Навсегда перестал мечтать

Вроде недавно мне исполнилось семнадцать, и вдруг мне восемнадцать. Старею и не замечаю, как становлюсь все старше. Год так быстро пролетел, и вот я совершеннолетний. Могу теперь курить, пить и трахаться. Ничего нового из перечисленного для меня нет. Я проснулся раньше Марка, а он дернулся только от своего будильника и поспешил его выключить. Тянусь к нему и обнимаю, не давая сползти с кровати. - Давай прогуляем один день? - целую его в ушко, а он поворачивается ко мне лицом. - С Днем рождения, - целует меня в губы и, отстранившись, смотрит в мои глаза. - О, так ты согласен? - провожу ладонью по его щеке. - Ага. Сегодня твой день, и я полностью в твоем распоряжении, - расплывается в улыбке. - И ты готов на все ради меня? - расплываюсь в хитрой улыбке. - Да. - Тогда погуляй с Касом, а я пока что поваляюсь, - наблюдаю, как его лицо вытягивается от удивления. Маленький извращенец, подумал, наверное, что я его весь день на пролет ласкать буду. Вот хренушки ему. - Чего сидишь? Иди-иди. И не возвращайся, если не погуляешь. На свое царское ложе не приму такого ленивого бездаря. Он, фыркнув, встал и, взяв одежду, ушел в гостиную, пока я смотрел на его немного озлобленную походку. Когда хлопнула входная дверь, я повернулся на бок и прикрыл глаза. Теперь можно и поспать, а Марка загрузить рутиной работой по дому. Пусть хлопочет, женушка недоделанная. Я уснул на час и проснулся от прихода брюнета. Он вернулся ко мне в комнату и, сняв джинсы, заполз ко мне под одеяло со спины, как будто в чем-то провинился. Обнимает и прижимается своими холодными лодыжками к моим. Ладно, прогреть своего холопа я могу. - А где мой кофе? - поворачиваюсь к нему, а он, закатив глаза, слезает и топает на кухню. Я усмехнулся и лег на спину, положив руки за голову. Брюнет вернулся где-то через пять минут, осторожно неся кружку с дымящимся кофе, садится и протягивает ее мне, а я привстаю и забираю ее. - Еще бы утренний минет... - невзначай так говорю, ни на что "не намекая", и ставлю пустую кружку на тумбочку. Марк выгнул бровь, переняв мою любимую привычку, и повалил меня на кровать. Сев на мои ноги, приподнимает футболку и начинает целовать живот, а потом спускаться по дорожке из волос к паху. Я послушно приподнимаю бедра, давая стащить с себя трусы, и кладу руку ему на голову, сжимая в ладони его волосы. Марк берет в руку мой полуэрогированный член и начинает дрочить, пока я прикрываю глаза и отдаюсь ощущениям. Языком до головки он прикоснулся очень неожиданно, и я дернулся, распахивая веки, чтобы узреть, как парень аккуратно берет на пробу в рот. Я расплылся в улыбке, видя, как его губы смыкаются на моем члене и как скользят вдоль ствола, как трепещут его ресницы, как он немного хмурится, и из-за этого над бровями появляется маленькая складочка, как он вытаскивает член изо рта и как тонкая ниточка слюны от головки до его языка рвется и образует небольшую дорожку на его подбородке, которую он поспешно стирает. Смотрю из-под опущенных век на такую красоту и наслаждаюсь как видом, так и приносящими им же удовольствием. Он, конечно, делает все это не очень опытно, хотя и практиковал оральный секс, но чувственно. От одного взгляда на алые щеки понимаешь, что он стыдится своих действий и что, может, ему противно, но он не останавливается и продолжает ласки. Изводил он меня около десяти минут, после чего я его оттрахал в рот в наказание за медлительность и за сомнительное чувство в себе доминанта. Он долго откашливался от моего бурного семяизвержения и обижался от такого отношения к себе, но стоило его обнять, поцеловать и полежать так с ним парочку минут, как брюнет сразу забыл про свои обиды и лежал с улыбкой на губах. - Я тортик купил, пока с Касом гулял, - сообщает и садится. - Умница. Теперь чаи гонять побежал? - Откуда ты узнал? - осуждающе улыбается и встает. - Пошли вместе попьем чай. - Не. Сегодня день лени, - раскидываю конечности в форме звездочки и закрываю глаза. - Пошли, - стягивает с моих ног нагретое одеяло, но, поняв, что это не поможет, тащит за руку с кровати. Пыхтя он сантиметр за сантиметром тащил меня по простыне, а я гаденько посмеивался про себя. Я резко дернулся к Марку, а тот, потеряв равновесие и отпустив мою руку, упал на задницу. Он так взглянул на меня, как ребенок, у которого отобрали лопатку в песочнице, что я не сдержался и рассмеялся. Обиженно надув губы, он встал и, понурив голову, вышел из комнаты. Обиделся, засранец. Умывшись и почистив зубы, я зашел на кухню, где стоял Кнопа ко мне спиной и нарезал торт. Подойдя к нему, я обнял его за талию и взглянул на торт. Парень дернулся от неожиданности и случайно порезался, но не сильно. Беру его руку и подношу ко рту, беря в рот порезанный палец и слизывая кровь вперемешку с шоколадной крошкой. Когда я коснулся зубами подушечки его пальца, то почувствовал как брюнет задрожал и как резко выдохнул. - У тебя эрогенная зона на пальце? - шепчу ему на ухо, замечая, как краснеют его щеки. - Не знаю... - Зато я теперь знаю, - отпускаю его и достаю из шкафчика аптечку, откуда беру лейкопластырь и прилепляю к его пальцу. - Ты, кстати, аккуратней режь. Калека мне не нужен. Парень фыркнул и начал класть себе кусок торта пожирнее на тарелку. Про меня он не забыл и хотел положить тоже побольше, но я его остановил и попросил кусок поменьше. Он, ничего не сказав, сделал так, как я сказал, но по-любому потом заберет себе мой большой кусок, когда я отвернусь. Хотя, пусть кушает и толстеет, а то я устал царапаться о его ребра. Марк сел за стол, придвинув к себе чай с тортом, и начал его быстро поглощать с заметным удовлетворением на лице. Я не удержался и, взяв пальцем шоколадного крема со своего кусочка, мазнул по его носу. Он забавно скосил глаза и хотел стереть крем, как я сел рядом с ним и сам убрал его своим языком, а потом поцеловал в сладкие губы. Я смотрел на его прикрытые глаза, на розовые щеки, на выгнутые брови, пока ласкал его потресканные губы своими. Отстраняюсь и беру чайную ложечку, отламывая от своего торта кусочек и поднося к своему рту. Сплошной шоколад. И почему он ему не надоедает? Хотя надо признать, что торт довольно вкусный. Конечно, Марк же знает в этом толк. - И что это было? - бурчит, отпивая чай. - Минутная слабость, - пожимаю плечами и соблазнительно облизываю ложку. Марк не оценил. - Чем сегодня займемся? - Нуу, - протягиваю, задумавшись, - сначала я доем торт и отопью твоего чаю, - после моих слов Кнопа начал отодвигать от меня подальше свою кружку, - а потом я повалю тебя на диван, раздену и оттрахаю по первое число, пока ты не сорвешь голос, - наблюдаю, как он, краснея, смотрит на меня и хмурится. - Дальше я отнесу тебя в ванную, - опираюсь рукой о диван и приближаюсь к нему, - там я тебя помою и трахну в душе, а потом утащу в спальню, где буду долго и жестко трахать, чтобы ты завтра сидеть и стоять не смог, - ухмыляюсь, вдыхая запах его волос. - Быдло, - произносит и отворачивается. - Это еще почему? Я просто хочу сделать тебе приятно. И себе. - Тогда, - допивает свой чай, не оставив мне ни капли, и, поставив кружку на стол, продолжает, - начинай. Я победно рыкнул и повалил его, сразу по-собственнически проводя руками под футболкой и ставя колено между его ног. Он обнял меня за шею и расслабился, полностью отдаваясь.... А потом я его настолько долго трахал, что под вечер он уснул.

***

"Сходи купи сигареты". Сказали мне, и я послушно утопал в магазин. Женю выписали, но он не до конца выздоровел и передвигается только с помощью костылей, поэтому я его подручный и бегаю, выполняя все его желания. Чего только не сделаешь ради него. В магазине мне не хотели продавать табак, и пришлось показывать паспорт. Из-за этого я захватил себе бутылочку пива, зайдя снова в этот же магазин, но уже не разбираясь на кассе сколько мне лет. Я шел и отхлебывал понемногу пива из бутылки, крутя в пальцах сигареты. Самому что ли закурить? Привычки у меня это добро не вызывает, но и курить мне не в кайф из-за этого. Да и по шее надают из-за спертых сигарет... Лучше не буду рисковать. Проходя мимо одной тонированной машины, я ни на что не обращал внимания, занятой своими мыслями, как мне прилетело чем-то тяжелым по голове. Не успев ничего осознать, я выронил бутылку на асфальт, отчего она разбилась, а сам упал в чьи-то руки. Очнулся я с дикой головной болью и еле слышно простонал. Попытавшись разлепить глаза, я понял, что ничего не вижу и что у меня во рту не то тряпка, не то платок, но челюсть болит из-за этого знатно. Я дернулся, но был придержан за ноги и за руки. И только сейчас до меня дошло, что моя голова лежит на чьих-то ногах, а мои грязные кеды пристроились на чьих-то коленях, и при всем при этом мы еще едем на машине. - Он проснулся, - услышал я над своей головой и попытался повернуть голову в сторону шума, но потом резко повернулся в сторону того, кто отвечает. - Не бейте его, так довезем. Немного осталось. Я влип. И непонятно во что. Когда меня несли на руках, я попытался брыкаться, но сразу же был усемерен хлесткой пощечиной. Трусливо замерев и поджав посильнее ноги, я прислушался, продолжая считать шаги человека, который меня несет и примерно ориентироваться без зрения. От машины он прошел не так далеко. Значит либо деревня, либо окраина города. Начал спускаться вниз - с этим все предельно ясно. Меня ждет подвал. С меня сдернули повязку, и я зажмурился от слепящего света. Когда размытые пятна начали превращаться в силуэты, я отполз по возможности к стене и облокотился на нее. Платок не понадобилось вытаскивать - я его сам выплюнул на грязный пол. - Привет, Миша, - мой давний знакомый подходит ко мне и садится на корточки, - как поживаешь? - Ты вроде должен был быть посвящен, что я больше не нуждаюсь в твоих услугах, Валентин. - Ты так легко и быстро забыл своего секс-друга? Забыл, как вот этим самым ротиком просил меня засадить тебе? - проводил пальцем по моей губе, а я ухожу в сторону от ненужных прикосновений. - Неужто трахалку себе нашел хорошую? Я видел его со стороны, и меня он не очень удивил своим видом. - Зато у него не вялая кукурузина, - не могу не огрызнуться из-за силы своего характера. - О, так значит, ты орал от экстаза от этой самой вялой кукурузинки? - хмыкает, улыбаясь своей похабной улыбкой. - Не завышай себя и своего малыша. - Какая же ты маленькая грязная блядина, - проводит под глазом, размазывая еще сильнее тушь и черную подводку. - Мать твоя блядина, - удар в живот становится напоминанием о моем положении, и я скорчиваюсь на полу от боли. - Вот значит как, - Валентин встает и со всей дури пинает меня по рукам, хотя целился в живот, но из-за моей слабой защиты попадает по запястьям, отчего я скриплю зубами настолько сильно, что думаю, что попросту сейчас их сломаю. - Раздеть его. И побыстрее. От такого властительного приказа я поднял голову и уставился во все глаза на приближающихся четверых парней. Плохое предчувствие просто орало, сердце забилось чаще, и я начал понимать, что, возможно, увидел Женю валяющегося на диване с ворохом волос на голове, похожими на кучку сухой травы, и смотрящего беззаботно какую-то программу в последний раз. И что в последний раз повалялся с ним на том самом диване в обнимку без всякий пошлостей и извращений. Я думал, что меня нормально разденут, но когда увидел у одного из парней нож, то попытался посильнее вжаться в стену. Подойдя ко мне, двое парне посадили меня и удерживали, пока другой быстро и неаккуратно разрезал этим самым ножом кофту, царапая лезвием кожу. Я смотрел на это зрелище, терпя боль и гадая, оставят ли меня в живых или нет. И непонятно с чего так вдруг меня схватили посреди улицы и увезли непонятно куда. Из-за прошлых обид? Не помню, чтобы наша последняя встреча с Валентином была плохой. И не помню, чтобы я его оскорблял... Джинсы резать было бесполезно, поэтому их просто стащили, а вот трусы искромсали, порезав случайно низ живота. Я взвыл, но сконцентрировать внимание на таком пустяке мне не дали, разведя в стороны мои ноги. После того, как я неосознанно инстинктивно дернулся, меня схватили за волосы и заставили запрокинуть голову назад. Я вздрогнул оттого, что по моему телу и груди провели рукой, размазывая теплую кровь по холодной коже. - Как же я ненавижу твои глаза, - Валентин заглядывает в мое лицо, проводя ножом по моей щеке. Я зажмуриваюсь и выгибаюсь от боли, ибо парень оставил не тоненькую царапину, а глубокий порез, с которого сразу же потекла кровь к подбородку. Этого, видимо было для него мало, и он еще пару раз провел чуть ли не самым острием по моим щекам, уродуя мое лицо. - Не криви так свои губки, шлюха, это только самое начало. Тебе еще много чего стоит испытать, - многозначительно улыбается, а я всхлипнув, теряю свое лицо, постыдно дав волю слезам. Порезы сразу же защипали, но мне было не остановиться. - Плачь, плачь. Ты еще много прольешь слез и крови из-за меня, - отстраняется, и я слышу лязг бляшки ремня, а потом и чувствую резкое проникновение в свое тело. От боли я не заметил, как очень сильно прикусил внутреннюю сторону щеки и как мой рот наполнился жидкостью с привкусом железа. Не жалея, меня драли, как последнюю суку, наплевав, как я корчусь на полу и выгибаюсь от боли. Мою голову продолжали держать, и мне оставалось глотать кровь вперемешку с соленными слезами. Горло драло от этого, во рту стояло непонятно что, и очень хотелось плеваться, голова раскалывалась, а усилившаяся боль в заду дала понять, что меня порвали. Я просто задыхался из-за забитого от слез носа и не мог дышать полноценно ртом, лишь иногда хватал такой нужный мне кислород. На миг член во мне остановился, но вскоре я почувствовал теплоту. Захотелось просто избить битой этого ублюдка и лишить возможности размножаться, чтобы хоть как-нибудь сгладить отвращение к себе. - Я стал открывателем сегодняшней вечеринки, - хватает меня за волосы, просто выдирая их с корнями, и шепчет на ухо. - Я пущу тебя по кругу. Тебя будут трахать по двое, а то и по трое. Двою дырку раздолбят так, что туда можно будет засунуть руку, если не две. И я тебе не дам потерять сознание, - нажимает рукой на мои щеки, впиваясь ногтями в порезы, что губы сворачиваются в трубочку. - Я изуродую тебя так, что твой хахаль тебя никогда не узнает. Впрочем, он тебя больше не увидит, как и ты его. Он вышел из меня и дал другому парню возможность вставить мне. Я громко закричал, но меня ударили бляшкой ремня прямо по ребрам, я от боли не мог двинуться, и стало очень трудно дышать. Вот тут я действительно подумал, что могу попросту задохнуться, ибо выровнять дыхание мне не давали фрикции в моем теле. Как назло, парень начал медленнее во мне двигаться, и постепенно я вернул себе доступ к кислороду. Так я бы потерял сознания, но теперь придется чувствовать, как меня насилуют и унижают. - Знаешь, меня всегда бесили твои волосы, терпеть их просто не мог. Сначала блондинистая потаскушка, а теперь черноволосая стерва, - видимо, он в конец очумел. Схватил за челку и начал обрезать волосы по самый корень, часто промахиваясь и оставляя порезы на голове. Я смотрел, как клочья моих некогда красивых волос, которые так любил перебирать Женя, лежа вместе со мной на кровати после вечернего чувственного секса, летят на пол. Я терпел боль и унижение, думая, насколько же хватит моей выносливости и когда я, наконец, упаду в обморок. Я почувствовал, что из меня вышли и приоткрыл глаза. Оказалось, что парень уже довел дело до конца, а другой уже встал в очередь. Я снова приготовился к боли, но услышал, как Валентин предложил остальным парням: - А давайте попробуем его в два члена трахнуть? - рвано вздыхаю и дергаюсь, когда парни похвалили эту идею. Меня подняли и на пол что-то постелили, на что сразу сел Валентин со мною на руках и облокотился о стену. Колени не держали моего тела, и я плюхнулся на него, уткнувшись носом в кожаную куртку, пахнущую одеколоном. Взяв меня за бедра Валентин насадил меня на свой агрегат, а потом развел половинки зада в разные стороны. Сразу после этого жеста я почувствовал давление на вход, а когда чей-то член начал входить в меня, я вскрикнул настолько громко, что потерял голос и раскашлялся. Очень больно. Все горит огнем. Ощущения, будто в меня стекла засунули. Слезы просто не остановить, а от них голова раскалывается еще сильнее. Я не могу это терпеть больше, хочется начать умолять прекратить, но я прекрасно понимаю, что никто не откажется трахнуть так легко подставленную задницу. Всхлипывая, я ждал, когда эти оба кончат, наконец, и перестанут так быстро двигаться и тревожить порванные мышцы. - Мы тебя отделаем так, что твоя дырка больше никогда не сомкнется, - говорит Валентин и кусает за ухо до крови, добавляя мне мучений и ноющей боли, как во всем теле. Чертовы секунды идут так медленно, что хочется кричать и трепыхаться до потери последних сил. Но голос у меня сорван, а все мои легкие дергания пресекут в самом начале, сделав больше крови и синяков на моем теле. Когда же они наиграются и убьют меня? Поскорее бы это произошло, я не могу уже сопротивляться этому. Я ломаюсь с каждым новым толчком в меня все быстрее и быстрее. И я понимаю, что они это и добиваются, но не могу ничего поделать с собой. Увы, я только пытаюсь казаться сильным, а на самом деле обижаюсь и расстраиваюсь очень быстро и легко. А так из пепла моей гордости, моих мечтаний и моих чувств уже не отстроишь ничего нового, а старого тем более. Так же и из пепла моей души, новую не слепишь... Только не понимаю я одного. За что? Разве я кому-то сделал что-то плохое? Сломал жизнь, лишил способности мечтать, затоптал чувства? Насколько я помню, всегда топчут именно мои чувства, когда я стараюсь быть для всех веселым и добрым. И насколько я помню, всегда мне бросают в спину "шлюха", когда я попросту исполняю потребности своего организма, которые у всех одинаковые, решая этим аргументом все споры и конфликты. Почему-то всегда унижают именно меня. Когда я успел перейти дорогу Валентину? Когда сказал, что больше не хочу заниматься с ним сексом, потому что нашел парня? А что я должен был сделать? Продолжать трахаться с ним за спиной у Жени? Я был бы как раз таки той самой блядиной, которой он меня назвал, если бы так поступил. Не вижу в упор причины, из-за которой можно было так меня унизить. Потихоньку я начал отгораживать свое сознание от физического воздействия, уводя его глубоко внутрь за непробиваемые щиты. Я просто стал куклой, которую они так долго вытаскивали из меня и, наконец, получили. Точнее, получил Валентин, которому так внезапно понадобился я и мое тело. Парни меняли позы, сгибая меня так, что я краешком сознания понимал, что мой позвоночник сейчас сломается. Члены внутри меня тоже менялись, но я перестал обращать на это особое внимание. Из-за немалой потери крови у меня начало темнеть в глазах, а некоторые конечности я перестал чувствовать. Появилось такое ощущение, что это тело не мое, чужое, не родное... ...а потом я потерял сознание, и меня не получилось откачать даже нашатырем.

* * *

- Поехали той дорогой! Я чувствую, что выход там! - тыкала в окно девушка с коричневой копной кудрявых волос. - У тебя любая дорога - выход. Признай, что заблудились, и отдай мне карту, не женское это дело, - проговорил, вздыхая, парень все же поворачивая туда, куда показала его девушка. Решили срезать дорогу лесом - уже утро а выхода все нет. И девушка, не поддаваясь панике, упрямо не хочет отдавать карту. У них, конечно, есть и навигатор, но опять же брюнетка не дает им пользоваться, говоря, что должны сами выкарабкаться. Парень все закатывал глаза на ее заявления, но слушался, хотя он недалек от точки кипения. Дорога оказалась не очень большой, и они выехали на маленькую полянку, рядом с которой пролегает железная дорога. По бокам от нее высокие кустарники и осока. Ничего примечательного, и парень только решил поворачивать обратно, как эта бестия снова ткнула ногтем в стекло и немного дрожащим голосом спросила: - Это... это человек? - Боже, тебе кажется. Наверное, просто пакет. - Господи, это человек! - дернув ручку и выпрыгнув из машины, девушка убежала к рельсам. - Аня! - парень высунув голову из окна, громко окликнул ее. - Здесь волки водятся! Ты просто пересмотрела фильмов ужасов! - постарался он напугать брюнетку волками, но ничего не вышло, и Аня так и не спешила отходить от рельс. Единственным освещением в такой кромешной тьме были фары. Парень, глубоко вздохнув, хотел ей просигналить, чтобы возвращалась, но увидел, как девушка, сидя на корточках, берет кого-то за руку. У него сразу пробежали мурашки по коже, и он моментом выпрыгнул из машины и побежал к Ане. Остановившись рядом с ней, он увидел, что это и правда был человек. - Это... - увидев на теле белые пятна вперемешку с кровью, решил уточнить парень, - сперма? - Какая к черту разница?! - заорала на него девушка, снимая с себя куртку и накидывая на нагое тело, оказавшееся парнем. - Он еще жив, понимаешь? Мы можем ему помочь. - Пиздец его изуродовали, - юноша рассматривает перепачканные кровью и грязью с маленькими камнями черты лица, замечая длинные тянущиеся порезы от щек к губам. - Придурок! Нам каждая секунда важна! Если ты его сейчас же не поднимешь и не отнесешь в машину, то это сделаю я. И потом расскажу всем, какой ты мужчина! - Тихо, - говорит парень девушке, находящейся на грани истерики, и поднимает с земли оказавшееся очень легким тело парня, который дернулся в его руках. Он подумал, что его ноша сейчас очнется, но этого не случилось, потому он чуть ли не бегом направился к машине. Положив парня на заднее сиденье, куда следом залетела Аня, он запрыгнул на водительское и быстро выехал с этой полянки. Включив навигатор, он быстро выбрал маршрут до ближайшей больницы и направился по нему. - Юра, включи печку, - послышался голос девушки. Юра не стал возражать и врубил печку на полную. Брюнетка же занималась вытиранием крови салфетками, взятыми из бардачка. Смачивая каждую водой, она очищала от красной краски лицо, руки, ноги и живот, не стесняясь наготы. В любой другой ситуации она может и засмущалась бы, но не в той, когда в ее руках бессознательный человек, находящийся одной ногой в гробу. Вымыть от крови обкромсанные волосы было немного труднее, пока она не обнаружила раны на голове. Проклиная свинью, что так поиздевалась над парнишкой, она мучилась, но в итоге смогла очистить от грязи почти всего парня. На это вышло две двухлитровые бутылки воды, лежащие в машине. Аню радовало то, что парень дышит, хоть и слабо. Не может она позволить умереть человеку, когда может попытаться спасти жизнь ему и тем, кому дорог этот парень. Юра мчался со скоростью сто двадцать, тормозя только на поворотах и сбросив скорость в городе. Когда навигатор оповестил о том, что цель достигнута, он вылез из машины и открыл дверь заднего сиденья, встречаясь взглядом со встревоженным взглядом его девушки. Дальше они медлить не стали, и Юра с телом парнишки, закутанного в его куртку и куртку девушки, вошел в больницу. ...тем временем один человек, которому был очень дорог тот самый парниша, сидел в углу своей комнаты с телефоном в руках, на котором красовалось время, говорящее о наступлении утра, и абонент, который вне зоне доступа сети...