Верхом на зебре

- Мсье, ну чего вы стоите как вкопанный? – закурил трубку странник. - Хорошо. Вторая кость… вторая кость… вторая… Перед глазами всё поплыло, везде красовались некие образы. Моё сознание долго подбирало путь, по которому я пойду сегодня. Это был летний вечер. Отец тогда отвёз меня на речку и учил плавать. Я держался за круг и барахтал ногами, а папа следил за мной. Отец тогда работал в какой-то крупной фирме, сейчас у него собственная фирма. Ему пришлось тогда выйти на берег и ответить на звонок, я не знал насколько трагично это обернётся для меня. В ту же секунду мою ногу сковала судорога. Конечно же, я схватился за пальцы правой ноги, упустив спасательный круг, уже плывший к берегу. Ох. Сколько же я воды нахлебался в тот злополучный вечер. Окунувшись в подводный мир, я еле различал то, что живёт в грязной речке. Мимо моего ослабевшего тельца проплывали рыбы, длинные водоросли оплетали мои ноги. Я почти утонул, но вдруг заметил что-то большое, оно выплыло из глубин и надвигалось на меня. Позже я опознал сей объект. То был утопленник с перерезанным горлом, его глаза неестественно выпирали, а прорезь в горле в один миг покинула мелкая живность. Насчёт три я очнусь. Раз, два… - Ну как, мсье? Понравилось ли вам путешествие? – задумчиво поинтересовался пилигрим. Весь покрытый потом и с тяжёлой отдышкой я собирался с духом, чтобы начать повествование. Все волосы промокли. - Знаете, это… Это, на мой взгляд, нормально, верно? - Что именно, мсье? Что есть - нормально? – мужчина подкинул трость вверх и вновь поймал. - Видеть эти сны, - пояснил я, вытирая пот с бледного лба. - Рано или поздно все их видят. - Возможно, вы правы. Однако, мсье, вам эти сны видятся каж-ду-ю ночь. Он, к сожалению, прав. Скольких людей я не спрашивал, никому ещё не снилось такое обилие крови и трупов. Однажды, к примеру, мне приснилось происшествие на трамвайных путях. С трамваем всё было в порядке. А вот рельсы усыпаны были человечьим мясом. Почему-то смысл моих снов заключается в спасении мной людей. Но сколько бы я не старался, сколько бы не хотел спасти человека, всё сводилось на «нет». - Поговорим о третьей кости, мистер? – перевёл я разговор и остолбенел. На меня глядел старый шатающийся пёс. Бешеный, скорее всего. Вывод пришёл сам, поскольку из пасти пса стекала пенистая слюна. Он свирепо зарычал, увидев меня, и сделал, на первый взгляд, короткий прыжок. - Макс, проснись. Я чувствовал, как сердце, вновь наполненное толикой действительности, забилось, как сумасшедшее. - Макс, ты весь трясёшься. Всё в порядке? – спросил Рим, сидевший передо мной на корточках в фартуке для готовки деликатесов. - Абсолютно, - я шмыгнул носом и повернулся лицом к спинке дивана, чтобы парень не разглядел в моих глазах испуг. Хотя он, как мне показалось, понял происхождение всех моих последующих увиливаний. - Как знаешь, - ответил Рим и вернулся к обязанностям. Такое чувство, что он тоже только что проснулся. Вихры на его голове при каждом движении прыгали туда-сюда. Рукава он закатал, чтобы не испачкать рубашку в тесте, и я мог видеть выпирающие от напряжения венки. Также, он освободился от двух верхних пуговиц клетчатой рубашки: на кухне, и правда, стало жарко. - Эй, чего залип? – заметил Рим, и я в мгновение ока перенаправил сонный взгляд. Он снова заговорил: - Макс, ты… прости меня за тот раз. Я это всё не серьёзно, честно. Меня просто удивило твоё отношение к… - клетчатый запнулся на пол фразы, - …к мальчикам, которые любят мальчиков. Понимаешь, мне кажется, ты неправильно относишься к такому роду вещам… Вот. - И ты меня извини, - слегка пригладив ладонью лохматые клоки волос, я пояснил: Я тебя тогда обозвал нехорошим словом, хотя мне надо было держать язык за зубами. Я ведь тебя совсем не знал. - Да ничего… Но мне жаль смотреть на последствия твоего нападка. - Пустяки. Вот только… - Нет, - настаивал парень, - не пустяки! - А ты правда встречаешься с тем парнем? – парень очень удивился моему вопросу и долгое время не мог удостоить его ответом. - Вообще-то, мы не встречаемся, - с наивной улыбкой произнёс он. Или, может, он подумал, что я наивный. - Но вы же там целовались… возле школы, - я был в недоумении и мои глаза сверкали от интереса. – Значит, он твой парень. Так? Вновь поразмыслив, Рим дал окончательный ответ: - Нет, - опустил он голову, чего-то стыдясь, - мы не встречаемся. - А зачем тогда целовал? – тогда я подумал, что слишком любопытен и снова извинился. - Я его не целовал. - Но… Это странно. Рим слишком противоречив. - Дело в том, что это он меня поцеловал, - парень вскинул голову и подпёр подбородок руками. - Хм, - чёрт, Макс, остановись. – А зачем? - Наверное, потому что любит… - предположил Рим и тут же забрал свои слова обратно, - … не знаю. Слушай, прекрати уже спрашивать. Ты меня смущаешь, ясно? И вообще… я не педик. Я и не подозревал, что тот парень накинется на меня с признаниями о светлейшем чувстве и тем более с поцелуями. - Да, но ты ответил на поцелуй. - Ох. Перестань, я не специально, - клетчатый направился к духовке, устав от моего напора. – Если бы я оттолкнул его у всех на глазах, это было бы гадко с моей стороны, согласен? - Понятно. Ложь во спасение, - встав с кровати, я направился к обеденному столу. - Голова не болит? – заметив меня, быстро спросил парень о моём самочувствии. Я был в восторге от самого себя. Пока я расспрашивал парня о ситуации, которая случилась с ним, забыл о головной боли и гордо сделал вид, что всё так и должно быть. Рим вытащил лист с пирожками из духовой печи и не торопясь поставил его на стол. - Жди, - предупредил он, увидев, как мои пальцы тянуться к еде. - Ой, - я вернулся в исходное положение. - Можно вопрос? - Да, да. Конечно, - приветливо отозвался я. - Если хочешь, я могу поспать с тобой некоторое время. Ну… чтобы тебе не снились кошмары. В моей памяти уже был данный опыт с родителями. Действительно, когда со мной спала мама, плохие сны улетучивались. Всё, конечно, хорошо, но правильно ли это? - Прости. Я не думаю, что это хорошая идея. - Почему? – теперь мы поменялись местами, и вопросами донимал Рим. - Я ведь взрослый. - Ну и что же? - Ты же парень. - И? – он наклонился ко мне через стеклянный стол. – Я же объяснил, что «не из тех». - Да, но… - нужно что-нибудь сообразить, - я пинаюсь во сне! Очень больно! Папа не раз ходил на мужскую консультацию. - Я могу спать на краю, - предложил парень, - тогда, если появится надобность, сам подвинешься. Как страшно станет, идёт? - Ну… - было понятно, что я проиграл. Проиграл после первого хода, лузер. – Идёт. Жизнь – совокупность проигрышей.