23 истории из жизни

Взаимосвязано с предыдущей историей и моей работой "Путь разведчика".       С того дня, как Бертольд подарил ему блокнот, прошло полгода. За это время чистые листы в потрепанной тетрадке закончились, а карандаши были заменены на новые. Правда, теперь к ним добавились зеленый и синий – во снах среди крови и смерти все чаще появлялись голубые лилии и странные птицы: синеперые совы, орел со сломанным крылом, юркие ястребы, которые бесстрашно нападали на гигантов, и, конечно же, вороны.       В мире грез Марко практически привык к их постоянному присутствию, как и к заботе таинственной старицы, но в реальности он вздрагивал от каждого карканья над головой. За полгода кошмары никуда не исчезли, но с тех пор как Ботт стал зарисовывать их сразу после пробуждения, они перестали быть такими страшными.       Из первоначальных каракуль, которые вполне могли сойти за творение маленького ребенка, получились довольно приличные рисунки. Марко редко позволял заглядывать в блокнот, ведь это было слишком личным, но сам часто листал его, не веря, что самостоятельно все это нарисовал.       Красноглазые вороны, кровь, которая ему совершенно не нравилась, лица незнакомых людей, странные животные и символы – все это уже практически не тревожило кадета. Он стойко заглядывал в глаза своему страху, с каждым разом становясь все сильнее. Марко даже начал рисовать огромного титана, разрушившего стену в его кошмаре, но никак не мог точно запомнить лицо чудовища. Лишь делал наброски сразу после пробуждения.       А потом сны резко прекратились, как будто забыли о существовании Ботта. Марко связал это с чрезмерной усталостью – выпускные экзамены были в самом разгаре.       - Марко, - Бертольд уже полчаса ходил туда-сюда мимо читающего кадета, собирая всю свою решительность, чтобы попросить что-то. А Марко все это время жалел, что поддался на невербальные уговоры Жана и не спросил, что хочет друг. Как же приятно было бы на все наплевать и просто улыбнуться Фубару, тем самым закончив его мучение и свою бесцельную трату времени. Учить билет в такой обстановке было очень сложно.       - Марко, - еще раз повторил Берт, подозрительно косясь на смеющегося в кулак Кирштайна. – Ты не мог бы одолжить мне конспект по тактике? А то Конни мой забрал и пропал куда-то.       - Бери, конечно, - парень улыбнулся так по-доброму, что сердце старшего кадета болезненно сжалось. Нельзя же быть таким отзывчивым и хорошим в это жестокое время. – Возьми у меня на кровати.       Бертольд машинально потянул за уголок указанной тетрадки и поздно заметил, что тем самым нарушил равновесие небольшой стопки над ней. Какой-то блокнот съехал с края кровати и с характерным хлопком приземлился на пол. Незакрепленные листы разлетелись в разные стороны, заставляя трех кадетов бросить свои дела, чтобы собрать их.       - Извини, что-то у меня сегодня все из рук валится, - Фубар очень старался поскорее загладить свою вину, собрав страницы. – Очень красивые птицы. А старушка с вороном как будто живая.       - А, точно! – вставил свои пять копеек Жан. – У меня по соседству точь-в-точь такая живет. И ворон у нее есть. Но странная она какая-то. Ходит, бормочет что-то, а может подойти и сказать, что у тебя завтра произойдет. Настоящая ведьма! Зато как только кто-то в Тросте заболеет, так сразу к ней за лекарством бежит.       - В Тросте… - от упоминания родного города Жана на душе стало как-то неспокойно. Ботт никак не мог понять, почему так странно реагирует на это слово.       - Эй, Марко, тебе делать нечего? – Жан не кричит, а шипит эти слова и специально, как бы брезгливо, сжимает двумя пальцами уголок рисунка. И кадет понимает, что все намного хуже, чем он предполагал. Он-то прекрасно увидел, как напрягся Бертольд, и как отчаянно пытался превратить все это в шутку Кирштайн, но даже это не спасло. С листа бумаги на трех друзей смотрел Колоссальный Титан.       - Красиво, конечно, - начинает пришедший в себя Фубар, - но зря ты такое рисуешь. Еще увидит кто-нибудь чужой, поймет неправильно.       - Да ладно тебе! – фыркает Жан. – Мы же никому не скажем, да и это же, как оно, искусство! Смотри, какая мерзкая морда у этой твари! И глаза пронзительные. Жуть! На твои чем-то похожи.       - Ничем они не похожи, - как-то неожиданно холодно ответил Бертольд и, поблагодарив за конспект, ушел на свою койку, оставив Марко и Жана рассматривать рисунки.

***

      Всю ночь Бертольд проворочался без сна, пытаясь понять, догадывается ли Марко о том, кто Фубар на самом деле, или все это просто глупое совпадение. Страшно было даже представить, что произойдет, если Ботт донесет на него, а заодно на Райнера. А такое возможно, ведь он всегда мечтал служить королю – чем не выполнение долга?       Было страшно и одновременно мерзко подозревать в таком Марко. Все-таки, для Бертольда, практически не сошедшимся ни с кем, он стал довольно близким другом.       На рассвете Колосс решил, что не будет ничего делать, и тем более не расскажет об этом происшествии Анни и Райнеру. Убить Марко он бы не смог…       Выдержки хватило, лишь чтобы украсть и уничтожить блокнот с рисунками, и утешить Ботта, сказав, что это может быть и к лучшему.       Тот, хоть и горевал довольно долго, смирился и ушел в учебу.       До выпускного вечера оставалось всего полтора месяца.