ключицы, я добавил третий палец и задвигал ими внутри, ища его потайное слабое место. Найдя небольшой орешек простаты и резко пройдясь по нему пальцами, я поцеловал парня в губы, который тем временем хватал воздух ртом и прогнулся настолько сильно, что чуть не слетел с моих пальцев. Яркая реакция, однако. Вынув пальцы, я начал расстегивать ремень и пуговицы на джинсах, жалея, что не снял их еще тогда, вместе с футболкой. Сейчас их снимать - время тратить, так что я просто приспустил их вместе с боксерами, оголяя свое достоинство, на которое Марк начал таращиться во все глаза. Лизнув верхнюю губу, он посмотрел на меня и сжал руками простыни, глядя, как я беру смазку и выливаю ее на свой подрагивающий в нетерпении член. Размазав смазку по всему стволу и смазав на всякий случай зад парня, я кинул бутылек куда-то на кровать и подставил головку ко входу. Начинаю медленно входить, направляя себя рукой, а второй надрачивая требующий внимания член брюнета. Он застонал, когда я вошел на половину, и закусил губу, сдерживая душераздирающие стоны и крики. Дабы не мучить его, я, не прекращая двигать рукой на естестве Марка, резко толкнулся в него, полностью погружаясь в приятную обжигающую тесноту. Только в следующие секунды он выгнулся настолько сильно, что попросту слетел с меня и громко закричал, кончая себе на живот. Я выпустил его член и парень, прекращая выгибаться дугой, упал на бок и свернулся в клубочек. Мое лицо надо было видеть... Я сидел на коленях с членом, стоящим колом между них, и смотрел во все глаза на подрагивающее тело Марка. Моя рука была вся в его семени, и я вытер ее о простынь (все равно постельное менять придется), а потом лег на бок за его спиной и начал целовать затылок, спину с выступающими лопатками и позвоночником, попутно стаскивая с себя проклятые джинсы и трусы. Кидаю их на пол и обнимаю его за талию, притаскивая к себе и снова измазывая свою руку в его сперме. Что-то ее очень много. - Кнопа, - шепчу, - когда ты трогал себя в последний раз? - ответом мне стал неразборчивый бубнеж, и я проговорил в ответ "понятно", кусая его за красненькое ушко. Найдя рукой его член, который вновь был готов кончить, я провел по нему рукой, чувствуя дрожь его тела и слушая его глубокие вдохи. Взяв его за ногу и приподняв ее, я свободной рукой направил свою жаждущую разрядки плоть внутрь его и застонал, когда пульсирующая дырочка спокойно меня приняла. Уткнувшись носом ему в макушку, я начал осторожно двигаться, другой рукой не прекращая ласкать его естество и снова распухшие яички. Марк тихонько постанывал, жадно принимая ласки, но не отвечая на них из-за позы и слабости во всем теле от опустошающего первого оргазма. Через какое-то время он сам начал двигаться мне навстречу, а я начал шептать ему на ушко смущающие вещи и любоваться его алеющими плечами и щеками. Он такой милый, когда смущается и когда мечется по постели, прося от меня ласки и желанной разрядки. Я специально двигался медленно, доводя его чуть ли не до слез, иногда срываясь на бешеный темп, но когда чувствовал, как он начинает туго меня обхватывать и дрожать, то сразу же начинал плавные, ленивые движения. Мучил я его долго, пока он уже не захныкал и не заскулил от выпивающего все разумные мысли возбуждения и пока он не начал тереться спиной о мою грудь, умоляя, чтобы я прекратил издевательство и, наконец, дал ему кончить. Бедняга так громко застонал, когда я начал вдалбливаться в него по самые яйца и когда пошлые хлопки тела о тело наполнили комнату совместно со смущающим хлюпаньем. На удивление мне, мы кончили одновременно, и я долго не выходил из него, балдея от пульсации нежных стенок и колечка у самого начала ствола. Когда мой член окончательно сдулся, я вышел из парня и, повернув его к себе, обнял, крепко прижимая к себе и пачкаясь в его сперме. Он подрагивающими руками обнял меня в ответ и прижался, нежась в моем тепле и изнеженных поцелуях в лицо. Найдя его губы, я нежно поцеловал его, войдя внутрь и обласкав его сухой от стонов язык и небо, а потом и десны с идеальной полоской зубов. Он лишь застонал, открывая шире рот и подставляясь полностью ласке. Нацеловавшись, я натянул на нас одеяло, которое чуть ли не валялось на полу от наших постельных утех, и прижал разморенного сном Марка, у которого на губах красовалась глупая улыбочка. Счастливые, оба перепачкавшиеся в сперме, мы так и уснули на разворошенной постели в обнимку друг с другом.