Время всё изменит

— Вы совсем не умеете пить! — возмущалась Катерина, протягивая Елене ведро. На утро всем девчонкам было плохо. Кого-то тошнило, у кого-то болела голова. Лишь Катерина чувствовала себя прекрасно. Этим утром ей пришлось немного похлопотать. Заварив кофе, она протянула горячую чашку Амаре. — Говорила же я, что не пью, — протянула она. — Пей, полегчает. Катерина подошла к Хейли. Та лежала на полу, держась за голову. — Чёрт, как же болит голова, — простонала Хейли. — Сейчас принесу таблетку, только не говори маме о том, что вчера было, она это не одобрит, — попросила Петрова. — Ладно. Проходя мимо лежащей на кровати Татии, Катерина спросила: — А ты как? — У меня такое ощущение, будто я вчера не пила, а ела всякую дрянь, — сказала она. — Это называется «с похмелья». — А ты что уже когда-то напивалась? — поинтересовалась Бонни. — Один раз. На Рождество. С друзьями. — О, я помню. Ты пришла домой пьянющая, тебя мама чуть ли не убила, — подтвердила Хейли. — Это был праздник, тем более я же один раз напилась, и то потому, что меня пацаны заставили, — оправдывалась Катерина. — Ты несёшь мне таблетку? — Несу, несу, — пробормотала Катерина. — Одни заботы с вами. — А как вам Майклсоны? — поинтересовалась Кэролайн. — Они вам понравились? — Нет, слишком уж они хвастливы. А Ребекка вообще мне не понравилась. «Да, мы богаты. У нас есть свой дом в Австралии». Тьфу, семейка мажоров. Типичные богачи, — рассуждала Елена, склонясь над ведром. — А по-моему, они весёлые, — сказала Татия. — Элайджа красивый. И интересный. Он мне понравился, — улыбнулась Катерина. — Ну где моя таблетка? — Да подожди, Хейли! — Ребекка — гламурная девица, Клаус — мажор, Кол — дьяволёнок, а Элайджа — скромняга, вот, что я могу про них сказать, — ответила Елена. — А сколько им вообще лет? — спросила Амара. — Я знаю только то, что Кол — самый младший, а Элайджа — самый старший брат, — вспомнила Кэролайн. — Катерина, сучка, где моя таблетка? — уже кричала Хейли. — Ну всё несу, — закатив глаза, Катерина принесла таблетку и стакан воды. — Наконец-то, не прошло и года. — Пить сначала научись, а потом язвить будешь! — прикрикнула Катерина. — Я не алкоголичка в отличие от некоторых. — На кого ты намекаешь, стерва? — Ой, захлопнитесь уже, и так паршиво, — пробормотала Елена. — Куда сегодня пойдём? — спросила Бонни. — Разве мы можем куда-нибудь идти в таком состоянии? — вопросом на вопрос ответила Татия. — Только если идти в бар похмеляться. — Катерина! — рявкнули все хором. — Ой, да ну вас, зануды. В дверь постучали. — Я открою, — вызвалась Катерина. Катерина открыла дверь, за порогом стоял Элайджа. — Привет! — воскликнул он. — Привет. — Не хочешь погулять возле канала? — предложил Элайджа. — Хм… я не против свалить из этого дурдома. Я на минуту. Катерина прибежала к своей кровати и, на ходу надев кожанку, поспешила к двери. — Эй, ты что, нас покидаешь? — удивилась Амара. — Да, справляйтесь без меня, не маленькие, — фыркнула Катерина и скрылась за дверью. — Вот сучка! — прошипела Хейли. — А вы, я смотрю, хорошо ладите, — усмехнулась Бонни. — О да. Катерина и Элайджа вышли из отеля и направились в сторону канала. — А куда мы идём? — поинтересовалась Катерина. — На канал Кайзерграхт. Слышала о таком? — Нет. Расскажешь мне о нём? — улыбнулась девушка. — Конечно. Кэйзерграхт, второй из трёх главных каналов Амстердама, образующих вместе пояс каналов Грахтенгордел, течёт параллельно Принсенграхту и Херенграхту и находится между ними. По широте превосходит все остальные искусственные реки, несущие свои воды через центр Амстердама. — Откуда ты это всё знаешь? — удивилась Катерина. — Я был тут много раз и знаю всю историю Амстердама. Кстати, зимой, когда реки замерзают, каналы тоже покрываются льдом, и можно кататься на коньках. — Обожаю фигурное катание, — произнесла девушка. — Правда? — Ага, в детстве я ходила в ледовый дворец в Болгарии и каталась на коньках по два-три часа в день. Мама покупала мне коньки каждый год, потому что они быстро изнашивались. — А твоя сестра — Хейли — тоже с тобой каталась? — Нет. Она пацанка и предпочитает футбол, скейты и велосипеды. — Мы пришли, — сообщил Элайджа. Катерина завораживающе смотрела на канал. — Видишь? — Да. Здесь красиво, — произнесла Катерина. Вдоль каналов повсюду росли старые вязы, и ветер сдувал с них семена, похожие, на розовые лепестки, лишённые красок. Бледные лепестки роз собирались на ветру, тысячи лепестков, будто летний снегопад. В воде рябило отражение старинного круглого моста и живописных разноцветных домов. С одной стороны проезжали велосипедисты — мужчины и женщины, возвращающиеся домой с работы, дети в крошечных шлемах подскакивали на пластиковых сиденьях позади родителей. Маленькие лодки, наполовину залитые дождевой водой, покачивались у выложенных камнем берегов, некоторые едва не тонули. Чуть дальше плавучие дома, дрейфовавшие на понтонах, а посреди канала медленно двигалась открытая плоскодонная лодка с садовыми стульями и переносным стерео. — Я думаю, Хейли здесь бы понравилось, — выдохнула Катерина. — Нам пора. — Куда? — удивилась Катерина. — Разве ты не хочешь прокатиться на этой лодке? — С удовольствием. Катерина и Элайджа сели в лодку, и она тут же тронулась. Взору девушки представились прекрасные дома, множество велосипедов, памятники. Катерина будто чувствовала свободу. — Амстердам — город свободы. — Ты словно читаешь мои мысли, — улыбнулась Катерина. Элайджа взял за руку Катерину и тоже улыбнулся. А тем временем в отеле девчонки сходили с ума. Кэролайн ушла в душ, Татия заснула, Елена заполнила всё ведро, Бонни пыталась приготовить завтрак, а Амара и Хейли жаловались на головную боль. В дверь постучали. — Господи, ну кто там ещё? — простонала Елена и поплелась к двери. На пороге стоял Кол и улыбался. — Вид у тебя ужасный, — усмехнулся он, оценивающе посмотрев на девушку. — И тебе привет. Что хотел? Ничего, тогда пока! — Елена попыталась закрыть дверь. — Э-э… подожди. Ты ничего вчера не забыла? Елена на минуту призадумалась, а затем полезла в карман и вскоре поняла, что Кол имел в виду. — Отдай телефон, — прошипела Елена. — Нет, — рассмеялся Кол. — Отдай! — Давай сначала поспорим. — На что? — спросила Елена и закатила глаза. — Пройдёшь ли ты по кварталу в нижнем белье. — Извращенец! — Елена залепила Колу пощёчину. — Значит не пройдёшь, так и думал! Трусиха! — Я не трусиха! Отдай телефон! — воскликнула Елена. — Если пройдёшь по кварталу в нижнем белье, тогда отдам, а если нет, то пойдешь со мной в кафе. — Ты мудак! — Я предупреждал, моя мстя будет страшна, — Кол ехидно улыбнулся. — Ладно, я согласна! Спор, так спор!