Аромат Орхидеи

— Короче, — Гёдза удобней устроился на диване, закинув ногу на ногу с такой легкостью, словно в нём не было сто пятьдесят килограмм веса, потягивая ароматный кофе. Наруто, словно истукан, занял свое место позади хозяина, пока Саске всё пытался решить, кто же он теперь? Странно было видеть бывшего друга, окончательно сгубившего свою жизнь, в доме Дзёкаку, да ещё с таким важным видом. Саито курила, ожидая, когда брат приступит к рассказу. Перебивать Гёдзу не было смысла, всё равно не добиться от него ничего, пока братишка не наболтается вдоволь. — Дело было так. Саито обучалась на дому, но в одиннадцать лет ей стукнуло в голову идея, что в школе учиться лучше, захотелось ей ходить туда и обратно, словно на работу. В общем, я пошел ей навстречу, нашел школу подходящую, все дела. А Сая, она же бунтарка была, её Карасу задирал всё время, так она ему таких пиздюлей выписывала, что мама не горюй. Я был готов к этому и когда имоуто вернулась со школы после первого дня — злая и с синяком под глазом — я понял, что не ошибся. Но дело было куда хуже, чем казалось на первый взгляд. Гёдза замолчал и снова рассмеялся, искоса поглядывая на сестру, но та только хмурила брови, словно и не про неё речь шла изначально. Саске в нетерпении ждал, да и Наруто, кажется, было интересно послушать. Сделав очередной глоток, Дзёкаку продолжил. — Я все пытался узнать, что же случилось, неделю бился, то так, то эдак, Сая молчала и только злилась ещё больше. А потом призналась, что один мальчишка в школе не принимает её всерьез, чем оскорбляет её достоинство воина! — Чего?! — Саске даже поперхнулся, устремив черные глаза на Саито, она пожала плечами. — Вот-вот, — подтвердил Гёдза, продолжая. — Он, значит, урод, каких свет не видывал, и это не мои слова, а её. Скотина такая, посмел за неё заступиться в первый день, когда она устраивала разгон мальчишкам, что дергали её за волосы. Сая несказанно огорчилась тем, что он отказался с ней драться и посмел напомнить, что она девочка. В общем, имоуто назначила ему стрелку в парке на детской площадке в выходной, куда я её и отвез, — Гёдза снова рассмеялся, теперь пристально смотря на Учиху-младшего, который странно занервничал. — Этот парень, оскорбивший имоуто, пришел не один. С ним было ещё двое, шкеты мелкие, играли в песочнице, вылепливая пирамиды из песка. Не сговариваясь, Саске и Наруто переглянулись, словно спрашивая, помнит ли кто-то из них этот момент. Но по глазам было ясно, что воспоминания были утрачены, причем безвозвратно. — Я уезжать не спешил и из машины наблюдал, что будет дальше. Мне так интересно стало, что не смог сдержаться, да и недалеко стоял, так что всё слышал. В общем, обидчик поднялся с лавочки, отложив в сторону книгу, которую читал и поклонился Сае. «Здравствуй, Саито-сан» — говорит. Сая в позу, уперев руки в бока. «Ты драться собираешься или нет?» — она никогда не хотела так сильно подраться, как в тот день. Обидчик молчал и тут из песочницы выскочил настоящий чертенок с совком в руках, вставая между этими противниками, лицом к имоуто. Глаза здоровые, злющие как у черта, волосы на загривке встали дыбом — настоящий монстр! — Гёдза снова рассмеялся, да и Саито подхватила его смех, вспомнив физиономию Саске, готового в тот момент стереть её в порошок. Саске молчал, начиная стыдиться собственного детства. Дзёкаку не мог унять смех, продолжая говорить несмотря на истеричный хохот. — В шортах коротких и майке, вытянул руку вперед с совком, а вторую над головой поднял, чуть согнув, и ногу в колене, задрав выше живота. И орет: «У-у-у-я-а! Во имя справедливости, кто тронет нии-сана, будет иметь дело с Великим Саске! Я всех победю, побежу, побежду… Нии-сан, а как правильно»? Гёдза не смог сдержать слез, выступивших на глаза от напряженного смеха, Саито едва не упала на диван, сотрясаясь в конвульсиях припадка. Наруто тоже заржал, одному Саске было не смешно. Да, он помнил то время, когда по выходным утром показывали рейнджеров, и он хотел быть на них похожим. Мог и не такое выкинуть. Он помнил, как часто стоял перед зеркалом, размахивая руками и повторяя угрожающие позы своих кумиров, что-то выкрикивая и пытаясь изобразить удар ногой в прыжке. Джеки Чан и Брюс Ли в одном лице. Саске думал, что это очень круто смотрится, и Наруто всегда восхищался его умениями. Да, теперь это смешно. Он тоже не смог удержаться от бледной улыбки. — А дальше что было? — полюбопытствовал он, понимая, что весь позор на этом и закончился. — А дальше, — Гёдза перевел дыхание, — твой брат схватил тебя за шкирку и доходчиво объяснял, что девочек бить нельзя, не смотря на то, что ты активно отстаивал свою точку зрения, пока Сая пребывала в полной растерянности. — Я так офигела, — подтвердила Саито, успокаиваясь, — что минут сорок тупо пыталась осознать, что произошло. Этот совочек перед моим носом, это самое страшное, что было в моей жизни на тот момент, таким опасным оружием мне ещё ни разу не угрожали. — Ну, — Саске заметно замялся, хоть и было это так давно, что и вспоминать грешно, да и стыдно, да ещё и перед Гёдзой, — я и не такое умел, в те-то лета. — А никто и не спорит, — Гёдза, наконец, успокоился, утирая толстыми пальцами выступившие слезы. — Это просто так забавно, не принимай на свой счет, дети все такие, как что-нибудь выкинут, на голову не оденешь. В этот момент Саске почувствовал прекрасную возможность отыграться, так что следующий вопрос показался весьма уместным. — Ну, а Сая? Что она вытворяла забавного? — в глазах Учиха играл неподдельный интерес, да и Дзёкаку оживился, заерзав на диване, готовый пуститься в россказни. — Ой, да такого было, что и со счету сбиться можно. Вот, хотя бы… — Гёдза? — голос Саито, холодный и отчужденный, сразу свел на нет всю радушность обстановки, заставив и Саске пожалеть о том, что вообще рот открыл. — Все это хорошо, но мы по делу приехали и времени у нас не так много. — Надо же, — Гёдза заметно нахмурил брови, кажется, слова сестренки его не слабо обидели, что вообще от него ожидать было невозможно. — Появилась впервые за семь лет и даже поболтать с братом некогда. — Гёдза, прости. Я потом заеду, и мы поболтаем, перемоем кости моему детству и прочее, но… — Заедешь? То есть ты не собираешься оставаться в родном доме? — Дзёкаку даже покраснел от гнева и злости, обескураженный подобным заявлением. — Я сняла номер в отеле, уже всё оплачено, — глава якудза был готов начать извергать языки пламени, напомнив, что деньги в этом городе для него мало что решают, но Сая поспешно уняла бурю. — Я на службе, Гёдза, и действую не от своего лица. Меня прислали с заданием, оплатили номер, так что я должна правильно располагать казенными средствами, раз уж подвернулась возможность. К тому же, я долго в Гакурэ не задержусь. А вот эти слова, хоть и должны были прозвучать, но даже Саске заметно удивили. Впрочем, Гёдза не стал ничего говорить, ведь как сказала Саито, у них ещё будет время всё обсудить, но настроение главы Дзёкаку упало значительно, и теперь он полностью оправдывал свой статус, став серьезным деловым человеком, которого уважали и боялись одинаково сильно. — Так, чем могу помочь? — официозность его тона заставила Учиха почувствовать себя лишним в семейном кругу, даже Наруто сжался и поспешил отойти подальше, но Саске знал, что это лишь отголоски его раздражения, и направлены они далеко не на Саске. А вот Саито показала сталь своей выдержки, никак не отреагировав на холодность речей брата. — Ты знаешь, что в городе серийный убийца, так что я подумала, что ты можешь знать кое-что, чего не знают органы. Дзёкаку сцепил пальцы в замок на уровне подбородка, оперев локти на массивные колени, словно готовился вести речь перед адвокатом. Интуитивно Саске понимал, насколько всё это выглядит подозрительно и совершенно неуместно. Если Гёдза что-то и знал, то делиться не собирался. Для бизнеса клана было бы значительно лучше, если бы именно Гёдзу считали спасителем города, а не полицию. И в этой ситуации даже Саито он не стал бы сливать ценную информацию. Несомненно, якудза напрягало посягательство на их территорию и спокойствие, и они принимали меры, правда, как показала практика, это не сильно помогало. — Не думаю, что мне есть что сказать по этому поводу. Саске знает, что мы принимаем меры, но ничего не меняется. Если бы я обладал знаниями, то сказал бы, ты же знаешь. — Гёдза! — Саито ожидала от него подобного заявления, но сдаваться не собиралась. — Если я узнаю, что ты чинишь препятствия следствию, я не посмотрю на то, что ты мой брат. — Имоуто, мне нечего сказать, но если будет — я сообщу. Ленивое движение руки Гёдзы красноречиво дало понять, что аудиенция окончена и делать им здесь больше нечего. Уже стоя на улице, когда Саито задумчиво курила, а Саске прогревал двигатель машины, он решился упрекнуть старую подругу, переняв эту привычку у старшего брата. — Ты его обидела. — Переживет, — Саито словно и не думала о чувствах брата, а ведь Гёдза всегда был расположен к ней больше других, она была его любимой сестренкой, да и Сая любила его. Что произошло и что пошло не так, Саске затруднялся сказать. — Мы на работе и у нас нет времени на глупую болтовню! — Я мог сам съездить к жертве домой, а ты бы осталась. Вы столько лет не виделись и теперь… — Я не хочу! И не будем говорить об этом! Не дожидаясь ответа, Саито вспорхнула на свой байк и тронулась с места. Саске оставалось только тяжело вздыхать и следовать за ней, поскольку адрес успешно вылетел из его головы. Ему даже жаль стало старика Гёдзу, сделавшего для него в свое время столько, сколько даже отец никогда не делал. Саске даже подумал, что неплохо было бы заглядывать почаще, компания Наруто вряд ли подходит для плодотворных бесед. Да и, как ни крути, у них было общее прошлое, тесно связывающее две совершенно разные семьи Учиха и Дзёкаку. На квартире жертвы ничего полезного и нужного найти не удалось, ни единой зацепки, которая указывала бы на то, что покойный имел врагов и кто-то желал его смерти. Убежище, в виде однушки, выглядело скромно и скупо, из мебели почти ничего нет, а вместо кровати старый матрас на полу, даже не застеленный. Соседка покойного так же оказалась в полном недоумении, характеризуя жертву, как человека спокойного и вежливого, всё время пропадавшего на работе, лишь бы иметь возможность сводить концы с концами. Ко всему прочему она поведала, что он никогда не отказывал в просьбах о помощи, а ещё часто брал смены по охране склада по соседству в ночь, когда рассылка не приносила достаточно денег. С пустыми руками им пришлось возвращаться назад. Больше Саске не заводил разговоров на личные темы, ведь зная характер Саито, выведать у неё что-либо, чего она говорить не желала, было невозможно. В этом она была точной копией своего старшего брата. Впрочем, не всё оказалось столь безуспешно, как казалось на первый взгляд. Уже около девяти утра они прибыли в офис отделения, как раз к тому времени, когда у Сасори появились первые результаты вскрытия. Наличия яда в ране не подтвердилось, чему несказанно обрадовался Дейдара и даже передумал умирать, хотя последние часы делал именно это. Но были и другие сведения, которые судмедэксперт стремился как можно скорее донести до руководства. Унуги Такеши был убит одним точным ударом в яремную вену, почти мгновенно истек кровью, а горло ему перерезали уже после, чтобы скрыть первое ранение. По всем данным, на лицо была фальсификация, что и предполагали агент Кагами и капитан Учиха ещё на месте преступления. Однако, было еще кое-что, что привлекло повышенное внимание Акасуны. О своей находке он и поспешил поведать, когда оба следователя оказались в прозекторской. Тело Такеши распласталось на металлическом столе, совершенно синее, но не успевшее покрыться трупными пятнами, все-таки температура не давала возможности быстрому разложению. Гениталии его Сасори прикрыл полотенцем, дабы не смущали своим видом посторонних, хотя сотрудники отделения были люди закаленные и вряд ли стали бы испытывать неудобства по этому поводу. Сасори только приступил к вскрытию грудной клетки и брюшной полости, но остановился, изваяв лишь У-образный разрез, начинающийся от середин ключиц, сходящиеся на середине грудной клетки, и далее устремляющий свой путь до самой лобковой кости. Сейчас он тонкой красноватой линией выделялся на бледном мертвом теле, а вот с шеей и головой мастер Сасори уже закончил, натянув кожу на прежнее место. — Что у тебя? — Итачи не любил терять времени попусту, особенно когда столько работы накопилось, да ещё и без доказательной базы. Вообще, происки безликого несказанно потрепали ему нервы, пусть внешне капитан этого и не показывал. Отношения с Даей в конец пошли прахом, между ними осталась лишь кровать, да и то делили они её не всегда вместе. Саито, напротив, сохраняла полное хладнокровие и была готова ринуться в бой в любое время. Бывшим друзьям так и не удалось поговорить по душам за всей суматохой. Собственно ни один из них и не был готов к разговору, а вот то, что Саито умотала с его младшим братом, несколько обескуражило капитана. Саске и Саито никогда не были сильно близки, теперь же казалось, что между ними долгая, проверенная годами дружба, в то время как старшего Учиха она предпочитала не замечать. — Думаю, это будет весьма интересно, — отозвался Сасори на поставленный вопрос, стаскивая латексные перчатки с кистей и улыбаясь, словно нашкодивший ребенок. — Я нашел орудие убийства. На минуту в прозекторской воцарилась гробовая тишина, хотя казалось, что тише уже некуда. Сасори ждал поощрения к дальнейшему рассказу, а вот оба следователя впали в прострацию от подобной новости. Итачи пришел в себя первым, как и подобает главе подразделения. — Так, говори! — В общем, вот! — Сасори вынул из кармана пластиковый пакет и протянул его капитану с видом полнейшего удовлетворения. Итачи несколько минут рассматривал находку, но она ничего ему не сказала, как и Саито, которой он её передал в надежде хоть что-то прояснить для себя. В уголке пакета маячила белесая стружка или щепка, настолько маленькая, что определить ее принадлежность без дополнительного исследования было невозможно. — И что это? — Кагами впервые подала голос с тех пор как оказалась в прозекторской, словно боялась услышать собственное эхо. — Это бивень мамонта, — деловито пояснил Сасори, убирая руки в карманы. — Могу с полной уверенностью предположить, что это нож. — Стой! — Итачи совершенно не понимал хода его мысли, кажется, сказалось переутомление или присутствие рядом Кагами Саито — и то, и другое раздражало его одинаково сильно. — Откуда нож из бивня мамонта? — В том-то и дело, — Сасори снова улыбнулся, готовый раскрыть все свои карты. — Вы предположили фальсификацию ещё на месте преступления и я могу это подтвердить. Знаешь, Итачи, когда я нашел этот осколок, то был глубоко шокирован. С подобным методом убийства я столкнулся здесь в самый первый день работы, ещё в статусе стажера. — Давай ближе к делу, — поторапливал Учиха, которому нужно было отчитаться перед майором о ходе расследования. Сасори вообще редко вдавался в душевные беседы и памятные истории, но если доходило до этого, то судмедэксперта было не остановить. — Я и говорю, — Акасуна заметно оскорбился таким пренебрежением к собственной персоне, устремив взгляд полный надежды на Кагами. Как и многие в подразделении «Нукенин», Сасори не был выходцем из Гакурэ, он прекрасно жил и учился в столице, но судьба сложилась так, что распределение отправило его в это захолустье, и виной всему был бывший патологоанатом данного заведения. Наставник Акасуны предъявлял слишком завышенные требования к стажерам, так что жесткий отбор могли пройти только лучшие, на беду Сасори он и был лучшим на всем потоке. — Когда я появился здесь, первое мое дело было связанно с жестоким убийством супруги Тобирамы Сенджу. — Брат мэра? — у Саито не то, что глаза округлились, казалось, она вообще не была способна воспринимать данную информацию. — Он самый, — покачал головой Сасори, подтверждая её слова. — Было это лет десять назад, может больше. В общем, ситуация такова. У супруги Тобирамы, царствие ей небесное конечно, но имени не помню, был роман с подсобным рабочим Умино Ирука. Как говорили, роман был довольно бурный и продолжительный, но когда Умино-сан захотел связать свою жизнь с той женщиной серьезно, она его отвергла. На фоне этого конфликта он её и убил. — Сасори, — Итачи устало потер переносицу, всё же не решаясь пристроиться на стуле, когда остальные продолжали стоять. Учиха и понять не мог, чего хочет больше: найти убийцу, поговорить с Саито или же лечь спать. — Суть в чем? — А суть, друг мой, в том, что при вскрытии этой самой женщины, я нашел подобный обломок ножа. Орочимару тогда не придал этому значения. Показания свидетелей были не в пользу обвиняемого, да и в глубокую колотую рану вонзили кухонный нож, чтобы скрыть следы. Я проверил, Умино Ирука освободился всего две недели назад. — С этого и надо было начинать! — буркнул Учиха, стремительно покидая холодные и белые стены прозекторской. Сасори с недоумением смотрел ему в след, а потом перевел взгляд на Кагами, уж она никуда уходить не спешила. — Что это с ним? — изумленно изогнул брови Сасори, никогда прежде не замечавший подобной расторопности со стороны Итачи Учиха. Саито лишь пожимала плечами. Ей только в плюс было его отсутствие. Как агент, она прекрасно понимала, что полиция в большинстве своем работает на результат, но эта находка Сасори зародила в её голове ненужные вопросы. — Как Цунаде-сама поживает? — Полагаю, прекрасно. Помимо Шизуне взяла себе ещё одну ученицу, Сакуру — стервозная девчонка, но как специалист прекрасна, — Саито и рада была бы отвлечься от собственных мыслей, переключаясь на пустые разговоры об общих знакомых. *** Мадара на удивление быстро нашелся с распоряжениями: лишь услышав об Умино, сразу потребовал найти его немедленно и во что бы то ни стало. Следовало полагать, что кто-то из городских шишек уже осведомился продвижением расследования, а может и сам Сенджу. Для Мадары было несравнимо выгодно числиться в лучших друзьях мэра Гакурэ, но и ответственность перед ним было несоизмеримо высока, а мэр за спокойствие своего брата был готов пойти на многое. Тобирама, как говорили, ещё не окончательно отошел от гибели супруги и не смотря на то, что прошло уже десять лет, продолжал скорбеть, а появление Умино Ируки снова могло пошатнуть его психическое спокойствие. Итачи понимал рвение дядьки, но, по его мнению, это было слишком поспешное принятие решений, впрочем, он мало что мог возразить непосредственному начальнику. — Наверху ждут от нас действий и скорейшего закрытия дела! — бескомпромиссно вещал Мадара, хотя и сам не испытывал радужных настроений. — Мы должны как можно скорее найти Умино Ируку и добиться от него признательных показаний! — Мы даже не уверенны, что это он, — опротестовал Итачи. В Гакурэ всегда подчинялись тем, кто сильнее, но вот почему-то сила никогда не входила в привилегии полиции. Ей крутили, как хотели, то из столицы, то на местном уровне, всегда выискивая свою выгоду. Итачи сожалел, что дядька когда-то связался дружбой с Сенджу. И если к Хашираме у него претензий никогда не возникало, то Тобирама не вселял уверенности: слишком скользкий, слишком продуманный. Влиятельный застройщик и политический деятель, к власти, вроде, никогда не рвался, но всё, что бы не происходило в Гакурэ, так или иначе, играло ему на руку. — Разве слов Сасори не достаточно? Почерк тот же, так что действуй, а не стой столбом! — Мадара терял терпение. Он вообще не переносил споры с собственным племянником, который по большему счету всегда оказывался прав, в отличие от него самого, но в то же время, Итачи не был так связан по рукам и ногам. Капитан лишь устремил на него тяжелый взгляд исподлобья, пронзая до самых глубин души. — Может ты и твои дружки правы, но где мотив? Я могу понять, если бы Умино Ирука убил свидетеля, дававшего показания против него, но Унуги Такеши он не знал, этот человек появился в городе после того, как Ируку посадили. Какой в этом смысл? — Вот у него и спроси! — вспылил Мадара, тяжело ударяя кулаком по столу в надежде призвать племянника к здравому смыслу и наконец прекратить эти пререкания. — Действуй! Итачи ничего не оставалось, кроме как повиноваться, впрочем, он не терял надежды найти более весомые доказательства за то время, пока его подчиненные будут искать Умино Ируку. Наверное, впервые за всё время, он задумался о том, насколько погряз в коррупции его собственный город. Мадара окликнул его уже возле дверей кабинета. — Итачи, и держи агента подальше от этого дела. Мне не нужно, чтобы управление знало о наших делах!