Перерождение

Что такое прошлое? Время упущенных возможностей? Все мы родом из прошлого, оно часть нашей жизни. Оно может быть героическим, великим, трагическим, прекрасным и таким, которое хочется забыть. Это исток настоящего и будущего, наша история и жизнь. Прошлое — родина души человека. Я чувствовала тепло её рук на своем лице, хотелось думать только о хорошем, что удавалось мне редко. Только в голове вертелись две вещи: неужели и правда у меня времени не осталось, кто вообще мне его дал, кто ставил ограничения ему? И мое новое имя, точнее, старое. Ямасиро Сая, не часто такую фамилию можно было встретить, но и редким назвать трудно. А зачем вообще надо было ее менять? Чтобы избежать возможности возвращения памяти? Да, вполне логично. И даже так, я мало чего понимаю. По завершению своего внутреннего монолога чужие руки спали с лица. Её мир сменился на глушь посреди хвойного леса. В нос бил приятный запах ели. На ногах у меня не было никакой обуви, и я могла почувствовать упругую и слегка сырую землю под ними. Дотронувшись до ближайшего дерева, я поняла действительность всего происходящего. Изучала же я все, как ребенок, который впервые увидел лес. Вскоре я заметила свою «проекцию», облокотившуюся на дерево неподалеку.  — Хоть это просто воспоминания, ты можешь потрогать практически все, кроме людей, а они, в свою очередь, не могут нас с тобой увидеть, — медленно, как тому же ребенку объясняла она и затем демонстративно похлопала по дереву. — Знаешь, весь этот процесс я называю «хрономорфирование в прошлое». Затем хозяйка наигранно развернулась, показав этим, что ничего более не скажет по этому поводу. Она просто молча стояла, как статуя. Её лица я не видела, поэтому не могла сказать, зла она сейчас или, наоборот, грустит. Вокруг нас была мертвая тишина, странно, даже птиц не было слышно. Это создавало напряженную атмосферу, а она сама говорила, что времени нет уже, но тратит его на обычные «гулянки в лесу». У меня почему-то появилось желание подойти к ней поближе, и я уже была готова сделать один шаг на встречу, как меня перебили.  — Следуй за мной. Её голос напоминал шорох сухих листьев, падающих на землю. Сейчас он снова холодный, а не так давно он мне дал минутную иллюзию безопасности. Задумавшись, я не заметила, как она уже чуть не скрылась за иссохшими большими кустами. Быстро нагнав её, я следовала за ней и смотрела ей в спину, мне не хватало смелости идти с ней наравне, а чтобы впереди — даже думать не буду, тем более дороги не знаю, куда вообще она меня ведет? Шли мы так уже порядком 10 минут, и, если учитывать то, что у меня босые ноги, и в них впивается порядком уже не первая и не десятая шишка с камнем, мое терпение уже на исходе. И вот в попытках вытащить очередную заразу, чтоб не отставать, я прыгала на одной ноге, а другую пыталась спасти и, когда я уже вытащила эту мелкую бяку, врезалась в чью-то спину. Приземление не оказалось таким безболезненным, каким хотелось. Посмотрев вверх, я увидела всю ту же спину. Опять изображает из себя статую. У нее хорошо получается.  — Хм, а куда теперь? Чего? Это уже смешно. Просто скажите, что все это глупый розыгрыш, ведь это уже не серьезно. Она заблудилась в собственных воспоминания или как? Черт!  — Стоп, вот он! Не успев припомнить черта второй раз, она рванула вперед. Обо мне, видимо, забыли, хотя я тут, как гость, и мне должно уделяться хоть какое-то внимание. Быстро встав и отряхнувшись, я последовала за ней. Бежать уже сил не было, но она что-то заметила, следовательно, она не далеко ушла. Вдруг мне в голову выстрелила мысль о том, что сейчас происходит в реальном мире, что со мной сделали те фанатики и тот, кто прикрывался за маской милого бариста. Но я все еще тут, возможно, тогда и жива. От дальнейших мыслей меня отвлек факт того, что я уперлась в чей-то затылок. Не сложно догадаться чей он. Перед ней же возвышался сетчатый забор с колючей проволокой поверх него.  — Вопрос: что здесь делает такой забор, в этой… глуши? — встав на одном уровне с хозяйкой, спросила я.  — Чтобы ответить на этот вопрос, ты должна взять меня за руку. Она протянула свою бледную руку мне навстречу. Пара секунд, этого было достаточно, чтоб побороть сомнения и взять ее. Тут я испытала неприятное чувство, словно ты спишь, и резко возникает ощущение, что ты падаешь. Знакомо многим и неприятно также многим. И миг, мы оказались около большого коттеджа, с деревянной отделкой светлых телесных тонов. Возле дома все было, как по стандарту — каменные тропинки, клумбы с цветами и прочие элементы декора. Вокруг все тот же лес, отделяет же участок от него забор, который более приятен глазу и больше подходит участку. А рядом стоял охранный пост.  — Вот, что он охраняет, — спокойно ответила она и указала на дом. — Хотя, вопрос ты задала неправильно. Тут уже скорее КОГО он огородил. Идем внутрь. Но не успев зайти, я услышала плачь младенца. Инстинктивно я побежала на него, хоть скорее это был жуткий и всепоглощающий интерес. Крик издавался со второго этажа. Поднявшись, я влетела в открытую дверь и увидела что-то наподобие детской. Но здесь была лишь детская кроватка и, вроде как, пеленальный столик, остальное под определение «для детей» совершенно не подходило. Лабораторный стол, большие капсулы размера с небольшого человека и прочие медицинские или научные приборы. В этот момент вбежала пара людей, и они явно были чем-то недовольны.  — Да сколько можно орать?! Когда же она замолкнет?! Одна из них, женщина средних лет, не скрывала свое недовольство и прямо выкрикивала каждое слово.  — Успокойся уже, иначе нам же хуже, — пытался второй, мужчина, успокоить ту. — Ты забыла надеть перчатки.  — Боже, вылетело из головы, это очень опрометчиво. Женщина поспешила натянуть белые перчатки. Затем подошла к кроватке и взяла ребенка, руки протянула подальше от себя, показав этим, что ребенок ей противен.  — Опять ее кормить, я так не успеваю отстирать новую партию белья. Затем она вышла из комнаты, мужчина тоже поспешил покинуть ее. Подобное отношению к ребенку привело Саю в ступор. Похоже, это не ее родители, но всё равно это бесчеловечно.  — И как тебе такое отношение к себе самой же? — спросила хозяйка, отрешённо смотря на дверь, за которой скрылись те двое.  — Значит, это я? Похоже, не самое желанное детство у меня было, — с горькой усмешкой прошептала я и прикрыла лицо рукой. Плакать совсем не хотелось, просто пыталась это принять.  — Это еще цветочки, ягоды же начали созревать куда позднее, — обратилась та ко мне и тут щелкнула пальцами. Комната, в которой мы находились, изменилась. Появилась уже одноместная кровать в углу, письменный стол с компьютером, много книжных полок. Если вкратце, теперь комната была уютнее, хоть по ощущениям его тут и не было. Медицинские приборы отсутствовали. За столом сидела девочка с такими же волосами, что и у хозяйки. Я подошла как можно ближе. Только в этих глазах пока не читалась злоба и отречение. В них еще был маленький огонек надежды, хоть и проблескивало одиночество. Она была чем-то увлечена за компьютером. Не уж то я была такой зависимой от техники с раннего детства? Посмотрев на экран, я увидела различные наборы цифр и кодов. Окон с ними было слишком много. Что это?  — Ты была одаренным ребенком, даже очень. В таком малом возрасте проявляла большой интерес к технике, и, со временем, ты стала профессиональным хакером, но это уже попозже. Сейчас ты постигала только озы. Но в твоих интересах была не только техника, — увлеченно говорила хозяйка и при этом не сводила теплого взгляда с своей младшей копии. — Еще ты увлекалась оружием, что ближнее, что дальнее, любила все. Хоть и не детское это дело, тебе не мешали, хотя точнее, им было всё равно. Но были и нормальные увлечения. Ты очень много читала и делала большой упор в науку. Также ты интересовалась жизнью людей…  — В смысле?  — Знаешь сказку про Рапунцель? Так представь себя на ее месте, и вас не отличить будет. Тебя не выпускали дальше поста. До этого дня… Тут девочка выключила питание компьютера и вышла из комнаты. Мы последовали за ней. И тут она остановилась на середине лестницы на первом этаже и смотрела сверху вниз на ту самую женщину.  — Я готова. У девочки был настолько робкий голос, что невольно мне стало жалко ее.  — Где должное уважение к маме, малявка, или тебе добавить?!  — Нет, прости меня, мамочка. Женщина быстро поднялась к ней и грубо схватила ту за шиворот ее платья, потащила к выходу. От такого обращения так и хотелось ударить эту «мамочку», сильно сомневаясь в правдивости ее роли. Но переборов это, я пошла за ними. Женщина же, швырнув девочку на дорогу, обратила свой взор на охранников у поста.  — Глаз с нее не спускайте, сами пожалеете, если облажаетесь, — грозно рявкнула она и перевела взгляд на девочку. — Надеюсь, ты не испортишь собственный день рождения, паршивка. Женщина вернулась обратно в дом. А на меня накатила новая волна ярости, которую я пыталась подавить. Но ничего не поделать. Осталось следовать за девочкой и телохранителями, которые уже успели покинуть пост и направились в лес. Двое мужчин шли позади нее, придерживаясь дистанции в три метра. Я заметила, что в этой части лес более походит на себя самого, а не на глушь. Впереди я заметила тот самый забор, хоть он был еще не близок, спасибо какугану, но мужчины тоже это поняли и поспешили остановить девочку.  — Юная леди, нам пора возвращаться, — сказал один из них.  — Хорошо, — апатично ответила она и начала бегать вокруг них. Двое одаривали ее вопросительными взглядами. Тут она остановилась прямо за их спинами.  — Идем… Стойте! — девочка вскрикнула и показала пальчиком вперед. — Кто там стоит? Мужчины резко перевели взгляд с нее на предполагаемую цель, но ничего не увидели и начали тактично оборачиваться вокруг. Тут она из кармашков платья достала два шприца и воткнула обоим в спину. Не успев среагировать, они рухнули на спину.  — Поспите немного. В свой восьмой день рождения я обрету свободу. Уверенно посмотрев вперед, она поспешила к сетчатому забору. Остановившись, та оценила его высоту.  — Ей не преодолеть его, — с легкой грустью озвучила я свои мысли.  — Не спиши с выводами, даже в таком возрасте для тебя это уже было раз плюнуть. И правда. Девочка, не мешкая, взобралась на самое ближайшее дерево, ветки которого проходили как раз над колючей проволокой. Не спеша, но ловко пройдя этот короткий путь, она оказалась по ту сторону забора и неуверенно оглянулась, в глазах читалось сомнение в собственных поступках. Но обратного пути не было. Рванув с места, ребенок побежал по неизвестному никому пути. Скорость ее передвижения была слишком высокой, даже для меня. В таком то возрасте, удивительно, я еле-еле ее нагоняла. Пробежали мы уже прилично, а лес все никак не хотел кончаться. Хотя она и бежала не прямо, периодично сворачивая куда-то, откуда она знает путь и уверена ли в нем? Нет сомнений. И как по щелчку, я услышала звуки проезжающих машин — шоссе. Вот за деревьями уже виднелась дорога, как вдруг девочка резко остановилась. Потянувшись в карман, она достала резинку и собрала свои длинные волосы в большой по размерам пучок. Затем накинула капюшон платья на голову.  — Я уже стыдилась их?  — Если ты про волосы, то нет. Ты пока не знала, но уже скоро.  — После этого дня?  — Интуиция как всегда на высоте, давай же посмотрим. Оглядевшись по сторонам, девочка, удерживая двумя руками капюшон, направилась вдоль шоссе. Машины нечасто проезжали, но почти каждый обращал внимание на нее. Не удивительно, не каждый день по пустующему шоссе гуляют маленькие дети, тем более, без сопровождения взрослых. Шли мы так порядка 20-30 минут. Ноги уже ныли и просили о долгожданном отдыхе. А ей хоть бы что. Тут вдали показался небольшой городок, и девочка ускорилась на встречу к нему. Он не похож на наш город, в отличие от стеклянных небоскребов здесь стояли четырехэтажные здания пастельных тонов. Большое количество растительности радовало глаз, и можно было вздохнуть всей грудью, при этом почувствовав фонтан различных запахов: свежескошенной травы, свежеиспеченных булочек из пекарни неподалёку, аромат цветов и много чего еще. Девочка же положила глаз на небольшой парк у окраины городка. Здесь гуляли все типы людей, от мамочек с колясками до обычных, так сказать, «несостоявшихся людей». Она наблюдала за всем с самой крайней скамейки в этом месте, точнее, изучала их поведение, иногда записывая что-то в свой блокнот, даже иногда зарисовывая что-то, начиная от тех же людей и заканчивая пейзажами природы. Девочка не часто рисовала, но получилось у нее очень даже неплохо. Хотя, все, за что она только не возьмется, получается отлично, даже, можно сказать, идеально. Казалось бы, мечта любого, быть по сути человеком Эпохи Возрождения, но ей же наоборот. Она мечтала хоть в чем-то не быть слащавым идеалом, всегда думала, как в такой семье и условиях родилась такая душа, прикованная к тому телу, что является тому причиной, и добровольно ли это случилось? Для ее возраста такие мысли были специфичны, но она всегда склонялась к тому, что ей просто нечем заняться, некуда себя пристроить, не найти свой собственный смысл. Девочка глубоко вздохнула и затем втянула воздух в легкие. В плаще в такую погоду можно сжарится, к тому же черный притягивает лучи. Сложив все вещи обратно в сумочку, на которую изначальна Сая не обратила внимание, та отправилась к ларьку за прохладным спасением.  — Ой, привет крошка, тебе не жарко в таком наряде, чего хочешь? — приветливо отозвался продавец внутри.  — А что посоветуете? — спросила она, максимально пытаясь придать тону наивности обычного ребенка ее возраста.  — Хорошо, в такую погоду тебя просто спасет фруктовый лед, держи, детка, — добродушно пропел тот и протянул ей сладость через окошко.  — Спасибо. Взяв и расплатившись с ним, она, не отходя далеко, избавила мороженое от яркой упаковки и надкусила верхушку его.  — Мммм, как вкусно, это же лесные ягоды? — спросила продавца девочка и при этом сейчас не подменивала свои эмоции, они были искренними, ведь, она впервые пробовала сладкий лед. Этот вкус и эмоции были для нее в новинку.  — Какая умничка, так точно!  — Аххх… Из-за капюшона не видно было, но на ее щеках выступил румянец. Она уже не жалела о побеге, ей также было всё равно на последствия такой самодеятельности. Ей нравилось хоть и короткое, но долгожданное ощущение свободы и полета, ей нравились люди. До этого момента она жила взаперти и видела максимум маму с папой да прислужащих, которые к ней относились, мягко говоря, не очень. Все бы ничего, но ее верхнюю часть плаща сдул сильный ветер, освобождая кроваво-алые волосы и глаза, подобные сверкающим рубинам. Один миг, и шум, сопровождающий этот парк, стих, но только на пару секунд, и тишина была прервана.  — М-монстр…в-ведьма… — заикалась молодая мамочка с младенцем на руках. — Бегите! И все как ошпаренные побежали подальше от обладательницы столь необычной внешности, при этом не прекращая выкрикивать не столь лестные слова относящиеся к ней же.  — Ч-что? — я непонимающе смотрела вслед людям. — Дядя, чего это они? Она посмотрела на продавца, в надежде получить ответ на вопрос, но тот так же с испугом и отвращением смотрел на нее, затем выбежал из ларька и кинул в нее ее же мелочью.  — Ай, — вскрикнула девочка и потерла щеку. — За что, вы чего?  — Я… Теперь тоже заразен… — тот со страхом держал одну руку, при этом лихорадочно дрожал. — Сдохни, исчадье ада! Убежав, мужчина оставил в полнейшем замешательстве девочку. Ей, конечно, рассказывали, что цвет ее волос и глаз слегка… необычен, но такой реакции она предвидеть никак не могла, больше можно сказать, не хотела. Со стыдом она немедленно натянула капюшон на себя и поспешила покинуть этот парк. Та бежала, не смотря под ноги, то и дело с кем-то сталкиваясь, и в одно из этих столкновений она упала, и с нее снова спал верх капюшона. Повторилась та же история, что пару минут назад, только слова уже больнее отдавались внутри и отбивались эхом.  — Монстр!  — Чудовище!  — Дочка людоеда! А она просто побежала вперед, обратно в свою клетку, которая, по сравнению с этим всем, выглядела как единственное спасение. Даже забыв натянуть обратно верх, она слушала все эти мерзкие слова и крики в упор до леса. Бежала она настолько быстро, как могла, но вот неожиданность, ступив в лес, она устала, не физически, а морально, но бегать уже не в состоянии была. Просто волоча за собой ноги и передвигаясь, словно зомби, она шла прямо, и ей всё равно, куда она придет. Заблудится? Хорошо, загрызут дикие животные и выплюнут. Сорвется откуда-то? Еще лучше, хоть полетает пару мгновений, ведь, единственная ее детская мечта была оторвать ноги от земли и нарушить все законы тяготения. Ранее глаза сверкающих рубинов превратились в тусклые без сияния глаза, смотрящие вниз. Она просто стояла, просто так, уже ни у чего не было смысла. Тут, услышав хруст веток, она посмотрела вперед и увидела мать с телохранителями. Отца, как и ожидалось, не было. Он редко появлялся в ее жизни, тому вообще подавно было на нее плевать, для него она пустое место. Подойдя к ребенку, мать влепила ей мощную пощечину и затем схватила ту за волосы. Ей не было больно, просто не чувствовала ее.  — Теперь поняла, что из себя представляешь ты? Ты ничтожество, которое вызывает отвращение у всех. А мы, как родители, вынуждены эту ношу нести на себе. Те, которых ты так стремилась увидеть на своей так называемой «свободе», просто ненавидят тебя и само твое существование. Поэтому, лучше откажись от своих глупых мечтаний, ты здесь надолго. Это единственное твое убежище от злой истинности. Грубо отпустив ее волосы, она взяла ту за руку и потащила вперед. Спустя какое-то время, с которого девочка уже успела сбиться, они вышли на широкую тропу и подошли к воротам сетчатого забора. Достав из кармана карточку, один из телохранителей провел ей по панели, и огромные двери со скрипом начали открываться впуская в клетку хозяйку. Все это время за этим наблюдали они. Сая ощущала не меньшую пустоту, чем в те годы, она вспомнила все, что испытывала тогда, переживая это снова.  — Знаешь, что ты тогда поняла для самой себя? — поинтересовалась проекция.  — Да, что это место никакое не убежище, что унижения и насилие со стороны родителей также ничто, по сравнению с моей правдой, хотя после этого дня они ужесточились вдвое. Также это место не изменит меня и ничем не поможет, что некогда ранее я просматривала данные родителей, и их работа никак не могла покрывать оплату всего, следовательно, этот весь «театр» кто-то купил.  — И что же ты решила, как ты узнаешь правду?  — Я поклялась самой себе, я найду свое оружие свободы и освобожу себя от пут ненависти и лжи. Я сбегу из клетки птички, загнанной в угол… Она размышляла все время, задавалась вопросами: Кто я? Откуда пришла? Куда я иду? Люди обычно считают, что жить приятно и радостно. Она же, наоборот, всегда думала, какой горечью наполнена жизнь. Как мысль о том, как жить дальше лишает человека свободы, вот о чем все время она размышляла.