Два мира. Том 1

      Когда раздался тихий стук в дверь, Гарри бросил прикидываться спящим и сел на кровати. Рон, среагировавший быстрее, уже вскочил и, осторожно ступая по старым половицам, старательно обходя те, которые имели неприятное свойство скрипеть под ногами, осторожно повернул медную ручку, выполненную в форме змеи. В комнату тут же проскользнула Гермиона и, плотно прикрыв за собой дверь, вместе с другом села на его кровать.       — Ну что, — проговорил Рон; Гарри видел, как блестят в темноте его глаза, — вот наконец и возможность поговорить.       — Да уж, — Гермиона зажгла свечку, стоявшую на прикроватной тумбочке. — В этом доме все с нас глаз не сводят, как будто подозревают в чём-то.       — Так ведь не без причины, — заметил Гарри, садясь по-турецки и надевая очки. — Ладно, давайте к делу.       — Давайте, — проговорил Рон. — Насчёт того случая, что был недели две назад. Ты ведь всё ещё не объяснил нам толком, что тогда видел.       Гарри вздохнул, собираясь с мыслями. Периодически он, чтобы выяснить что-нибудь о магах из Конохи, следил за кем-нибудь из них, скрываясь под мантией-невидимкой. Обычно это не давало никаких результатов: ровным счётом ничего подозрительного или странного он за ними не замечал, — но в тот раз, о котором шла теперь речь, как будто чуть-чуть приподнялся занавес, скрывавший истинные личины волшебников из организации «Акацуки».       — Ну, вы знаете, я тогда возвращался от Хагрида, — заговорил Гарри, — под мантией, час-то был уже поздний. Из-за Пивза мне пришлось идти в башню не напрямую, а по большому кругу. Взгляд совершенно случайно упал за окно, и я заметил выходивших во внутренний двор Акасуну и Тсукури, при этом они явно спорили о чём-то. Мне стало любопытно, и я остался понаблюдать.       — Понятное дело, такой шанс упускать нельзя, — согласно кивнул Рон, слушавший с величайшим интересом, граничившим с азартом охотника, идущего по следу.       — Вот именно, — сказал Гарри, поправляя съехавшие на нос очки. — И остался я очень не зря: они оба как-то неожиданно разгорячились, Акасуна дал Дейдаре пощёчину, а тот в ответ толкнул его в снег…       — Охренеть просто! — перебил его Рон, едва сдерживая смех. — Вот бы у нас кто-нибудь попробовал так со Снеггом обойтись!..       — Рон! — строго одёрнула Гермиона. — То, что сделал Дейдара, переходит все границы. Пусть они и напарники, но Акасуна всё-таки старше, к тому же преподаватель.       — Всё равно мутный он какой-то, — пожал плечами Рон. — Чего стоит хотя бы то, как он тащится по всем этим ядам.       — Когда я был у Хагрида, — вдруг вспомнив, поделился с друзьями Гарри, — он проговорился, что Акасуна попросил его выловить хотя бы по одному экземпляру всех ядовитых зверей, которые водятся в Запретном лесу.       — Зачем это?       — Понятия не имею. Гермиона?       — Без идей, — ответила девушка, хмурясь. — Продолжай, Гарри, об этом подумаем потом.       — Ага, — кивнул он. — Так вот, я думал, Акасуна из-за этого из себя выйдет, ну там, подскочит сразу, ругать станет, и всё такое. А он остался сидеть, как сидел, только сделал какие-то движения пальцами, — Гарри поднял правую руку и попытался изобразить; получилось похоже, как если бы он играл на невидимом музыкальном инструменте, не то гитаре, не то саксофоне, — и Дейдара сразу застыл, словно не мог даже пошевелиться. Они о чём-то говорили, но тихо, я не разобрал ничего. Правда, когда Акасуна направил на Дейдару палочку, мне стало очень не по себе.       — А что сделал Дейдара? — подрагивающим голосом спросила Гермиона.       — Он… — Гарри нервно сглотнул, — он улыбнулся.       — Улыбнулся?! — шоку Рона не было предела.       — Да, — отозвался Гарри, — и сказал что-то. Не знаю уж, что именно, но Акасуна после этого только хмыкнул и, похоже, снял своё связывающее заклинание.       — На месте Дейдары я бы сразу свалил, — решительно сказал Рон. — Он, надеюсь, так и поступил?       — Даже не подумал. Уселся рядом с напарником.       — Да он вообще без головы! — заявил Рон со странным чувством, немного смахивавшим на благоговение.       — Говори тише! — раздражённо шикнула на него Гермиона. — Хочешь, чтобы твоя мама прибежала?       — Да ладно тебе, она уже наверняка спит, — отмахнулся Рон, но всё-таки понизил голос.       Смерив его недовольным взглядом, Гермиона повернулась к Гарри.       — И что они делали после этого?       — Сидели и смотрели друг на друга, — отозвался он. — Этот как-то странно со стороны выглядело, как будто они разговаривали, только без слов. Такое вообще возможно?       — Даже не знаю, — задумчиво протянула Гермиона. — Есть раздел магии — легилименция, — который занимается извлечением из ума мыслей и чувств, но обычно это однонаправленный процесс… А чтобы прямо разговаривать — никогда не слышала. И долго они так сидели?       — Достаточно. Я за это время спустился во двор и затаился на галерее. Успел как раз к приходу Учихи. Он спросил, готовы ли они поговорить — и Акасуна ответил, что Дейдара уже ему что-то рассказал.       — Похоже, они действительно как-то общались без слов, — заключила Гермиона.       — Судя по всему, — согласился Гарри. — Они потом стали втроём о чём-то разговаривать, но совсем тихо, я ничего не разобрал: слишком далеко стоял. Тогда я решил попробовать подобраться поближе. Успел услышать что-то про Дамблдора, какую-то расшифровку — и тут они мгновенно перевели тему на внеклассное изучение заклинаний.       — Думаешь, они тебя заметили? — с сомнением спросила Гермиона.       — Как? — вскинул брови Рон. — Гарри же был в мантии.       — Но, похоже, они действительно каким-то образом засекли меня, — напряжённым голосом проговорил Гарри. — Очень уж быстро свернули свои обсуждения, а потом Учиха поднялся и пошёл ровно туда, где я стоял.       — Да ты что?! — воскликнул Рон, но осёкся под грозным взглядом подруги. — Что, прямо-прямо к тебе?       — Ага. Я успел уйти, но налетел ветер, мантия на миг приподнялась… Не знаю, но мне показалось, что у меня была видна нога, когда я поворачивал в коридор.       — Я думаю, всё обошлось, — успокоила его Гермиона. — Если бы профессор узнал тебя, наверняка вызвал бы на следующий день к себе разбираться.       — Ну, может быть, — пожал плечами Гарри, хотя и не был уверен в её умозаключении до конца. — Собственно, на этом всё.       — Что-то меня эти Акацуки тревожат, — произнесла Гермиона, нервно теребя рукав пижамы. — Какие-то они необычные… нет, ненормальные.       — Да ну, Дейдара вполне такой нормальный парень, — сказал Рон, почёсывая нос.       — Нормальный?! — Гермиона нервно хохотнула. — Он спокойно относится к тому, что напарник направляет на него палочку с явным намерением навредить. Это разве нормально?       — Может, они так шутят, — неуверенно предположил Рон.       — На шутку это совсем не было похоже, — справедливости ради заметил Гарри.       — Ладно, не важно, — буркнул Рон. — Кто ещё что нарыл?       — Я ещё немного подумала над их лексикой, — мигом оживилась Гермиона, вытаскивая из кармана пижамных штанов пресловутый листок-словарь, с которым теперь, похоже, вообще не расставалась. — Тут, кстати, так забавно вышло — вы знали, что имя профессора Учихи переводится как «Ласка»?       — В смысле «ласковый»? — игриво вскинув брови, поинтересовался Рон.       — В смысле животное есть такое, — отрезала Гермиона. — Вообще, довольно странное имя… Нет, в Японии нередко выбирают в качестве имён для детей названия различных животных, но ласка считается символом болезней, неудач и даже смерти.       — За что ж его родители так? — хмыкнул Рон.       — Кстати об этом, — проговорил Гарри. — Я так понял, его родители погибли, да?       — Да, — кивнула Гермиона. — Похоже, это очень страшная история: Сакура вся побледнела, когда я спросила об этом, и отказалась мне её рассказывать, лишь упомянула, что из всей семьи профессора остался в живых только его младший брат. С ним Наруто очень дружит.       — Интересно тогда, почему он не приехал с ними.       — Это точно.       — Что-нибудь ещё?       — Ну, если по именам… «Сасори» по-японски значит «Скорпион».       — Я пару раз слышал, как Учиха его так звал, — вставил Рон, по-прежнему несерьёзный.       — По-моему, ему подходит, — с чувством сказала Гермиона. — Большинство значений очень нехорошие: тьма, яд, пытка, непредсказуемость, злонамеренность, смертельная угроза, предательство, готовность убить…       — Всё про него, — картинно вздохнул Рон.       — Но Бинс же как-то рассказывал, что скорпион использовался средневековыми колдунами в качестве сильного оберега от Тёмной магии, — вспомнил Гарри.       Друзья с одинаковым шоком на лицах уставились на него.       — Ты его слушаешь?! — поразился Рон.       — Бывает иногда, — отмахнулся Гарри. — Я вот только никак не пойму, ты к чему ведёшь, Гермиона?       — Я просто анализирую то, что у нас есть, — откликнулась она, вертя в руках свой листок. — К тому же, лично я верю, что имя способно повлиять на человека.       — Ну а я не верю, — пожал плечами Рон.       — Давайте о чём-нибудь другом поговорим, пока вы не поругались, — устало сказал Гарри, стоило Гермионе открыть рот, чтобы начать спорить.       — Хорошо, — сверкнув глазами в сторону Рона, она быстро просмотрела написанное. — Я подумала насчёт значения этого «джинчурики».       — И как?       — Есть одна идея, — Гермиона подняла взгляд на друзей. — Только сразу пообещайте, что не будете смеяться.       — Не будем, — заверил её Рон. — Давай, что там у тебя?       Гермиона вздохнула и начала издалека:       — В Махоутокоро… это японская школа колдовства, — с раздражением объяснила она, видя непонимающие взгляды друзей, — так вот, там на уроках ухода за магическими существами проходят кицуне — волшебных лис.       Гарри и Рон, не удержавшись, переглянулись: им обоим хотелось спросить Гермиону, откуда она это знает, но понимали, что в таком случае их непременно ожидает длинная лекция об отличиях учебного процесса в этой Махоутокоро от хогвартского.       — Считается, — продолжала тем временем Гермиона, — но научно это пока, насколько я знаю, не доказано, что кицуне способны вселяться в тела людей или даже принимать человеческое обличие — в последнем варианте всё ещё ведётся спор, не могут ли это быть просто анимаги.       — А ведь Дейдара, когда с Наруто говорит, периодически бросает что-то типа: «лисёнок», «лисьи уши», — задумчиво проговорил Гарри.       — Да, я тоже замечала, — кивнула Гермиона. — А ещё у них обоих в речи порой мелькает одно слово: «Кьюби».       — И что это значит? — осведомился Рон.       — «Девятихвостый».       — Это как-то связано с волшебными лисами? — спросил Гарри.       Гермиона кивнула.       — Существует поверье, что каждую сотню лет кицуне могут отращивать новый хвост — и так до девяти. Правда, никаких письменных подтверждений существования таких девятихвостых лис нет, но многие японские специалисты ищут их, потому что, согласно легенде, кьюби кицуне обладают огромной волшебной силой и невероятной чувствительностью к магии.       — И ты думаешь, — проговорил Гарри, пристально глядя на подругу, — что в Наруто живёт такой лис?       — Я даже не знаю, что и думать, — тяжело вздохнула Гермиона, убирая записи обратно в карман. — Всё так запутано…       — И не говори, — кивнул Гарри, вновь поправляя очки. Имелось ещё кое-что, и он до последнего момента не был уверен, стоит ли рассказывать это друзьям, но теперь решился. — Когда у меня было видение про мистера Уизли, — заговорил он, старательно подбирая слова, — я кое-что почувствовал. Я был во сне очень глубоко, как будто полностью слился со змеёй Волан-де-Морта, но потом меня словно что-то выдернуло из неё, и… — он замялся, но всё-таки закончил: — может, мне и показалось, но я всего на миг услышал что-то, похожее на рычание.       Гермиона, внимательно слушавшая его, ахнула и приложила ладонь к губам. Рон удивлённо смотрел на друга.       — Это было до того, как я тебя трясти стал? — спросил он.       — Ага, — чуть подумав, подтвердил Гарри. — Мне через сон показалось, что до меня кто-то дотронулся и его сила вырвала меня из змеи. Потом я уже на остаточном брыкался.       — Ну, я нас поздравляю, — усмехнулся Рон. — До меня Гарри трогал только Наруто.       — Невероятно! — воскликнула Гермиона, но тут же оборвала сама себя и понизила голос до взволнованного шёпота: — Может быть, Наруто в самом деле…       Не слушая её, Гарри зажмурился, пытаясь восстановить в памяти тот момент. Он внутри змеи… нападает на мистера Уизли… поднимается для очередного броска… вдруг кто-то касается его… тихий рык где-то на границе сознания… словно бы рука хватает за шиворот и дёргает прочь из твари… но эта рука по ощущениям не человеческая, словно… словно из чистой энергии… нет, это не магия… но что же тогда?..       — Гарри?       Он открыл глаза и увидел перед собой обеспокоенные лица друзей.       — Ты в порядке? — судя по тону, Гермиона боялась, как бы у него не случилось очередное «видение».       — Я просто пытался всё как следует вспомнить, — поспешил успокоить её Гарри.       — И как? — полюбопытствовал Рон.       — Да никак. Всё словно в тумане.       — Жаль, — искренне сказал Рон. — Немного света пролить на эту историю нам бы не помешало.       — Может, обратимся к профессору Дамблдору? — робко предложила Гермиона, с опаской поглядывая на Гарри.       — Нет, — отрезал он; в последнее время любое упоминание директора выводило его из себя. — У него наверняка нет на нас времени.       «Со мной-то вон вообще полгода почти не разговаривает».       — Наверное, ты прав, — вздохнула Гермиона.       — Ну, тогда придётся самим разбираться, — развёл руками Рон.       — Как всегда, — отозвался Гарри, думая о том, как же всё-таки хорошо, что даже сейчас, когда все вокруг от него отвернулись, двое лучших друзей остались на его стороне.