Навсегда перестал мечтать

Резко просыпаюсь от мелодии звонка. Голова беспощадно болит и не собирается проходить. Тянусь к телефону, лежащему на кофейном столике, отодвигая на своем пути недопитые бутылки с различной выпивкой. Не удивительно, что мне так херово. Беру телефон и поворачиваюсь на спину, и смещаю руку с дивана. Даже до кровати не добрел... - Да? - спрашиваю хриплым голосом. - Где Макс?! - слышу громкий ор Арика в трубку. - Не знаю, - безразлично отвечаю и мечтаю о холодной бутылке воды и о таблетке от головы. - Ты идиот? Я тебя спрашиваю: где, твою мать, Макс? - Я не знаю, где он сейчас находится, и мне, по большому счету, плевать, - все чувства отключились еще вчера, поэтому ничего не чувствую при упоминании этого имени. - Включи новости, придурка кусок! - злобно фыркаю, но слушаюсь и включаю телик. - Тут реклама. - Подождать никак? - брат все не перестает рычать в трубку. Молча сижу и жду, когда эта чертова реклама закончится. На окраине города найдена в канаве белая машина с ключами в зажигании. Номер машины слишком знакомый. В салоне не найдено ни прав, ни каких-либо документов, лишь пустая бутылка из-под коньяка. Точно такой же был у меня. В новостях сказали, что владельцем машины был Теняков Максим, и прикрепили фотографию Макса. Также сказали, что этого человека не нашли поблизости машины. По приблизительной версии он был в состоянии алкогольного опьянения и, не справившись с управлением, улетел в канаву. Однако не понятно, где находится он сейчас. - И? - доносится голос Арика из трубки, поставленной на громкую связь. - Что? - Какого, блять, хуя? Где он? - Я, что, ясновидящий? Не знаю я, где он. - Я сейчас к тебе приеду, и ты получишь пизды, придурок, - гневно рычит и бросает трубку. Психанув, беру телефон и кидаю его в стену. Гнев бурлит во мне, словно кипящая лава, и хочет вылиться на кого-нибудь. Я как готовый извергнуться вулкан. И чувствую, что скоро я все же извергнусь. Арик приехал ко мне слишком быстро и начал долбиться в дверь. Я пошел открывать и, когда дверь распахнулась, мой брат налетел на меня, схватил за грудки и вжал в стену. - Какого хера ты творишь?! - шипит мне в лицо. - О чем я тебя предупреждал? - Хватит обращаться со мной, как со щенком, - отталкиваю его от себя. - Я не собираюсь держать рядом с собой продажную дырку, как ты*. - Меня снова схватили за грудки и, хорошенько тряхнув, вжали в стену. Я хорошенько ударился затылком о стену. - Знаешь где моя дырка сейчас? Она лежит в кровати, в квартире, закрытой на семь замков, и ее точно никто не тронет. Потому что это моя дырка, моя и ничья больше. А ты, самец хуев, не можешь даже возле себя удержать свою пару. Причем верную пару. - Разозлившись, я размахнулся и врезал ему так, что Арик пошатнулся, но не упал. - Твоя дырка по чужим членам не ходит. - А Макс тоже не ходит. Если ты позволил кому-то себя обмануть, то ты идиот. Крупный идиот. - Да что ты говоришь? Он поблядушка и, интересно, из-за кого он стал таким? Кто у нас любит трахать все, что движется? - отхожу от стены и подхожу к нему. - А кто меня этому научил? - отвечает с таким же вызовом, делая последний шаг, и прорывается в мое личное пространство. Смотрим друг другу в глаза и глубоко, еле слышно дышим. - Я трахал не в таких количествах. У меня были грани, и у меня были постоянные партнеры. Что не скажешь о тебе. Ты лишь искал новые, не тронутые тобой, дырки. - Мы перескочили на личности? - выгибает бровь. - Видимо, да. - Кстати, о дырках. Если ты думаешь, что лечь под парня, будучи самим парнем, очень легко, то ты очень ошибаешься. Ты никогда не лежал снизу, а я лежал. И знаешь под кого я лег один единственный раз? Под Марка, ибо он был таким затраханным, что его было жаль. Я сказал ему, что уже лежал под парнями, но, увы и ах, это был мой первый и последний раз. - И каковы ощущения? - усмехаюсь. - Засовывал когда-нибудь огурец себе в жопу? Нет. Вот и не засовывай. - Я не идиот. - По тебе не очень заметно. Так вот. Макс не лег бы под того, кому не доверял. У него нет секса без чувств. Сам подумай, будет ли тебе приятно, когда к тебе подойдет какой-нибудь мужик с тыла и присунет тебе. Некоторым растраханным шлюхам это нравится, экстрим, все такое, но Макс - это Макс. Он не лег бы ни под кого, кроме тебя. - Да что ты говоришь? Я не раз нюхал чужие духи, не раз видел его пьяным, приходящим из клуба. У меня видео есть, где его разложили на кровати в комнатке в гостинице и трахнули. Ему, видимо, надоел мой член, решил новый себе найти. Твоя любимая дырочка по имени Марк скоро тоже пойдет искать себе нового трахальщика. Мои слова стали спусковым крючком. Глаза Арика яростно блеснули, а рука замахнулась для ударов, но я ее перехватил и ударил коленом ему в живот. У брата на секунду сбилось дыхание, но он быстро сориентировался и ударил меня другой рукой ребром ладони по ребрам, отчего я выпустил его вторую руку. Вскоре мы вцепились друг в друга, как дворовые кошки, и начали громить дом. Сломали тумбочку, шкаф, стол в гостиной, перебили бутылки и оба порезались. Мы пыхтели, рычали и били друг друга, не ограничивая себя, поэтому где-то через минут пять бойни были уже разукрашенными. Но мы не остановились. Вещи летали, мы катались по полу из комнаты в комнату, били друг друга руками и ногами и все время смотрели друг другу в глаза. Конец настал тогда, когда мы закатились в спальню и врезались в клетку с кроликом. Ушастый загрыз клетку, а мы переглянулись. Я посмотрел в кормушку и на бутылочку с водой и, увидев, что бедное животное живет без еды и воды, слез с Арика и ушел за кормом. Наполнив миску кормом и накидав ему сено, которое он сразу же начал жевать, я наполнил бутылочку водой и прицепил ее обратно. За это время брат успел раздеться по пояс, взять коньяк из серванта, который находится в другом кабинете, и сесть на кровать. Когда кроль был накормлен, я сел рядом с ним, взял бутылку и сделал большой глоток. - Покажи запись, - произносит, смотря не мигая в одну точку на стене. - Если найдем пульт в сраче, который устроили, то покажу, - вместе с бутылкой ухожу в гостиную. Арик пошел за мной и по пути поднял из угла пульт, который оказался живым и готовым к использованию. Сев на диван, включаю запись, которая стояла у меня на повторе и которую я пересмотрел раза четыре. По комнате разнеслись стоны и жалобный скулеж блондинчика, а брат, поставив локти на колени и положив на руки голову, уставился серьезным взглядом в видео. Досмотрев до конца, он взял у меня коньяк и, сделав большой глоток, заговорил: - Это не он. - Как ты понял? - Мальчика подобрали хорошего, внешность такая же, почти. И голос певчий. Только у Макса язык тела другой. Он по другому ведет себя в постели, если мне, конечно, не изменяет память и если он не изменился за этот год. Макс, даже если его свяжут, закроют глаза и будут жестко иметь, всегда будет тянуться за нежным поцелуем. Его может заводить грубость, связывания, доминация и прочее, но он всегда будет просить нежных поцелуев. Через них он делится всеми своими чувствами, и если ты отвечаешь так же нежно, то он понимает, что его любят и не бросят. А что этот парень. Тянется за поцелуями, но очень редко. И их поцелуи похожи на совместное облизывание, а не на поцелуй. Если же Максом завладеет похоть, то он все равно сделает все изящно, хоть и со страстью. - Это все? - Нет. Макс не любит, когда его ноги очень неожиданно начинают ласкать. Ему щекотно, и он часто брыкается и отстраняется. Тут же парню вообще фиолетово. Также у Макса эрогенная зона на пояснице, и если нежно провести по ней, то его выгнет дугой. Тут же ему плевать на все ласки. Просто шлюшку подобрали какую-то левую, - фыркает и делает еще глоток. - О, забыл еще сказать. У Макса родинка на шее, на коже под подбородком. Так ее не видно, но когда он закидывает голову назад, ее прекрасно видно. У этого парня ее нет. - А ты внимательный, - произношу, забирая у брата бутылку. - Знал бы ты, где у Марка родинки есть... но сейчас не об этом. Что ты с Максом сделал? - Ударил, когда он вернулся, притащил за волосы сюда, показал запись и под звуки, издаваемыми той шлюхой, грубо взял его. Потом еще избил. А дальше выкинул нагого на лестничный проем вместе с его одеждой. Что он делал потом, я не знаю. Я напился, сильно напился. - Какой же ты идиот... И что нам теперь делать? - смотрит на меня, а я пожимаю плечами. - Молиться... Блять, какой же я дурак, - провожу рукой по волосам. - Я так с ним грубо обходился из-за работы, обижал. Он меня терпел. Напивался, но терпел. Даже на секс меня развести умудрился. А я с ним так поступил. Что будет, если мы его не найдем? Я ему столько всего наговорил. И выбросил, как надоедливое животное. Как я жить буду, если его убьют? Как я жить буду, если мы его не найдем? - Если его убьют, то поляжет тот, кто на него замахнулся, и все те, кто стоял за его спиной. А если его не убьют, то все равно все поляжут. Или, в крайнем случае, половина. Завтра позвоню Вите - и мы начнем копать. Надо еще к матери Макса зайти. Новости она, скорее всего, смотрит. Не представляю, что будет. - И во всем этом виноват я. Почему я не послушался тебя и усомнился в Максе? - рвано вздыхаю и сжимаю челюсти до скрипа. - Тебя подставили, его подставили. Виноват только тот, кто сотворил это все, - Арик притягивает меня к себе и обнимает. - Мы его найдем. Он будет в безопасности и невредим. Он будет жить. И будет продолжать дальше есть сладкое, громко смеяться, радоваться мелочам и любить тебя. - Все так и будет. Кроме последнего... Ты понимаешь, что мы потеряли уже многих? Мы проигрываем эту игру. - Я еще не выбыл из игры, а значит, что мы еще не проиграли. Главное, не отдать мой рычаг давления в чужие руки. Если это произойдет, то мы точно выйдем из игры. - Остался ты, Марк и Витя. А их мы не знаем сколько. - Неважно. Пока мы играем, мы не проиграли.