Я не собираюсь влюбляться!

Первое, что я увидел, открыв глаза, была длинная лампа накаливания и бледно-синий потолок, а это значило, что я нахожусь в больнице в палате, что принадлежит нашей семье. Вот только у меня вопрос: какого черта я тут делаю? Я опустил глаза и увидел маму, что спала, положив голову на мою постель, за столом сидел Сеня, что-то быстро печатая на ноутбуке, с которым он не расставался. За ним находилась Настя, положившая подбородок на плечо парня и смотревшая в монитор. Напротив кровати что-то тихо обсуждали Саша и Антон. Антон приехал? У него как всегда играла музыка на телефоне. Любовь до упада. И дождливое танго! Так бежим по шоссе! Это мой нулевой километр! Пожирает сентябрьский полдень… По колесам играет оркестр – Камень за камнем, камень за камнем…. Последним кого я увидел, был платиновый блондин, сидящий в одиночестве у входа в палату. Так, а вот это мне совершенно не нравится! - Какого черта? - хрипло спросил я. В груди стало больно. Захотелось закашляться. Мой тихий голос привел к неожиданным последствиям. Все находившиеся в палате как один уставились на меня. Даже мама подняла голову и смотрела как на привидение. - Кир! - заорала Настя и кинулась ко мне. Она со всей силы плюхнулась поверх меня. Дыхание сперло, грудь, мне показалось, проткнули раскаленным железом. – Ой, прости, - виновато произнесла подруга, сползая с меня. - Убить меня хочешь? - простонав, спросил я. - Каюсь, есть такие мыслишки за то, что заставил нас поволноваться! - она возмущенно уставилась на меня. - Кирюш, ты как? - обеспокоенно спросила мама. - Хреново, - не стал я врать. - В груди больно, и ужасно хочется пить. - Я за врачом! - быстро проговорил Антон, выскакивая из палаты. Мой взгляд опять натолкнулся на блондина. Он так же, как и все остальные, находившиеся в палате, с волнением и в то же время с облегчением смотрел на меня. Когда наши глаза встретились, он улыбнулся. Я улыбнулся в ответ, во всяком случае, я надеюсь, что та гримаса, которая получилась у меня, была похожа на улыбку. Дверь в палату открылась, впуская Льва Евгеньевича. Официально он был врачом больницы, а неофициально считался нашим семейным доктором. Папа обращался к нему по любому поводу. - Ну, здравствуй, Кирилл. Очнулся-таки, - весело заговорил Лев Евгеньевич. - Нет, еще сплю, - ответил я. - Шутишь? Это хорошо. Что болит? - Грудь. Дышать трудно и слабость во всем теле. - Ну, это вполне нормально, - оптимистически заявил он. - Я рад, но, может, мне все-таки кто-нибудь расскажет, что случилось, и почему я нахожусь в больнице? - вот тут-то улыбка с лица врача сползла. Он недоверчиво посмотрел на меня. - А ты разве не помнишь? Я покачал головой, так как говорить было тяжело, а на такой глупый вопрос я мог лишь съязвить. Нет, ну а головой подумать никак? Если я спрашиваю, почему нахожусь здесь, то, понятное дело, я не помню причины! - Так, а что ты помнишь последнее? Я задумался, прикрывая глаза. Воспоминания шли одно за другим. - Я вышел из дома, чтобы сходить в магазин и на меня напали. Раздался выстрел и все. Дальше темнота. Погодите. В меня что, попали? Меня застрелили? - с паникой воскликнул я. Голос сорвался. На секунду забыв о боли, я хотел вскочить с кровати, но в груди опять что-то загорелось. Откинувшись на кровать, я приглушено застонал сквозь сжатые зубы. - Для застреленного ты слишком активен, так что успокойся, - хладнокровно произнесла Настя. Вот что она за девушка? Нет, чтобы пожалеть меня... - Кирилл, ты можешь сказать какое сегодня число? – не обращая внимания на Настю, продолжил расспрашивать меня доктор. - А сколько я здесь нахожусь? - Сутки. - Тогда 21 мая. Кажется, мой ответ не понравился окружающим. Они во все глаза уставились на меня, а потом на врача. - Амнезия от шока? - тихо спросил Сеня. Лев Евгеньевич кивнул. - Вполне вероятно. - Ау! Я получу ответ на свой вопрос? - устало поинтересовался я. Слабость в теле становилась сильней. Было дикое желание закрыть глаза и не открывать их ближайшие пять лет. - Кирилл, в тебя стрелял снайпер, - сглотнув, ответила мама. Похоже, она все еще не отошла от случившегося и до сих пор боялась за меня. Хотя после ее слов страшно стало и мне. - Снайпер? - не веря переспросил я. Она почти незаметно кивнула, прикусив губу. - Но почему я тогда жив? - Потому что ты уникум, брат, - вмешался Саша. Он довольно улыбался, словно загородил меня от пули и теперь горд этим. - Только тебе повезло родиться с сердцем справа! Настюха права, Бог тебя определенно любит. Я попытался рассмеяться, но вместо этого закашлялся. М-да уж, мне чертовски повезло. Таких людей, как я - десятки. А о моей индивидуальности знают только родители, друзья и Лев Евгеньевич. - Больно как, - пожаловался я и попытался поднять руку, чтобы потереть то место, что ныло, но мама ее ловко перехватила прижимая к постели. - Не трогай, а то еще швы разойдутся. - Я попрошу медсестру, чтобы тебе дали обезболивающие, - произнес доктор, выходя из палаты. Я уставился на маму, так как был еще один не решенный момент. - Какое сегодня число? - 7 июня, - последовал ответ. Я прикрыл глаза, задумавшись, и не заметил, как задал вслух еще один вопрос. - И что я делал все это время? - Жил у меня, - открыв глаза, я уставился на блондина. Он выглядел растерянным, потерянным и таким несчастным. - Не помню. Почему, как, зачем..? Ничего не помню. - Я спас тебя, когда за тобой гнались, и приютил у себя, пока Владимир Константинович искал тех, кто охотится за тобой. - Ммм... Так хотел получить награду и благодарность от моего отца? Блондин вспыхнул и резко открыл дверь, чуть ли не выскакивая из палаты, но, что удивительно, дверью он не хлопнул, а аккуратно закрыл за собой. Я усмехнулся. И тут почувствовал, как меня с силой ущипнули за ногу. - Ты что делаешь?! - воскликнул я, обращаясь к Насте, вновь забыв о раненой груди, но она обо мне не забыла, тут же пронзив все тело пульсирующей болью. - Это ты что творишь? - возмущено уставилась на меня подруга. - Влад от тебя ни на шаг не отходил с тех пор, как тебе сделали операцию. Да его чуть инфаркт не схватил, когда врач сообщил нам, что у тебя была остановка сердца и внутреннее кровотечение! А тут нашел время, когда врубать режим сыночка богатеньких родителей! Ты должен извиниться перед Владом, и отговорка, что у тебя амнезия, и ты его не помнишь, не принимается! Все понял? - Да, шеф, - от криков Насти разболелась еще и голова, так что, я был согласен на что угодно, лишь бы только подруга замолчала. Она победоносно кивнула и сложила руки на груди. В палату вошла медсестра. Она быстро ввела в капельницу обезболивающие и ободряюще улыбнулась мне. - Извините, но пациенту надо отдохнуть, - она обвела глазами всех присутствующих. Мама и ребята поспешно засобирались на выход, прощаясь со мной. Последним выходил Сеня, он обернулся на пороге и широко улыбаясь, произнес: - Добро пожаловать в клуб. - В какой клуб? - поразился я. - В клуб людей со второй жизнью. Я улыбнулся, поняв, о чем он. - Тогда это у меня третья, - я напомнил ему о нашем давешнем разговоре, в котором признался, что тоже когда-то хотел покончить собой, как и он. Сеня отрицательно покачал головой. - То не считается. Тогда у тебя сердце не прекращало биться. Ответить я ничего не успел. Медсестра вытолкнула из палаты Сеню и закрыла за собой дверь, оставив меня одного. Я уставился в потолок, обдумывая слова парня. А он прав. У меня началась вторая жизнь. Я вновь стою на нулевом километре. Нулевой километр - во многих странах мира особый знак в центре столицы, символизирующий начальную точку отсчёта дорожных расстояний песня Мураками - Нулевой километр