Восходящее солнце

Глава 22.4. В покои величавой походкой зашла Хюмашах Султан, отчего всё пространство наполнилось сладким запахом сирени. Русые волосы были заплетены в две толстые косы, одна из которых лежала на груди девушки, а вторая спускалась на спину. Она выглядела жалкой и удручённой, с заплаканными глазами и опухшим лицом, совсем как я несколько дней назад. Султанша склонила голову в поклоне и посмотрела на меня искренним и добрым взглядом, словно и не было меж нами каких-либо разногласий. - Валиде... Повелитель... Турхан.., - она поклонилась каждому из присутствующих здесь, чем очень удивила Махпейкер, которая во все глаза уставилась на овдовевшую жену её сына. - Я пришла, чтобы сообщить Вам о своём решение, Кёсем Султан. Надеюсь, Вы не станете противиться и выслушаете меня. - Я внимательно тебя слушаю, Хюмашах, - сквозь зубы процедила старая женщина, явно не настроенная на важные разговоры. Девушка нездорово улыбнулась и снова помрачнела. Мой маленький сынок ещё крепче схватился за подол и всё норовил в нём закутаться, будто боялся внешнего мира. Крохотные ручки обхватили меня вокруг бёдер, на душе стало тепло и спокойно. Я присела на корточки и взглянула в глубокие глаза своего ребёнка, в которых было столько смысла, столько мудрости, что хватило бы на целый мир. - Пойдёшь ко мне на руки? - прошептала я и нежно провела ладонью по щеке Мехмета, отчего лицо сына просияло. Он застенчиво улыбнулся, образуя ямочки на милых щёчках. - Ну что, Вы, Валиде, я ведь уже совсем большой! Вам же будет тяжело! - столь же тихо ответил мне Мехмет и отвел глаза в сторону. - Не будет. Пойдёшь? Сын кивнул и легонько обхватил мою шею руками, дабы не причинить боль. Аккуратно взяв сына, я медленно встала с корточек и посмотрела на Кёсем, которая всё ждала, когда же Хюмашах начнёт говорить. И та начала: - Поймите, Госпожа. Всё изменилось. Со смертью Ибрагима я потерялась в этом мире, лишилась смысла жизни. Стены этого дворца давят на меня, навевают воспоминания, от которых я сгораю в агонии. Позвольте мне уехать, Султанша. Я больше никогда не появлюсь здесь, в Топкапы; детей у меня нет, я свободна, как лихой весенний ветер... Я уеду во дворец, который подарил мне наш покойный Падишах, и там проведу всю свою оставшуюся жизнь.. - Твоя жизнь только началась, Телли. Тебе лишь 14 лет, такие речи не должны срываться с твоих уст, - размеренно промолвила Кёсем и достала из шкатулки, стоящей неподалёку от неё, дивное изумрудное колье. - Но коли ты хочешь уехать, то я даю тебе разрешение, поезжай с миром. Прими от меня последний подарок. Валиде Султан протянула невестке свой дар, а та, благодарно улыбнувшись, его приняла. На лице Хюмашах появилась мимолетная улыбка, словно луч света и надежды, и тут же исчезла, погрузив всё во тьму. Юная Султанша повернулась ко мне и протянула руку в знак примирения. Я не сразу осознала, что к чему, и только спустя минуту удалось понять смысл этого действия. Особой обиды я не держала на несчастную Телли, ведь это не она отняла моё счастье, а Салиха, поэтому пожала пухлую руку девушки, второй придерживая маленького и лёгкого Мехмета, спрятавшегося под тяжестью султанских одеяний. Хюмашах улыбнулась, слёзы прыснули из уставших глаз, стекая по нежному лицу. - Прости меня, Турхан. Не знаю, за что прошу прощения, но ты прости. Я искренне раскаиваюсь во всех тех словах, что когда-либо сказала тебе от злобы и зависти. Но и злилась я не просто так... Иногда Ибрагим повторял твоё имя во сне, хотя всегда утверждал, что любит только меня... Ты была его первой любовью, его единственной, что стало ножом в моём сердце... Ваши отношения были весьма противоречивы: внешне вы оба показывали, что ненавидите друг друга, а в душе сходили с ума от своих чувств... Прости меня, Турхан... - Прощаю, Хюмашах. И ты меня прости. Пусть твой путь светлым, а жизнь больше не доставит страданий... - Спасибо на добром слове... Долгих лет правления твоему сыну! Дай Аллах, наш шехзаде Мехмет Хазретлери будет справедливым и хорошим Падишахом, - улыбнулась Телли Ханым и пожала ручку моего сына, который смело смотрел на законную супругу своего покойного отца. - Аминь, Хюмашах, аминь. Султанша обернулась ко всем и прощальным взглядом окинула богатейшие апартаменты этого дворца (конечно же, после главных покоев). Она подошла к Кёсем Султан и поцеловала протянутую ей благословенную руку Валиде. - Прощайте. Да храни вас Всевышний. Сказав эти слова, Хасеки Телли Хюмашах Султан покинула покои, а вместе с ней и упорхнул аромат сирени, уже успевший стать привычным для нас. Как только подол её фиолетового платья скрылся за резной тяжёлой дверью, Махпейкер захлопнула шкатулку из чистого золота и отставила её в сторону. Женщина подняла на меня глаза, в которых плясали чертики и всполохами загорались искры пламени, и усмехнулась. Она смотрела на меня, как победитель на проигравшего, взирала так, как обычно бросают взгляды на рабов. - Хотите быть трижды Валиде Султан Османской Империи? Ну что ж, удачи. Только знайте: я не сдамся без боя! - сказала я и вскинула подбородок. - Я добьюсь своего любой ценой, Султанша, и Вы не в силах изменить это. Если думаете, что я слаба, то Вы очень сильно ошибаетесь, Госпожа! Желаете войны? Вы сами начали её. Готовьтесь пожинать плоды этого противостояния! Я не стала ждать ответа на свои дерзкие речи и в спешке покинула покои с Мехметом на руках, оставив Кёсем наедине со своими мыслями...